Успеваю приблизиться к углу забора и чувствую, как мужские руки с силой тянут обратно. Мое лицо затыкают вонючей тряпкой, отбиваюсь, будто в конвульсиях, задыхаюсь.

Мутным взглядом провожаю убегающую Алину, через секунду мое сознание окончательно растворяется.

Открываю глаза, ничего не чувствую, будто рецепторы напрочь отключились.

Меня окружают стены просторной комнаты в морском стиле. Тело окутывает мягкость перины овальной кровати, и я подтягиваюсь на локтях, хочу встать, однако ноги словно парализовало. Яркий солнечный свет немного слепит, вздрагиваю, когда слышу тактичный стук в дверь.

— Good morning, милая, — заходит Коэн, одет только в легкие разноцветные шорты.

У него еще влажные волосы, все так же аккуратно зачесанные назад, обнаженный торс краснеет, как будто перележал на палящем солнце.

Солнце.

Меня охватывает озноб, теперь очень холодно, смотрю вправо, а за большим распахнутым окном — голубой океан.

— Какого черта? Гребаный психопат! Где я? — кричу, пытаюсь, наконец, подняться и снова не могу. — Что с моими ногами?

Коэн медленно шагает ближе, держит в руке кокосовый коктейль с трубочкой. Он кривится в ядовитой ухмылке и мне кажется, что тот яд, буквально сочится каждой клеточкой его ненавистного тела.

Озноб сменяется откровенной трясучкой, пальцы на руках леденеют.

Коэн садится на постель, а дальше, подобно шакалу, крадется, желая коснуться моего тела. До боли стискиваю челюсть, Коэн замирает у самого лица и с размаха бьет мне по лбу твердым зеленым кокосом.

От неожиданности крепко жмурюсь, а когда открываю веки, вижу перед собой только размытую серую пелену. Ощущения холода становятся острее, и я все еще чувствую дискомфорт от удара на своем лице. Моргаю, очищаю взгляд от мутной поволоки.

Меня действительно трясет и подбрасывает, ведь я, валяюсь на заднем сиденье какой-то тачки. Совершенно обессилена, голова почти раскалывается, резко подаюсь вперед, когда машина все-таки останавливается.

Издаю глухой стон, поднимаю глаза. Уже светло, утро, наверное. Или просто ночные фонари так слепят. Сердце невольно замирает, взгляд напротив, словно пробивает, наотмашь.

Коэн снова нервничает, сидит спереди, окутывает своим прожигающим до праха вниманием. Он кусает губы и напряженно озирается по сторонам. Его пальцы стучат об руль, не находят успокоительного положения.

Мозг окончательно включается в действо, становится только хуже, и я вспоминаю все. Господи, ублюдок опять забрал меня в свои хищные лапы, усыпил хлороформом. Организм очень чутко отреагировал на химическое вещество, от чего вызвал галлюцинацию.

— Коэн…

Изнеможенный шепот вновь привлекает его интерес.

Мужчина пристально следит за мной, через зеркало заднего вида, удерживает педаль тормоза на светофоре. Бездонные светло-зеленые глаза в отражении, будто гипнотизируют, и я застываю. Ублюдок издает звериный рык, тянется к бардачку.

— Слишком рано проснулась, милая, — хрипло говорит и вновь затыкает мой нос тряпкой.

Когда закончится эта пытка? Когда я наконец-то обрету покой. Создатель смеется надо мной, как же я устала…

Я ощущаю боль и онемение рук. Ноги, как в том страшном сне, парализованы. Крепкие путы не дают возможности пошевелиться, я сижу на чем-то твердом, мои глаза полностью ослепли, от шелковой ленты, что повязал Коэн.

Кожу покалывает легким холодом, начинаю двигаться, стараюсь послабить веревки.

Пахнет мокрым бетоном и сыростью, тело замирает, когда я слышу звук приближающих шагов, громким эхом разносящийся в пространстве.

Чувствую его дыхание на своем лице, оно окутывает, смешивается с ароматом мужского парфюма, глубоко забирается в ноздри.

И теперь понимаю, что мои плечи обнажены, а пальцы Коэна еле уловимо дотрагиваются их, оставляют за собой ледяную дорожку от прикосновений. Я чувствую его руки на своей ключице, дергаюсь, словно собака на привязи.

— Не трогай меня псих!

— Ты считаешь меня безумцем? — тембр голоса совершенно не тот, что был раньше.

Сейчас в нем больше твердости, власти.

— А кто ты? Маньяк? Чертов извращенец?

