- Что? – спросил он.


- Поцелуй, - она отошла от стеллажа, сама подходя к нему. - Какого черта ты поцеловал меня?


- Не понимаю о чем ты, - просто ответил он.


- Хватит придуриваться, Дилан, - она явно начинала злиться. - Ты прекрасно все понимаешь.


Они снова стояли непозволительно близко друг к другу, но сейчас никого из них это не заботило.


- Я просто притворяюсь, что ничего не было. Разве не этого ты хотела?


- Ты просто переводишь тему! - закипала она, одновременно чувствуя и ненависть и тягу к этому мужчине, и это безумно её пугало. - Ты привык, что все женщины пляшут под твою дудку и бегут к тебе по первому твоему зову! Так вот знай, Дилан Бейли, со мной это не пройдет. Я никогда и ни за что не превращусь в подобную девку, которая будет умолять тебя доставить ей удовольствие!


Он резко уперся руками в стену, тем самым заключая её в ловушку своего тела, и Дженнифер заметила, как в его глазах забегали яростные огоньки.


- Больше никогда не говори о себе подобным образом, - сказал он хрипло. - Не смей даже предполагать, что все те, кто был со мной, достойны стоять рядом с тобой. И больше никогда даже не думай о том, что ты была бы одной из них. Этот поцелуй не стоит и сотен ночей, которые я провел с другими женщинами, и даже если ты хоть когда-нибудь снова окажешься в моей постели и будешь умолять меня доставить тебе удовольствие, я никогда не позволю себе думать о тебе так же, как и обо всех остальных. Ты никогда не будешь “одной из”.


Дженнифер задыхалась от его слов и не знала, что может, или что должна на это сказать. Она просто смотрела в его пылающие глаза и понимала, что теряется. Теряется в его словах, поступках, мыслях. Теряется в нем.


Он перевернул её мир. Окончательно и бесповоротно. Она только что поняла, что совершенно не знала, что делать со всем этим, но знала, что молчание душило её и заставляло чувствовать необъяснимую боль.


- Дженни, я принесла тебе… оу, - Кейт застыла в дверях с неопределенным выражением на лице, словно не зная, улыбаться ей или все же не стоит, - простите, что помешала, я просто… – она указала рукой на дверь, переводя взгляды с Дилана на Дженнифер и не имея ни малейшего представления о том, что сказать.


- Ничего, - ответил он, при этом не смея отрывать своего взгляда от её голубых глаз, - я уже ухожу.


- Дилан, я…


- Забудь, - он быстро оттолкнулся от стены, пресекая её попытки что-то сказать, и заставляя свои скулы напрячься. – Надеюсь, ты прекрасно проведешь вечер, - с этими словами он развернулся и вышел за дверь, оставив её ошарашено смотреть ему вслед.

Глава 6

- Дилан, я тут подумала, может… что ты делаешь? – Интонация в голосе Сары мгновенно изменилась, и она замерла в дверях спальни брата.


- Собираю вещи, - как можно спокойнее ответил он, кидая в спортивную сумку полотенце. Он старался не злиться. Старался не заводиться ещё больше. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое, чтобы дали ему право выбора, а потом просто приняли его решение. Чтобы его не осуждали.


Некоторое время Сара молчала, наблюдая за тем, как он кидает в свою сумку одну вещь за другой, а затем почти незаметно подошла к нему, и краем глаза он заметил, как задрожали пальцы её рук.


- Ты снова едешь туда? – тихо спросила она, стараясь ничем не выдать своего волнения, но Дилан услышал, как сорвался её голос.


- Сара…


- Я пытаюсь тебя понять, - говорила она почти что шепотом, - правда, пытаюсь. И, наверное, я могла бы поддержать твой безрассудный и сумасшедший выбор, если бы это не разрушало нашу семью…


Он раздраженно прикрыл глаза, с силой упираясь руками в края комода.


- Её разрушает не мое решение, а отцовское упрямство.


- Он просто волнуется о тебе…


- Мне уже не три года.


- Но ты все так же остаешься его сыном…


- Боже, прошу тебя, перестань говорить, как мама, - его пальцы сильнее сжимали дерево.


- Почему ты не даешь нам помочь тебе…


- Потому что все это не ваше дело! – выпалил он, со всей силой ударяя по жесткому материалу, и резко разворачиваясь к сестре. – Я хочу гонять. Это то, чем я живу, как вы все не поймете?! Гонки, трассы, гул мотора, звук резко крутящихся шин… все это – мой смысл. Так же, как и танцы – твой.


- Это другое, Дилан.


- Нет, – он подошел к ней очень близко, так, что они оба могли разглядеть в глазах друг друга все мысли и чувства. Все, что могло бы остаться недосказанным. - Ты дышишь танцами, а я живу скоростью. Твоя мелодия – это звуки музыки, а моя – звуки мотора. Ты улыбаешься, когда чувствуешь, как твое тело подчиняется движениям, а я – когда ощущаю, как по нему разливается адреналин. Твое сердце качает кровь лишь тогда, когда ты выходишь на сцену, а мое – когда я выезжаю на трассу. Наши мечты очень разные, но они похожи в одном – именно благодаря им, мы чувствуем, что по-настоящему живем.


Сара очень долго смотрела ему в глаза, и он чувствовал, как она пытается проникнуть в самые потаенные уголки его души, в те из них, которые он никогда не рискнул бы открыть добровольно. Ему казалось, что она коснулась самого сокровенного, снимая все замки, разгадывая все коды, отшелушивая слой за слоем, и пробираясь в самый центр, в самую глубь.


