Ярослав, благоразумно утащивший Настю подальше, только присвистнул. Как всегда, он сумел сделать так, что ситуация накалилась до предела, а он вроде и ни при чем.

В это же время из малого зала на крики пришли еще несколько также не совсем трезвых, но воинственно настроенных молодых людей, которые признали в Валере и его приятелях старых товарищей. Они тут же решили поучаствовать в разборках, дабы «помочь своим».

Гости мужского пола, которые до этого с недоумением смотрели на происходящее, не зная, влезать ли им в чужие разборки или нет, словно активизировались. Некоторые из них тоже включились в выяснение отношений, желая объяснить нарушителям спокойствия правила поведения в общественных местах, а также вбить в их головы одну простую истину – женщин надо уважать и трогать их нельзя.

Кое-кто из других гостей, видя перевес одной из конфликтующих сторон, тоже вскочили со своих мест и направились в гущу событий для урегулирования конфликта. Там же замелькала бандана капитана Джека Воробья.

События сменяли друг друга с ужасающей быстротой, а конфликт становился все более глупым и яростным. А Ярослав, страшно довольный собой, принялся высматривать в толпе друга. Сам он в «зону боевых действий» не спешил. Официантка Мария, видя все это, прижала руку ко рту. Другие официанты, прибежавшие на место сражения, с удивлением глазели на представление, но не вмешивались. Администратор, наконец, взяла себя в руки.

– Мария, вызывайте наряд вневедомственной охраны, пока они тут что-нибудь не разгромили. Быстрее! Молодые люди! Молодые люди, перестаньте! – попыталась воззвать она к разуму парней, но ее никто совершенно не слышал. «Нужно просить директора нанимать охрану. Они же нам все разгромят», – подумала она про себя мимолетом.

– Да вызвали уже! – крикнула ей другая официантка. – Сейчас будут!

Никто и глазом моргнуть не успел, как в большом зале началось нечто, напоминающее побоище. Адреналин летал в воздухе, дразня и дурманя мужчинам голову. Началась одна из любимейших их забав.

* * *

А ничего этого могло и не случиться. Но если бы не было этих событий, кто знает, что бы потом было в будущем? Каждое слово, каждое движение, каждый выбор – это нити, которые плетут одну веревку, по которой можно карабкаться вверх по горе жизни.

Перед тем, как открыть входную дверь, чтобы вновь выйти в зимний морозный вечер, Ярослав, уже вполне довольный жизнью, вдруг оглянулся, словно повинуясь какому-то порыву. Если бы не оглянулся, у него был хороший шанс уйти из этого заведения без дальнейших приключений.

– Стой, – все же остановил он Шейка, уже коснувшегося дверной ручки. – Посмотри назад, – в его голосе слышались торжествующие нотки.

– Что там? – обернулся Николай и хмыкнул. – О, смотри – ка, крошки обзавелись кавалерами. Только, по-моему, кавалеры им не очень нравятся.

Посредине зала стояли Настя Мельникова со своей подружкой-водителем, которую Зарецкий сначала принял за парня, а путь по направлению к двери им перегораживали двое тех самых, как сказал Ярослав, бычар, которым от имени Мельниковой была отправлена бутылка вина. Что они говорили девушкам, парни не слышали, зато видели, как презрительно на них смотрит Настя и как мрачно – Ранджи. Один из парней попытался обнять Мельникову, однако взаимности не получил – она оттолкнула его. Он усмехнулся и нагло провел пальцами по ее щеке и шее, за что был удостоен гневных слов. Затем он, с неприятным смехом что-то говоря, попытался напоить Настю из своего бокала, доверху наполненного вином – видимо тем самым, которое прислал им коварный Ярослав. Девушка вновь увернулась и с вызовом что-то сказала, на что получила, видимо, какой-то совсем нехороший ответ, потому как мгновение спустя каким-то невероятным образом бокал с вином очутился в ее руке. Миг – и содержимое бокала оказалось на парне. Он заорал на весь зал, используя при этом только лишь ненормативную лексику, и замахнулся на храбрую Настю, однако его руку весьма умело перехватила Ранджи. А после ударила его по скуле – да так, что парень полетел на пол.

– Сильна-а-а, – уважительно произнес Шейк, наблюдая за происходящим. – Как смачно ему в щи дала. Вот это девочка. Хочу с ней поближе познакомиться. – Он стряхнул с себя оцепенение. – Слушай, – забеспокоился парень с хвостиком, наблюдая за всем этим действом, – а ты не переборщил?

– Не ты, а мы, – тут же отозвался Ярослав, – ты в этом тоже участие принимал. Прямое.

