Август продолжал разглядывать каждого из участников мероприятия. Фонд выбирал для участия одиннадцатиклассников, поскольку именно в возрасте шестнадцати-семнадцати лет магические способности начинали формироваться, и их можно было заметить и даже определить, к какому классу из трех они относятся.

Глядя на жизнерадостную девушку с рыжими локонами до пояса, Август медленно, перебирая в пальцах два поющих камня, сказал своему помощнику, сидевшему слева:

– Ее. Предположительно, «навь», некро. Девять-десять баллов.

Баллы Август давал за силу, которую видел. Если сила была меньше пяти, то магические способности считались слабыми, и таких подростков рассматривать не рекомендовалось за некоторыми исключениями. Правда, не всегда даже таким как Август удавалось точно определить силу того или иного ребенка – от ошибок никто не был застрахован. К тому же попадались и такие дети, которые на первый взгляд казались слабыми, скрывая основной дар в резервах. В силу каких-либо причин иногда просто не удавалось опознать детей, обладающих даром.

После того, как служителями Ордена Адрианитов обнаруживались новые маги, их, в зависимости от силы, «специализации» и психологических характеристик, отправляли учиться, например, в закрытые пансионы, находящиеся очень далеко от населенных пунктов, чтобы дети могли тренироваться, никого не пугая и не тревожа. Либо отправляли в ученики к кому-либо из уже состоявшихся сильных магов – чаще всего самых одаренных или же неспособных жить среди других детей. «Ваш ребенок – стипендиат фонда «Верис», и его приглашают учиться за границу, потому что он перспективен», – эти слова были своего рода надежным прикрытием, позволяющим забрать ребенка, избежав всяческих подозрений.

Август продолжал глядеть на сцену. Высокий неформального вида мальчишка с обаятельной улыбкой, в котором легко можно было узнать Степана Вшивкова, заинтересовал его.

– Его. Предположительно, «правь», техно, семь-восемь баллов. – Август прикрыл глаза от бьющего импульсами ярчайшего света, который исходил ото всех тех, кто мог заниматься особым видом магии, связанной с техническими изобретениями.

– А этот год удачный. Больше дюжины набрали уже, – довольно улыбнулся помощник Августа, делая пометки в ежедневнике. Конечно, каждого из выбранных еще раз «проэкзаменуют», чтобы точно удостовериться в том, достойны ли они войти в Орден или нет. Но чем больше будет таких ребят, тем лучше. Ордену, конечно. Не всегда самим детям.

– Его, – чуть прищурил глаза, обрамленные светлыми ресницами, Август, глядя на одиннадцатиклассника по имени Ярослав Зарецкий, ставшего еще одним стипендиатом фонда. – Один-два балла.

– Что? – удивленно спросил помощник князя, не находя парня в списках отобранных. – Да в нем дара почти нет.

– Нет, – подтвердил Август, внимательно следя за мальчишкой, говорящим в это время слова благодарности. Своим внутренним взором он видел блестящий снег и северное величественное сияние, повторяющее контуры тела Ярослава. – Но в его роду был сильный маг. Очень сильный. Кровь чувствую. – Он вдруг прикрыл глаза и глубоко вздохнул – полной грудью, словно находился сейчас в том самом месте на севере, где озаряло темное небо своим роскошным величием северное синие, и мог почувствовать запах свежести, мороза и непередаваемой свободы, окрашенной во все оттенки белого. Только внезапно к этому примешался тонкий, едва уловимый аромат летних трав с озаренных ласковым солнцем полян, и лесных ягод, и цветений, и свежескошенного сена. К этому же коктейлю ароматов примешался еще один запах – нежный, молочный, ванильно – небесный, понятный только самому загадочному князю.

– Далекая кровь, сильная, – прошептал он и облизал сухие губы. – Проверьте его сестер. – Август распахнул глаза, и его помощник спешно стал искать парня в базе данных раскрытого перед ним ноутбука.

– Сестер нет, – отозвался он, глядя в экран и щелкая мышкой. – Только два брата. Старшие.

– Узнай, есть ли у них дочери. В его семье дар передается по женской линии, – произнес князь, переводя взгляд с Ярослава на собственные ладони. Это помогало ему на время отключить свое специфическое второе зрение. – Поставь на контроль, – велел он помощнику.

– Будет сделано.

Работа продолжилась.

– Двое из отобранных не пришли, – сказал Август спустя полчаса, проглядывая один за другим подростков-стипендиатов. – Проверь обеих. – И он придвинул к помощнику две фотографии, с которых на мир смотрели две юные девушки: одна светловолосая с испуганными большими голубыми глазами на тонком бледном лице, вторая – темно-русая, круглолицая, с озорными ямочками на щеках и с искренней улыбкой.

