Эльвира Барякина - Белый Шанхай

— А ложку можно? — робко спросила Ада, когда он сунул ей палочки для еды.

— Нельзя! — отрезал Юнь. — Учись есть, как все люди!

Перепуганная Ада села рядом с Сэмом и попробовала подцепить лапшу палочками.

— Похвали Юня! — едва слышно шепнул Сэм.

— М-м-м, прелесть какая! — протянула Ада. Лапша и вправду была вкусной, но поймать ее было нелегко.

Ада пыталась есть как Сэм — держа пиалу у самого рта, но так получалось еще хуже: она только облилась.

— Сейчас будет второе блюдо, — пообещал кухонный мальчик.

Юнь достал из-под стола круглую плетенку, взял вилку на длинной ручке и вытащил из-под крышки… живую змею! В один прием он отсек ей голову и содрал с тела кожу.

На сковороде зашипело масло, из печи взметнулся огонь, и портрет Цзао Вана заволокло облако пара. Через минуту Юнь подсунул Аде два поджаренных куска мяса:

— Ешь!

Та сидела ни жива ни мертва.

— Лучше не отказывайся, — проговорил Сэм.

Послышались шаги, и в кухню вошел мужчина в костюме для верховой езды и с пробковым шлемом под мышкой.

— Юнь, дай-ка мне несколько яблок!

Сэм вскочил и поклонился ему:

— Добрый день, мистер Бернар!

Ада обомлела: за пару дней до своего ранения она видела этого человека в «Гаване»! Тогда ей показалось, что у него неестественно красное лицо, но сейчас он был в полном порядке.

— Опять будете лошадей баловать? — проворчал Юнь, наполняя пробковый шлем мелкими желтыми яблоками. — Белые люди совсем без ума: целый день скачут на конях или гоняют мячики по жаре — «гольф» это у них называется…

Мистер Бернар с хрустом надкусил яблоко:

— Не ворчи! Я купил новую лошадь, но она необъезженная, и ее надо приручить.

— А мы новую библиотекаршу приручаем! — ухмыльнулся Юнь, показывая на Аду.

Мистер Бернар повернулся к ней, и она с ужасом поняла, что он тоже ее узнал.

— Чем вы ее кормите? — спросил хозяин, заглядывая к Аде в тарелку. — Китайская крысиная змея… Юнь, имей совесть, не мучай бедную девушку!

— Я?! Мучаю?! Да это лучший деликатес в Поднебесной!

Мистер Бернар подмигнул Аде:

— Если он будет кормить вас всякой гадостью, попросите у него чай с молоком.

— Да это же варварство! — завопил Юнь. — Вы бы еще в пиво молока налили!

Когда хозяин ушел, Сэм потихоньку сказал Аде, что с удовольствием съест ее крысиную змею.

Она молча кивнула. Ее сердце дрожало, как овечий хвост. Что теперь будет? Ее выгонят?

Ада возвращалась назад через галерею, окружавшую внутренний дворик. Внизу два грума удерживали за поводья черную низкорослую лошадку, а хозяин пытался подманить ее яблоком. У него ничего не выходило: та смотрела на него диким взглядом и била передними ногами.

Мистер Бернар заметил Аду:

— Спускайтесь сюда!

Обмирая от страха, она повиновалась.

— Исключительная порода! — сказал хозяин, подойдя к Аде. — Этих лошадей отлавливают в монгольских степях, и, когда они попадают в Шанхай, им требуется четыре месяца, чтобы привыкнуть к хорошим кормам. У себя на родине они питаются только сухой травой, и не признают ничего другого.

Мистер Бернар снял пропыленные перчатки и бросил их на землю.

— Как вас зовут? Мисс Маршалл? Моя жена будет в ярости, если узнает, где вы служили раньше.

— Так вы ей не говорите! — взмолилась Ада. — А то она спросит, откуда вы меня знаете, и получится, что вы ходили в «Гавану».

Мистер Бернар рассмеялся:

— И то верно. Ладно, идите работайте!

Вернувшись в библиотеку, Ада без сил повалилась в кресло. С ума сойти — в первый же день надерзила хозяину! Ведь это был почти шантаж: «Не выдавайте меня и я не выдам вас!»

Но мистер Бернар вроде не обиделся. Все-таки Бэтти была права: мужчины любят смелых.

Даниэль Бернар не прислал Нине карточки и не позвонил, а еще через несколько дней она узнала о проведении банкета в честь его возвращения — их с Иржи туда не позвали.

