Я никогда не скупился на женщин, мне нравится осыпать их подарками. Ведь если ты — Лев, то будь любезен предоставить своей спутнице все самое лучшее, в какой бы дыре ее не нашел. И я никогда не осуждал Эльвиру, что треть моих ежемесячных доходов, улетало в бездну, в черную бездну женских прихотей.

— Она знает мою дочь, — глухо отвечаю, сжимаю кулаки в карманах.

— Именно поэтому ты с ней спал? Да? — кричит, достает теплое брендовое платье.

— Хочешь уйти? — конкретизирую, наблюдаю за действом.

Мы замираем друг напротив друга. Эльвира тоже относительно спокойна. Ведь она со мной, рядом, а значит маски, которые так старательно примеряет на себя девушка, по отношению к посторонним, исключены. Не позволяю.

— СПА, — пухлые губы, приправленные блеском, открываются, — Картье, серьги с изумрудами и отдых в ночном клубе.

Я одобрительно киваю головой, поглаживаю, бархатистые плечи Эли, целую в лоб. Вопрос решен и он закрыт.

Иду по направлению кабинета.

Эльвира очень красивая и умная женщина, именно поэтому она неизменно делит со мной постель уже пятый год. После смерти матери Алины, Эммы, девушка единственная, что задержалась рядом больше года. Никогда не терпел ревнивых истеричек, никогда…

Допоздна изучаю документы. Эля снимает стресс. После полуночи ложусь спать, благоверная возвращается под утро.

Будильник звенит ровно в восемь, встаю, душ, утренний кофе, встреча с директором агентства “Капкан”. Ежегодное мероприятие, посвященное выходу новой коллекции известного кутюрье, появляться там не хочу, подпишу, что нужно заранее.

Завожу мотор внедорожника, новый спорткар еще в ремонте, передаю привет Яне.

— Может кофе, Руслан Тагирович? — с услужливым видом преграждает мне путь симпатичная секретарша.

За белой пластиковой створкой я узнаю голос Сергея.

— Уже пил. А что там, планерка?

— Ммм… да, — бормочет девушка, — располагайтесь на диване.

Игнорирую, иду прямиком в кабинет.

Какая прелесть. Будто сейчас попал в далекое прошлое. Рим. Трибуны Колизея заполнены до отказала зеваками-сотрудниками. На главной арене схлестнулись два непримиримых гладиатора — Яна и босс. Первая, пытается оправдаться, второй с пеной у рта машет какой-то тряпкой. Ликование болельщиков стихает, они заметили меня, а вот главные бойцы нет.

Интересно, остаюсь в дверном проходе, по привычке скрещиваю руки на груди, подпираю косяк.

— Ты знаешь, сколько это стоит?! — кричит Сергей. — Пиджак от Армани, для особых случаев!

— Вычтите из зарплаты! — парирует Яна, машет руками.

— Ладно, брюки, но это уже перебор, девочка!

Мне все понятно. Громко кашляю, даю о себе знать, двигаюсь к оппонентам.

Оба замолкают, синхронно поворачиваются ко мне. Охотно вливаюсь в их персональный поединок, встаю рядом с Яной.

— Дело в том, что после нашей с вами встречи, — приобнимаю девчонку за талию, — мне пришлось отправился с Яночкой в отель, где мы трахались до утра. Я испортил вещь, потери возмещу.

Безмолвная пауза затянулась. Думаю, стихло все, вплоть до птичьих голосов за окошком.

Давлю улыбку, демонстративно, при всех, шлепаю бунтарку по попке. Та, видно растеряна, былая дерзость, упала в район тех серых штанишек, которые больше походили на колготки. Щекочу мягкое место, крепко сжимаю вспотевшую девичью ладонь.

— Пойдем-ка за мной, — отодвигаю дела на второй план, тяну Яну из кабинета.

Мадемуазель и не думала сопротивляться, в какой-то момент сам не понял, кто кого тащит.

— С катушек слетел? — не довольствует девчонка.

Нормально. Ветер в голове, овсянка вместо мозга, но признать и увидеть собственное поведение со стороны, для таких индивидов, вроде Яны, слишком сложно.

Спускаю с небес на землю. Резко одергиваю.

— Где тут свободная комната? — обращаюсь к рыженькой секретарше.

— Везде, — шепчет, растерялась.

Открываю первую попавшуюся на глаза дверь. Одним рывком толкаю Неукротимую в кабинет, запираюсь изнутри. Мне не до шуток, довольно. Яна отбегает в середину, вытягивается словно струна.

— Ты оставила меня без штанов, — делаю шаг ближе.

— У меня не было другого выхода! — тут же придумывает отмазку, пятится назад.

— Ты испортила мои отношения с Эльвирой, — еще шаг.

