Марисса Мейер - Белоснежка

– К тому времени, когда Кай вернется на Землю, тут будет отличный синяк.

– Прости, – повторил Волк.

Кай кивнул и больше не жаловался. Зола нежно поцеловала его в щеку.

– Не переживай, – прошептала она. – Это даже мило.

Он хмыкнул, поцеловал ее в последний раз и быстро сел в челнок, как будто боялся передумать, если задержится еще хоть на миг.

– Мне тоже достанется прощальный поцелуй? – спросил Торн, подходя к Золе.

Она оттолкнула его.

– Не только Волк знает, что такое правый хук.

Торн усмехнулся и, приподняв бровь, посмотрел на Ико, которая все еще лежала на полу, привстав на локтях.

– Я бы хотела поцеловать тебя на прощание, капитан, но после объятий Его Величества у меня и так перегорело несколько проводков. Боюсь, твой поцелуй расплавит центральный процессор.

– О, поверь, – подмигнул ей Торн, – так оно и будет!

Все еще улыбаясь, Торн с надеждой посмотрел на Кресс, но та с преувеличенным вниманием разглядывала свои ногти. Тогда он повернулся к ним спиной и тоже пошел к челноку, чтобы занять место пилота.

– Удачи! – пожелала Зола, глядя, как они пристегивают ремни. Торн помахал ей рукой, а Кай попытался улыбнуться, все еще потирая скулу.

– Удачи и вам! – ответил он, и двери за ними опустились.

Кай наблюдал за руками Торна, который переключал тумблеры на приборной панели. Челнок отделился от ««Рэмпиона»» и направился к Земле. Торн ввел координаты в компьютер, и Кай удивился приступу ностальгии, когда увидел на экране спутниковые изображения Содружества.

Согласно плану, Торн должен был оставить Кая у одного из королевских конспиративных домов – подальше от цивилизации, чтобы челнок остался незамеченным, даже оказавшись вблизи от города, и вернуться домой в течение часа после того, как стража узнает о его возвращении.

– Ты, должно быть, странно себя чувствуешь, – сказал Торн, проводя пальцами по экрану радара. – Твоя подруга – киборг и преступница, которую объявили в розыск. И в то же время она – племянница твоей невесты…

Кай поморщился, и щека снова начала саднить.

– Если честно, я стараюсь не думать об этом. – Он смотрел на «Рэмпион», который становился все меньше. – Неужели она действительно называет себя моей подругой?

– О, этого я не знаю. После того как тебя похитили, у нас, знаешь ли, не было времени, чтобы сплетничать и красить ногти.

Сердито посмотрев на него, Кай откинулся на спинку кресла.

– Мне и так не по себе от того, что ты ведешь этот корабль, и от тебя зависит моя жизнь. Постарайся не усложнять все еще больше.

– И почему все думают, что я плохой пилот?

– Зола так сказала.

– Передай Золе, что я прекрасно могу управлять челноком. Мой инструктор на Андромеде, а это, чтобы ты знал, весьма престижная военная академия Республики…

– Я знаю, что такое Академия Андромеда.

– Хорошо, ну так вот, мой инструктор сказала, что я самородок.

– Хм-м, – протянул Кай. – А это случаем не она указала в отчете, что ты невнимателен, не соблюдаешь меры предосторожности, а твоя самоуверенность граничит с… как же она выразилась? А, с безрассудством!

– О, да, командор Рид… Она была влюблена в меня. – Радар мигнул, обнаружив вдалеке крейсер, и Торн изменил направление, чтобы убраться с его курса. – Надо же, я и не знал, что моей скромной персоной интересовался сам император. Ваше Высочество, я польщен.

– Скажу больше – была создана целая команда, чтобы раскопать всю информацию о тебе. Целую неделю они отчитывались дважды в день. Ты переплюнул самых разыскиваемых преступников в мире.

– И твоя подруга тоже.

Кай сдержал улыбку.

– И моя подруга тоже, – подтвердил он.

– Им понадобилась целая неделя? Кресс все узнала обо мне за час.

Кай задумался над его словами.

– Возможно, я предложу ей работу, когда все это закончится.

Он ждал реакции и не был разочарован, заметив, что у Торна задергался глаз, но он тут же беззаботно заметил:

– Почему бы и нет!

Кай покачал головой и повернулся к иллюминатору, в котором была видна огромная Земля, ее океаны и материки. Они мчались на огромной скорости, и время как будто остановилось. Кай восхищенно смотрел в иллюминатор. В следующий раз он увидит это, уже возвращаясь на Луну (если, конечно, все пойдет по плану).

