Марисса Мейер - Белоснежка

– Вообще-то я считала, что Зола…

– Да, я это сделал. – Торн указал на Ико. – Спас ли я тебя и Золу из тюремной камеры и увез на борту «Рэмпиона»?

– Ну, в то время я не была…

– Черт, Ико, просто ответь на вопрос.

Скарлет побарабанила пальцами.

– А зачем?

– Сейчас объясню. Первое: ищем способ пробраться в Артемизию. Второе: находим Кресс, спасаем Золу и Волка. Третье: свергаем Левану и, да помогут нам небеса, коронуем Золу, и она отвалит нам кучу денег из королевских сундуков, и мы уйдем на покой – живыми и богатыми. Теперь понятно?

Зима захлопала в ладоши:

– Блестящая речь. Столько здравомыслия и отваги!

– И удивительно мало реальной стратегии, – сказала Скарлет.

– О, я рада, что вы тоже это заметили! – воскликнула Ико. – Я беспокоилась, что мой процессор дал сбой. – Она пощупала свой затылок.

– Над этой частью я еще работаю, – проворчал Торн. – А сейчас нужно выбираться из этого сектора. Я буду лучше соображать, когда не придется беспокоиться о магах, которые повсюду тут шныряют. Кроме того, если мы собираемся идти по магнитному туннелю, путь до Артемизии предстоит неблизкий.

– Одна брешь в этом на-самом-деле-никаком-не-плане, – сказала Скарлет, указывая на Зиму, – мы не можем вернуть ее туда. Принцессу необходимо спрятать.

Зима сняла полотенце с головы. На нем оказалось небольшое пятно крови. Она подумала, прекратится ли когда-нибудь ее головная боль…

– Ты права. Я спущусь под землю, как предлагала Ико.

– Ты же не крот, – заметила Скарлет. – Нельзя просто сидеть под землей. Куда ты пойдешь? Что будешь делать? Есть ли там внизу люди? Надо ли брать с собой припасы? А что если…

– Рю тоже был в моем сне, – Зима сложила полотенце на коленях. – Он пытался защитить меня от королевы. Думаю, он простил меня за то, что случилось.

Скарлет фыркнула.

– Ты вообще слушаешь? Ты понимаешь слова? Золы и Волка нет. Левана их схватила. Она будет их пытать, а потом казнит и… – всхлипнув, Скарлет уронила голову, ее плечи начали вздрагивать. – Никого не волнуют твои глупые сны и глупые видения. Их нет.

Скарлет утерла нос рукой. Она не казалась хорошенькой, когда плакала, и Зиме это нравилось. Подойдя к ней, принцесса положила руку на плечо Скарлет, и та не стала ее стряхивать.

– Понимаю, – сказала Зима, – для меня большой риск возвращаться в Артемизию, но это не значит, что я не могу помочь Селене и своему народу. У меня тоже есть на-самом-деле-никакой-не-план.

Скарлет посмотрела на нее покрасневшими от слез глазами.

– Даже боюсь спрашивать.

– Торн и Ико отправятся в Артемизию и попытаются вызволить Селену и Волка, а также спасти Кресс и Ясина, а мы с тобой спустимся под землб и поднимем восстание.

– О, мы спустимся под землю и соберем армию, да? – Скарлет шмыгнула носом и махнула рукой. – Почему я вообще с тобой разговариваю? Ты не можешь помочь. Ты – сама беспомощность.

– Я серьезно. Там, под землей – убийцы, звери, хищники, жаждущие свободы. Ты знаешь это, Скарлет. Одного ты уже освободила. – Зима встала, держась рукой о стену, и обошла вокруг стола.

Скарлет закатила глаза, но тут заговорила Ико.

– Казармы! – сообразила она. – Левана держит своих солдат в казармах под землей.

Торн переводил взгляд с Ико на Зиму.

– Ее солдаты? Вы имеете в виду, ее мутанты-оборотни? Да вы с ума сошли!

Зима хихикнула.

– Может и так, – сказала она, погладив Торна по щеке. – Во всяком случае, мне все время об этом говорят.

– Королева в бешенстве, – сказал Ясин, пристегивая кобуру пистолета и нож к поясу. – Она молчит и пытается сделать вид, будто ничего не происходит, чтобы не сеять панику. Но что-то изменилось.

Кресс сидела на кровати, скрестив ноги и прижимая портскрин к груди. Соблазн отправить сообщение Торну и остальным усиливался с каждым часом. Она умирала от любопытства, а разлука заставляла ее нервничать и чувствовать себя одинокой. Но она не станет рисковать и посылать сообщение, которое можно отследить. Не подвергнет их – да и себя тоже – еще большей опасности. И все же быть оторванной от всех казалось сущей пыткой.

– Не знаешь, обращение королевы еще показывают? – спросила она.

