Марисса Мейер - Белоснежка

– Тебе ведь не нужна моя помощь? – спросила Ико с надеждой, глядя, как Торн вытаскивает руки гвардейца из рукавов.

Торн посмотрел на нее, вспомнил про цилиндр и передал его ей:

– Займись лучше этим!

Ико отсалютовала ему и бросилась к столу. Вскоре Торн услышал тихое жужжание: она нашла универсальный порт и вставила цилиндр. Экран осветился, и довольная Ико воскликнула:

– Пароль подошел: капитан – король!

Торн невольно улыбнулся.

– Я вошла! – сообщила Ико. – Программа грузится.

Волк помог Торну надеть тяжелую броню.

– Почти готово… вот и все. Выбираем сектора, загружаем видео Золы, ставим на очередь… Кресс – просто супер! Она сделала все, чтобы облегчить нам задачу.

Торн хмыкнул. Он не хотел слушать, какую грандиозную работу проделала Кресс. Он хотел, чтобы она сама оказалась тут.

Он надел пыльную маску, радуясь, что можно скрыть гримасу боли, и сунул ноги в сапоги гвардейца.

Волк кивнул:

– Отлично.

– Мне потребуется как минимум четыре минуты, – сказала Ико.

– Хорошо. Два удара: у нас неприятности, три: все чисто. – Торн взял оружие гвардейца.

Выходя, он слышал, как Волк захрустел костяшками пальцев. Торн занял место на посту. Ему было не трудно стоять у дверей с мрачным лицом и прямой спиной. «Вот и пригодилась военная подготовка», – усмехнулся он про себя.

Через шесть секунд появился гвардеец, патрулировавший эту часть купола. Он высматривал тех, кто в это время должен быть на работе. Торн стоял, глядя прямо перед собой. Гвардеец прошел мимо. Под пыльной маской Торн усмехнулся.

* * *

Зола расхаживала по крохотной комнате, ей явно не хватало места. Она нервничала в ожидании новостей от Ико.

– С тобой все в порядке? – Скарлет сидела, скрестив ноги на единственном стуле, и теребила шнурок кофты.

– В полном, – соврала Зола. На самом деле она была напряжена, как сжатая пружина, но не хотела об этом говорить. Они уже много раз подробно обсудили план – все, что должно получиться без проблем, и все, что может пойти не так. Откликнутся ли люди на ее призыв?.. И самое важное: Зола понимала, что открыто обратившись к жителям Луны, она объявит Леване о своих намерениях.

На кухне принцесса Зима напевала незнакомую песню. Со вчерашнего вечера она, кажется, не присела ни на минуту. Она вытирала пыль, подметала, выколачивала ковры, наводила порядок в шкафах, раскладывала белье и делала все это легко и непринужденно. Глядя на нее, Зола чувствовала угрызения совести. Ее восхищало и удивляло решение Зимы никогда не использовать чары; Зола по себе знала, насколько жизнь проще без дара. Теперь, когда дар появился и у нее, она все чаще с ужасом думала о том, что, кажется, все больше становится похожей на Левану. Но в то же время она и представить не могла, что откажется от него, особенно зная, как это отразилось на разуме Зимы. Но считать принцессу обычной сумасшедшей нельзя. Зима своеобразная, странная и… обаятельная. Она искренне заботилась об окружающих и неожиданно говорила или делала что-нибудь такое, что свидетельствовало о наличии у нее острого ума. Принцесса вела себя очень скромно, но Зола сомневалась, что она не знает о своей красоте.

Зола сожалела, что у нее не осталось детских воспоминаний о Зиме. Она помнила лишь огонь, горящие угли и обожженную плоть, но свою кузину и подругу забыла совсем. Ей и в голову не приходило, что на Луне у нее сеть кто-то родной. Она думала, что во дворце Артемизии – только враги.

На сетчатке ее глаз появилось сообщение. Зола замерла, пока читала его, а потом с облегчением вздохнула.

– Они на месте. Видео загружено, трансляция начнется через минуту после того, как во внешних секторах объявят конец рабочего дня. Торн на посту. Все спокойно… пока спокойно.

Она прижала руку к животу: от волнения все внутри скрутило узлом. Приближался момент, к которому они так долго готовились. Ее одолевали страхи – вдруг ей не поверят? вдруг не пойдут за ней? не захотят революции?..

