Она зашла в Галерею. Значительную часть фото Сергей предусмотрительно удалил – не то чтобы он ожидал от жены шпионских действий, скорее просто перестраховался. Однако в папке «Блютуз» остались несколько фото, которые Юля скидывала со своего телефона. Мона увидела их, и ее сердце оборвалось, а телефон вдруг выпал из рук и с глухим стуком упал на ковер. Содержание фотографий не оставляло ни малейших сомнений в том, в каких отношениях она состоит с Сергеем, – там были и объятия, и поцелуи.

«Фото явно из Канады, – растерянно думала Мона. – Неужели она прилетала к нему? А может, они вообще живут вместе? О Аллах! И эту девушку я считала своей подругой!»

После отъезда Моны из Киева ее отношения с Юлей практически прервались; в самом начале Мона написала ей несколько писем, но та ответила с большим опозданием и как-то скомканно. Юля просто не знала, как теперь вести себя с Моной; после первой ночи, проведенной с Сергеем, продолжать разыгрывать лучшую подругу даже ей казалось уж слишком лицемерным. В последний раз Юля поздравила Мону с рождением дочери, отправив ей открытку с пожеланиями всего наилучшего; после этого они не общались.

Какое-то время Мона сидела на диване, тупо глядя в одну точку, но когда оцепенение прошло, она взорвалась. В глубине души Мона понимала, что лучше собраться с мыслями, оценить ситуацию и отложить разборки хотя бы до утра, но у нее не хватило терпения сдержать свои эмоции. Она вбежала в комнату и зажгла свет.

– Подлец! Предатель! Ненавижу тебя! – Сергей открыл глаза и сразу зажмурился.

– Что?

– Как ты мог!

– Что случилось? Мона, ты сошла с ума?

– Ты изменил мне! Да еще с кем: с этой шармутой, которая столько времени прикидывалась моей подружкой? – Она швырнула в него телефон. Сергей увернулся, поднял аппарат и, едва бросив взгляд на экран, сразу все понял.

– А кто дал тебе право копаться в моем телефоне?

– Ах, копаться в твоем телефоне? Ну конечно, это страшное преступление. Ты-то всего лишь изменил, а я, негодяйка, посмела открыть фото на мобильном мужа. Наверное, мне надо отрубить руки, – ерничала Мона. У нее в груди клокотала ярость: хотелось кричать и крушить все вокруг.

– Наверное, даже хорошо, что ты это сделала, – угрюмо признал Сергей. – Я все равно не знал, как сообщить.

– Сообщить о чем? Что ты козел? Что ты спишь с этой девкой?

– Не называй ее так!

– А как у вас называют девушку, которая спит с женатым мужиком? Просвети, а то я не знаю.

– Мона, перестань кричать. Давай поговорим спокойно.

– Спокойно? Спокойно??? Я узнала такое, а ты призываешь меня к спокойствию?

– Криками все равно ничего не исправишь… тебе так не кажется? Ты только разбудишь ребенка. Странно, что до сих пор не разбудила.

– Я… ты… ненавижу тебя! Почему? Что я тебе сделала? – Она истерически зарыдала. Сергей, как и большинство мужчин, всегда терялся при виде плачущей женщины. Не зная, что делать, он в панике забегал вокруг нее, лопоча что-то бессмысленное. Жалость к жене смешивалась в нем с досадой, что его тайна раскрылась, но одновременно он чувствовал некоторое облегчение, что ему не пришлось выдавливать из себя роковое признание.

«Было бы лучше, чтобы Мона не знала о Юле, – размышлял Сергей, пока жена всхлипывала и причитала, сидя на диване. – Но что поделаешь. Предстоит выдержать сцену, и даже не одну, – до отъезда еще куча времени. Конечно, в крайнем случае можно поменять билеты или съехать в отель… ладно, пока рано об этом думать».

Мона чувствовала себя такой несчастной и униженной, как никогда в жизни. Обида жгла ее изнутри; она ждала от Сергея извинений и объяснений в любви, а также уверений в том, что все не так и она просто что-то поняла неверно. Но муж молчал и прятал глаза, а она продолжала рыдать, не в силах остановить поток слез.

«Ну скажи хоть что-нибудь, – думала Мона. – Обними меня, поклянись, что любишь, что у меня галлюцинации и у тебя никого нет».

– Может, поговорим утром? – неуверенно предложил Сергей.

– Нет! Сейчас! Я не буду ждать ни минуты!

– Ты разбудишь ребенка, – повторил он.

– Когда Сальма хочет спать, ее из пушки не разбудишь. И не надо искать отговорок.

– Просто я тоже хочу спать.

