Но сейчас, стоя рядом с Грегом Беллами, Нина забыла все остальные предметы своих воздыханий. Это был ее принц. О нем она писала в дневнике и его видела во сне. С ним она хотела бы пойти дальше, позволить то, что еще не позволила другим.

— Так как, Нина, ты свободна сегодня вечером? — спросил Грег.

— Смотря что ты имеешь в виду, — ответила она игриво.

Он уставился на ее губы:

— Все.

Внутри у нее разлился жидкий огонь.

— Звучит неплохо.

— Извините. — Кто-то высоченный, как башня, и с шикарной фигурой возник рядом с ними. В форме воспитателя, как у Грега, она выглядела как одна из девушек Бонда.

— О, спасибо. — Она взяла из рук Грега тарелку с пирогом. — Ты оставил мне кусочек, как мило, — и ослепительно улыбнулась. — Спасибо, Грегги. За мной должок.

Грегги?

— Бинки, это Нина, — представил Грег.

Высоченная секс-бомба повернулась и подарила Нине ледяную улыбку, способную заморозить врага на расстоянии.

— Нина? Где я слышала это имя? О, ну как же. Ты, должно быть, младшенькая у миссис Романо?

Нина наблюдала за Грегом и видела, как ее образ развенчивается прямо на глазах у всех.

— Ты знаешь миссис Романо? — продолжала Бинки. — Это наша повариха.

Грег сразу забыл о флирте и о том, что хотел назначить свидание, он смотрел на Нину так, как будто у нее выросли рога и хвост.

— Понятно. — Он густо покраснел до кончиков ушей. — Мне надо идти. — Он взглянул на Нину: — Увидимся, малышка.

Бинки одарила ее еще одной ледяной улыбкой:

— Приятно было познакомиться, милочка.

Нина застыла как вкопанная. Ее быстро поставили на место, и она как будто приросла к нему навечно. Внутри кипело возмущение, сожаление, что сорвалось свидание, стыд и уязвленная гордость.

— Ты идешь? — Дженни вернулась, поговорив с Рурком и Джоем, которые более соответствовали их возрасту. Она, кажется, не заметила смятения подруги. — Пора ехать обратно в город.

— Иду.

Нина подумала, что Грег наблюдает за ней, пока она шла по залу. Она не обернулась — ее попытка познакомиться с ним была ошибкой, и теперь она рада убраться отсюда поскорее. Бесславно отступая, она чувствовала, что слезы готовы брызнуть из глаз от пережитого унижения. Сделав вид, что ее заинтересовала доска объявлений, она остановилась, глядя на прикрепленные листочки с различными предложениями, смутно различая текст сквозь туман слез. Кто-то потерял защитные очки от солнца. Кто то предлагал два билета на мюзикл «Мисс Сайгон». Но одно из объявлений привлекло внимание. «Добро пожаловать, кадеты! В воскресенье состоится бал в фешенебельном „Мидоус-Кантри-Клаб“». Каждый год для будущих курсантов Вест-Пойнта устраивался бал. Перед тем, как молодые люди окунутся в суровый мир для избранных — Военную академию Соединенных Штатов.

Внизу полоски с телефонами для резервирования мест. Она была знакома с одним из будущих курсантов — Джеффри Лоуренсом из Кингстона. Она с ним флиртовала, встречаясь на спортивных матчах по бейсболу и футболу, где выступала в группах поддержки, и он, конечно, не знал, сколько ей лет. Он и поведет ее на бал. Она оторвала полоску с телефоном и сунула в карман.

Потом обернулась, поискала взглядом Грега Беллами. Если бы он не испугался, она все еще сидела бы в столовой и ела свой пирог. Если теперь она попадет в неприятную ситуацию, виноват будет он.

Нине не составляло труда выдать себя за восемнадцатилетнюю. И она, и ее сестры выглядели старше своих лет. И все были похожи друг на друга и на свою мать. Когда они по воскресеньям посещали церковную службу, знакомые могли назвать ее Лореттой или Джулианой, перепутав с сестрами, или даже Вики, так звали мать. Нина давно узнала подробности взаимоотношений мужчины и женщины от старших сестер. Она подслушивала, когда они, хихикая, разговаривали о мальчиках и сексе, как они рассказывали о свиданиях со всеми подробностями. Спасибо сестрам, она знала теперь, как проникнуть на вечеринку без приглашения, как завязать флирт с мальчиком, что такое французский поцелуй и как обезопасить секс.

Бал для будущих курсантов Вест-Пойнта был назначен на воскресенье. Нина подождет, пока Мария пойдет в душ, потом возьмет из ее сумки водительское удостоверение.