Насколько ей было известно, люди во внешних секторах Луны впервые увидят сообщение, в котором не будет ни королевской пропаганды, ни запугивания. До сих пор источником каждого бита информации был дворец, и неважно, что показывали на экране: публичную казнь какого-нибудь смельчака, который осмелился выступить против королевы, или документальный фильмы о щедрости и милосердии королевской семьи. Одни передачи транслировали только в нескольких секторах, а другие – для всех одновременно, хотя такое случалось редко. Аристократия Артемизии предпочитала репортажи о самых шикарных приемах этого сезона, а рабочим из внешних секторов показывали ролики о нехватке продовольствия и сокращении пайков. Что они могли знать о том, что происходит в других секторах, не имея возможности общаться между собой?

Зола собиралась захватить самый мощный инструмент промывания мозгов, какой был у Леваны. Еще более мощный, чем ее чары. Впервые люди во внешних секторах услышат правду. Впервые услышат о своих правах и возможностях. Впервые станут едины. Во всяком случае, она на это надеялась.

Раздался знакомый перезвон, заиграл гимн Луны, и приятный женский голос возвестил о конце рабочего дня. Зола обхватила себя руками так крепко, словно боялась, что развалится на куски.

– Вот оно, – она посмотрела на Скарлет. Они подробно обсудили, следует ли Золе рисковать и появляться на улице, когда будет транслироваться это сообщение. Ее друзья советовали подождать и не подвергать себя риску. Пусть видеообращение действует само по себе. Но сейчас Зола поняла, что ждать не нужно. Она должна быть там, должна видеть реакцию людей – пусть даже всего в одном секторе.

Скарлет помрачнела.

– Собираешься выйти на улицу, да?

– Я должна.

Скарлет закатила глаза, хотя, похоже, была не так уж удивлена. Она посматривала в сторону кухни, откуда по-прежнему доносилось пение.

– Зима?

В дверях появилась принцесса с измазанными шпаклевкой руками.

– Что ты делаешь?

– Чиню дом, – ответила Зима, как будто это было совершенно очевидно. – Чтобы он не развалился.

– Ясно. Отличное занятие. Мы с Золой пойдем посмотрим видео. Если кто-нибудь подойдет к дому, прячься. Никуда не уходи и постарайся не совершать никаких безумных поступков.

– Я буду само здравомыслие, – подмигнула Зима.

Раздраженно покачав головой, Скарлет повернулась к Золе.

– С ней все будет в порядке. Пошли.

Часы в голове Золы отсчитали минуту. Едва они со Скарлет вышли из дома, как купол у них над головами потемнел. Вдалеке показались рабочие, возвращавшиеся с заводов; они остановились и посмотрели наверх в ожидании плохих новостей от королевы.

По всей поверхности купола замелькали квадраты размером с дом, затем изображение обрело резкость и появилось лицо Золы.

Зола поморщилась. Когда они записывали видео на борту «Рэмпиона», она чувствовала себя смелой и решительной. Она даже не подумала о том, чтобы одеться получше, считая, что люди должны увидеть ее такой, какая она есть на самом деле. На видео Зола была в футболке и штанах, которые выдают военным; когда-то давно она нашла их на борту «Рэмпиона». Волосы как обычно собраны в хвост. Она стояла, сложив руки на груди, не пряча свой кибер-протез. И была совершенно не похожа на свою царственную, властную тетку, обладающую магической притягательностью.

– Зола, – зашипела Скарлет. – Может, тебе стоит использовать чары?

Зола вздрогнула и тут же стала выглядеть как девочка-подросток, в образе которой она бежала из Артемизии. Теперь ее никто здесь не узнает, хотя от камер наблюдения чары не защитят. Но она надеялась, что у Леваны слишком много камер, чтобы просматривать все записи.

Зола на видео заговорила: «Жители Луны, прошу, отложите свои дела и прослушайте это сообщение. Я – Селена Блэкберн, дочь покойной королевы Чэннери, племянница принцессы Леваны и законная наследница престола Луны».

Она повторяла эти слова тысячу раз, и ей стало немного легче от того, что ее речь не звучала по-идиотски.

«Вам сказали, что тринадцать лет назад я погибла во время пожара в детской. Это не так. Моя тетка Левана пыталась убить меня, но меня спасли и отправили на Землю, где растили и воспитывали, чтобы, когда настанет час, я вернулась на Луну и предъявила свои права на трон.

Левана поработила вас. Она забирает ваших сыновей и превращает в их чудовищ. Она забирает ваших детей, не обладающих даром, и убивает их. Она морит вас голодом, в то время как жители Артемизии пиршествуют и объедаются». Лицо Золы исказилось от гнева. «Но правление Леваны подходит к концу. Я вернулась, чтобы забрать то, что мне принадлежит». Зола почувствовала, что от звука собственного голоса – полного силы, уверенности, достоинства – у нее по рукам пробежал холодок.

