Кэти Летт - Бешеные коровы

Джек, принявший калпол и разомлевший после ванны с маслами «Викс-Вейпор-Раб», радостно ответил на своем родном латышском языке.

Частный доктор, которого вызвала ее состоятельная подруга, запретил Джеку пить молоко и посадил его на воду и разбавленный сок. Джиллиан внесла изменения в его тюремную диету, добавив копченую семгу и паштеты. Умник-лекарь с Харли-стрит не рекомендовал твердую пищу в таком раннем возрасте, откуда ему это знать? У Джека же было нёбо!

— Не подставляй лицо солнцу и никогда не связывайся с мужчиной с пирсингом в соске или золотой цепочкой на груди. Не верь в любовь. А если ты всерьез подумываешь о самоубийстве, выбирай тот способ, при котором ты будешь хорошо выглядеть. И давай никогда не будем забывать, Джек, дорогуша, что всегда можно что-нибудь придумать. Можно разориться на транквилизаторы в местной аптеке, потом найти удобный железнодорожный мост где-нибудь в тихом местечке, я могу определить его расположение по звуку приближающегося поезда. А еще можно разлучать мужчин с их деньгами при помощи искусства… генитального воздействия.

Джек посмотрел на нее с мрачным осуждением.

— Да ладно тебе! Мне тут не нужны суровые ханжеские взгляды человека, который днями напролет сидит на собственных фекалиях. Так вот, поскольку у меня не было денег на прокрашивание корней волос и я не могла довериться лондонской полиции в выборе украшающей меня одежды, чтобы положить меня в гроб, мы решили принять давнее предложение моей старой школьной приятельницы. Так веди себя прилично.

После этих слов в комнату вошла Аннабель Крамп, неся серебряный поднос, уставленный фарфором «Ройял Далтон» и птифурами. Ее прикид барана-наряженного-ягненком был дополнен шарфом, концы которого были завязаны над ее лбом и напоминали лопасти пропеллера. Похоже, единственным штрихом, который она меняла в своем образе, придя домой после работы, был ее голос телеведущей Би-би-си.

— Я говорю, ты ведь не занимаешься этим ради того, чтобы избавиться от собственных проблем в отношениях с мамочкой и папочкой, а, Джил? — Чрезмерная округлость ее гласных вторила округлостям ее подпоясанного тела. — Терпеть не могу девиц, которые тащатся от деградации.

Джиллиан подумала, не напомнить ли Аннабель о костюмированном бале по окончании школы, девизом которого был призыв: «Приди в образе того, кого ты больше всего презираешь». Тогда девять человек пришли, одевшись как Аннабель.

— Развитию моей карьеры, Бел, — с чувством произнесла Джиллиан, помня, как та терпеть не могла ампутацию половины своего имени, — способствует желание как можно реже посещать рестораны, в которых ковровое покрытие прилипает к подошвам туфель.

Пропеллер на голове Аннабель задрожал от кошачьего любопытства.

— Так ты без гроша? — Ее коротенькие пальцы впились в ручку чайника.

— Скажем так, мне приходится уделять все возрастающее внимание своим долгам.

— Крушение Ллойда? — Ответное молчание Джиллиан подтвердило догадку Аннабель. Она захохотала с таким удовольствием, что расплескала свой чай. — А теперь ты пришла ко мне… В пансионе ты была такой воображалой, ну, сама знаешь. Эта твоя жестокость и постоянные издевки доводили меня до бешенства.

— Ну, тебе тогда будет приятно узнать, под моей апостольской внешностью, я…

— Такая же шлюха, как и все мы.

Джиллиан вручила Джеку пластиковую книжку, которую невозможно было разжевать. Он сразу же стал похож на мужа, полностью растворившегося в свежем номере «Экономиста».

— Разве Марк Тэтчер говорил, что он торговец оружием? Нет. Он называл себя работником с высокотехнологичным оборудованием. А Ник Лисон говорил, что он вор? Нет, он работал в банковской системе. А у меня возник интерес к филантропии. Амурной филантропии. — Чашка Джиллиан в раздражении забряцала, вернувшись на блюдце. — У тебя что, нет ничего крепче чая?

— Например?

— Не знаю… Может, героин?

Обласканные многочисленными мужчинами бедра Аннабель резко сомкнулись, и она засеменила к бару. Джиллиан вспомнила, как она с подружками как-то намазала Аннабель одно бедро кремом для похудания, пока та спала. Несмотря на то что этот крем должен был содержать штаммы вируса, поедающего плоть, чтобы возыметь серьезный эффект, Аннабель все-таки поверила их насмешкам о том, что у нее теперь на всю жизнь одно бедро будет тоньше другого.

