Рука его была большой, в две Настины ладошки, жесткой и надежной, обхватить ее целиком у нее не получалось, и она взялась за край его ладони и большой палец, как малый ребенок отца, посмотрела на него своими васильковыми глазищами и хлопнула ресницами.

– Мне нужна ваша помощь, – горячо прошептала она и внимательно уставилась на него.

У Вольского бухнуло сердце, и шибануло жаром.

Он сглотнул.

– Идемте, скорей! – прошептала Настя и потащила его за собой.

И он пошел, увлекаемый ее маленькой ручкой.

– Куда мы бежим? – поинтересовался Максим Романович, когда они оказались в коридоре. – Обедать? Вообще-то пора, и проголодался я с этими поисковыми обходами.

Настя не отвечала, а продолжала торопливо идти вперед, не отпуская его ладони, так и дотащив Максима до двери, ведущей в холл.

Осторожненько из нее вышла и затянула за собой ничего не понимающего Вольского, спрятавшись за большой квадратной колонной, отделявшей холл от заднего пространства стойки ресепшена и той двери, из которой они вышли.

– За кого партизаним? – усмехнулся Вольский, к тому моменту вполне справившийся со всеми своими душевными трепыханиями.

– Значит, так, – самым серьезным образом распорядилась Анастасия, развернувшись к нему. – Вы сейчас включите свое хваленое обаяние, которое, как вы утверждаете, нравится женщинам, что-то срочно придумаете и выманите дежурную из-за стойки. Только придумайте что-то стоящее и натуральное, тут везде видеонаблюдение ведется.

– И зачем мне это надо? – полюбопытствовал Максим Романович, улыбаясь.

– Надо добыть ключ от люкса, – растолковала Настасья.

– О как! – порадовался Вольский. – А позволь узнать: на кой?

– По-моему, это очевидно, – недовольно посмотрела она на него. – Мне надо срочно попасть в этот самый номер, – и торопливо перебила, когда увидела, что он собирается еще что-то говорить: – Вы все мне скажете потом, сейчас надо торопиться. Давайте, действуйте.

– Насть, – остудил Вольский ее заговорщицкий оптимизм. – А давай ты, – он сделал упор на «ты», – немного остынешь и подумаешь, с какой целью ты собираешься лезть в эти непонятные дела? А? Я понимаю – скучно и заняться особо нечем, сидя запертой в гостинице, а ты девушка неугомонная, энергичная, но это серьезное дело и странное: пропал человек, и пока не ясно, что с ним случилось. Выяснять это должны специалисты, и игры здесь не уместны и даже больше того – вредны, – практически отчитал он ее.

– А я и не собираюсь играть, – в тон ему так же серьезно ответила она. – Я намерена помочь разобраться с этим исчезновением, потому что даже вон ваш профессионал Тимирдяев проглядел много важных мелочей и фактов и уже не сделал того, что очевидно и необходимо было сразу предпринять. И мне проще самой постараться помочь и проверить все эти мелочи, чем объяснять ему или еще кому-то необходимость таких шагов, потому что, как и вы, они не поймут, зачем я лезу и что советую, начнут отмахиваться и пропустят кучу важной информации и наделают ошибок.

– А ты, значит, не наделаешь? – иронично спросил Вольский.

– А я не наделаю, я умная, – уверено заявила Настя.

– Ну а что говорит голос разума? – улыбнулся он этому ее серьезному воинственному настрою.

– Голос разума как-то быстро затих, не убедив. И победило здоровое любопытство, – честно призналась Настасья и поставила ему на вид: – Вот мы стоим и болтаем, а время утекает, в любой момент они могут отправиться в люкс, чтобы его опечатать.

– Анастасия, – предпринял еще одну попытку Максим Романович, – послушай разумного совета. Я точно знаю, что нет ничего страшнее, чем активные дилетанты с завышенным самомнением, когда берутся заниматься делом, в котором ничего не смыслят. В лучшем случае они все испортят, в худшем могут пострадать люди. Поверь мне, я с этим сталкивался, и не раз. Ты не специально обученный человек, знающий приемы, способы и методы ведения подобного рода розыскных дел, ты можешь невольно только навредить и все испортить.

– Знаете, Максим Романович, как говорит один мой знакомый, «мудрый совет действует лучше, когда его даю я, а не получаю». И хоть я не до конца с этим высказыванием согласна, но в данной ситуации будем считать, что вы сделали все, что могли, чтобы отговорить меня. А я выслушала, взвесила и сделала по-своему, – и резко сменила тон, принявшись его уговаривать: – Понимаете, я на самом деле могу заметить и увидеть много того, что пропустил Тимирдяев. Честное слово, я никуда не полезу и ничего трогать не буду. Только посмотрю.