«Скоро Левана выйдет замуж за императора Земли Кайто, ее коронуют, и она станет императрицей Восточного Содружества. Она – последняя, кто достоин этого титула. Я буду бороться против тирании Леваны. Я не останусь в стороне, пока она порабощает мой народ на Луне и ведет войну с землянами. И поэтому, прежде чем корона Земли окажется на голове Леваны, я приведу к воротам Артемизии армию». Зола на видео уверенно улыбнулась.

«Жители Луны, я обращаюсь к вам – станьте моей армией. Вы способны победить Левану и всех, кто вас угнетает. Я призываю каждого встать на мою сторону и начать восстание. Мы больше не будем соблюдать установленный Леваной комендантский час. Не станем терпеть попрания наших прав общаться между собой, говорить и быть услышанными. Не позволим превращать наших детей в солдат и гвардейцев. Не станем возделывать поля только для того, чтобы все уходило в Артемизию, в то время как наши дети голодают. Не будем производить оружие для войн, которые ведет Левана. Мы оставим его себе, для войны, которую начнем сами.

Станьте моей армией. Поднимайтесь и освобождайте свои дома от гвардейцев, которые терроризируют вас. Покажите Леване, что вас больше не запугать. Что вы не позволите собой манипулировать.

Прошу всех дееспособных граждан присоединиться ко мне и выступить в поход на Артемизию и королевский дворец. Вместе мы добьемся лучшего будущего для Луны. Будущего без угнетения. Будущего, в котором каждый житель Луны, независимо от того, в каком секторе он живет, сможет жить без страха. И станет свободным.

Я понимаю, что прошу вас рисковать жизнью. Маги Леваны могущественны, гвардейцы хорошо обучены, солдаты жестоки. Но если мы объединимся, то станем непобедимы. Они не смогут контролировать нас. Мы окружим столицу и свергнем самозванку, которая сидит на моем троне. Помогите мне. Боритесь за меня. И я буду первым правителем в истории Луны, кто будет бороться за вас».

Еще секунду Зола решительно смотрела с неба, потом ее лицо исчезло.

– Ух ты, – прошептала Скарлет. – Хорошая речь.

Сердце Золы отчаянно колотилось.

– Спасибо. Большую часть написал Кай.

Она посмотрела на пустые дома. Несколько человек, которых она заметила раньше, все еще толпились, глядя на купол. Шахтеры и рабочие с заводов должны были вот-вот появиться, но пока улицы оставались пустыми. С купола тоже не доносилось ни звука.

Итак, она сделала первый шаг. Наверное, ей должно быть страшно. Она так долго скрывалась… Левана все время заставляла ее прятаться – с того самого момента, как увидела на балу Содружества. Больше этого не будет. Зола чувствовала, что полна энергии. Она готова. И она вовсе не выглядела дурой на видео, она говорила, как королева. Как революционерка. Говорила как человек, уверенный в своих силах.

Со стороны центральной площади доносились крики.

– Пойдем, – Скарлет пошла вперед. – Посмотрим, что происходит.

Зола поспешила за ней. Гвардейцы разгоняли народ, требуя разойтись по домам. Но люди уходили неохотно, постоянно останавливались и оглядывались. Подойдя ближе, Зола и Скарлет услышали грубые приказы. Гвардейцы, сжимая в руках дубинки, прокладывали себе путь среди толпы.

– Расходитесь! – кричал гвардеец. Его лицо, все, кроме глаз, было скрыто шлемом и маской. – До комендантского часа осталось четыре минуты! Находиться на улице строго запрещено.

Зола и Скарлет нырнули за погрузочную тележку.

Жители собирались небольшими группами. Их одежду и волосы покрывала реголитовая пыль. Некоторые закатали рукава, обнажив на предплечье татуировку РШ-9. Когда гвардейцы приближались, большинство опускали глаза, шарахались от дубинок, но почти никто не уходил.

Гвардеец схватил мужчину за руку и толкнул прочь от журчащего фонтана.

– Убирайтесь! Не заставляйте докладывать о вашем неповиновении!

Усталые рабочие переглянулись. Толпа начала редеть. Опустив плечи, люди стали расходиться сами, уже без окриков гвардейцев.

Золы опешила. Ее сердце сжалось. Они не боролись. Не защищали себя. Они все так же боятся своих угнетателей. Она почувствовала разочарование и, споткнувшись, неловко ухватилась за тележку. Может быть, дело в том, что она не была достаточно убедительной? Не смогла объяснить, как важно, чтобы все поднялись как один, сплоченные и решительные? Это провал?