Шикарный пансион благородных девиц, в котором они обучались, соответствовал своему громкому названию. Он навсегда отдалил их от реальной жизни. Сначала их учили только тому, как укрываться от выплаты налогов за полученное в наследство богатство. Это умение сделало их такими же полезными для общества, как шоколадные чайники. Научившись ловить «сладких папиков», то есть тех, которые согласны жить без секса, Джиллиан была эмоционально готова к проституции. Во всяком случае, именно в этом она убеждала себя, когда мадам Аннабель поставила бокал виски рядом с Джиллиан и открыла свою книгу с золотым тиснением «Элитный эскорт», в которой она вела записи о постоянных клиентах.

— Как ты отнесешься к тому, чтобы начать с французским парнишкой? Бизнесмен. Из постоянных.

Джиллиан покачала головой:

— Веллингтон был последним британцем, у которого получались более или менее удовлетворительные контакты с французами.

— Нефтяной магнат из Саудовской Аравии?

— А на каком языке он разговаривает?

— Они все говорят чистейшими стерлингами, Джиллиан.

— Кто еще?

— У нас был звонок из австралийской компьютерной компании. У них будет конференция. Они заказали пять девочек. Разбитных, но приличных.

— Мы же не занимаемся чем-то незаконным, Аннабель? В тюрьму попадать мне совершенно не хочется, — запаниковала Джиллиан, вспомнив о Мэдди. — Я не желаю проводить время с женщинами, которые ничего не смыслят в Дольче и Габана.

— Ты не нарушаешь закон, это делаю я, — жестко сказала мадам, внезапно превратившись в профессионала. — Поэтому я получаю сорок процентов от достаточно большой суммы, о которой я, наверное, все еще смогу для тебя договориться, несмотря на твой возраст. Тебе же остается только волноваться о том, чтобы привести в порядок свои отвисшие сиськи.

Аннабель начертала инструкции для Джиллиан на ароматизированной розовой бумаге с надписью «Элитно и благоразумно».

— Как твое бедро? По-прежнему плаваешь кругами, а, Бел?

Джиллиан выдернула записку из-под красных накладных ногтей Аннабель и стала готовиться к своей новой профессии. Вот это была работа: полагаться на милость заезжих серийных убийц.

Если бы он поставил возле постели видеокамеру, или на балдахине были следы крови, а на изголовье — телесных жидкостей, она могла бы тут же передумать с выбором своей новой карьеры. Так решила Джиллиан, поднимаясь на лифте на седьмой этаж отеля «Глоток». Не самое лучшее место для того, чтобы пригласить девушку на первое свидание.

— Ты опоздала, — вместо приветствия сказал мужчина, открывший дверь номера 735. — Я принял предсовокупительный душ еще сорок пять минут назад, черт возьми.

На лбу у Джиллиан тут же появилась морщинка любопытства. Ее импровизированное руководство по этикету проститутки ничего не говорило о том, что делать с очень молодым клиентом. Слишком молодым. Таким, которым впору ездить на машинах с тренировочными колесами. В комнате пахло как в самолетом ангаре, и она была украшена незатейливо и банально. Такие места Джиллиан называла «отель без звезд». Сохраняя спокойствие, она прошла через прихожую, выбивая своими каблуками искры статического электричества из акрилового ковра. Она аккуратно положила на диван гобеленовую сумку, прямо под цветастое изображение застреленной куропатки. Нервный клиент захлопнул дверь и развернулся, чтобы произвести стыдливую оценку своего приобретения.

— Я буду жаловаться…

Джиллиан напряглась. Она успела заметить легкую тень разочарования на его лице, когда он открыл ей дверь.

— За тебя запросили слишком маленькую цену.

Она с удивлением поняла, что он старался быть обходительным. Дастином для миссис Робинсон из посредственного фильма «Выпускник». В ее версии мальчик-игрушка останется со своей миссис Р.

— Выпьем? — Его улыбка обнажила стальной ряд зубов. Это были не просто мосты… бедняга носил во рту целые Золотые Ворота.

Пока он, согнувшись, раз за разом пытался убедить бутылку шампанского расстаться со своей пробкой и без умолку болтал о том, что эта компьютерная конференция стала его первым выездом «за границу», Джиллиан внимательно его рассматривала. К тридцати, но уже гордый обладатель пивного брюшка, он был похож на субъекта, любимым развлечением которого было подмешивать снотворное в выпивку своим приятелям, а потом сбривать им брови во время сна.

— Я не использую язык, подмышки и пальцы на ногах. Я не допущу локтей ни в какие части моего тела и буду категорически возражать против вазелина.