– Ладно, – все же сдался Вольский, с удовольствием наблюдая за этой ее активностью и увлеченностью, только заметил: – А ты помнишь, что Эдуардик этот пропал вместе с ключом, а запасной наверняка остался у Саши. И никакого ключа от этого люкса, скорее всего, на ресепшене нет.

– И ничего не наверняка! – жарким шепотом уверяла Настена. – Перед тем как мы прошли в кабинет, Александра отнесла связку с запасными ключами на ресепшен. – И, посмотрев в сторону стойки, за которой стояла дежурный администратор, убежденно произнесла: – Должен быть там.

Вольский посмотрел на нее долгим изучающим взглядом, хмыкнул, крутнул головой и весело дал короткий, емкий комментарий:

– Охренеть.

– Ну а если его там нет, – повернулась и посмотрела на него Настена, – мы что-нибудь еще придумаем.

– Мы? – переспросил Максим.

– Разумеется, мы, – ответила она и на всякий случай уточнила: – Вы же со мной?

– Я определенно с тобой, – очень серьезным тоном уверил ее Вольский и добавил: – Вот это точно, – и предупредил жестко: – Но с этой минуты без меня ты никуда не лезешь и никуда не суешься. – И еще более сурово потребовал: – Договорились?

– Железно! – с самым честным видом пообещала Настена и испортила всю строгость момента шуткой: – Как там – «век воли не видать!».

А Вольский хохотнул и вдруг неожиданно наклонился вперед и поцеловал ее в переносицу – совсем легко, лишь коснувшись горячими сухими губами, чуть отстранился, присмотрелся и, снова придвинувшись, поцеловал в лоб.

Она хлопнула глазами и ошарашенно уставилась на него.

– Ну, хорошо, хоть и не убедила, – вздохнул Максим Романович. – Оставлять тебя одну с такими замыслами и энтузиазмом опасно, придется помогать. Ладно, пойду, – весело сообщил он о намерениях. – Ты сама-то помнишь о видеонаблюдении?

– Да помню я, помню, – проворчала Настена. – Как вы думаете, почему мы здесь стоим? – и тут же сама ответила: – Потому что я посмотрела на мониторах, куда направлены камеры наблюдения. Вот здесь слепая зона.

– Да, молодец, – похвалил Вольский, усмехнувшись.

И деловой, целеустремленной, но расслабленной походочкой направился к администратору Светлане, дежурившей за стойкой.

Продуманного и согласованного плана у них, разумеется, не имелось, приходилось импровизировать на ходу, и Настя сильно беспокоилась, подозревая, что вот так с кондачка у них ничего не получится, все наверняка пойдет наперекосяк, и ее задумка провалится с треском. А ей необходимо попасть в этот дурацкий люкс!

Необходимо, и все тут!

Но, как ни странно, получилось и даже очень удачно.

Выглядывая из-за колонны, Настасья наблюдала, как Вольский подошел к стойке, что-то сказал Светлане, махнул рукой в сторону лобби-бара, и та, быстро покинув свой пост, направилась туда вместе с ним.

Дальше за их действиями Настене смотреть было некогда: от колонны она перебежала к стене, прижимаясь к ней, прошла два шага до закругленного края стойки, согнулась пополам и так, согнувшись, перебирая ногами, пробралась за стойку и принялась шуровать под ней в поисках ключей.

Возможности осуществить этот спонтанный поиск способствовало несколько факторов. Первый и самый основной – двери в гостиницу были заперты, и никто не входил, не выходил из нее и вообще не шастал по холлу, лишь перемещались посетители лобби-бара, расположенного в стороне от самой стойки. И второй – дежурство администратора при том, что никто не въезжал и выезжал, носило гораздо более спокойный и размеренный ритм, чем обыкновенно, и обязанности его заключались только в решении возникающих насущных проблем, вопросов и пожеланий постояльцев.

Еще хорошо было то, что номера отпирались не электронной карточкой, как в большинстве гостиниц, а обыкновенными ключами. И хранили их не на держателях на стенде, подвешенном на стене, а в специальных ячейках под столешницей стойки, как было заведено во многих небольших европейских гостиницах.

Ячейки с ключами Настя нашла быстро, да их и искать не требовалось – находились они прямо на виду и под рукой дежурного, а вот ключа от люкса не обнаружилось.