Несмотря на прохладу в воздухе, по спине хлещет жаром, когда мужчина медленно обходит меня, скользя пальцем по обнаженной коленке, становится позади.

— Я хуже… — шепчет, опаляет дыханием мой висок.

Он играет со мной, словно с добычей, намерено вызывает чувство гнетущего страха. Горячая ладонь ложится на шею, крепким захватом запрокидывает голову. Упираюсь затылком в живот Коэна, ощущаю его дыхание на своих губах.

Слишком близко, невыносимо близко, нас разделяют миллиметры, и я замираю, каменею душой и телом.

— Помнишь, я говорил, что по запаху найду тебя? Ммм?

— Ты обхитрил Алину!

— Она была лишь приманкой! Я сразу понял, куда тебя спрятал Юсупов!

Я перечу Коэну, от чего тот закипает, отстраняется и наконец, стягивает шелковую повязку.

Первые секунды щурюсь, но потом глаза привыкают, и я вижу вокруг себя раздолбанные стены недостроя, еще впадаю в ужас, когда замечаю на своем теле легкое белоснежное платье. Хлопковое, очень короткое, без рукавов. Нахал посмел переодеть меня, пока я находись в отключке.

— Не криви лицо, милая! — обхватывает подбородок, заставляет смотреть в глаза. — Разве тебе не нравятся новые апартаменты? А образ невесты?

— Ненормальный, — цежу сквозь зубы, хочу ими же разорвать его ладонь.

— Прошлый коттедж не подошел, ты сбежала, — щурится Коэн, — знаешь, а нога-то моя еще болит, от ожога.

Он снова говорит, исполняет притворство, меняет голос, изображает полного психопата. Начинает громко смеяться, не сводит взгляда с моего лица, сильнее сжимает подбородок.

— Перестань вести себя как придурок, ты не такой.

Он смыкает губы, выходит из роли. Теперь его лицо полностью расслаблено, невозмутимо. Коэн выпрямляет спину, становится на пару шагов назад, скрещивает руки на груди.

— Раскусила, значит.

Непроизвольно закатываю глаза, фырчу, нависшая прядь щекочет нос, мотаю головой. Коэн любезно убирает мои волосы за ухо.

— Ты снова меня похитил, но зачем? Только потому, что женщина Юсупова? Бред, зачем втягивать в ваши разборки третьих лиц? Я здесь совершенно не причем!

— Хм… — он клонит голову набок, явно подбирает слова. — А может ты действительно понравилась мне.

— Нет.

— Почему нет? Такой вариант не рассматриваешь? Хорошо…

Успеваю уловить только его циничную ухмылку, и тот взгляд, что насквозь пронзает, заставляет чаще дышать.

Коэн вновь делает шаг вперед, потом еще, становится за моей спиной, садится на корточки, начинает освобождать мои руки от веревок.

Растираю затекшие запястья и вижу, как мужчина умещается напротив, прямо на бетонный пол, чтобы развязать ноги.

— А сейчас? Сейчас ты мне веришь, женщина? — смотрит на меня снизу вверх.

Я не знаю что ответить. Сомнительное доказательство чувств, на свидание уж точно не смахивает. Просто молчу, жду когда, наконец, смогу встать.

Делаю рывок, однако тело совершенно затекло, колени подкашиваются и невольно сгибаются. Скорее всего, упала бы на пол, но Коэн реагирует, подхватывает за талию. Отталкиваю мужчину и вновь сажусь на стул, корежусь от колких мурашек, такое чувство, будто по венам пустили эклектический ток.

— В грязные игры вы заигрались на пару с Юсуповым, — тихо ругаюсь, растираю ноги.

— Продолжай… — блаженно произносит Коэн, начинает ходить по захламленному помещению недостроя.

— Вас объединяет темное прошлое, а страдают невинные! Ты хочешь сделать больно Руслану, но мучаешь меня. Почему не пойдешь против него лично? Что хочешь доказать или кому? Мне? — я буквально извергаюсь от фонтана недовольства, слишком много эмоций и недосказанности скопилось за последнее время. — Ты победил, Коэн. Да, я боюсь, до одури.

— Я не опасен, милая, — уже мягче говорит мужчина.

— Ты просто хочешь отнять у Юсупова “игрушку”.

Смотрю в его глаза и понимаю что права.

Коэну, как серпом по яйцам, что Руслан, не смотря на разбитое прошлое смог, встать с колен, и достойно продолжать жить дальше. Да, Юсупов еще много лет после ужасной трагедии продолжал сражаться на ринге, но уже честно. Свою силу он показывал только там, никогда не возвышался на фоне слабых. У Руслана процветающий бизнес, верные друзья и счастливая семья… Будет, я точно знаю это.

