Соответственно, придется выходить и ей, выпуская набившийся в кабину народ. А ведь могла подождать следующий. Хотя не факт, что ситуация не повторится: начало рабочего дня совпадало у большинства компаний, разместившихся в здании, и в лифты в это время было не протолкнуться.


«Первым делом надо посмотреть, что у шефа запланировано на сегодня, предупредить, отменить встречи. Затем проверить почту, позвонить Нине Георгиевне. Если что-то нужно, послать Зиновьева, - мысленно систематизировала она дела. - Затем... Что же еще важное осталось? Со свекровью утром поговорила, с Маринкой по дороге на работу тоже. Что еще?.. Катя! Знала бы она, как бо лен шеф! Надо попросить Поляченко! - вдруг осенило ее. - И как я раньше не догадалась! Вместе мы быстро найдем Катю, сообщим, что Ладышев заболел! Если любит, сама прибежит! Андрей Лео должен помочь. Он только с виду такой сухой и суровый, но за шефа не меньше меня переживает... Вот интересно, а что у него на личном фронте? Вроде женат и ухожен, но женской руки и лоска не чувствуется. Необласканный какой-то. Эх, найти бы еще одного такого Поляченко, но только свободного. Не будь у него се мьи, повела бы с ним себя иначе...»


Оказавшись однажды в роли обманутой жены, пусть и гражданской, Зиночка категорически не приветствовала отношения на стороне. Наложила табу и, знакомясь с очередным соискателем своего сердца, первым делом выясняла, свободен ли он. Если женат, а уж тем более имеет детей, малейшие попытки развития отношений безжалостно пресекались.


Вот и с Андреем Леонидовичем приключилась подобная история. Понравился он Зине с первой секунды их знакомства, можно сказать, сразил наповал. Она даже покраснела, когда Ладышев представлял их друг другу и, стыдно вспомнить, пыталась флиртовать, пока Поляченко заполнял анкету. Так чудесно стало на душе, точно лампочка зажглась! Правда, горела совсем недолго -пока Зина не увидела заполненную им графу о семейном положении.


Она едва не расплакалась: опять двадцать пять! Стоит встретить интересного мужчину и чуть-чуть дать волю фантазиям, как тут же выясняется, что он занят! Неужели всех лучших мужиков разобрали? Тогда кто ответит на вопрос: откуда берутся несчастливые семьи, если женаты все лучшие кадры? Может быть, снять свое табу?


Однако, погоревав, Зиночка решила: нет, она не хочет, не может, не будет. И больше уже никогда не краснела в присутствии Поляченко. Но тут надо честно сказать, что, приступив к служебным обязанностям, Андрей Леонидович и сам не давал для этого ни малейшего повода. Наверное, как и она, не считал для себя приемлемыми отношения на стороне. Или она не в его вкусе. Во всяком случае, между ними сложились исключительно деловые отношения. Хотя нет-нет, но вспоминала Зина и день знакомства, и вспыхнувшую на мгновение лампочку в душе...


Добравшись до рабочего места, с первыми пунктами дневного плана Зина справилась быстро - отменила две встречи шефа, ответила на письма. В рамках своих полномочий, конечно же. Остальные, пришедшие на почтовые ящики «Интермедсервиса» и «Моденмедикала», разбросала по отделам - в коммерческий, инженерный. Лишь одно письмо поставило ее в тупик, что с ним делать, она не знала.


Эти несколько строк были ничем иным, как кляузой... на Андрея Леонидовича.


«Поляченко - человек с двойным дном: систематические пьянки, загулы, любовницы. Не ночует дома. Примите меры, пока он не »тал продавать секреты вашей компании конкурентам. Доброжелатель», - оторопев, перечитала она короткое послание.


«Чушь собачья!» - Зина отхлебнула глоток кофе и попробовала отыскать контактные данные автора письма.


Увы, недоброжелатель оказался анонимом. Никаких опознавательных данных, а сам адрес зарегистрирован только вчера. Конечно, для гениев-ГГишников из инженерного отдела вычислить анонима особого труда не составит, но тогда придется поделиться с ними и содержанием доноса.