Вместо Полины диплом получали два ее одноклассника, вместо Миры – приехавшая учительница.

Помощник кивнул и сделал беглую пометку в ежедневнике: «Полина Маслова, Мира Бортикова. Неявка. Проверить». Глагол он подчеркнул дважды.

– Что насчет черных продавцов? – задал вопрос Август, не отрывая взгляда от еще одного подростка на сцене – уже одного из последних.

– Ищем, – коротко ответили ему. – Они отлично маскируются. Видимо, используют мощные артефакты. Но Макс должен скоро выйти на связь.

Черные продавцы славились тем, что незаконно выкачивали энергию у малоодаренных магически людей, которые были слишком слабы, чтобы стать членами Ордена, но все же обладали некоторой силой. Выкачанную магию нелегально продавали тем, кто нуждался в дополнительной подпитке. Все бы было хорошо, однако вмешательства в тонко устроенные потоки энергии людей порой приводили к необратимым последствиям в их психике, а официально Орден был против любого насилия, и черные продавцы жестоко наказывались, если, конечно, их удавалось поймать. В последнее время черные продавцы так обнаглели, что вели свою деятельность и в крупных городах, например, в городе, власть в котором находилась в руках у Августа – главы представительства Ордена в этой части страны.

После того, как официальная часть закончилась и все стипендиаты были оглашены и награждены, началась праздничная часть вечера – фуршет и развлечения. На сцене появился музыкальный квартет, и очаровательная спокойная живая музыка тут же наполнила весь зал. Август, закончив разговоры с коллегами и отделавшись от толпы местных чиновников, которые видели в нем едва ли не благодетеля, поскольку фонд был щедр с теми, кто ему нужен, легко поднялся со своего места и уверенно пошел сквозь толпу. Цель у него была одна – та самая девушка, которую командор считал своей племянницей. Августу было любопытно пообщаться с хранительницей браслета, да и не мешало проверить, как девушка чувствует себя после всего того, что с ней вчера произошло. К тому же князю была интересна одна вещь – почему прозрачные, развевающиеся как крылья позади спины, нити судьбы Анастасии связаны с нитями Ярослава, того, которого он только что велел поставить на контроль. Планы, на которых видел людей Август, позволяли ему узнавать самые невероятные вещи.

– Вы уронили, – улыбнулся белокудрый мужчина задумчивой Насте, стоявшей около одного из фуршетных столов с бокалом в руке, и протянул ей непонятно как выпавший из сумочки кошелек. Август казался удивленной Насте таким изящным, таким утонченным, таким артистичным, что она невольно улыбнулась в ответ и осторожно взяла из рук князя неожиданную пропажу.

– Спасибо.

– Я вас видел у входа, – продолжал Август, очаровательно улыбаясь. – Честно признаться, подумал, что вы – ученица. А оказалось, вы – учительница.

Насте такой комплимент явно понравился.

– Я не совсем учительница, – ответила она и честно призналась: – Я практикант. И не знаю, буду ли педагогом.

– Вот как? – удивился Август – или сделал вид, что удивился? – А кем же вы хотите быть?

– Я бы хотела быть человеком, который говорит правду, – вновь улыбнулась девушка.

– Занятно. Я люблю людей, которые говорят правду. Порой, чтобы сказать правду, надо быть смелым человеком.

– И чтобы ее принять – тоже, – подхватила Настя, приняв правила игры.

– Правда – затратное дело, настолько затратное, что порой совершенно невыгодное, – рассмеялся Август, сканируя девушку, хотя она приняла его внимательный взгляд совсем за другое. Внимание этого яркого мужчины с плавным приятным голосом ей льстило. Да и болтать с ним было приятно.

– Наверное, вы правы. Но лучше один раз переплатить за правду, чем всю жизнь расплачиваться за ложь с большими процентами.

Август приподнял брови. Девушка казалась ему забавной.

– Согласен! – заявил он. – Выпьем за правду? У вас вино в бокале?

– Нет, что вы, – покачала головой Анастасия, – я же с учениками. – Всего лишь виноградный сок.

– Тогда и я буду виноградный сок. Меня зовут Август. А как ваше имя?

– Анастасия.

– Анастасия…. Нас-тя, – словно пробуя имя девушки на вкус, произнес Август. – Приятно звучит.