Утром в воскресенье, пока все собирались в церковь, она сказала родителям, что сегодня ночует у Дженни, сочинив для них очередную сказку, впрочем, все равно ее никто не слушал, отец снова вербовал инвесторов, организуя новый фонд для своих кандидатов.

— Разве не странно, что папа собирает такие деньги для посторонних людей? — спросила Нина у матери, когда они, подъехав к церкви, вылезали из потрепанного микроавтобуса.

Отец сразу поспешил к группе местных бизнесменов, оставив Кармина парковать семейный фургон, который когда-то принадлежал аэропорту; купленный за бесценок, он вмещал все семейство сразу.

— Я подумала, — продолжала Нина, — он собирает деньги для рекламы кандидатов на радио, а мы не можем себе позволить дантиста, чтобы выпрямить зубы Энтони.

Но мать только улыбалась, когда Нина начинала разговоры на эту тему.

— Это страстное увлечение твоего отца. Он верит в свое дело.

— А как насчет твоих увлечений, ма? Например, покупать зимнюю одежду чаще чем раз в десять лет или оплачивать счета за электричество, не влезая в долги?

— Я верю в твоего отца, — ответила мать безмятежно.

Она обожала его, своего Джорджио Романо, в ее глазах он был непогрешим. Ради справедливости надо было признать, что па тоже обожал ма. Он каждое воскресенье посещал с ней мессу, покорно и смиренно сидел рядышком, глазом не моргнув, когда она десять процентов недельного дохода клала в церковную корзинку для сбора денег. Ровно десятину.

Еще девочкой Нина решила, что никогда не выберет мужчину, одолеваемого какими-то страстями, хотя сама была безумно увлечена мальчиками. Даже в церкви она сканировала взглядом алтарных служек в их нелепых красных одеяниях, похожих на женское платье, с белыми стихарями. Находила очень сексуальными с их выступающими кадыками из-под воротников, огромными ботинками и большими руками. Нина раньше слышала о других девочках, одержимых мальчиками, и теперь понимала, что это такое. Это было наваждение, она ни о чем не могла больше думать ни днем ни ночью.

Когда все преклонили колени перед Божьим Ангцем, Нина обернулась на Дженни, сидевшую на дальней скамье рядом со своими дедушкой и бабушкой. Они сидели чинно, не то что шумная банда клана Романо. Но Дженни не поймала взгляда подруги, она, как всегда, витала в облаках.

Нина решала про себя, идти ли на причастие. Католики очень серьезно относятся к причастию. Прежде надо освободиться от грехов, покаяться. Принимая причастие, душа должна быть безгрешной, грехи отпущены священником. Только вчера она рассказывала смущенно кому-то неведомому с другой стороны занавеса про свои грехи. Потом, покаявшись, долго стояла на коленях, читая молитвы. И снова возвращалась к грешным мыслям. Вот и сейчас, сидя в церкви, она думает о бале, на который собралась сегодня вечером.

Громко повторяя вместе со всеми слова молитвы, она размышляла — взвешивала за и против причастия. Тем временем по проходу уже выстроилась очередь. Наконец, Нина приняла решение, что не пойдет, хотя это вызовет подозрения у многих на ее счет. В этот момент она вдруг увидела молодого служку по правую руку от отца Рейли, державшего чашу. Грэди Фитцжеральд. Год назад он был еще прыщавым, угрюмым и тощим. Теперь он превратился в высокого, стройного, с пушком над верхней губой красавчика. И он смотрел на Нину тем самым взглядом… О, она хорошо знала этот взгляд.

Это был знак. Надо идти к причастию. Она вскочила и встала в очередь, с каждым шагом приближаясь к Грэди. Когда подошла ее очередь, вместо того чтобы запрокинуть голову, она широко открытыми глазами уставилась на Грэди и, приняв сладкие кусочки с ложечки, громко произнесла «Аминь», чувствуя, как нежные кусочки вафли тают во рту. Вернулась на место, где должна была преклонить колени и осознать свершившееся таинство, и поняла, что еще раз согрешила, нарушила церковный закон. Она использовала святое таинство для флирта.

Теперь она точно попадет в ад.

После мессы, когда паства устремилась к выходу, к ней вдруг направился отец Рейли, и она поняла, что попалась. Он сейчас заклеймит ее и обвинит в грехе.

— Мисс Нина Романо, — сказал он громко в присутствии родителей. — Хочу кое-что вам сказать.

