— Какая ты вкусная, — шепчет Руслан, затягивает губами тонкую кожу на моей шее.

Он рвано дышит мне в ухо, от чего по телу волнами начинают проступать мурашки. Гребаный табун, черт, только не останавливайся…

— Еще! — кричу сквозь пелену удовольствия, но мужчина тут же закрывает ладонью рот.

— Немного тише…

Я получаю более жесткий толчок, на всю, до полного соприкосновения паха. Перед глазами мутный туман, с каждой секундой темнеет все больше, вздрагиваю от следующего проникновения, что заставляет сжиматься, теряться в ощущениях. Двигаюсь бедрами навстречу, извиваюсь, когда он, рывком входит внутрь.

Руслан одной рукой захватывает мои плечи и крепко прижимает к груди. Еще жарче, тело становится влажным от испарины и скользит по коже инвестора.

Схожу с ума от страсти, крепко впиваюсь зубами в мужское предплечье, кусаю, жадно посасываю, но Руслан уже не чувствует боли. Он ловит губами мой умоляющий стон, заглушая его поцелуем. Проталкивается языком глубоко, делая такие вещи, от которых рябит в глазах. И это чертовски кайфово, разорвите меня семеро.

Хотя нет, с этим прекрасно справляется будущий муж, когда прекращает терзать мое лоно, отстраняется, чтобы перевернуть меня на четвереньки. Оу, распахиваю веки, упираюсь грудью в мягкую подушку.

— Ай…

Получаю жгучий шлепок по заднице, потом укус, сменяющийся поощрительным поцелуем. Руслан нежно ласкает ягодицы губами, скользит руками, немного подтягивает ближе.

Запрокидываю голову, волосы падают на обнаженную спину, скрывая тело, небрежно-растрепанными каштановыми локонами.

Я чувствую горячую влажную плоть, что страстным ритмом заставляет дрожать мое тело, напрягаться, захлестывает очередной волной истинного блаженства.

— Кончай, Степанова, — хрипит Руслан, по-хозяйски ласкает интимную горошину клитора.

И я вспыхиваю то ли от возбуждения, то ли от смущения. Кожа горит, будто кипятком облили. Инвестор ощущает сокращенные пульсации моего тела и глухо рычит. Он снова довел меня до бешеного оргазма и мужское эго, сейчас, на самом высоком пьедестале.

— Ты чудо… — более нежно произносит он, изливая вязкую похоть на мою поясницу.

8 месяцев спустя…

Я вот сейчас не буду рассказывать золотую прозу о том, как госпожа Яна Викторовна, нежилась на берегу Средиземного моря, с фрешем в руках и большой шляпе с круглыми полями. А миллионер-Юсупов, целовал песок, по которому я ходила. Черта с два!

Не прошло и недели моего пребывания в Греции, как после, казалось, обычного ужина, мне неожиданно стало плохо. Скрутило так, что думала, до утра не дотяну. Животный страх, отчаянье и ужас за моих крохотных малышей.

Руслан сразу же сгреб меня в охапку, не дожидаясь скорой, повез в клинику, которую заранее присмотрел.

Похищение Коэном и моральное исступление, чуть не поставили крест на беременности. Белоснежные стены палаты, лучшие врачи, бесконечные медицинские манипуляции и… Угроза выкидыша.

Мне скоро исполнится двадцать один, но теперь, я обладательница первой, относительно густой седой пряди волос у самого лба.

Почти восемь месяцев торчала в отделении, как в тюрьме. За исключением редчайших вылазок домой, в компании Руслана и Фетиды — высококлассного специалиста “пузатых” дел. Правда, навещали меня родственнички каждый день, Юсупов, даже ночевал первое время. Точнее охранял, сидя на каком-то чудовищном стуле рядом с больничной койкой.

Практически не спал, отвлекался только на рабочие дела, а потом снова ко мне. В какой-то момент, я посмотрела на него и не узнала в тех глазах прежнего хищного Льва. Передо мной был измотанный, почерневший от горя мужчина. Пришлось долго уговаривать и даже кричать, чтобы, наконец, привести его в чувства и позволить жить нормальной жизнью. Я не садистка, такие самопожертвования вызывают лишь тоску и стыд. Довольно.

Юсупова Яна. Звучит? Мы просто расписались, без какого-либо торжества и феерий. Зато, как обещал Руслан, у нас будет бомбический медовый месяц, после родов. Ну-ну, лет так через пять. Мужчина находится в дофаминовом бреду, если полагает, что отдых с двумя младенцами покажется ему сказкой.