– Ничего: я уже полгода не сплю, пока ты там на стороне развлекаешься. И ты одну ночь потерпишь. Я жду объяснений.

– Давай обойдемся без этого пафоса, ладно?

– Я жду. Не тяни время.

– Что ты хочешь услышать?

– Правду о твоих отношениях с Юлей.

– Мы встречаемся.

– И ты так просто об этом говоришь? Встречаетесь? Ничего, что ты женат?

– Мона, ради бога… Не делай такие глаза. В жизни случается, что женатый мужчина имеет отношения на стороне. Я знаю, что это некрасиво по отношению к тебе, да и вообще как-то неправильно… Но вот так получилось, – он развел руками.

– И это все, что ты можешь сказать? Так получилось?

– Мона, не кричи. Да, я этого не планировал. Но ты сама знаешь, что мы живем в разных странах… а поженились, когда ты случайно забеременела.

– Что??? Ты ничего не путаешь?

– Нет, я как раз ничего не путаю. Не забывай, как начались наши отношения. Потом все как-то закрутилось и пошло совсем не по плану: вы с Ахмедом развелись, мы стали жить вместе, ты забеременела, и я был вынужден на тебе жениться.

– Вынужден? – взорвалась Мона. – Мы поженились до моей беременности! И ты обещал забрать меня с собой!

– Послушай, это дело прошлое, – смутился Сергей. – Смысл в том, что я чувствовал ответственность за тебя и ребенка, хотя изначально не планировал ничего серьезного.

– Ты… ты хочешь сказать, что не любил меня? – прошептала Мона.

Он понял, что перегнул палку.

– Дело не в этом. Ты мне всегда нравилась, еще с нашей первой встречи. Но жениться – это совсем другое. Признаю честно, я этого не планировал, и такое решение далось мне нелегко.

– Но… я тоже не собиралась выходить за тебя. Если ты помнишь, я на тот момент была замужем, а брак с тобой казался вообще невозможным. Какое это имеет значение? Сейчас-то мы женаты, а ты мне изменяешь. – Мона задохнулась от возмущения. Происходящее казалось ей нереальным: мало того, что у Сергея отношения с другой женщиной, которую она считала своей подругой, так он даже не считает нужным попросить у жены прощения!

– Ну, изменил, – не стал спорить муж. – Понимаю, что некрасиво и все такое. Предлагаю лечь спать и обсудить наше будущее завтра.

– Я не дам тебе спать, – прошипела Мона. – Я полгода не сплю, воспитывая твоего ребенка, понял?

– Ну вот, в этой фразе вся суть наших отношений после свадьбы: ты страдалица, я урод. – Куда делась романтика? Где все то, что связывало нас раньше? Где та девушка, которая покорила меня своей искренностью и обаянием?

– А ты хоть понимаешь, как я живу после возвращения в Египет? Ты использовал меня и выкинул, словно ненужную игрушку. И тебе плевать, что моя жизнь поломана…

– Можно подумать, ты так уж дорожила своей прошлой жизнью, – перебил ее Сергей. – Послушай, Мона… Я знаю, что ситуация сложная. Но пойми, что в этом нет моей вины. Я не виноват, что Ахмед нас застукал и развелся с тобой и что твои родные от тебя отказались. Я не виноват, что в Киеве начался этот чертов майдан и мне пришлось уехать! Я долго делал то, что должен был делать по отношению к тебе! И до того момента, как начались мои отношения с Юлей, мне не в чем себя упрекнуть!

– Отношения! Так у вас отношения?!

– Да, и я собираюсь развестись с тобой и жениться на Юле, – отрезал Сергей, которому уже изрядно надоела эта сцена. – Скоро у нас с ней будет ребенок.

За этим признанием последовала минута гробовой тишины. Мона была настолько ошарашена, что не могла вымолвить ни слова, – казалось, ей не хватает воздуха. Мир рухнул, – что тут еще скажешь? Сергей сам был в шоке от своей решительности и уже раскаивался, что в порыве гнева выдал все свои секреты. В общем-то ему совсем не хотелось делать жене больно, но когда с ее стороны посыпались очередные упреки, Сергей просто не смог сдержаться. Сейчас он сожалел, что рубанул сплеча и отрезал все пути отступления. Глаза Моны постепенно наполнялись слезами, – плакать перед ним ужасно не хотелось, но она не могла справиться с эмоциями. Казалось, только сейчас до нее в полной мере дошел смысл его слов.

– Ребенок… Развестись, – прошептала Мона и без сил опустилась прямо на пол.

– Прости, – сказал Сергей, сам чуть не плача. – Я понимаю, что поступил как свинья.

– Уйди. Немедленно. Я не хочу тебя видеть.