Однако судя по его нахмурившимся бровям, и он не ожидал от своей выходки такого эффекта. Зарецкий думал, что бычары попристают немного ко Дну и ее подружке, попортят настроение и отвалят. Кто же знал, что они такие чокнутые! И Мельникова хороша! Облила вином!

– Эй, урод, не лезь к девушке! – заорал вдруг Шейк, видя, как второй парень хочет ударить Ранджи, и, прежде чем друг успел хоть слово молвить, кинулся ее спасать, в три прыжка оказавшись рядом. Драться он умел и любил. И, конечно же, практиковал. Чаще всего, конечно же, в спортивном зале, но и на улице тоже, бывало, разминался.

С большой неохотой следом за другом последовал и Ярослав, ругаясь про себя на чем свет стоит. Он терпеть не мог конфликтов – по крайней мере, тех, зачинщиком которых не был он сам, а значит и не мог контролировать, но с появлением этой недоучилки, самые разные конфликты просто окружили его и роют ему яму!

К своей практикантке Яр подоспел вовремя – облитый парень как раз хотел восстановить справедливость и от души треснуть ей, однако Ярославу пришлось вмешаться. Не то чтобы ему было жаль Мельникову – наоборот, ее бы следовало хорошенько проучить, чтобы знала свое место, зараза, однако Зарецкий был совершенно убежден, что девушек бить нельзя. Более того, он был уверен, что рукоприкладством занимаются только те, у кого совершенно нет ни чести, ни мозгов. И как бы Ярик не мог терпеть Настю, он все-таки проявил чудеса благородства и героизма – защитил ее от гопника. Вовремя подоспел, оценил ситуацию и вместо того, чтобы двинуть парню по челюсти или там по печени, как это любил делать Шейк, просто-напросто толкнул. Правда, эта его защита вышла боком для всего кафе, потому что вспыхнула грандиозная драка.

– Анастасия Парамоновна, вы в порядке? – сварливо спросил Ярослав у девушки, которую благородно закрыл собственной грудью. Происходящее ему не нравилось. Все внутри кричало: «Парень, сваливай отсюда!»

– Нет, – с трудом пришла в себя та, наблюдая за военными действиями. – В каком я могу быть порядке, Зарецкий? Ты что устроил?

– Я? – возмутился парень. – Вот ты стерва, – почти с восхищением произнес он, искренне полагая, что во всем виновата Настя, а он – уже в который раз! – всего лишь жертва обстоятельств.

– За языком следи, – бросила девушка. – Ладно, потом разберемся. Ранджи! – бросилась она к появившейся подруге, которая, не будь дурой, не осталась в центре событий. Не потому что не могла постоять за себя и хорошенько двинуть кому-то из мужчин, а потому что не любила подобные конфликты и считала пьяные драки глупостью, которая не приводит ни к чему хорошему. Хочешь настоящий бой – иди на ринг.

– Ранджи, ты как? – с огромным беспокойством оглядела подругу Настя. – Ты в порядке?

– В порядке. К тебе из-за этого стада, – кинула на дерущихся и делающих вид, что дерутся, насмешливый взгляд девушка, – пробиться не могла. Тебе ничего не сделали?

– Не сделали, – хмыкнула Настя. – Меня мой ученик спас.

Ранджи одобрительно посмотрела на Ярослава. Смелых людей Ранджи уважала.

– Надо сваливать отсюда, – проговорила Мельникова нервно. – Зарецкий, пойдешь с нами, ты как-никак мой ученик.

Тот скривился. Быть учеником Дна ему не улыбалось. Однако он ничего не ответил – его взгляд вдруг выхватил из шумящей орущей толпы друга – Настя узнала в нем принца Нарнии, того самого пикапера. Он зажимал щеку одной рукой, пытаясь остановить кровь, а второй отмахивался от своего противника, добывшего с пола кусок стекла, которым и полоснул парня по лицу.

Ярослав выругался и опять был вынужден поспешить на помощь другу, однако Настя решительно перегородила ему путь.

– Ты туда не пойдешь, – заявила она. – Ты мой ученик и я за тебя отвечаю.

– Отстань, – легко отодвинул ее в сторону парень, но и двух шагов не сделал в сторону эпицентра событий, как Настя, упрямо выпятив подбородок, цепко схватила его за локоть.

– Я за тебя отвечаю, – упрямо и очень серьезно проговорила она. – Ты туда не пойдешь.

– Я же сказал – отстань! – рассердился Ярослав, пытаясь отцепить от себя эту наглую девицу, но она вцепилась в него словно клещ, упрямо твердя, что, как учитель, не может подвергать своего ученика опасности, пусть даже ее ученик – дурак.

