-      А что у вас? - заинтересовалась Катина соседка.


В этот момент снова открылась дверь, молоденькая медсестра вкатила две стойки для капельниц. На одной из них горлышками вниз висели три бутылки с лекарством, другая была пуста.


-      Проскурнова кто?


-      Проскурина, - поправила ее Катя.


-      Извините. Ложитесь, пожалуйста, - милым голоском попросила сестричка. -Селезнева?


Алиса нехотя пошевелилась. Догадавшись, кто такая Селезнева, девушка подтащила стойку с бутылками к окну, попыталась протолкнуть ее между спинкой и подоконником, но не получилось.


-      Странно, раньше проходила, - озадачилась она.


-      Так еще одну кровать добавили, - перестав жевать, напомнила ей пожилая женщина. - И так в палате дышать нечем!


-      Вам предлагали перейти в другую, - робко заметила медсестра.


-      Еще чего! Дура я переселяться? - хмыкнула та в ответ. - Я в этом отделении по два раза в год лежу и знаю, где лучше, а где хуже.


-      Извините, повернитесь, пожалуйста, - обойдя кровать с другой стороны, медсестра тронула Алису за плечо.


-      Вежливая, - с удивлением прокомментировала соседка Кати, после того как девушка покинула палату


-      Это пока молодая - вежливая. Поработает пару лет - станет как все, - усмехнулась завсегдатай отделения. - Насмотрелась я на них. А ты зря к окну легла, - повернула она голову в сторону Алисы. - Дует там. Это я окна расклеила.


-      Зачем? В палате нежарко, - подняла голову девушка с телефоном.


-      Зато дышать есть чем.


-      Так сами и ложитесь к окну, если вам воздуха не хватает, - возмущенно посоветовала девушка.


-      А ты меня не учи, не доросла еще, - с вызовом отчеканила женщина. - Там воспаление легких можно подхватить.


-      Вот интересная логика: вам простужаться нельзя, а кому-то другому можно? - не выдержала Катя.


-      А мне до других дела нету.


Похоже, подкрепившись, старушка заскучала и искала повод для конфликта с соседками. Снова открылась дверь. В палате с бутылками в руках появилась другая медсестра, постарше первой.


-      Проскурина, - прочитала она надписи на бутылках.


-      Я здесь, - подала голос Катя и, сняв очки, заползла под одеяло, освободив от одежды руку для капельницы.


Опустив бутылки в крепления, медсестра взглянула на внутреннюю поверхность локтя больной и замерла: живого места в районе сгиба нет! Синюшность, припухлость, запекшиеся следы... Мамина наследственность - и сама кожа, и подкожная ткань активно реагировали на любую мелкую травму. О синяках, неожиданно проступавших в том или ином месте, и говорить не приходилось. А ведь она порой и вспомнить не могла, где и как ударилась.


-      Мазью рассасывающей пользуетесь? - с сочувствием спросила медсестра.

Катя кивнула. Увы, ее гематомы сильнее мази.

-      Покажите левую руку.

-      Там еще хуже. Вчера ставили.


Глянув на вены другой руки, медсестра только вздохнула.


-      Понятно... Потерпите, я постараюсь небольно. Расслабьтесь и не смотрите.


Катя послушно отвернула голову. Игла практически безболезненно проткнула кожу и вошла в вену.


-      У вас золотые руки, - улыбнулась Катя. - Спасибо!


-      Спасибо в карман не положишь, - встряла настроенная на конфликт женщина. - Александровна - еще та мастерица. Все карманы, небось, шоколадками забиты.


Медсестра и ухом не повела и перешла к кровати Алисы.


-      Лягте удобнее, - попросила она. - Не напрягайтесь... вот так... все.


Отрегулировав в капельнице скорость, она проверила, как поступает лекарство у другой больной, и вышла из палаты.


Обреченно взглянув на почти полную бутылку, Катя уставилась в потолок, обнаружила трещинку, проследила, куда она тянется. Лежать просто так было невыносимо. Раньше хоть Маринка веселила рассказами.


«Она меня ждет, - виновато подумала Катя, - а я даже не позвонила...»


Стараясь не шевелить рукой с иглой, Катя просунула свободную руку в карман, нащупала мобильник, близоруко поднесла его к самому лицу и выбрала в меню сохраненный час назад номер. Занято. Придется писать СМС.