«Хорошо, что к тексту письма имеем доступ только я и Лады-шев. Одно из двух: писала или жена, или... любовница... - от такого допущения сразу стало грустно. - Обидно... Не за жену или любовницу... за себя. Неужели Поляченко такой, как большинство мужиков?.. Ладно, к делу это никак не относится».


Зиночка последний раз перечитала послание, выделила и нажала «отправить в корзину».


В дверь постучали.


-      Доброе утро! - приоткрыл дверь Андрей Леонидович. - Как у нас дела?


-      Доброе... - растерялась секретарша. - Нормально...- пролепетала смущенно, но быстро пришла в себя и решительно закончила начатое дело: очистила корзину с анонимкой. - Почему вы не с шефом?


-      Договорились, что я съезжу в офис на пару часов, затем вернусь. Все в порядке? - пристально посмотрел он.


Что-то в выражении Зининого лица его насторожило.


-      Нет... То есть... Да! - замотала она головой. - Не ожидала вас увидеть, - нашла она оправдание путаному ответу. - Как Вадим Сергеевич? Вы его покормили завтраком?


-      Это он меня покормил, - улыбнулся Поляченко. - Наш шеф -крепкий орешек.


-      Ну да, крепкий... - согласилась Зиночка. Пора было переходить к главному. - Андрей Леонидович... с чего бы лучше начать... На моей памяти шеф впервые слег с такой температурой. Свалился, можно сказать. И тому виной не только грипп, - убежденно заявила секретарша.


-      А что же еще?


-      Ну, понимаете... - замялась она. - Вы сами только что сказали, что Ладышев - крепкий орешек. Здоровый образ жизни, спорт, гены. Но вот подкосило же его что-то?


-      Грипп - не шутка. И не таких косит.


-      Согласна, бывает. Но есть еще одна причина, - подняла она взгляд. - Сердечная, вернее, душевная: Катя Проскурина. Андрей Леонидович, мы должны ее отыскать!


Поляченко удивленно посмотрел на секретаршу.


-      Зина, никто не вправе вмешиваться в личную жизнь человека, если он не просит. А тем более в жизнь шефа.


-      Да, не просит. Потому что скрытный и упрямый! И Катя такая же! Мучаются сами, друг друга мучают, Нину Георгиевну опять же. Если бы у меня были ваши возможности, давно бы ее отыскала, -вздохнула Зина. - Ладно... Вижу, вам все равно. Можете забыть о моей просьбе, - махнула она рукой. - Сама найду. И не то находила.


«Ну надо же, какая женщина! - тайно залюбовался ею Поляченко. - Добрая, сопереживающая... И куда наш брат смотрит? Был бы я свободен...»


-      Не сомневаюсь, - борясь с желанием сообщить, что Проскурина уже найдена, улыбнулся начальник отдела безопасности. - Но я подумаю, чем смогу вам помочь, - добавил он и повернулся к двери.


-      Не мне! А Вадиму Сергеевичу! - повеселела Зиночка и заговорщицки добавила: - Я очень-очень на вас надеюсь! Хорошо бы прямо сегодня найти: четырнадцатое февраля, день влюбленных! Вдруг помирятся?


«Ура! Теперь точно отыщется! Ля-ля-ля! - после ухода Поляченко настроение секретарши заметно улучшилось. - Хорошо, эту мерзость убрала, - на мониторе осталось сообщение «Корзина очищена». - Никто не вправе вмешиваться в личную жизнь человека», - повторила она слова Поляченко.


Как ни странно, на душе стало светлее...


-      ...Веня! Вениамин! - ликующе вопил мобильник голосом Генриха. - Ты еще не в больнице? Мне обязательно надо ехать с тобой!


«Вот екарный бабай! - выругался про себя Потюня. - Проспался, блин! Старый я дурень, нашел приключения на свою голову!»


-      Генрих, у меня не получится за тобой заехать. Я на задании редакции, это в другом конце города, - соврал он, отъезжая от работы с запасом по времени. - Не успею.


-      Неважно, я на такси доберусь, - отмел его довод Вессенберг. -Ты мне адрес подскажи, не запомнил вчера.


«Как же от него отвязаться?» - заерзал на сиденье Веня.


-      Генрих, ты хорошо подумал? Ты уверен, что тебе надо туда ехать?


