Джуд Деверо - Беседка

- Просто они любят тебя, - нежно сказала Лесли и похлопала Элли по плечу.

Та улыбнулась и посмотрела на танцовщицу.

- Наверное. Мы с мамой шутим, что нам надо объединяться против мальчишек.

Мэдисон пристально посмотрела на Элли.

- И ты никогда ни в кого не влюблялась? Ни в школе, ни в колледже?

- Я ходила на свидания, но парни, привлекавшие меня физически, не могли отличить Ренуара от Ван Гога. Считали, что Рубенс играл за «Ковбоев Далласа». А молодые люди с художественного отделения… - она развела руками, - либо любили мальчиков, либо выглядели так, будто еще ни разу в жизни не мылись.

Мэдисон откинулась на спинку скамейки.

- Не могу представить себя без мужчины. Может, потому, что я видела, как трудно приходилось без мужа моей матери, но я вцепилась в Роджера и не выпускала его. Даже когда он сказал, что уходит от меня, я… я просила его остаться, - закончила она с улыбкой, и Элли снова увидела боль в ее глазах.

Она постаралась увести разговор от грустного прошлого.

- Но вот мы все здесь, и все позади. Ты избавилась от Алана, а ты - от Роджера. Можно считать, всем повезло.

- Она первая влюбится и бросит свое искусство, - серьезно произнесла Мэдисон. - Через три года она будет жить в маленьком домике и воспитывать дюжину ребятишек.

- Если не больше, - вставила Лесли.

- Ха! Мое сердце может завоевать только человек в тысячу раз талантливее меня! - заявила Элли. - Так что, если я не встречу перевоплощение Микеланджело, за меня можно не беспокоиться!

- Разве Микеланджело не был «голубым»? - спросила Мэдисон у Лесли.

- Это тот, который отрезал себе ухо? - отозвалась та.

- Ладно! Можете обижать меня, сколько хотите, но теперь мы на равных: вы сейчас тоже в одиночестве.

- Кстати, о «равных»: ведь у нас сегодня день рождения? - вспомнила Лесли. - У меня и, кажется…

- У меня тоже, - хором ответили Элли и Мэдисон.

- Надо купить торт, - твердо сказала Лесли.

- Из нее выйдет хорошая мать, - поделилась Элли с Мэдисон.

Лесли притворилась, что не услышала.

- Пойду спрошу этого урода, где здесь ближайшая кондитерская.

Она встала и пошла к стойке, Элли и Мэдисон загляделись на ее походку. Лесли плыла, и легкая юбка обрисовывала ее длинные стройные ноги.

- Ух ты! - прошептала Элли.

- Точно! - согласилась Мэдисон.

Лесли помахала им и вышла. Элли и Мэдисон остались вдвоем и сразу поняли, что им нечего сказать друг другу. Тихая, мягкая и спокойная Лесли создавала особую атмосферу, в которой так просто делиться секретами.

Неожиданно появилась танцовщица с белой коробкой в руках. Как быстро она вернулась!

Лесли села и открыла коробку с розовым тортиком, посыпанным пушистой сахарной пудрой. Сверху глазурью были выведены их имена.

- Проворно ты это устроила! - заметила Элли.

- Кондитерская совсем близко, - улыбнулась Лесли. - И каждый день там делают торты для «девочек Ира». Мэдисон оказалась права. Этот наглец каждый день сажает сюда двух трех девушек, а сам делает сотни ошибок в их удостоверениях. А поскольку многие приходят в управление автотранспортом в день рождения, им рано или поздно приходит мысль о праздничном торте.

- А кондитерская делится с ним выручкой? - возмутилась Элли.

Лесли наклонилась и понизила голос.

- Я их спросила, почему это не прекратят. Посмотрите наверх. Видите окошко?

Наверху, прямо над стойкой Ира, виднелось маленькое окошко, такое грязное, что вряд ли сквозь него можно было что-то разглядеть.

- Там сидит его начальник, - объяснила Лесли. - Как намекают продавщицы из кондитерской, начальнику нравится смотреть на красивых девушек не меньше, чем самому Иру, поэтому ему все сходит с рук.

- Я должна ужасно разозлиться, но сегодня я встретила вас и… - Элли пожала плечами. - Так с чем торт?

- Кокосовый. Продавщица сказала, что шоколад слишком мажется. Она дала мне тарелки, салфетки и вилки. Так что, «девочки Ира», приступим?

И они приступили.

- Пожалуйста, пристегните ремни, самолет идет на посадку, - голос из динамика вернул Элли в реальность.