Ясин пожал плечами и, проверив патроны и предохранитель, сунул пистолет в кобуру.

– Я знаю, королева записала его без подготовки. Думаю, она и императора заставила участвовать, но в Артемизии ничего не показывали, и я не знаю, о чем она говорила. Это могла быть просто ерунда вроде объявления о свадьбе. – Кресс облизнула губы. – Если бы я смогла попасть еще раз в центр безопасности, то узнала бы…

– Нет.

Кресс посмотрела на Ясина, который нацелил указательный палец прямо ей в нос.

– Хватит с нас риска. Ты остаешься здесь. – Отвернувшись, он поправил броню и теперь выглядел как преданный слуга королевы. – Сегодня вечером длинная смена – я буду на посту во время свадьбы и праздничного банкета. Почти вся стража будет там, так что здесь должно быть тихо.

Кресс вздохнула. Одно время она находила успокоение в тишине и одиночестве. Она ведь привыкла к этому на борту спутника. Но сейчас она чувствовала себя пленницей.

– Пока, – пробормотала она и добавила, как будто в шутку: – Принеси мне кусочек торта.

Ясин остановился, взявшись за ручку двери. Его лицо смягчилось.

– Постараюсь.

Он открыл дверь и оцепенел. Кресс вздрогнула. Прямо за дверью стоял гвардеец; он поднял руку, видимо, собираясь постучать. Он переводил взгляд с Ясина на Кресс. Опомнившись, Ясин скрестил руки на груди и привалился к дверному косяку, заслоняя ее собой.

– Что тебе нужно?

– Кто это? – спросил гвардеец.

– Не твое дело.

– Да брось, – гвардеец отпихнул Ясина и протиснулся в комнату.

Кресс вжалась спиной в стену, стиснув портскрин так сильно, что пластик протестующе заскрипел.

– У любого гвардейца может быть любовница, но только не у тебя!

Кресс смотрела на незнакомца и вдруг услышала щелчок предохранителя. Гвардеец замер, стоя спиной к Ясину. Он поднял руки над головой, на его лице было удивление.

– А кто сказал, что она любовница? – зарычал Ясин.

Кресс смотрела на незнакомого смуглого гвардейца с копной кудрявых волос. Она не помнила его среди тех, кто участвовал в засаде в доках, но наверняка утверждать ничего не могла.

– Не такого приема я ожидал, – промолвил он.

Ясин ткнул пистолетом ему в спину.

– Не люблю, когда суют нос в мои дела. – Его лицо было таким спокойным, что это пугало Кресс почти так же, как присутствие незнакомца. – Кинни, не так ли?

– Верно.

– Я так и не поблагодарил тебя за спасение на суде.

– Не стоит благодарности.

– Забери у него оружие.

Кресс не сразу сообразила, что Ясин обращается к ней. Она вздохнула и слезла с кровати. Кинни не шевельнулся, когда она взяла его пистолет и нож и, отойдя, с облегчением бросила оружие на пол.

– Я не хочу тебя убивать, – сказал Ясин, – но ты должен убедить меня не делать этого.

Кинни нахмурился и снова посмотрел на Кресс. На его лице было любопытство, а не страх, что было бы вполне объяснимо.

– Я спас тебе жизнь.

– Об этом мы уже говорили.

– А как насчет того, что на твой выстрел примчатся другие гвардейцы?

– Большинство уже на посту. Так что я рискну.

Кресс казалось, что Кинни улыбнулся, но он уже повернулся лицом к Ясину.

– А как насчет того, что я спас жизнь принцессе Зиме?

Глаза Ясина сузились.

– Ты, наверное, слышал о мятежах во внешних секторах? Я только что вернулся из рейда в сектор РШ-9. Когда мы обыскивали дом одной сторонницы мятежников, то я, к своему удивлению, нашел там не на кого-нибудь, а саму принцессу! Я, как и все, считал ее мертвой. – Он покачал головой. – Должно быть, это тяжело, когда все думают, что ты убил ее из ревности… Признаюсь, я тоже поверил. Мне самому хотелось тебя убить за это, да и не только мне.

Лицо Ясина дрогнуло.

– Прости, я в тебе ошибался. – Кинни опустил руки и сунул большие пальцы за ремень. Ясин не двигался. – Знаю, ты любил ее.

Когда молчание стало невыносимым, Кресс спросила:

– Так… она жива?

Кинни бросил на нее быстрый взгляд и кивнул.

– Я велел ей спрятаться. Насколько мне известно, все остальные считают, что она мертва.

– Она в порядке? – спросил Ясин хриплым голосом.

Кинни усмехнулся.

– Я бы сказал, что она выглядела намного лучше, чем просто в порядке, но тогда ты, наверное, застрелишь меня.

Нахмурившись, Ясин опустил пистолет, но не убрал его.