Нина не понимала, что происходит: Даниэль испугался, что его жена будет ревновать? Он морочил Нине голову только для того, чтобы развеять дорожную скуку?

Судьба будто издевалась над ней: показала сначала Клима — «Вот, смотри, кого ты упустила!», а потом познакомила с Даниэлем: «Это на него ты хотела променять своего мужа? Так не получишь ни того, ни другого!»

Тамара несколько раз приглашала Нину в гости, но та ссылалась на мигрень: сама мысль о том, что ей придется говорить о своих неудачах, доводила ее до содрогания.

Но Тамара умела настоять на своем: она пожаловалась Тони, и тот напрямую спросил Нину:

— Вы что, поссорились с моей женой? Вы же знаете, что ей нельзя волноваться!

Нина поехала к Олманам, как на казнь. Она ожидала, что Тамара начнет расспрашивать ее о Даниэле Бернаре, но та ни словом не упомянула о нем и болтала о только что открывшейся в городе киностудии.

— Я хочу пригласить на вашу вечеринку оператора с камерой. Пусть он заснимет всех гостей: мне надо на них посмотреть.

Она долго расписывала свои идеи, но Нина слушала вполуха. Наконец она не выдержала:

— Зачем вы хотели свести меня с мистером Бернаром?

Тамара в удивлении подняла брови:

— Я?

— Не притворяйтесь, пожалуйста! В последнее время вы только и говорили о нем! Вы хотели, чтобы я поехала в Линьчэн, правда? Но ведь мистер Бернар женат!

Тамара ошеломленно смотрела на Нину.

— Дорогая моя, так нельзя…

— Вы сами подстроили все это! — перебила Нина. — Вы подсунули мне портрет мистера Бернара!

Она показала на фотографию, стоявшую на тумбочке, и осеклась. Все-таки это был портрет Тони, а Даниэль просто попал в кадр.

— Вы заинтересовались мистером Бернаром, и я рассказала вам о нем, — мягко произнесла Тамара. — А все остальное — это ваши домыслы.

Нина потерянно молчала. Ее разыграли? Или она действительно все придумала?

— Я смогу помочь, только если вы объясните, что произошло, — сказала Тамара. — Но если вам неприятен этот разговор, давайте о нем забудем.

Нина была не в силах оставаться наедине со своими мыслями. Не упоминая о Климе, она рассказала о поездке в Линьчэн и о том, что после возвращения в Шанхай Даниэль не захотел поддерживать с ней знакомство.

Тамара слушала и мрачнела на глазах.

— Я думаю, вы действительно понравились мистеру Бернару, — проговорила она изменившимся голосом. — Наверняка Даниэль навел о вас справки и догадался, что вы с Иржи — самозванцы. Ох, Нина, Нина!.. Я же сто раз повторяла: ничего не делайте, не посоветовавшись со мной! Вы понимаете, что вы натворили? Даниэль — чех по национальности, он постоянно ездит в Европу и водит дружбу со всеми дипломатами в Шанхае. Ему отлично известно, что никакого консульства Чехословакии тут нет и не может быть!

— Но вы сами хотели, чтобы я познакомилась с ним!

— Не говорите глупостей!

Нина опустила голову. Спорить было бесполезно.

— Сидите тише воды, ниже травы, — велела Тамара. — Ни при каких условиях не ищите встречи с Даниэлем. Вы все равно не сможете заполучить его: он женат на дочери комиссара полиции, и никогда не бросит ее ради русской аферистки.

Нина ехала домой в своем новом, только что купленном «Форде».

— Мисси, я взял лицензию для авто, — сказал шофер, здоровый, обритый наголо китаец. — Но если вы хотите кататься по китайской территории, надо брать другую лицензию.

Нина безучастно кивнула. Ей опять показалось, что Тамара подталкивала ее к Даниэлю: «Вы действительно понравились мистеру Бернару». Но и на этот раз придраться к ее словам было невозможно: Тамара как никто умела маскировать свои истинные намерения.

Впрочем, Нина и не собиралась отказываться от Даниэля: ее судьба не должна была зависеть от великодушия едва знакомого человека. Пусть он женат и на серьезные отношения с ним рассчитывать не приходится, но ведь можно вскружить ему голову, и тогда он не посмеет навредить ей.