«Интересно, что случилось с той удивительно красивой девушкой?» - думала Элли. Последние девятнадцать лет она всегда вспоминала Мэдисон, когда смотрела женские журналы, и повторяла: «Она не такая красивая, как Мэдисон». Может, красавица вернулась в свой родной город в Монтане, выучилась на сиделку, вышла замуж за врача, родила дюжину детишек…

Элли подняла штору и посмотрела в окно. Лучше не думать о детях. На следующий день после Рождества, когда ее бывший муж опять устроил истерику, обвиняя Элли в том, что она никогда не делала ничего ради него и для него, Элли посмотрела на мужа и подумала: «Из-за этого эгоиста у меня нет детей». Тогда она ушла от него в своем сердце. Реальный уход и суды отняли еще год ее жизни…

Самолет приземлился, и она снова забеспокоилась. Глупо назначать встречу женщинам, которых столько лет не видела! Похоже на вечер встречи выпускников. Просто ужасно! Представляешь людей такими, какими они были, поэтому морщины и лишний вес шокируют. Потом идешь в туалет, смотришься в зеркало и понимаешь, что и у тебя такие же морщины и не меньше лишних килограммов.

Элли достала дорожную сумку и встала. Продвигаясь к выходу, она опять начала вспоминать день, когда они встретились в управлении автотранспортом. Почему все получилось совсем не так, как они мечтали? Почему Мэдисон не сделала карьеру модели? Ведь за все это время Элли ни разу не видела ее фотографий в журналах… А Лесли? За танцовщицами уследить сложнее, тем более что Элли редко смотрела бродвейские шоу. Может быть, Лесли танцевала на Бродвее, встретила сказочно богатого человека и вышла за него замуж?

Элли глубоко вздохнула. Она просила Лесли и Мэдисон сообщить рейс, которым они прилетят, если согласятся. Это было малодушно, но Элли решила приехать последней.

Она вошла в здание аэропорта и увидела мужчину, державшего табличку с надписью «Эббот». Она отдала ему дорожную сумку, квитанции на получение багажа и пошла за ним к багажной ленте.

Когда они сели в машину и выехали из аэропорта, Элли захотелось попросить его вернуться. Как она расскажет случайным подругам о своей жизни? Она была на вершине успеха, но теперь от прежнего не осталось и следа. Она дала мужчине победить себя, позволила судебной системе себя сломить. Вот уже три года она жила в постоянном страхе.

Пора начинать бороться. Давно пора… Какие прекрасные пейзажи за окном… Деревья горели золотом. Интересно: у всех самым любимым становится месяц рождения? Больше всего Элли любила октябрь: его прохладный воздух и яркие листья.

«Все будет хорошо, - уговаривала себя Элли. - Да, я состарилась на девятнадцать лет, но и они тоже. Может, не рассказывать им, что со мной произошло, тогда они не будут жалеть меня…»

Но прийти к толковому решению она не успела. Пока водитель вытаскивал из багажника чемоданы, Элли разглядывала дом. Джин предупреждала, что он довольно старый, построенный корабельным плотником в начале девятнадцатого века, но не сказала, что он такой красивый. Маленький, двухэтажный, с широким крыльцом и украшенный, как сказочный теремок. Джин сказала, что смотритель оставит дверь незапертой, поэтому можно приехать, когда угодно. То, что дом не запирали, чудесно характеризовало городок.

Элли расплатилась с шофером, взяла вещи и бесшумно переступила порог. На полу крошечной гостиной стояли три чемодана - значит, никто еще не выбрал спальню.

Гостиная была очень уютная: колониальный стиль сочетался с местным колоритом. Прямо над входом висела модель корабля, а одну стену полностью занимал огромный камин, сложенный из камня. Мебель казалась очень удобной. Темно зеленый и рыжий, кое-где желтый, цвета отлично сочетались с осенним пейзажем за окном.

Сквозь широкий дверной проем Элли увидела кухню. Окно смотрело в сад. Там, под деревом с багряными листьями, сидели две женщины. Они мирно беседовали. На деревянном столике стоял кувшин с лимонадом.

Элли прошла через гостиную в кухню и встала у раковины, глядя в окно. Солнце светило в спину разговаривающим и отражалось в стекле, так что они не заметили Элли. И она решила сначала рассмотреть их.