– А у вас имя интересное. Летнее. Поэтичное. – Скорее всего, девушка была консерватором, и ей были понятны и близки более простые имена, но она не могла не ответить вежливостью на вежливость.

– И что же в нем поэтичного? – поинтересовался мужчина, не сводя глаз с девушки. Она приняла это за интерес, а он буквально сканировал ее потоки энергии.

– Когда я услышала ваше имя, у меня перед глазами тотчас раскинулась целая панорама. Конец лета, поле неподалеку от деревни, стога сена, свежий воздух с горьковатыми ароматами трав, темно-синее небо – тысячи звезд и Млечный Путь. Может быть, звезда падает. И корова где-то мычит, – добавила девушка.

– И правда, поэтично, – согласился Август, который сам себя, в первую очередь, ассоциировал не с деревенским пейзажем, а с римским правителем. – И часто вы наблюдали небо в конце августа?

– Ни разу, – призналась Настя честно. – Это все тургеневские рассказы виноваты. Но мне очень хочется хотя бы раз попробовать так провести ночь – на природе.

Между ними завязался разговор – приятный, легкий, но в то же время совершенно ни о чем. Они немного шутили, немного смеялись, пили виноградный сок, совсем чуть-чуть – в рамках положенного – флиртовали.

– Потанцуем? – вдруг совершенно неожиданно спросил Август, когда квартет заиграл новую мелодию – очень знакомую, спокойную, чарующую.

И не успела Настя отказаться, как совершенно внезапно очутилась посредине зала. Ее пальцы покоились в узкой ладони Августа, а его рука осторожно, почти невесомо касалась ее талии.

– Я не хочу танцевать, – возразила Настя, и ее щеки почему-то вспыхнули – то ли от близости к невозмутимому Августу, то ли от того, что на них двоих тут же устремились взоры окружающих. Девушка хотела освободиться из объятий своего нового знакомого, но это были только лишь мысли – ее тело словно перестало подчиняться ей. Она положила руку на его плечо. – Август!

– Я уверен, вы прекрасно танцуете, Настя, – отозвался тот и неспешно, но вполне себе уверенно повел ее в танце. Тело девушки словно подчинялось Августу. Со стороны их танец казался незамысловатым, без особых изысков и неожиданных пируэтов, но движения их были пластичны, а сами Настя и Август смотрелись очень гармонично.

Август, который пригласил Настю на танец не ради собственного удовольствия, а ради возможности какое-то время касаться девушки, закрыл глаза, не переставая двигаться в такт музыке. Он, конечно, мог и не приглашать родственницу командора на танец, а мог бы, например, подчинить ее волю своей, увести в другое помещение и просто взять за руку, чтобы прочувствовать ее потоки энергии, но, честно говоря, опасался делать это – из-за браслета и из-за того, что девушка, возможно, все еще отходит от вчерашнего напитка, приготовленного Ариной. Хоть доза «Перунова цвета» и была небольшой, но побочные эффекты еще какое-то время будут сопровождать Анастасию. Сны, интуиция, даже видения – их еще можно назвать положительными, а вот плохое самочувствие, панические атаки, неоднозначные реакции на магическое воздействие или, например, неожиданные картины из других миров – это уже отрицательные эффекты Поэтому Август избрал самый легкий и безопасный для Хранительницы способ. Лишь чуть-чуть помудрил, чтобы Настя не отказалась и не сбежала, а танцевала вместе с ним.

Мужчина, не отпуская девушку и не открывая глаз, все глубже погружался в потоки ее энергии, и образы, звуки, запахи подобно невидимым молниям устремлялись к его бело-кудрой голове и одновременно атаковали. Несколько минут он танцевал с закрытыми глазами, словно отдав своему телу приказ двигаться под обворожительную мелодию, а потом, узнав все что нужно, в одно мгновение пришел в себя. И тотчас он почувствовал слабый толчок в грудь. Сигнал.

Август повел глазами, прошептал что-то едва разборчивое, и вдруг в зале яркий электрический свет сменила тонная полутьма. Все изменилось до неузнаваемости. Тишина поглотила звуки. Краски поблекли, черный цвет засиял, а белый заблестел – словно каждый предмет, каждую деталь одежды этого цвета посыпали мелкой звездной пылью. В воздухе явственно чувствовался аромат корицы и восточных цветов. Люди застыли. И теперь они походили на прекрасно выполненные статуи, выполненные в движении. Кто-то замер с развевающимися волосами или взлетевшим подолом юбки. Кто-то – с поднятыми в жестикуляции руками или открытым ртом. Одна юная девушка в этот момент уронила тарелку, но та так и не долетела до пола.