— Что? — обиделся он. — Никаких дополнительных услуг? А мне парни сказали, что я могу доплатить и будут дополнительные услуги!

Джиллиан внимательно посмотрела на пушистый махровый халат, который распахивался на его теле совершенно невдохновляюще.

— Учитывая сложившиеся обстоятельства, я не думаю, что сексуальную изобретательность можно проявлять в резиновых перчатках. Ты меня понимаешь? — И Джиллиан сняла свой плащ, открыв кожаное бюстье. Глаза клиента застряли на уровне подвязок с чулками, и его рот стал истекать слюной на манер бульдога. Вдруг он сделал неожиданный бросок по направлению к Джиллиан. Она легко отступила, отправив незадачливого сластолюбца на пуховое одеяло, в которое тот зарылся с безнадежным вздохом.

— Мне кажется, вас предупреждали о том, что все расчеты должны производиться авансом.

Увалень издал влажный жалобный всхлип моржа на гаремном пляже. С огромным нежеланием он вытащил кошелек из ящика тумбочки.

— Так что тебя заставило этим заниматься? — спросил он для поддержания беседы.

Джиллиан ощетинилась. Она решительно отказывалась воспринимать себя как падшую женщину. Она сразу утратила свое равновесие. Банковское равновесие.

— И никакого минета, — быстро добавила она. — Это засоряет мне назальные пазухи.

Молодой повеса наблюдал за тем, как она устраивала свои длинные бледные конечности на простынях от Шеридан. Затем он пробежал коротенькими пальцами по ее коже.

— Слушай, давай выключим свет, — честно попросил он. — Ты на ощупь кажешься как-то моложе, чем выглядишь.

Пытаться в темноте найти мускул любви у своего мужчины на одну ночь равносильно попытке посадить авианосец во время урагана без радара. Когда Джиллиан все же обнаружила местонахождение важнейшей анатомической части мужского организма, она почему-то не ответила на ее ласки ожидаемым энтузиазмом.

— Не принимай это на свой счет. У меня живот прихватило, — извинился Душка-Милашка. — Я тут езжу на фаянсовом пони весь чертов день.

— Какая жалость. Дело в том, что у меня почасовая оплата.

— Он уже почти готов. Правда, Дарен? Я зову его Дареном.

Джиллиан тут же мысленно причислила к своему списку «ни-в-коем-случае» еще один тип мужчин, присваивающих своим членам имена. Что за чушь. Ни разу в жизни никто не был представлен ее влагалищу.

Даже возбудившись, Дарен испытывал затруднения в достижении конечного удовлетворения. Тусклый свет от прикроватных электрочасов отражался на кулоне с медицинскими данными на шее клиента. Пока Джил, подпрыгивая, пыталась прочитать, что на нем написано, ее чуть не укачало. «Это S или Z?» В ее уме всплывали названия различных заразных заболеваний и причудливых медицинских диагнозов. «Шизофрения?» — думала она. Роскошно. Она была в одном шаге от того, чтобы получить перочинным ножом прямо в фаллопиевы трубы. «Интересно, со сколькими же мужчинами я переспала?» — мрачно поинтересовалась она. В призрачном зеленом свете серебристая надпись перестала быть похожей на слово «шизофрения» и приняла очертания слова «психопатия». Неудивительно, что ему требуется так непомерно много времени. И как ей затрахать его до бессознательного состояния, если у него, очевидно, совершенно нет мозгов? Джиллиан как раз собиралась сообщить своему партнеру о том, что у нее назначен визит к стоматологу, который должен был произойти через три недели, когда краем глаза она заметила, как зашевелилась ее сумка. Потом послышался звук икоты. Один раз, второй.

— Что это было? — спросил ее догадливый партнер.

— Где?

Джиллиан заглушила следующий ик, издав стон, который клиент принял за признак удовольствия. Загордившийся своей доблестью, он с удвоенным рвением занялся Дареном. Она же выгнулась в авангардную позицию скорее для того, чтобы ей было удобнее следить за своей сумкой, а не для достижения высот Камасутры. Ее оператор уже был близок к успешному завершению перезагрузки, когда кряхтение и хныканье, доносившиеся из сумки, перешли в громкий и пронзительный плач. Для прикрытия Джиллиан стимулировала оргазм, достойный номинации на «Оскара». Она так живо двигалась, что молния от ее утягивающего бюстье зацепилась за стоматологическую скобу клиента. Расцепившись на ощупь, она заметила, что ее партнер привстал на локте и с выражением почта испуга смотрит на пищащую и шевелящуюся сумку, которая все ближе подбирается к краю дивана. Он резко включил светильник у кровати.