Адалин Черно - Беременна по ошибке

Пытаясь прийти в себя, понимаю, что еще не видела статьи. Боюсь даже зайти в сеть и посмотреть, что там. Боюсь выйти в супермаркет и не наткнуться на журналистов, которые захотят узнать, как все это было. В том, что уже к обеду большинство будет ждать меня у дома, я даже не сомневаюсь. Выходить не хочется совсем, но когда телефон оживает привычной мелодией, тут же беру трубку, потому что на дисплее горит имя Давида.

— Откроешь? — не здороваясь, спрашивает мужчина. — Нужно поговорить.

— Да, сейчас.

Я жму кнопку и жду, когда ворота откроются. Едва автомобиль Давида въезжает на территорию дома, закрываю ворота и жду, пока он войдет в дом. Мужчина появляется на пороге, принося с собой запах улицы и туалетной воды с ароматом морского бриза.

Я вдыхаю этот запах и чувствую некое расслабление, растекающееся по всему телу. Наверное, это действует то, что Давид — решительный мужчина, берущий на себя ответственность за многое. Он помог мне тогда с дочкой, и теперь помогает с тем, что случилось. Я подсознательно чувствую безопасность и расслабление, спокойствие.

— Привет. Новости успела посмотреть?

— Я нет, Маришка успела, но все равно ускакала в универ.

— Хорошо, — Давид кивает. — У меня есть отличное решение. И я узнал, кто виноват.

— И кто же?

— Охотились на Диму. На его бизнес. Они получили снимки, но на некоторое время залегли на дно, а теперь всплыли. Ты беременная, и это уже невозможно скрывать, Дима наотрез отказался от их предложения. Парни играют грязно.

— А что за предложение? — спрашиваю.

Если у него есть хотя бы малейшее решение нашей проблемы, я готова его выслушать и даже заочно принять.

— Я предлагаю тебе выйти за меня замуж, Мила.

Замуж. Замуж. Замуж.

Я предлагаю тебе выйти за меня замуж, Мила.

Слова Давида то и дело крутятся в моей голове. Я “отпросилась” на пару минут и сейчас стою в ванной, пытаясь прийти в себя с помощью холодной воды. Не помогает. Мне отчаянно не хватает воздуха и осознания того, что происходящее раз и навсегда утекло из-под моего контроля. Я больше не вершительница своей судьбы. Я обычная женщина, которой нужен сильный мужчина, способный закрыть ее от бед.

Еще год назад мне никто не был нужен. Я и Диму выбрала только потому, что он был не сильнее. Мы были на равных, если не сказать большего: я была сильнее. И меня это устраивало. Я сама решала, куда мне полететь на отдых, когда мы с Димой можем встретиться, хочу ли я секса с ним и так далее. Я привыкла решать все сама, это укоренилось в моей жизни еще со времен развода с Маришкиным отцом и сейчас, когда ситуация выходит из-под контроля, мне кажется, что я больше не могу ничего решать. Не могу бороться с окружающим миром. Я хочу спрятаться за широкими мужскими плечами и просто жить, не думая о том, что у меня могут быть проблемы.

— Мил, все в порядке?

Голос Давида доносится из-за двери, а я, как затравленный зверек, смотрю в зеркало и вижу отчаявшуюся женщину, которая не знает, что делать. Которая заигралась в сильную и независимую, возомнив, что может решать все проблемы на одном уровне с мужчинами, что может выдержать это и морально и физически. Возможно, если бы не беременность, я бы смогла, но сейчас… я не хочу даже думать о том, через что мне предстоит пройти. У меня ребенок, я должна думать о его здоровье. Даже не о бизнесе, потому что за минувшую ночь я приняла решение расстаться с компанией, если все будет слишком плохо.

— Да, иду, — стараюсь говорить так, чтобы мой голос звучал уверенно.

Хватаю полотенце, промакиваю капли воды на лице и, повернувшись, опускаю ручку двери и выхожу наружу.

— Тебе плохо? — как-то обеспокоенно говорит Давид. — Тошнит? — его руки ложатся на мои плечи, он внимательно всматривается в мое лицо и я, наконец, отмираю.

— Нет, все в порядке, я просто… все хорошо.

Веду плечами, сбрасывая его руки и киваю в сторону кухни, куда мы идем. Я делаю ему кофе, а себе чай, чтобы окончательно успокоиться. Новость о замужестве сильно ударила по моему сознанию. Как и то, что если я соглашусь, смогу не переживать и полностью положиться на этого мужчину.