Набрать сообщение пальцами левой руки оказалось непросто. Пришлось ограничиться коротким: «Под капельницей. Извини, не выпустили».


Вскоре пришел ответ: «Поняла тут шухер журналисты понаехали администрация не пропускает ругаются домой завезут уже подъезжают держись подруга»


Катя улыбнулась: знаков препинания в сообщении не наблюдалось, тем не менее все предельно понятно. Набирать текст, не отвлекаясь на точки с запятыми, гораздо быстрее, вот только вряд ли она сама научится их игнорировать. С детства усвоила: знаки не менее важны, чем слова


Отложив телефон, Катя снова уставилась в потолок, нашла уже знакомую трещинку и стала внимательно изучать все ее изгибы.


Где-то на середине та растворилась в сонном мареве...


7.


...Реальность отступила куда-то далеко, а потому не волновала и не тревожила Вадима. Как, впрочем, и почти отсутствовало онемевшее тело. Покинув его, невесомое сознание лениво блуждало в прошлом, заглядывая в глухие, укромные уголки памяти и вытаскивая на свет яркие картинки-мгновения, неожиданно взмывало в будущее, в мир фантазий, предлагавший на выбор сюжеты - то умиротворяющие, то ужасные. Но, как ни странно, такое смешение прошлого и грядущего воспринималось отстраненно-спокойно. Видимо, сознание отдавало себе отчет в том, что погружение в нирвану будет недолгим - лишь пока не выздоровеет тело.


Время от времени сознание возвращалось к телу, как бы проверяя, не пришла ли пора остаться, и снова улетало: рано! Случалось, их воссоединения запрашивали внешние раздражители - чаще всего звуки. И тогда нехотя сознание вынужденно вклинивалось в реальность...


Вот и сейчас где-то совсем рядом заело диск - стали назойливо повторяться несколько начальных тактов одной и той же мелодии, без дальнейшего развития музыкальной темы. В конце концов это стало раздражать.


Придется сознанию вернуться в тело, разобраться, что происходит в реальности...


Вадим протянул руку, нащупал телефонную трубку, машинально подтянул ее к уху и, не открывая глаз, нажал на кнопку.


-      М-м-м...


-      Вадим Сергеевич! Ну слава Богу! Слава Богу! Я так переволновалась, так переволновалась! - запричитал женский голос. - Почти полчаса звоню: то в дверь, то ваш номер набираю. А в ответ тишина! Уже не знала, что делать. Не в милицию же звонить!


-      Зачем в милицию? Что случилось? - медленно приходя в себя, поинтересовался Вадим.


-      Я вам лекарства привезла!


-      Зачем?.. Зина, ты вообще-то где?


-      Как где? У вас под дверью! А вы не открываете.


-А-а-а... Сейчас...


Отключив телефон, Ладышев встал с постели, пошатываясь, добрел до закрытой двери в гостиную, коснулся ручки и вдруг замер на несколько секунд. Что-то было не так. Что?


«Холодно ногам... Шлепанцы...» - понял он.


Вернувшись к кровати, нащупал ногами привычно мягкий и теплый ворс, просунул стопы вперед и, шаркая, снова двинулся к двери.


«Еще не все! Надо одеться, - напомнило сознание. - Халат».


Повторив разворот, он пошаркал к другой двери, приоткрыв ее, нащупал махровую ткань, приподняв, потянул на себя, набросил на плечи. Странное дело, халат тесен, полы ни в какую не желали запахиваться.


«Это не твой, это Катин», - пожурило сознание.


«А куда подевался мой?» - мысленно задал ему вопрос Вадим.


Вскоре искомое попало в поле зрения. Надев халат и затянув пояс, он снова дошел до двери. Путь через гостиную, обычно преодолеваемый в автоматическом режиме, показался невероятно долгим. Наконец добрался до прихожей. Щелкнул один замок, второй.


Только Ладышев успел удивиться, почему это он закрылся на все запоры, чего никогда не делал, находясь в квартире, как входная дверь резко распахнулась, и, едва не сбив его с ног, в помещение влетела Зина.