– Знаешь, что действительно странно? – сказал Кай, обращаясь и к Торну, и к самому себе. – Если бы Левана не попыталась убить Золу, когда та была ребенком, возможно, сейчас я бы уже с ней обручился. Она бы уже стала королевой, и мы вместе обсуждали бы наш союз.

– Да, но тогда она бы выросла на Луне. А насколько я могу судить, это портит людей. Она бы не стала милым киборгом, которого все мы знаем.

– Возможно. Я мог бы презирать ее так же, как презираю Левану. Хотя это трудно представить…

Торн молча кивнул, и Кай почувствовал облегчение оттого, что тот не сказал снова какую-нибудь гадость. В этот момент челнок нырнул в облака. Когда они вошли в первые слои атмосферы Земли, вокруг забрезжил свет, становясь все ярче и ярче. Затем челнок попал в зону турбулентности, их начало трясти, а на стекле иллюминатора появились капли воды, но все это быстро закончилось. Под ними сверкал и искрился Тихий океан.

– Наверное, все это странно и для тебя, – сказал Кай. – Преступник в розыске летит с похищенным правителем туда, откуда не так давно сбежал.

– Странно то, – фыркнул Торн, – что я не получил выкупа! Хотя, если ты настолько щедр…

– Вовсе нет. – Торн нахмурился, и Кай продолжил: – Ладно, ладно… Ты, кажется, осужден сразу в трех странах? В Содружестве, в Америке и Австралии?

– Не напоминай. В этом – все несовершенство нашей юридической системы. Ты совершаешь преступление в трех разных странах и каждая из них норовит наказать тебя по полной!

Кай молчал и уговаривал себя, что еще можно передумать. Несколько дней назад у него появилась одна идея. С одной стороны, ему, главе Содружества, не хотелось создавать прецедент и нарушать законы, но с другой, он чувствовал, что так будет правильно. Какой смысл быть императором, если ты не можешь иногда делать то, что кажется тебе правильным? Его слово будет решающим.

– Возможно, я об этом пожалею, – вздохнул он, – но все же… Карсвелл Торн, я прощаю тебе все твои преступления против Восточного Содружества.

Торн уставился на Кая. Челнок рванул вперед, и Кай, охнув, схватился за ремень.

– Упс, прошу прощения. – Торн выровнял корабль. – Это была… э… экваториальная штилевая полоса. Повтори, что ты сказал?

Кай вздохнул:

– Я сказал, что ты можешь считать, что уже отбыл свой срок. По крайней мере в Содружестве. Если, когда все это закончится, мы оба еще будем живы, я сделаю официальное заявление. За другие страны я решать не могу, но замолвлю за тебя слово. Скорее всего, они решат, что я спятил. Или что у меня развился стокгольмский синдром.

– О, да, определенно стокгольмский синдром. Но я не буду использовать это против тебя. Ну что ж, хорошо. Отлично! А могу я получить это обещание в письменном виде?

– Нет, – произнес Кай, наблюдая за контрольной панелью челнока, затем снова взглянул на Торна. – И сделка состоится, только если мы оба останемся в живых.

– Взаимное выживание, ясно, – улыбнувшись, Торн проверил курс и откорректировал показания приборов. На горизонте показалась Япония.

– Но у меня есть условие. Ты вернешь все, что ты украл.

Улыбка Торна померкла, но он покрепче перехватил штурвал и снова оживился.

– Куклы и несколько лишних комплектов формы? Считай, что уже сделано.

– И?..

– И… этого вполне достаточно. О боги, это звучит так, будто я какой-нибудь клептоман.

Кай кашлянул.

– И звездолет. Тебе придется вернуть звездолет.

Пальцы Торна побелели.

– Но… это мой корабль.

– Нет, он принадлежит Американской Республике. Если хочешь свой корабль, устройся на работу и купи его, как любой другой человек.

– Эй, мистер-рожденный-в-королевской-семье, что ты вообще об этом знаешь? – Но возмущение Торна иссякло так же быстро, как и вспыхнуло. Он помрачнел. – Между прочим, я и работал: воровать, знаешь ли, не так-то легко.

– Ты ведь не всерьез сейчас споришь?..

Торн закрыл глаза, и Кай напрягся. Но Торн только вздохнул и снова открыл глаза.

– Ты его не получишь. Мы с «Рэмпионом» слишком многое пережили вместе. Может, я его и украл, но теперь он мой.

– Он не принадлежит тебе. И ты ведь не ждешь, что остальные члены команды захотят остаться на угнанном корабле?