- Моя мечта не причиняет боль, - наконец, произнесла она. – А твоя - заставляет нас каждый раз дрожащими руками снимать отвечать на звонок и молить Бога о том, чтобы он оберегал тебя на этих чертовых гонках, на которых все без исключения становятся одержимыми. Это очень опасный мир, Дилан. Мир, в котором можно безвозвратно потерять себя, продав душу дьяволу.


Он взял её руки в свои ладони. Его злость испарилась так же быстро, как и появилась, стоило ему лишь взглянуть в её наполняющиеся слезами глаза.


- Со мной ничего не случится.


- Ты не можешь этого знать, - она обессилено вертела головой, пока слезы стремительно стекали по её щекам. – Не говори мне того, что может оказаться неправдой.


- Эй, - Дилан чувствовал, как у него сжимается сердце, - эй, посмотри на меня, - когда Сара остановила на нем свой взгляд, он крепче сжал её руки и сказал: - это будет правдой, слышишь? Ты никогда не испытаешь подобной боли. Никогда не потеряешь меня. И будь я проклят, если сейчас лгу, но я сделаю все, чтобы этого никогда не произошло.


Несколько секунд они стояли в полной тишине, а затем Сара бросилась в его объятия, и он облегченно выдохнул, прижимая сестру к себе.


- Я просто боюсь… я так боюсь…


- Я знаю, - Дилан поцеловал её в волосы, чувствуя, как от её слез намокает его рубашка. – Но не могу по-другому.


- Обещай мне, что ты будешь бороться даже с самой чертовой Смертью, если придется, но вернешься домой, - она всхлипывала, и он ощущал, как гулко стучит её сердце.


- Обещаю, Сара, - он закрыл глаза, пытаясь и сам поверить в то, что сказал, - я обещаю.

***

Дилан стоял, запустив одну руку в карман своих брюк, а в другой держал уже третий стакан бренди за вечер, который, по всей видимости, не собирался становиться последним. Он облокачивался о стену в дальнем углу зала и смотрел на наполняющих его людей. Они все были разными по своему характеру и своей наружности и занимались совершенно различными видами деятельности. Кто-то стремился быть популярным и знаменитым, без конца попадая на обложки глянцевых журналов и засвечиваясь в очередном выпуске широко известной телепередачи. Кто-то ежедневно пытался доказать всему миру, что хочет и будет работать ему во благо, хотя, по сути, все было совсем наоборот: в основном, такие люди работали лишь на самих себя. Кто-то просто делал то, что ему нравилось, но вне зависимости от своего желания, всегда находился у всех на виду: светская жизнь – отстой. Ну, а некоторые из тех, кто сегодня был здесь, предпочитал жить самой простой, не кричащей жизнью, по своему обыкновению просто не любя известность, у которой, как и у всего в этом мире, была и обратная сторона медали. Сегодня на этом вечере были политики и бизнесмены, фотомодели и шоумены, звезды экрана и сцены, большие папочки со своими мамочками, великие писатели, художники и даже представители науки… да, все они были очень разными, но всех без исключения объединяло одно: деньги. Большая куча денег, которую в этот самый вечер они любезно согласились немного уменьшить.


Он оттолкнулся от стены, чтобы в последний раз повторить персоналу его обязанности и проверить готовность аппаратуры, а затем, удостоверившись в том, что каждый из них четко знал все свои инструкции, направился к сцене.


- Что с закусками и напитками?


- О, все отлично, мистер Бейли, - улыбнулась Кристи, поправляя свой головной микрофон, после чего осторожно спустилась с лестницы. – Я думаю, что этот вечер пройдет просто замечательно.


- Надеюсь, - быстро ответил Дилан, идя вдоль сцены. Он оглядел мелькающие в зале известные лица, и это заставило его не без причины насторожиться. – Охрана на месте?


- Да, - кивнула девушка, заглядывая в папку, которую держала в своих руках. – Беркли занимает самый главный пост и с ним ещё пятеро или шестеро вооруженных членов его команды, он рассредоточил своих амбалов по всему этажу здания. Несколько людей стоят центрального у входа, несколько – у черного, ещё трое находятся на крыше, один стоит у входа в кухню. Четверо осматривают территорию вон с тех балконов, - она указала своим пальцем на верхние этажи, и Дилан тут же поднял глаза, замечая нескольких людей в черных костюмах и с микрофонами в ушах, которые внимательно следили за обстановкой. Их лицо было сосредоточенным и серьезным, и ясно говорило о том, что они готовы в любой момент кинуться на защиту того или иного человека. Каждого, кто находится сегодня здесь. Такая перспектива немного успокоила его. – Ещё несколько человек находятся на крыше здания и следят за теми, кто приезжает и уезжает, проверяя окна соседних зданий. И вторая команда всегда ждет нашего звонка. На случай, если возникнет особо опасная ситуация.


- Отличная работа, Кристи, ты молодец, - его слова были сказаны с такой искренностью и теплотой, что девушка застенчиво, но благодарно улыбнулась своему боссу, после чего тут же направилась ругать какого-то официанта. Он усмехнулся. Оказывается, добрые слова, действительно, мотивируют. Дилан стал озираться по сторонам в поисках человека, в разговоре с которым сейчас так отчаянно нуждался. Кристи хоть и смогла немного успокоить его расшатавшиеся нервы, но не смогла сказать главного: есть ли хоть какая-нибудь вероятность возникновения угрозы?


Он пробирался сквозь людей, толпа из которых была ещё не такой тесной, потому что вечер только начинал набирать свои обороты, и не переставал думать о безопасности всех, кто сегодня был тут, потому что он отвечал за них. Отвечал за каждого. Его обязанностью было обеспечить полную охраняемость здания, и дать людям непоколебимую уверенность в том, что им абсолютно ничто не угрожает. И он не знал, что будет делать, если хоть с одним из этих чертовых богатеев, что-то случится.