-      Как же вы меня напугали! Живы, какое счастье! Как вы себя чувствуете? Какая температура? - сбрасывая сапоги, без остановки сыпала она вопросами. - Я после нашего разговора сразу вызвала Зиновьева, съездили в аптеку. Соседям лекарство купила, свекрови отвезла, затем заехала в больницу, забрала соседку. У них там трубу прорвало, отопления нет, потому всех поголовно повыписывали. А ее забрать некому: муж болеет, у друга машина сломалась. В общем, я сразу к вам, а ее Саша домой повез. Скоро вернется. Вот здесь, - подняла она один из брошенных на пол пакетов, - лекарства. В другом - еда. Вы же, наверное, ничего не ели с самого утра, - не делая даже секундных пауз, продолжала тараторить Зина. - Так как температура? Вы не ответили. Что вам лучше приготовить? Хотите для начала чаю? Или кофе? Я бутерброды сделаю или кашу сварю. У вас овсянка есть? Если нет, я Зиновьеву позвоню - он заскочит в магазин, - вытащив из тумбочки шлепанцы, она просунула внутрь маленькие ножки в теплых носках


«Катя в них ходила, - тут же недовольно отметил Вадим, сделав движение навстречу - Надо, чтобы сняла... Но ведь других для гостей нет», - вяло остановил он себя.


-      Так как температура? - подняв с пола пакеты, третий раз повторила вопрос Зина и, не дожидаясь ответа, понесла их на кухню.


-      Не знаю, не мерил...- поплелся он следом.


Таймер на плите показывал без пяти двенадцать. То есть приближалось время обеда, и ему давно пора быть в офисе! Тут же пронзило: Катя вчера вернулась!


-      Зина, а что ты здесь делаешь? - вдруг удивился он. - Почему не на работе?


-      Как почему? Потому что вы больны! Вы же мне сами утром Позвонили!


-      Звонил?.. Точно, звонил, - припомнил он.


-      Вы сказали, что заболели, что у вас ночью поднялась температура. И сейчас держится, я вижу.


-      И как ты видишь? - спросил Вадим скорее для проформы.


С тем, что у него температура, он спорить не собирался: штормит, кости ломит, так и тянет принять горизонтальное положение.


-      Вижу, - не вдаваясь в пояснения, Зина взяла чайник. - Значит, так. Идите, лягте, поставьте градусник. Я пока приготовлю чай с лимоном, порошок разведу и противовирусное принесу. Идите, идите. Не стойте. Я знаю, что вам хочется лечь, - добавила она, подсунув горлышко чайника под кран с питьевой водой.


Включив его, она обернулась и удивилась: за спиной уже никого не было. Сбегав в прихожую за телефоном, набрала номер и, прижав трубку плечом, стала разбирать содержимое пакетов.


-      Саш, ты где?.. Ясно. Короче, шеф совсем никакой. Даже дверь с трудом открыл... Ты вот что... Езжай на работу, а я здесь побуду Красильников так не вовремя в Колядичи укатил, но я Поляченко позвоню, пусть кого-то посадит на телефоны... Да, дам знать, когда забрать, может, тебе еще и в магазин придется заглянуть... Хорошо.


Отключив телефон, она набрала другой номер, переложила трубку на другое плечо и продолжила:


-      Андрей Леонидович? Это Зина... Да, я у шефа в квартире: грипп... Пока не знаю, но, похоже, высокая: на ногах еле стоит... Дверь долго не открывал. Успела переволноваться, уже собиралась вам звонить... Отправила температуру мерить, так он, представьте, даже не возмутился! Сразу в спальню пошел!.. Вот и я так думаю: худо ему. В общем, я тут задержусь, подожду, пока полегчает. А вы посадите кого-нибудь в приемной на телефон... Уже? Вот спасибо! Хорошо, буду звонить. Спасибо!


Отложив мобильник, она дождалась, пока закипит вода, заварила чай с лимоном, растворила в стакане содержимое пакетика с лекарством, прихватила две капсулы противовирусного средства, составила все на поднос и аккуратно, стараясь не расплескать, понесла к двери в дальнем углу гостиной.


В квартире Ладышева она хорошо ориентировалась. Несколько лет назад, когда закончился ремонт, приходилось здесь не раз дежурить: то мастера мебель собирали, то сантехники должны были что-то подключить, то еще какие-то дела требовали присутствия хозяина. Не сидеть же дома самому шефу, если есть личный секретарь!