Слава Зевсу, а именно ему я почему-то молилась в первые, и самые тяжелые дни госпитализации, сейчас все хорошо. Сегодня меня отпустили на неделю домой, перед родами, угрозы больше нет, состояние стабилизировалось.

Перекатываю фигуру — палка, палка, огуречек, а точнее здоровенный арбуз, пытаюсь принять положение сидя. Живот настолько огромен, что становится немного страшно, так же как и щеки. Да, я набрала вес, и сама стала похожа на пупса. А Юсупову нравится, он, видите ли, любит их теребонькать. Теребонькать, гад.

Скидываю халат на койку, напяливаю на себя просторный хлопковый сарафан кораллового цвета. Вздрагиваю, оборачиваюсь, когда слышу за спиной радостный голос:

— Доброе утро, будущая мать! — светит белоснежной улыбкой Руслан, проходит в палату. — Как ты? — целует в висок, протягивает букет заморских цветов.

— Сносно.

Не хочу вдаваться в физиологические подробности на поздних сроках перед мужчиной.

Ооо…

Замечаю Алину и Зинона. Теперь вся прикентовка в сборе.

Подруга тихонько визжит от радости, выпячиваю живот, чтоб погладила. Девушка разговариват, но уже начинает путать слова, переходя от русского к греческому. Она хорошо выучила язык, и сейчас практически не имеет проблем с общением. А вот я — нет.

— Идем, наш бедный узник Азкабана, — думает, что смешно шутит Руслан, кладет ладонь мне на лопатки.

Алина и начальник охраны топают спереди, мы чуть медленнее позади. Стены больницы стали для меня вторым домом, я узнаю практически всех из медперсонала.

Спускаемся на первый этаж, Юсупов резко останавливается, как вкопанный. Он краснеет, на шее выступает пульсирующая вена, почти приходит в бешенство, когда слышит напутственные слова администратора:

— Идите в жёёпу! — с явным акцентом произносит она, так радостно и громко.

Руслан, словно робот, разворачивается к девушке, успеваю одернуть его за руку.

— Спокойно, это я ее научила.

— Господи… Зачем? Юсупова!

Да, теперь я эволюционировала от Степановой к Юсуповой.

— Они же все равно ни хрена не понимают, весело.

— А если русские придут? Ммм? — смотрит на меня как на провинившуюся школьницу. — Дурочка…

Этот момент я не учла, да и Бог с ним. Руслан закатывает глаза в потолок и тяжко вздыхает, как будто не знал с кем имеет дело.

Он берет мою руку и ведет за собой на улицу. Шаркаю ногами, всего ничего прошла, а уже устала. Усаживаемся в комфортабельный “Хаммер”, прошу прибавить мощности кондиционера. Очень жарко, фух… Под недовольное бурчание мужа, обмахиваюсь ладошкой, он говорит, что простыну, а я думаю, как бы не расплавиться от духоты. В итоге бесконечного спора за свои права, Юсупов все же уступает.

С интересом смотрю в окно, наслаждаюсь цветущим Родосом.

— А я ведь теперь блоггер — хвастается Алина, показывает свой канал на You Tube.

— Да ну?

И у нее неплохо выходит, даже зарабатывать что-то умудряется на своих роликах. Я улыбаюсь, шепчу подруге на ухо, что сбежать в Россию к Женьке, у нее все равно не получится, как бы она не старалась накопить на билет. Та фырчит, мол, чушь несу. Ага. Знаю тебя как облупленную.

На горизонте показывается особняк Руслана, моего личного Олимпийского Бога. Зинон паркуется у высоких кованых ворот, а мне приспичивает поесть шоколадного мороженого. Да содрогнется земля, но если сейчас не вкушу десерта, худо будет всем.

Неуклюже выхожу из машины, передаю подаренный букет Алине.

— Ян, у нас нет в доме сладкого, — хмуро произносит муж, поправляет солнцезащитные очки.

— Надо, понимаешь?

— Понимаешь, — кривит физиономию, — сейчас прикажу Зинону чтоб съездил.

— Давай лучше прогуляемся?

— Уверена?

Магазинчики здесь не далеко, и признаться, я очень соскучилась по обществу Юсупова. Киваю головой, прислоняюсь лбом к груди Руслана. Сейчас он мне не доверяет, однако терпеливо кладет руку на поясницу, слегка придерживает, ведет за собой вдоль улочки.

С упоением втягиваю ноздрями цветочный аромат гибискуса, что растет практически на каждом шагу. Двигаюсь на растопырку, топаю шлепанцами по каменной брусчатке.

— Что, Юсупова, — смеется Руслан, — жизнь удалась?

Он замечет мою довольную гримасу и, конечно же, радуется.