– Стоять.

– Да ты кем себя возомнила?! Какой я тебе ученик? Какая ты мне учительница?!

– Такая, – гневно глянула на парня Настя, которая действительно ощущала за этого раздолбая ответственность. Она вообще была девушкой серьезной и любящей следовать правилам, а практика в школе накладывала на нее определенный отпечаток по отношению к своим ученикам, пусть даже таким, как этот невыносимый дурак.

Пока они выясняли отношения, выяснилось, что помощь Зарецкого Шейку уже не нужна. Ранджи отправила в нокаут его противника – уже второй раз за день! – и привела Николая в укромный уголок, в котором стояли Настя и Ярослав.

Рана у него на лице была не опасная, однако вся его щека, а также шея и ворот свитера были в крови. Впрочем, Ранджи к виду крови была привычной, да и Настю нельзя было назвать человеком, которого может испугать вид чужой крови.

Зато Зарецкий – натура впечатлительная (хоть он ото всех это и скрывал) – поморщился. Пришли, называется, в кафе погреться и такси дождаться. А машина их до сих пор ждет.

– Ты как? – обеспокоенно спросил он у друга, который, несмотря на ранение, выглядел довольно веселым и заинтересованно посматривал в сторону Ранджи.

– Нормально все, – ответил тот, стараясь не слишком раскрывать губы, чтобы избежать напряжения мышц на лице, а оттого не слишком понятно. Видно было, что говорить Шейку больно. Настя поспешно достала из сумочки пачку салфеток и протянула пострадавшему. Тот, кивком поблагодарив девушку, тут же прижал пару салфеток к щеке.

– Все вопросы потом. Уходим! – коротко приказала всем, словно командир отряда, Ранджи. – В машину.

– А чего ты приказываешь? – возмутился Ярослав не вовремя, но раненный друг ткнул его в плечо.

– Они ментов вызвали, – спокойно пояснила девушка. – Не успеем уехать, нас загребут вместе со всеми. А я в обезъяннике сидеть всю ночь желанием не горю.

Таким желанием никто не горел. Больше и Зарецкий не спорил, в отделение полиции он хотел попасть меньше всего. И все трое, послушавшись, смешно пошли следом за девушкой. Многие гости, находящиеся в большом зале, повскакивали со своих мест. Кто-то заторопился побыстрее покинуть это гостеприимное заведение, предпочтя морозный вечер сомнительному времяпровождению, кто-то снимал происходящее на камеру и веселился, кто-то пытался успокоить конфликтующих, правда, безуспешно.

Настя, Ранджи, Ярослав и Шейк быстро шли между столиками, некоторые из которых уже были пустыми. Правда, просто так, без дополнительных приключений, им уйти не удалось. Их приметил Валера и его друзья, изрядно уже потрепанные, но почему-то веселые.

– Вот они! – заорал радостно Валера, тыча пальцем в ребят. – Вот эти девки! Это из-за них все началось! Клофелинщицы чертовы! Хотели нас подпоить! – почему-то обозвал он Настю и Ранджи. – Со своими укурками!

– А мы щас укуркам личика-то попортим, – расхохотался один из его дружков – тот самый, который порезал Шейка. В руках у него блестела своеобразная «розочка» из разбитого высокого бокала. – И девкам заодно.

Шейк грязно выругался, несмотря на боль в щеке.

– Эй, волосатый, щас мы тебе хвост-то и выдерем! И в рот засунем, чтобы плохих слов не говорил, – тут же весело пригрозили ему.

– Сматываемся, – отдала новое указание Ранджи, поняв, что оставаться и «принимать бой» нет смысла, ибо через пару минут все равно приедут полицейские. Да и во время новой драки может пострадать Настя или она сама. Дважды ей повторять не пришлось – ее маленькая команда тут же пустилась бежать следом за ней. Настя, которая была на каблуках, отставала, и Ярослав схватил ее за руку. Несколько человек бежали за ними под вопли Валеры, который из всего происходящего никак не мог простить того, что наглая девка плеснула ему в лицо вино. Сама сначала заигрывала, гребаную бутылку прислала, а потом так дерзко продинамила, как последняя овца, и оскорбила при всех, а он всего-то и хотел подарить ей свое внимание. Намотать бы ей волосы на кулак да показать, кто он такой и чего она, дичь, стоит!

Настя словно бы прочитала его мысли и, крепко вцепившись в ладонь Ярослава, быстро выбежала за дверь, навстречу падающему снегу, блестящему в электрическом свете фонаря, и морозному ветру, обжигающему кожу.