Торн захохотал:

– Моей команды? Я скажу тебе, что станет с моей командой, когда все это закончится. – Он стал загибать пальцы. – Зола будет править на большом камне в небесах. Ико последует за Золой, куда бы та ни отправилась, так что, скорее всего, она станет королевским парикмахером или кем-нибудь вроде того. А ты… сейчас ты часть команды? Неважно, мы оба знаем, что будет с тобой. А когда мы освободим Скарлет, они с Волком уедут на ферму во Франции и нарожают кучу детей-волчат. Вот что станет с моей командой, когда все это закончится.

– Ты, похоже, уже думал об этом.

– Возможно, – Торн дернул плечом. – Это моя первая команда, и большинство из них даже называют меня капитаном. Я буду скучать.

Кай прищурился:

– Я заметил, что ты не упомянул Кресс. Что между вам происходит?

Торн засмеялся:

– Ничего. Мы… Ты о чем вообще?

– Не знаю. Похоже, она расположена к тебе больше всех. И я подумал…

– О нет, ничего такого… Мы вместе долго пробыли в пустыне, но это все. – Торн рассеянно коснулся приборной панели. – Она была влюблена в меня. – Он снова засмеялся, на этот раз слегка натянуто. – Но Кресс только думала, что влюблена в меня. Забавно, правда?

Кай искоса наблюдал за ним.

– Очень смешно.

Торн покачал головой.

– Это что, сеанс психотерапии? Впрочем, неважно.

– Важно. Мне нравится Кресс. – Кай поправил ремень. – И ты тоже нравишься, несмотря на мои убеждения.

– Ты бы удивился, узнав, как часто я это слышу.

– И что-то подсказывает мне, что ты ей, возможно, до сих пор нравишься. Несмотря на ее убеждения.

Торн вздохнул:

– Да, верно подмечено.

Кай пристально посмотрел на него.

– Ну и?..

– Все сложно.

– О, ну разумеется. Я ведь и понятия не имею, на что это похоже, – фыркнул Кай.

– Когда Кресс думала, что влюблена в меня, она на самом деле любила парня, которого придумала сама. Смелого, самоотверженного, и все такое. Он был настоящей находкой, и разве можно ее винить? Даже мне тот парень нравился. Я бы даже хотел им быть, – пожал он плечами.

– А ты уверен, что ты не он?

Торн засмеялся, но Кай оставался серьезным.

– Ты ведь шутишь, верно? – спросил Торн.

– Нисколько.

– М-м… Привет, я – Карсвелл Торн, преступник. Мы встречались?

Кай закатил глаза.

– Может, хватит ныть, что Кресс заблуждалась на твой счет? Может, пора уже попытаться стать тем, кем она тебя считала?

– Ценю ваше доверие, Ваше Императорское Величество и господин психолог, но все уже в прошлом. Кресс меня разлюбила… и это к лучшему.

– Но она тебе нравится?

Торн молча смотрел прямо перед собой. Потом ответил:

– Как я уже говорил, это неважно.

Кай отвернулся. То, что Торн не мог обсуждать свои отношения с Кресс, сказало ему больше, чем самая откровенная исповедь. Он ведь и сам не стал бы говорить о своих чувствах к Золе.

– Ладно, – продолжил он. – И что будет делать Кресс после того, как все закончится?

– Не знаю, – сказал Торн. – Может, станет работать на тебя в королевской команде ищеек.

Размытые пятна в иллюминаторе обрели более четкие очертания. Уже можно было различить пляжи, небоскребы, гору Фудзи, и дальше – целый континент, пышный, зеленый, гостеприимный.

– Хотя не думаю, что это именно то, чего ей хочется, – размышлял Торн. – Она всю жизнь просидела на спутнике и теперь мечтает увидеть мир. Мечтает о путешествиях.

– Тогда, думаю, она останется с тобой. На чем еще путешествовать, если не на космическом корабле?

Но Торн покачал головой:

– Нет, уж поверь. Она заслуживает лучшей жизни.

Кай подался вперед, чтобы лучше видеть земли, которые расстилались под ними, и сказал:

– Я тоже так думаю.

– Когда это ты научилась вышивать? – спросил Ясин, разглядывая содержимое корзины, висевшей на локте Зимы.

– Несколько недель назад, – с гордостью ответила она.

Ясин взял из корзины полотенце для рук и стал рассматривать ровные стежки, изображавшие созвездия и планеты.

– Ты вообще спала?

– Немного. Нет. – Она порылась в корзине и протянула ему детское одеяло, по краям которого были вышиты стаи рыб. – Это мое любимое. Целых четыре дня над ним сидела.