— Мила, я понимаю, что это звучит странно, и ты наверняка хочешь объяснений. Так вот… я думаю, мы можем дать журналистам интервью, где расскажем о случившемся.

Меня начинает трясти. Я представляю классическую пресс-конференцию: высокие столы и стулья, микрофоны, куча журналистов, выкрикивающих вопросы со своих мест. Мне приходилось участвовать в таком всего один раз, когда наша компания выиграла тендер. Я боялась, что меня разнесут в пух и прах, но все прошло отлично. Я была собрала и уверена в своих силах, как и в том, что мы выиграли честно и законно. Мне все еще жутко от того резонанса, ведь мы обставили компанию, которая была на рынке больше пятнадцати лет. А сейчас мне предстоит дать интервью о тройничке, в который я попала по чистой случайности.

— Я не могу, — произношу, энергично мотая головой.

— Мила, — он перехватывает мою руку и крепко сжимает. — Это единственный выход остаться на плаву нашим компаниям. Моя будет работать в любом случае. Да, с убытками, но будет, а твоя? Я не уверен, потому что множество контрактов придется отложить, отменить, вернуть деньги.

— Зачем замужество, конференция, что это даст?

— Мы расскажем о том, как это было. Без подробностей. Я скажу, что влюбился в тебя, а ты не могла меня простить все это время. И только сейчас мы, наконец, поняли, насколько дороги друг другу.

— И что это даст? Нас оставят в покое?

— Не сразу, но оставят. Мы семейная пара, ну с кем не бывает, к тому же, эта встреча позволила нам быть вместе.

Я не смогу быть такой искренней, как он сейчас. Я вообще не уверена, что это что-то даст. Но вместе с тем, я понимаю, что слишком далека от скандалов и сплетен, я не подписана на инстаграм многих блогеров, не смотрю передачи Малахова, чтобы понимать, как это работает.

— Ты уверен, что это поможет?

— Мила, мы же никого не убивали. Мы просто развлеклись, ты, будучи девушкой Дмитрия Лебедева, полностью доверилась ему, а я, будучи любителем таких развлечений, не отказался. Мы встретили друг друга, а жена Димы разозлилась и обнародовала снимки, которые делал Дима.

— То есть мы выставим виновным Диму?

— У нас нет выхода.

— Ты представляешь, какой резонанс это все вызовет? — спрашиваю у него, понимая, что пресс-конференция это уже серьезно, к тому же ее будут показывать, скорее всего, в онлайн-трансляции.

— Огромный. Но мы сможем уговорить партнеров не разрывать с нами контракт. Мы будем семейной парой в ожидании ребенка. Нас должны будут оставить в покое.

Я соглашаюсь с ним. То, что я беременна, может положительно повлиять на журналистов и людей. Мы станем семейной парой, к нам не будет никаких претензий, он прав, мы же не убийство совершили, что плохого в том, что происходит между семейной парой? Да, кому-то это покажется аморальным, другие будут думать, что я неправа, но больше всего внимание падет на Диму и его жену. После того, как мы честно все расскажем, а они останутся в тени, все дальнейшее преследование достанется им.

Выход, который предлагает Давид, идеальный. Я понимаю, что это действительно сработает, но не могу себя заставить ответить согласием. Это означает, что мы станем мужем и женой. Семейной парой. Нам придется жить вместе, ходить в рестораны, показываться на приемах и играть в счастливую семью, потому что в ближайшие полгода за нами будут следить. И малейший проступок можно будет трактовать, как обман. Готова ли я к этому? Не уверена.

— Ну, что скажешь?

Давид не дает мне подумать, давит, смотрит на меня так, что я теряюсь и лишь мотаю головой.

— Я не знаю. Послушай, я не могу просто взять и ответить “да”, поставить свою роспись и обо всем забыть. Я…

Замолкаю, решая не говорить ему, что не могу простить. Это так банально и глупо, но каждый раз, когда мужчина находится рядом я думаю лишь о том, как это все было. Понимаю, что все еще не видела снимков. Мне страшно оттого, что я могу там увидеть, ужасно от возможности осознать, как это все было.

— Не можешь меня простить, да?

Я удивленно вскидываю на него взгляд. Он понял?

— Я же вижу, Мила. Тебе смотреть на меня сложно. Ты взгляды прячешь же не просто так? — он жестко усмехается. — Я не мастак говорить, мне не двадцать, чтобы ползать в ногах и бросаться громкими фразами. Я предлагаю тебе выход, какой есть. И я говорил, что виноват. Принимать мое предложение или нет, решать тебе. Что касается ребенка. Я хочу сделать тест ДНК, если ты не согласишься стать моей женой. Я хочу присутствовать в жизни своего малыша, нравится тебе это или нет.