— Она сама напросилась!

— Где моя дочь?!

Упирается в офисный стол.

Девичьи губы смыкаются в тонкую линию, воротит лицо, прячет от меня руки за спину. Вид более чем героический. Да-да, благородная Жанна д’Арк схвачена в плен безумным Инквизитором. Сначала вгоню тебе под ногти иглы, потом брошу на костер.

— Не зли меня, — сокращаю между нами расстояние до минимума.

Обхватываю двумя пальцами ее подбородок, разворачиваю к себе. Странное шевеление порозовевших щек девушки. Плюнуть собирается.

— Только попробуй.

Сглатывает.

Упертая девчонка уступать, не намерена, я тоже. Долго, почти двадцать лет я ждал встречи с родной дочерью, искал, и у меня свои планы относительно дальнейшего.

Яна смешно хмурится, всем своим видом показывая доминантность. По ее мнению. Склоняю лицо, касаясь лба девушки. Крепко сжимаю пальцами тонкое запястье. Тишина.

“Пленница” дергается, свободную руку кладет на мою шею.

Откуда в тебе столько сил, Мелочь?

Дрожащие губы робко задевают мои, еще, проворный язык забирается глубже.

Какого черта ты делаешь?

Но я отвечаю, сам не знаю почему. Чувствую ванильный вкус ее бесцветной помады, беру девицу за попку, усаживаю на стол. Как бы банально не звучала фраза, но мне становится тесно, в брюках, верхняя часть, в ширинке, если совсем точнее. Я снова осознаю азарт, животную страсть, подобную ночи в отеле.

— Руслан, — шепчет, аккуратно высвобождает запястье.

Яна тянется к маленьким пуговицам своей белоснежной рубашке, суетливо расстегивает первые три.

Предпринимаю попытку успокоиться, делаю пару шагов назад. Черт. Она смотрит на меня так пристально, но я уже знаю исход.

— Снимай, — приказываю.

Секундное замешательство и вещица летит в сторону. Лучшая манипуляция Яной — это намек на “слабо”.

Возвращаюсь. Одним рывком скидываю со стола компьютерный монитор, канцелярию и прочую херь. Давлю девчонке на плечи, заваливаю на спину. Прерывистое дыхание. Ей страшно, определенно. Цепляюсь пальцами за резинку трикотажных штанов Яны, стягиваю до колен. Касаюсь обнаженного бедра, замечаю мурашки на нежной девичьей коже.

— Боишься? — в полголоса спрашиваю, пристально сканирую бунтарку.

— Еще чего.

Щурюсь, веду руку к животу, пальцем слегка обвожу пупок. Напрягает пресс. Хм… Очень медленно, наслаждаясь каждым сантиметром, поднимаюсь выше, сдвигаю чашу лифа. Яна замирает. Сжимаю пальцами затвердевший сосок, наблюдаю. Девчонка перехватывает руку, тянет на себя. Я поддаюсь и вновь целую. Холодные пальцы зарываются в моих волосах, нащупываю гладкую ткань, спускаю трусики с Яны.

— Где. Моя. Дочь? — четко, ясно, произношу каждое слово.

Вздрагивает, отворачивается.

— Помогите! Руслан Тагирович меня опять насилует! — громко кричит.

Ни раз и не два.

— Как банально, — улыбаюсь.

Яна сжимается, широко округляет глаза, резко толкаюсь двумя пальцами в лоно, задерживаюсь внутри. Второй рукой закрываю ей рот.

— Одевайся, ненормальная, и только попробуй что-нибудь вякнуть, — максимально устрашающе рычу.

Отстранюсь. Девушка сползает следом, ее колотит, не удивлен. Поправляет белье, надевает штаны. Я поднимаю блузку, вытираю об ткань пальцы, кидаю Яне. Когда выскочка приобретает более-менее подобающий вид, вновь хватаю ладонь, вывожу из кабинета.

Сборище у порога. Наверное, все, вплоть до уборщиц. Отпускаю руку, толкаю особу между лопаток. Все молчат.

— Я пошутила, — глухо произносит Яна.

Теряю интерес к этой ситуации, по крайней мере, делаю вид. Невозмутимо подхожу к Сергею, чтобы заняться непосредственными делами. Мы покидаем собрание зевак, удаляемся вглубь коридора. Слова мне никто не говорит, правильно делают. Подписываю нужные документы.

Холл уже пуст. Прощаюсь, выхожу на улицу.

Мотаюсь по городу, но в шесть вечера возвращаюсь к агентству.

Если гора не хочет покоряться Руслану, сделаем по-другому.