– Мона, куда я уйду? Ночь на дворе.

– Мне без разницы, куда ты пойдешь. Вон отсюда!!!

Сергей хотел еще возразить, но осекся. Он молча надел футболку, взял кошелек с телефоном и вышел на улицу. Несколько минут неверный муж молча стоял у подъезда, вдыхая прохладный воздух, и думал, как жить дальше. Затем он медленно побрел по улице в поисках кафе или любого заведения, открытого в столь поздний час. Зная, что многие египтяне ведут ночной образ жизни, Сергей надеялся, что даже в три часа ночи найдет место, чтобы перекантоваться до утра.

Тем не менее все кофешопы на его пути оказались закрыты. Сергей пошел на общественный пляж и какое-то время сидел на берегу, глядя на морской прибой. В голове было пусто; он понятия не имел, как теперь объясняться с Моной и что вообще делать дальше. Его размышления нарушил звук азана; муэдзин призывал людей к первой утренней молитве. Сам толком не понимая, что он делает, Сергей встал и пошел в ближайшую мечеть. Там он тихо сел в уголке и долго смотрел, как молятся египтяне. Пару раз Сергей ловил удивленные взгляды, но ему никто не мешал и не задавал лишних вопросов. Спустя какое-то время он поднялся и вышел обратно на улицу. Рассвело; людей и машин стало заметно больше. Сергей купил прямо с телеги несколько горячих лепешек и с аппетитом съел их, присев на бордюр и разглядывая прохожих. Затем он зашел в ближайший кофешоп, к тому времени уже открывшийся, и, вспомнив подзабытый арабский, заказал себе кофе. Мальчик-официант бросил швабру и, с любопытством оглядев необычного посетителя, вскоре принес горячий напиток. Сергей с наслаждением сделал первый глоток.

«Даже в самых дорогих ресторанах я не ел ничего вкуснее этих свежих горячих лепешек за две копейки и не пил ничего вкуснее этого кофе, – подумал Сергей. – Все-таки в этой дикой, непонятной и бедной стране что-то есть… Кто бы мог подумать, что я буду скучать по Египту? Но, пожалуй, я действительно скучаю. Даже если бы не Мона и Сальма, с удовольствием приезжал бы сюда еще… только не на курорты, а в реальный, настоящий Египет».

Сергей впал в странное состояние между сном и явью. Бессонная ночь давала о себе знать: телом овладела приятная истома, хотелось закрыть глаза и подремать хотя бы минут десять. При этом его чувства сильно обострились: он ярко ощущал запахи и слышал даже самые тихие звуки. Впрочем, тишина и Египет – понятия несовместимые, и когда утро полностью вступило в свои права, воздух наполнился самым разнообразным шумом. Даже обычный разговор египтян человеку непосвященному напоминал ссору, – настолько эмоционально и громко они изъяснялись. Машины как будто устроили соревнование, кто громче бибикнет, а многочисленные торговцы на повозках, запряженных осликами и лошадьми, зазывно предлагали лимоны, арбузы, лук, бананы… Сергей тихонько улыбался, в этот момент египтяне казались ему почти родными. Он завязал разговор с официантом и выяснил, что тот младший в семье из пяти детей, заочно учится в университете и мечтает открыть собственное кафе.

– Откуда вы, мистер? – не сдержав любопытства, поинтересовался парень.

– Из Украины.

– О! Украина! Революция! Майдан!

– Да, – согласился Сергей, – у нас тоже майдан и революция. – Про себя он подумал, что два года назад мало кто из знакомых египтян имел представление о его стране – в лучшем случае они знали Россию.

Официант кивнул напарнику, видимо, прося его подменить, и у них завязался разговор о политике. Сергей, любивший пообщаться с простыми египтянами, с интересом слушал мнение собеседника о Мубараке, Мурси, Сиси и событиях последних лет.

– Столько надежд было после революции, – сетовал парнишка. – А сейчас понимаем, что все зря. Мубарака убрали, Сиси поставили. А в чем смысл этой замены?

– Революция дело грязное, и никто просто так власть не отдаст, – согласился Сергей. – У нас, правда, и президент был слабый, не чета вашему Мубараку. Но в итоге то же самое: делят деньги, делят власть, о людях никто не думает, а страдает народ.

Обнаружив такое сходство взглядов, оба воспряли духом. Официант явно гордился, что столь важный клиент – настоящий бэша – согласился с его мнением. Сергей втайне посмеивался над простоватым юношей, но почему-то и ему было на удивление приятно.

Спустя некоторое время парнишка с явным сожалением вернулся к работе, а Сергей засобирался домой. Мысли об объяснении с женой никак не придавали ему оптимизма, но деваться было некуда.