– Значит, ты видел ее. Но это не значит, что ты спас ей жизнь.

– Со мной был Джеррико. Думаю, он знал о приказе королевы. Он собирался убить Зиму и привезти сюда ее тело. Поэтому я застрелил его. – Он старался говорить беспечно, но Кресс услышала, как дрогнул его голос.

– Ты убил его? – переспросил Ясин.

– Да.

Они долго стояли лицом к лицу, потом Ясин произнес:

– Всегда его терпеть не мог.

– Я тоже.

Ясин начал постепенно расслабляться, хотя на его лице все еще читалось некоторое подозрение.

– Спасибо, что рассказал мне. Я… я беспокоился за нее.

– Но я здесь не поэтому. Я пришел предупредить тебя. Мы видели королевский челнок, которого там не должно было быть. Могу поспорить, он приведет их к тебе. Если уж я вычислил это, то и она вычислит. Королева, может, и думает пока, что Зима мертва, но скоро она узнает правду. – Кинни помолчал. – Кого она угрожала убить, если ты не сделаешь этого?

– Никого, – сглотнул Ясин.

– Ну да, конечно, – Кинни взглянул на свое оружие, лежащее рядом с Кресс, но не сделал попытки взять его. – Однажды она приказала убить мою младшую сестру, а все потому, что я не сумел выследить горничную, которая украла у королевы серьги.

Глаза Кресс расширились, но Ясин не выглядел удивленным.

– Ладно, кто бы это ни был, – продолжил Кинни, посмотрев на Кресс, – вас обоих убьют, если ты не уберешься отсюда, пока Левана не узнала про твою ложь. – Он повернулся к Кресс. – Могу я забрать свое оружие? Через пять минут я должен заступить на дежурство.

После минутного колебания Ясин кивнул и убрал свой пистолет. Он все еще хмурился, глядя, как Кинни собирает свое оружие.

– Почему ты опять… рискуешь собой ради меня?

– Зима хотела бы этого. – Кинни подошел к двери, стараясь не задеть Ясина. – Принцесса Зима уговорила королеву, и мою сестру не убили, а взяли в горничные. Я очень обязан Ее Высочеству. – Он кивнул в сторону Кресс. – Кто бы ты ни была, я никогда тебя не видел.

Ясин не попытался остановить его и Кинни вышел за дверь. Сердце Кресс все еще отчаянно колотилось.

– Я рада, что ты не убил его, – прошептала она.

– Я и не собирался. – Взгляд Ясина скользнул по комнате, словно он что-то прикидывал в уме. – Дождемся, когда крыло полностью опустеет, а потом уйдем.

Кресс в возбуждении сжала портскрин. Она была рада, но в то же время боялась покидать комнату, которая стала ей и тюрьмой и убежищем.

– Ясин, значит, Левана все-таки угрожала кого-то убить, если ты не убьешь Зиму?

– Конечно, угрожала. Только так она и действует.

Сердце Кресс сжалось от боли за него, за Зиму, и за тех, кого она даже не знала.

– А кого?

Ясин отвернулся и начал рыться в каком-то ящике.

– Никого, – сказал он. – Никого важного.

– Неужели у них нет каких-нибудь новостных каналов на этой треклятой горе? – ворчал Кай, скользя пальцами по голографу – лунной версии вездесущего нетскрина.

– Здесь ведь диктатура, Ваше Величество, – Торин, скрестив руки, смотрел в окно на озеро, сверкающее внизу. – Даже если бы здесь и передавали новости, думаете, им стоило бы верить?

Не обращая на его слова внимания, Кай продолжал водить пальцем по экрану голографа. Утром он отправил королеве сообщение о том, что свадьбу придется отложить, если до начала церемонии ему не позволят встретиться со своим советником – Торин знал все о клятвах и обычаях, которые должны скрепить свадьбу, которая положит начало политическому союзу. К его удивлению, Левана согласилась.

Каю полегчало, когда он снова увидел Торина и убедился, что тот жив и здоров. Но радость встречи омрачалась растущей тревогой и разочарованием. Сети вещания королевы стали очередным поводом для жалоб. По ним передавали только бессмысленную и бесполезную болтовню.

– Я хочу знать, что происходит вокруг, – сказал Кай, выключая голограф. – Я знаю, это уже началось. Я знаю, Зола что-то сделала.

Торин пожал плечами, словно извиняясь.

– Мне известно не больше, чем вам, Ваше Величество.

– Знаю. Я и не жду от тебя новостей. Просто я расстроен, что меня тут заперли, когда она… когда все они там! – он встал рядом с Торином у окна и взъерошил волосы. – Как могут люди жить здесь, совсем отрезанные от остальной страны? Они даже не знают, что происходит в других секторах. Разве это не должно сводить их с ума?