Паркуюсь чуть дальше от входа. Я просто прослежу, куда поедет девица, тоже мне, нашлась тут, партизанка. Пятнадцать минут, и Яна с недовольной физиономией выходит из здания. На ней дурацкая мешковатая куртка, расписанная по Хохлому, вспоминаю про пальто, что обещал купить. Пожалуй, не нужно тянуть с этим.

Выскочка почти бегом чешет к своей развалюхе, виртуозно выезжает на дорогу. Как бы не ругали женщин за рулем, но стоит признаться, Яна довольно неплохой водитель. Держусь от нее на расстоянии, между нами пара машин, однако из вида не упускаю.

Мелочь оставляет позади пару кварталов, сворачивает во дворы, осторожно двигаюсь следом.

Оу, я что-то о тебе не знаю?

Удивленно вскидываю брови. Девушка паркуется у небольшого магазинчика “Эрос”. Хлопает дверцей, оглядывается по сторонам, но меня не замечает. Минут пять проводит внутри. Интересно, что она там выбирает?

Темно-коричневая дверь открывается и вновь Яна. Возвращается с пустыми руками, только сумка на плече. В авто не садится, идет дальше. Тяжело вздыхаю, тру переносицу, открываю стекло со своей стороны.

— Ты совсем меня за идиотку держишь? — недовольно возмущается Яна.

Хмурится, расстегивает молнию на сумке. Разворачивается обратно, но задерживается рядом с капотом моего внедорожника. Через лобовуху снова встречаемся глазами. Секунда. Вспышка. Лепит на капот большой резиновый фаллос на присоске.

Глава 6.

Удивился ли я? Нет. Просто на какое-то время залип, наблюдая как искусственный хер, колышется из стороны в сторону, красуясь на фоне черной краски внедорожника. Всегда любил женщин, восхищался их красотой и грацией, это лучшее, что только мог придумать создатель. Любил, восхищался.

— А ну-ка подожди! — открываю дверцу авто.

Яна подпрыгивает на месте и как порядочная стерва, срывается на бег.

Не могу сказать, что девчонка мне неприятна, но если бы оказался на необитаемом острове с Яной и банкой консервы, то съел бы первую, а разговаривал с консервой.

Догоняю, хватаю за шиворот куртки, разворачиваю к себе.

Я был готов простить ей все, и даже фаллос, сказав она мне, где сейчас Алина. Долгое время жил в Греции, ждал, пока дочери исполнится восемнадцать, после, начал поиски и, узнав город, первым делом выяснил место жительства Агнет, сестры моей покойной Эммы. Но сумасшедшая алкоголичка лишь выдала:

— Племянницы нет, она решила побыть самостоятельной.

В моем распоряжении имелся только телефонный номер. У дома Браун — старшей было тут же поставлено наблюдение, однако дочь, так и не появилась на пороге, впрочем, как и в институте. Остается сумасбродная Яна. Девчонка в курсе, но не стоит забывать, Алина — моя кровь, а значит, наверняка умна и обладает твердой волей. Родная никогда бы не стала совершать глупость и селиться в квартире приятельницы, слишком просто. Нужно искать в другом месте. Вот только где? Чертова Яна…

На улице смеркается, но это не мешает мне увидеть в глазах выскочки тот блеск, наполненный чистым безумием.

— Говори.

— Никогда, не дождешься, Руслан.

Понемногу закипаю. Я уже вышел из того возраста, чтобы играть в “кошки-мышки”.

— Говори, дурочка! — крепче сжимаю куртку.

— Если бы ты был хорошим человеком, Руслан, мать Алины сейчас оставалась живой и здоровой! Я очень дорожу подругой и не могу доверять убийце, — пискнула, тут же сомкнула губы.

Я вновь на секунду впадаю в ступор. Словесный удар под дых, не меньше. Ну, нет, это не девушка, а вещица для частого проката. Закипаю, ясно понимаю, что у меня начинается обостряться аллергия на дешевых шлюх, вроде Яны.

Хватаю девчонку за собранные в хвост волосы, тяну к своему внедорожнику. Та падает, кричит. Мне все равно. Подхожу к капоту, свободной рукой сдергиваю прилепленный хрен.

— Давно “болтом” по губам не получала?

Заталкиваю Яну на заднее сиденье внедорожника, следом летит в нее же резиновый член, быстро сажусь на водительское место, блокирую двери, завожу мотор.

— Можешь избить меня Руслан, все равно правды не услышишь!

— Избить?! — искренне удивляюсь, — знаешь ли ты истинные последствия этого слова?

Цокает, безуспешно пытается открыть дверь. Разворачиваюсь к проезжей части, прибавляю скорости. Яна суетится, делает вид, что звонит сначала в полицию, потом каким-то страшным отморозкам. Дисплей на телефоне не горит, либо батарейка села, либо девчонка действительно ненормальная. Посматриваю за ней через зеркало заднего вида.