Мне нечего ему ответить. По поводу ребенка я давно решила, что соглашусь, позволив ему присутствовать в его жизни и быть отцом. Я просто не имею права отобрать у него сына лишь потому, что мой бывший парень мудак. Как понимаю и то, что Давида не за что прощать. Он согласился потому, что любил такие развлечения, не зная, что мужчина, с которым он договаривался, ничего не рассказал партнерше. Знаю, что Давид не виноват, но не могу выбросить из головы мысль о том, что случилось. Это тяготит меня.

— Подумай и дай мне ответ. Не тяни, потому что у нас мало времени и журналисты, рано или поздно, потребуют ответов. Волна только накрывает, но будет еще хуже, если мы будем отмалчиваться.

Давид уходит, а я остаюсь в доме одна. Машинально готовлю обед к приходу Маришки, на вопрос Светочки о моем отсутствии говорю, что буду только на следующей неделе и прошу назначить на мое место одного из директоров.

— Вышли мне документы о назначении на почту, я подпишу и отправлю тебе обратно, ладно?

— Да, конечно. Мила Олеговна, — зовет секретарша, когда я уже собираюсь положить трубку. — Все будет в порядке, слышите? Мы не дадим вас в обиду.

— Спасибо, Свет.

Мне так отчаянно нужна чья-то поддержка, теплые слова и понимание, что я сама не осознаю этого. После слов Светы по моим щекам стекает пара одиноких слезинок и мне трудно прийти в себя и успокоиться, хотя понимаю, что это просто необходимо сделать. Я не знаю, как быть и не могу принять решение.

Дочь приходит домой после обеда. Не расстроенная, что немаловажно. Она, так же, как и раньше, улыбается и садится за стол.

— Как прошел день? — осторожно спрашиваю ее.

— Все нормально, мамуль, никто меня не донимал.

Дочка понимает меня с полуслова, и я киваю. Пока она ест, я смотрю за ней и понимаю, что если не донимали сегодня, не означает, что не будут завтра. Она единственная, ради кого нужно все это сделать, поэтому я сажусь напротив, складываю руки на столе и произношу:

— Малыш… я выхожу замуж за отца Глеба.

— Мила Олеговна, как же мы без вас, — причитает Светочка, узнав, что я собираюсь покончить с работой на ближайшие полгода.

Я все взвесила и решила. Времени на занятие фирмой у меня нет, как и желания со здоровьем.

— Все будет хорошо, — обещаю ей и прошу созвать мне совет директоров.

Я долго не могла определиться с кандидатом, потому что каждый из них работает со мной не один год. Я знаю достоинства каждого, на что они способны, как знаю и недостатки. Павел Терентьевич, например, мужчина за сорок. Он амбициозен, внимателен, четко знает, что ему нужно делать в стрессовых ситуациях, но он не предназначен для управления компанией, потому что при первой же возможности заключить выгодный контракт он просрет все только потому, что начнет сомневаться, взвешивать, а за это время предложение уходит к другим.

Степан Владленович работает со мной с самого основания компании. Он не привык управлять, потому что его дело — подчиняться. Во всем и всегда. Он хороший исполнительный директор, но самостоятельно ничего не может. Даже решить, нужен ли ему новый компьютер в обмен старому. Как и Игнат Степанович, как и Дмитрий Владленович. Я перебирала кандидатов один за одним и не могла остановиться на ком-то конкретно, считая, что никто из них не может управлять компанией должным образом.

В результате я останавливаюсь на Олеге Валентиновиче. Он, конечно, не идеальный кандидат, но никого лучше у меня нет, а привлекать кого-то со стороны не хочется. Я не готова доверить то, что стоила годами тому, кто, может и хороший специалист, но не работал со мной ни дня. Олег Валентинович ответственный, умеет принимать решения, когда это требуется, знает, как мы работаем и понимает, как удержать компанию на плаву.

Я встаю с кресла и направляюсь в конференц-зал, где меня уже ждут люди. Я перевожу дыхание и стараюсь не думать о том, что каждый из них, наверняка, видел те фотографии. Сейчас в приоритете назначение на должность главы компании на время моего отсутствия. Толкнув дверь зала, вхожу внутрь и громко здороваюсь с присутствующими, держу голову как можно выше, прохожу на свое место и немного неуклюже усаживаюсь на кресло.