Лесли больше не казалась особенной. Она выглядела домохозяйкой средних лет и среднего достатка. Она все еще оставалась стройной, но теперь ее тело не вызывало зависти. Ее волосы утратили медный блеск и стали просто коричневыми. Судя по седым прядкам, она их не красила. Кожа у нее была неплохая, но вокруг глаз и у рта лежали глубокие морщины. Единственное, что не изменилось, - это осанка. Лесли сидела с идеально ровной спиной, расправив плечи.

«Она очень несчастна», - подумала Элли.

Теперь ей придется взглянуть на Мэдисон… Элли старалась оттянуть этот момент. Она на минуту закрыла глаза и попросила Небо дать ей силы вынести эту встречу. Потом взглянула на Мэдисон.

Она напоминала картину Моне, пролежавшую девятнадцать лет под дождем и снегом.

Да, когда-то она была удивительно красива, но прошло время, о красоте не заботились - и она исчезла.

Мэдисон чуть сутулилась, словно провела многие годы за письменным столом. Она курила. За те несколько минут, что Элли смотрела на нее, она докурила одну сигарету и начала другую. Перед ней стояла большая стеклянная пепельница, полная окурков.

Под глазами Мэдисон залегли синяки, а кожа, раньше сиявшая здоровьем, стала пепельно-серой. Длинные волосы, собранные в хвост, утратили былой блеск. Раньше Мэдисон была стройной, а теперь казалась просто истощенной. Кофта с длинными рукавами только подчеркивала худобу ее рук. Даже брюки дудочки на ее ногах сидели не плотно.

Да, Лесли выглядела несчастной, но Мэдисон так, будто огромный фургон - жизнь - переехал ее.

Элли вспомнила слова Джин о том, что, возможно, этим женщинам пришлось еще хуже. Эта мысль принесла облегчение. Ее не будут осуждать. Не будут презирать за лишние двадцать килограммов. А главное, ее не будут жалеть.

Элли отвернулась от окна. Они сидят и ждут ее. Как быть? Сделать веселое лицо, сказать, что они совсем не изменились? Соврать, что у нее все хорошо, что она счастлива и работает над новой книгой, которая непременно станет бестселлером?

В тот день в управлении автотранспортом она была иронична и надменна… Верила в свои силы и знала, что завоюет мир. Она была самой собой, и они полюбили ее. Значит, и сейчас надо быть такой же…

Элли глубоко вздохнула и открыла дверь в сад. Женщины замолчали, взглянув на нее. Она почувствовала, что их шокировали ее размеры.

- Жаль, что мы не устроили конкурс, кто хуже выглядит, - радостно сказала Элли.

- Я бы победила, - улыбнулась Мэдисон. На мгновение Элли увидела красавицу, которая могла затмить улыбкой солнце.

- Не знаю, не знаю, - пробормотала Элли, усаживаясь рядом с Лесли, наливавшей ей лимонад. - Лишний вес производит сильное впечатление и выдает отсутствие самодисциплины.

- Зато ты добилась успеха, - возразила Мэдисон. - Стала известной писательницей. Весь мир читает твои книги. А я работаю ветеринаром. Лечу больных собачек. Ни мужа, ни детей. Полный ноль.

Она произнесла эти ужасные слова чересчур весело.

- Думаешь, только у тебя все так плохо? Я, кстати, уже давно бывший писатель. Выжата, как лимон. Ни строчки за три года! Все, что я заработала за десять лет писательской деятельности, присудили моему бывшему мужу, который в жизни ничего не делал. Развод отнял у меня все.

- По крайней мере, у тебя было что забирать, - утешила ее Мэдисон. - Я никогда не получала нормальных денег. С меня просто нечего взять.

- Так это лучше!

- Ну, нет! Лучше иметь и потерять, чем никогда не иметь. Кажется, это сказал Ницше.

- Платон, - поправила Элли. - Но я думаю, прав Сократ, считавший…

Элли получала удовольствие от подтрунивания друг над другом. Все эти годы ей именно этого и, не хватало. Как чудесно не видеть жалость в глазах окружающих!

- А я вышла замуж за соседского мальчишку и родила двоих детей, - вмешалась Лесли. - Теперь весь город перешептывается о том, что у него роман с секретаршей по имени Бэмби. Я живу в большом доме в викторианском стиле. Мой муж наполнил его всякими древностями, к которым нельзя прикоснуться. В прошлом году он превратил мою старую удобную кухню в произведение.искусства. Мама считает, что нам надо развестись. Дочь хочет, чтобы я боролась. А сын сбегает при малейшем намеке на конфликт. Я живу ради них. Если я уйду, даже не представляю, как найду работу, и уж тем более, как я смогу там удержаться. И… - она сделала паузу, - я состою в трех благотворительных комитетах.