Нина то и дело встречала Бернаров у общих знакомых, в театре или на концертах. Лицо Даниэля зажило, но на Тамариной фотокарточке он выглядел лучше, чем в жизни.

Поздоровавшись, Даниэль делал все, чтобы избежать разговоров с Ниной, однако он поглядывал на нее украдкой, и это вселяло надежду.

Чтобы оценить свои шансы на успех, Нина по крупицам собирала сведения о миссис Бернар. Эдна была образована, бесстрашна и умна и не терпела, когда в ее присутствии ставили под сомнение таланты женщин.

Однажды Нина услышала, как Даниэль в шутку сказал, что женщины не способны создать ничего великого.

Эдна тут же вскипела:

— И ты тому лучшее подтверждение!

Многих возмутила ее грубость, но Нина втайне порадовалась, что зазнайке Даниэлю дали по носу. Ведь он первый оскорбил присутствующих дам!

Женственность с ее тайнами, мягкой силой и умением играть на мужских слабостях была несвойственна Эдне. Миссис Бернар настаивала на честных отношениях между полами и отвергала все уловки, позволяющие заманить и удержать мужчину. Ей хотелось договора, а не бури чувств; спокойных и разумных отношений, а не страстной интриги с непредсказуемым финалом.

Когда-то мама учила Нину: «Пусть мужчина думает, что он всему голова. А ты будь шеей и тогда сможешь развернуть его туда, куда тебе надо». Именно этим Нина и собиралась заняться.

Она велела Иржи пригласить Даниэля на обед и аккуратно свести разговор на путешествие из Линьчэна в Шанхай:

— Выясните, что мистер Бернар думает обо мне.

Иржи долго подтрунивал над ней из-за этого, но все-таки согласился встретиться с Даниэлем.

К великой радости Нины тот принял приглашение, и в назначенный день она не находила себе места, дожидаясь возвращения Иржи.

«Никуда Даниэль не денется, — в азартном нетерпении думала Нина. — Я его все равно заарканю, а потом посмотрим, что на это скажет господин Рогов!»

Иржи явился только под вечер — пьяный и благостный.

— Что вы так долго? — раздраженно спросила Нина.

— Извините, ваше величество, мы были заняты: мы вспоминали Прагу.

— А обо мне Даниэль не вспомнил?

— Он посоветовал вам найти девятого сына дракона.

Нина нахмурилась:

— Что это значит?

— Понятия не имею. Наверное, это какая-то китайская загадка.

Знакомый антиквар по имени Гу Яминь разъяснил Нине, в чем дело:

— Девятый сын дракона — это Цзяоту.

Старик показал на бронзовую дверную ручку, сделанную в виде звериной морды с кольцом в зубах:

— Цзяоту не любит, чтобы его беспокоили и не пускает в дом непрошеных гостей.

Нина была вне себя от ярости: Даниэль вежливо послал ее к черту.

В ответ она отправила ему акварель с традиционным китайским сюжетом: большая рыба выпрыгивает из воды на фоне далеких ворот, стоящих посреди реки. Даниэль не мог не знать легенды о серебристом карпе, который, несмотря на трудности, преодолел водопад под названием Драконьи Врата и сам стал драконом.

Четвертого июля американская колония в Шанхае отмечала День независимости США. В городском парке установили полосатые навесы, а под ними — длинные столы с белыми скатертями. Здесь же располагались палатки с сувенирами, дымные жаровни, карусели для детей и огромная сцена с кафедрой, приготовленной для выступлений генерального консула США и председателя Муниципального Совета.

Жара стояла такая, что воздух слоился и дрожал. Над толпой разливался аромат ванильного мороженого вперемешку с мясным духом и горьким запахом пороха. Звуки духового оркестра перекрывали выстрелы и восторженные крики, доносящиеся из тира: там Нина расправлялась с бумажной мишенью, подвешенной под потолок.

Когда она одну за другой всадила пять пуль в яблочко, хозяин тира с благоговением снял шляпу:

— В первый раз вижу такое, мадам!

Нина передала ему карабин и пошла к выходу. Она знала, что мистер Бернар наблюдает за ней, но даже не повернулась в его сторону. Он сам должен был сделать первый шаг.

— Мисс Купина, постойте! — позвал Даниэль, когда Нина вышла на улицу.

Она изобразила приятное удивление.

— Вот так встреча! Как ваши дела?

— Прекрасно.

Они стояли посреди толпы и смотрели друг другу в глаза.