Сворачиваем направо, огибаем светлый забор из камня. Перед глазами торговые лавки и магазины. Муж идет за мороженым, я залипаю у открытой палатки с детскими вещичками. Как вовремя. Мозг будто отключается, хочется купить, потрогать все. Это так мило, видеть крохотные распашонки, пинетки и прочие маленькие одежки.

Очень трогательно, аж челюсть сводит. Да. Потому что языковой барьер, заставляет вернуться в реальность из розовых облаков родительства.

— Ду… есс… спик… инглишь, еп твою мать! — цежу сквозь зубы, ударяю кулаком о стойку. — Рэд! Понимаешь ты или нет? Не синий, не желтый. Рэд, красный! — пытаюсь установить контакт с мужчиной-торговцем, тыкаю пальцем на ползунки нужного цвета.

Худой жилистый грек в замешательстве, он предлагает мне все подряд, только не те ползунки. Ай… Уже хотела махнуть рукой, но уверенный голос за спиной, заставил остановиться:

— Чего ругаешься?

Юсупов, как самый умный, быстро решил вопрос, а еще мороженым угостил и, не зная мою скрытую мечту, купил шляпу. Ту самую, с большими круглыми полями, чтоб голову не напекло. Ну, теперь уж точно жизнь удалась.

Мы возвращаемся тем же маршрутом, немного медленнее. Только успеваю зайти на порог дома, как новоявленный папаша с загадочным видом тянет меня наверх, проходим по коридору, останавливаемся у светлой двери.

— Закрой глаза — шепчет Руслан, медленно открывает створку.

Да ты ж мой предусмотрительный.

— Чудесно… — еле слышно говорю, быстро моргаю глазами, чтобы муж не заметил моей сентиментальности.

Детская. Она прекрасна, в цвете морской лагуны. Здесь все, от кроватки, до чепчиков. В углу замечаю коляску для двух близнецов с наворотами. Оглядываюсь, кружусь по комнате.

— Нравится?

Ну конечно, Юсупов не сомневается в моем ответе, а это лишь так, чтоб похвалила заботливого мужа, что собственно и делаю.

Совсем скоро, еще немного и малыши появятся на свет. Они будут похожи на Руслана, такие же большие и могучие. Им передастся мой характер, бесстрашный, непробиваемый и до глубины души, наполнен добром и пониманием.

— Подойди, — зову Руслана ближе, беру его запястья кладу на живот, — чувствуешь?

Ох уж эти темно-карие глаза. Шальные, излучающие. Мужчина растекается в улыбке, ощущает слабые толчки будущего потомства.

До самого вечера со мной обращаются как с блаженной, только не дуют до полной картины. Чуть ли не с ложечки кормят. Я говорю, чтоб отстали, но плевать они хотели на мои слова.

Алина ведет меня в душ и помогает, как следует помыться, с таким животом, принимать ванну проблематично, но как то справлялась.

Юсупов, как Тутовый шелкопряд, заворачивает в кокон из одеяла, ближе к ночи укладывает спать. Не закрывает окно в комнате, ведь будущая мать должна дышать свежим морским воздухом.

Не знаю, сколько прошло времени, но я резко распахиваю глаза, ощущая некий дискомфорт. Крутит живот. В уборную бежать? Нет… Ай…

— Руслааан… — толкаю локтем мужчину, но тот погряз в богатырский сон. — Руслан, блять!

— А?

Хрен на… Меня начинает трясти от боли. Глубоко дышу через рот и понимаю, что схватки начались раньше срока.

— Рожаю!

— Как? Не может быть! — подскакивает, как в жопу раненый, включает свет. — Еще не время.

— И что ты мне прикажешь? Уф… Подождать?!

ЭПИЛОГ.

Руслан.

Вот это да, вот это новость!

Еще в полубредовом состоянии быстро поднимаюсь с кровати, тянусь к выключателю. Комнату охватывает яркий свет, и жена щурится и кричит, щурится и кричит. Блять.

— Посмотри, воды там у тебя не отошли? — осторожно выясняю.

Да, пока Яна была под присмотром врачей, успел изучить не один сайт на тему беременности, но сейчас все знания от чего-то улетучились, к чертям собачим.

Высококлассные специалисты обязательно вспотеют у меня. Как можно было отправить девчонку домой и не заметить одного щепетильного момента?

Воздух между нами пустеет. Становится так глухо, будто в вакууме, ведь жена притихла и полностью замерла. Смотрит так, что мне кажется, воды скоро отойдут у меня.

— Руслан! Не беси!

С ног до головы окатывает ледяной волной, и я напрягаюсь, наконец-то мобилизуюсь.