О, не надо. Я больше не буду…

— Ваш прямой взгляд и громкое «аминь»…

— Отец, я…

— Произвели впечатление. Хотелось бы, чтобы молодые люди имели такую же убежденность в вере, твое усердие. Хвалю.

— О… О, спасибо, отец… — Она распрямила плечи и подняла голову.

Родители сияли гордостью. Нина получила еще один урок в жизни. В каждой ситуации люди видят то, что хотят увидеть.

Глава 5

Нину окружало такое море молодых людей, что ей казалось временами — это сон. В бальном зале было девяносто процентов лиц мужского пола. Она проникла на бал в «Мидоус-Кантри-Клаб», ежегодное мероприятие для курсантов Вест-Пойнта. На следующей неделе начнутся занятия в Вест-Пойнте, и для них это было прощание с музыкой, девочками и с длинными волосами. Скоро их головы будут обриты, а они станут жить по строгому расписанию. Поэтому сегодня молодые люди как будто сорвались с цепи, понимая, что это последний вольный вечер.

Может, ей поступить в колледж в Вест-Пойнте? Там столько юношей… И каких! Элита Америки. Нет, не потянуть, куда ей со своими отметками. Колледж ей не светит. Надо быть умной, иметь отличный аттестат и быть спортсменкой. Нина ничего этого не имела, ни способностей, ни отметок и, конечно, не занималась спортом. Она вошла в зал под руку с Джеффри Лоуренсом, испытывая страх, что в любую минуту ее заметит кто-то из знакомых, подойдет, и ее выдворят отсюда с позором. Но шансы были невелики. Кармин здесь больше не работал, и никто из семьи Романо тоже. Гольф, теннис, мартини в патио — это для избранных людей, для касты WASP[2], белых англо-саксов, тех, кто посылает своих детей в лагерь «Киога». Но это делало сегодня ее приключение еще более восхитительным.

Когда началась торжественная часть, она заскучала и пожалела, что пришла. Бесконечное бла-бла-бла, речи, никаких коктейлей, потому что курсанты были несовершеннолетними, алкоголь им не полагался, возраст выпускников был от семнадцати до девятнадцати лет.

Но все изменилось, когда появился популярный ди-джей, яркий свет сменился полумраком, включили лазерное устройство, по полу и потолку побежали разноцветные огоньки, а все взрослые устремились в буфет. Вокруг Нины так и закипело море тестостерона. Появилась откуда-то и пошла по рукам бутылка с обжигающим сладким алкоголем. Нина не пила раньше, но сейчас не отказывалась прикладываться к ней. Постепенно все сразу стало казаться веселее и доступнее. Ей показалось, что ее движения стали грациознее, она танцевала легче, раскованнее. Многие девочки растерялись бы, попав в окружение такого количества молодых людей, и каких! Футбольных капитанов, чемпионов по рестлингу, это была элита, молодые люди, собранные со всей Америки. Но только не Нина. Она отлично знала, что, как бы атлетически они ни выглядели, в них играют гормоны, как и в других. Она чувствовала себя красавицей, танцуя то с одним, то с другим… Кто-то из них сказал, что здесь представлены все пятьдесят штатов.

Лоуренс был идеальным партнером, как для танцев, так и для намеченной на сегодняшний вечер цели, а главное, абсолютно не подозревал, сколько ей лет. Она встретила его прошлой осенью, когда он приехал в Авалон с футбольной командой, которая победила «Рыцарей Авалона», что ужасно расстроило всех местных, но Нине это было глубоко безразлично. Лоуренс был потрясающе хорош в игре, хорош собой, а главное, считал, что она старше, чем была на самом деле. Она сама пригласила его, и он хотел заехать за ней домой, чтобы отвезти на бал, но она придумала правдоподобное объяснение и убедила его встретиться прямо в клубе. И вот он перед ней — красивый, как языческий бог, высокий, широкоплечий, черты лица как будто выточены из темного эбенового дерева. Без сомнения, он был самым красивым парнем здесь и лучшим танцором. Они немного успели поговорить. Ему было семнадцать, и он первый раз покидал дом. Она соврала, по обыкновению, по поводу своего возраста. Они танцевали теперь близко-близко и наконец слились, тесно прижавшись телами. Нина чувствовала, как всю ее наполняет горячее нетерпеливое желание, такое сильное, что она готова была в любой момент воспламениться. Теперь ей стало окончательно ясно, что сегодня настала та самая ночь. Лоуренс идеально подходил, чтобы стать ее первым мужчиной, — красивый, добрый и благородный. Она знала от своих старших сестер, что такие черты редко встретишь у современных парней. Да она просто будет ненормальная, если сегодня его отвергнет.