Она сразу сильно расстроилась, но поиски продолжила, осмотрела полку около и вокруг ячеек – нету!

«Ну что за карамель, а! Вот же невезуха!» – ругалась она про себя, продолжая шастать вдоль стойки, согнувшись в три погибели, и торопливо обыскивать полки под столешницей.

В самом углу, поверх пачки каких-то документов, лежал одинокий ключ с красивым брелоком с вычурной надписью на нем «Люкс».

– Есть! – выдохнула она, ухватив его и зажав в кулачке.

И, согнувшись, засеменила к выходу. Быстренько шмыгнула к стене, от нее перескочила за колонну и принялась высматривать Вольского.

Он стоял у входа в бар и о чем-то оживленно и весело переговаривался с администратором Светланой. Не выходя из-за колонны, Настя принялась активно размахивать руками, изображая что-то совершенно непонятное, стараясь привлечь к себе его внимание.

Где-то через полминуты ее усердных, активных размахиваний господин Вольский, как бы обведя неторопливым взглядом «окрестности», скользнул по машущей изо всех сил Настене равнодушным взглядом и вновь посмотрел на собеседницу.

Еще через несколько секунд он снова, как бы невзначай, пустым взглядом посмотрел в сторону колонны, на что Настя сразу же сделала недовольное лицо и энергично и призывно замахала ему.

Максим Романович что-то еще сказал Светлане и, наконец, дружески кивнув, неторопливо двинулся в сторону Насти.

– Что ты машешь, как мельница? – весело сказал Вольский, оказавшись за колонной возле Настены.

– А что вы там зависли! – недовольно попеняла она. – Надо торопиться, пока не хватились этого дурацкого ключа, а вы беседы беседуете!

– Как я понимаю, ключ ты нашла? – пребывая в веселом настроении, произнес Максим Романович с неким осуждением, но и с легкой похвалой одновременно, и все улыбался.

– Нашла, нашла, – проворчала Настя и, снова схватив его за руку, потащила за собой, спросив на бегу: – А что такого вы сказали Свете, что она сразу с вами пошла?

– Сказал, что, видимо, выронил ключ, когда мы там сидели, и попросил помочь его найти, объяснив все тем, кто сидел в этот момент на диване.

– Просто и незатейливо, – похвалила Настя. – Вы прям молодец, Максим Романович, на ходу так здорово сообразили.

– Я вообще такой, сообразительный, – посмеивался Вольский.

Совершенно очевидно, что он не воспринимал всерьез ее затею в чем-то там разобраться и все эти поиски считал игрой в детективов, были они ему смешны и казались сплошным квестом для подростков, но отчего-то он все же ей подыгрывал, а скорее снисходительно позволял развлекаться подобным образом, втягивая и его.

Настя не стала размышлять над тем, почему и отчего героический Вольский согласился вообще помогать и что он там думает о ней конкретно. Веселится? Ну и пусть его, лишь бы не мешал. И упорно делала то, что задумала.

– Теперь надо, чтобы вы постояли на этой, как ее… – резко остановившись, развернулась она к нему и уставилась с немым вопросом на лице. – Ну, на этой… подскажите, – потребовала она помощи.

– На чем? – откровенно веселился Вольский, не торопясь помочь ей выйти из затруднения.

– Ну, на чем стоят там все злодеи, когда что-то грабят?


– На чем? – начинал тихо похохатывать он.

– Ах ты ж, господи! – отчаялась вспомнить Настена, мысленно плюнула на это дело, снова резко развернулась и заторопилась по коридору.

– Куда мы идем? – посмеивался Вольский над ее сосредоточенной решимостью.

– На служебную лестницу, – оповестила она. – По ней мы поднимемся на третий этаж к номеру люкс, он же VIP, как записано у них на ячейке с ключами и в документах. – Настя продолжала торопливо, почти бегом, идти вперед и все тянула его за руку. – И там я покажу, где вам надо стоять на том самом, который я не могу вспомнить, как называется.

– А ты будешь обыскивать номер в это время, я правильно уловил смысл твоей задумки? – ухмылялся он тому, с какой серьезностью девчушка взялась играть в детектив.

– Правильно, – подтвердила Настя. – Только не обыскивать, а осматривать.

– А отпечатки пальцев? В фильмах про детективов всегда говорят про отпечатки пальцев. И про образцы ДНК, – напомнил он, продолжая подтрунивать над ней.

– Я постараюсь ничего не трогать, а для того, чтобы трогать, у меня есть носовой платок, – с видом училки, растолковывающей урок туповатому ученику, сказала Настасья.