А Коэн младший, так и не сумел отпустить прошлого, по уши завяз в ярости. Мне даже жаль его, ведь мужчина живет не своей жизнью, а лишь интересами покойного отца. В глубине души, Коэн тоже хочет любить, однако отняв у врага женщину, он не обретет личного счастья. Ублюдок не заставит меня желать его так, как желаю Юсупова.

Коэн снова рычит, во власти гнева движется к высокой серой стене, замахивается, с силой ударяет о бетонную поверхность. Вздрагиваю, подскакиваю со стула, пячусь к стене.

— Почему ты не хочешь мне верить?! Яна! — Его глаза наливаются кровью, он тяжело дышит, разрушительным ураганом надвигается в мою сторону. — Считаешь меня монстром? — трясет за плечи будто марионетку.

— Руслан тебя уничтожит…

— Думаешь, Юсупов сможет тебя найти? Нет, милая, никогда. А знаешь почему? У него “кровь” грязная.

Коэн улыбается, оставляет в покое мое тело. На пару минут покидает помещение, скрывается в недрах темного коридора. Тут же подбегаю к окну, хочу понять свое место нахождения, вижу только такие же развалины, чуть дальше пустырь.

— Его дочь, лично помогала мне, как только узнала, что я могу украсть для нее Росса, — строгий голос Коэна за спиной.

Оборачиваюсь и успеваю поймать свои шмотки, запущенные мужчиной. Давлюсь слюной от его слов, широко распахиваю глаза.

— Ты себя слышишь? Женька тебе не принцесса, чтобы его красть.

— Я, слово свое держу, если обещал, значит, найду способ, — уверенно отвечает Коэн.

— Алина не могла на такое согласиться, врешь.

— Вы ее плохо знаете, — в гадкой ухмылке расплывается мужчина.

— Хочешь сказать, она была здесь?

— Да.

Сейчас, мне невольно предстает перед глазами картина: где в роли крестного отца, в кабинете на кресле сидит Алина. Она одета в черный брючный костюм, ее длинные темные волосы гладко зачесаны назад. С лицом непоколебимой стервы, девушка потягивает сигару.

Изящно выгибает бровь и смотрит вправо, где уже верным цепным псом, расположился Коэн. Алина отдает строгий приказ о захвате мира, ее цель — абсолютная монархия на планете Земля.

Сквозь слезы начинаю смеяться, Коэн непонимающе морщится.

— Какой же ты кретин…

Глава 18.

***

Руслан.

Было бы большой удачей, если Коэн вновь оказался в том самом чертовом коттедже по соседству. Но нет, естественно нет, ушлая тварь, конечно, сменила место своей дислокации.

Росс мертвой хваткой держится за руль, я сейчас настолько зол, что не в состоянии управлять машиной.

Два внедорожника охраны, кортежем двигаются следом.

Все логические места проверены и даже Агнет. Мою грудину распирает огнем ярости, и я теперь на все сто уверен, что здесь замешан Коэн. Точнее его сынок, он не имеет духа выйти против меня лично, а предпочитает бить по слабым женщинам.

Все мои мысли заняты дочерью. Смотрю по ту сторону стекла тачки, в надежде увидеть ее глаза, что так на мои похожи, среди лиц городской толпы.

— Ты целовал Алину, Росс, мне это не понравилось, — от безысходности прокручиваю воспоминания. Друг еще сильнее напрягается, сдвигает к переносице брови, делает вид, будто не слышит. — Планы имеешь на мою дочь? — хриплым тоном продолжаю расспросы.

— Эм… — тянет Женька, волнуется, начинает чесать нос, — а ты сильно разозлишься, если скажу что нет?

Мне становится легче. Росс отличный человек, верный соратник, однако в зятья совершенно не годится. Он конченый бабник и эта суть неизменна. Друг не прожил бы со мной, как родственник, и года, после первой же вылазки “налево” прибил бы нахер. Но я должен уточнить сей момент, потому что уверен, с Алиной все в порядке… Да… уверен. Наверное…

— Знаешь, я даже представить себе не мог, что простой вылет в Россию закончится такой бедой.

— Не нагнетай и так тошно.

— Думаешь, Коэн не причинит ей вреда? — ищу подтверждение в глазах Женьки.

— Я верю в квантовую суперпозицию! — уверенно отвечает, прибавляет скорости, нарушает правила.

Моя натура реалист, а вот в безумной голове Росса прекрасно сочетаются две личности: беспечный пофигист и начитанный гений. И иногда в его мыслях рождаются действительно сумасшедшие идеи.