-      Уверен! Мне позвонила та женщина, начмед, Валерия... - напрягся он, припоминая. - Впрочем, неважно. Я вчера звонил тебе с ее телефона, у нее сохранился твой номер. К счастью, ты утром оставил мне именно этот телефон.


-      И что? - Потюня уже пожалел, что оставил гостю запасной аппарат.


-      Она посоветовала приехать за Катей. Сказала, что у беременных так бывает... Ну, неадекватно воспринимают реальность.


-      По-моему, Катя вполне адекватно отреагировала, - не согласился Веня.


-      Ты не понял. Она вчера неправильно меня поняла, мой приезд. Это от неожиданности. И из-за беременности, - убежденно заявил Генрих.


-      То есть? А как она должна была его понять? Ген, ты извини, но, по-моему, она ясно выразилась, что тебя не любит. При чем здесь неадекватность?


-      Ты не прав, - казалось, тот его не слышит. - Она сейчас эмоциями живет, думает только о ребенке. А о себе, о будущем совсем не думает. О материальном в том числе.


-      Да она никогда этим особенно не заморачивалась, - хмыкнул Потюня и добавил про себя: «Плохо ты знаешь Катю».


-      Может, раньше, как ты сказал, и не заморачивалась, - неожиданно согласился Вессенберг. - Потому что не было детей. Сейчас все изменилось. И она скоро поймет, что рядом должен быть мужчина, который станет заботиться о ней и ребенке.


«Она и сейчас это понимает, - продолжил разговор с собой Веня. - Вопрос в другом: кого она хочет видеть в такой роли?» ,


-      Этот мужчина - я, - между тем убежденно заявил Генрих. - Но чтобы она это поняла и поверила, я как можно чаще должен быть рядом.


-      И кто же тебя так просветил? - усмехнулся Потюня.


-      Ну докторша эта. Она еще поговорку напомнила: «Вода камень точит».


-      А доброжелательница знает, что ты - не отец ребенка?


-      Она догадалась и успокоила, что не это главное. Главное, что я ее люблю. Поэтому мне надо ехать за Катей.


-      Как знаешь, - поняв, что переубедить Вессенберга не удастся, вяло согласился Веня. - Записывай адрес...


-      Записал.


-      Ключи помнишь где?


-      Да. И еще подскажи, где поблизости можно цветы купить, неожиданно озадачил Генрих новым вопросом. - Сегодня четырнадцатое февраля, день влюбленных!


-      Это тоже начмед напомнила? - уточнил Веня и пробурчал:


У таксиста спросишь. Я в том районе недавно живу, только спать приезжаю.


-      Понял, найду! Встретимся в больнице! Только дождись меня!


-      Дождусь, куда ж я денусь.


Сказать, что Веня ругал себя (а в том, что Вессенберг прилетел в Минск, явно его вина), было ничего не сказать.


«Лучше бы сразу Ладышеву позвонил: тот тоже искал Катю, надеялся на мою помощь. Набрать, что ли, снова?» - почувствовал он угрызения совести.


Почему из них двоих Веня выбрал Генриха, сегодня он и сам не мог объяснить. Неужели из-за дружеской ревности? Появился Ла-дышев - и Катя тут же стала отстраняться, а с января совсем пропала. Столько лет вместе проработали, и всегда она была в поле зрения, всегда на связи. А тут как отрезало - не звонила, не интересовалась. Сама стала телефон отключать. С глаз долой - из сердца вон, получается?


Или же причина в его внутренней, неосознанной неприязни к более успешному? Все этот Ладышев ухватил в жизни, все у него есть - и машины, и квартиры, и бизнес... Или, может, дело все-таки в беспокойстве за Катю? Бросит ее этот Ладышев, а подруге страдать...


В отношении же Вессенберга Потюня совсем, как говорят, не парился. Где он, этот Генрих? В Германии! А Проскурина здесь и никогда не сменит место жительства. Слишком хорошо он ее знал. Да и Вессенберга совсем не прельщает Беларусь, в этом тоже можно не сомневаться. Дружат - ну и пусть дружат, общаются. Тем более что в основном по переписке.


«...Или не стоит звонить Ладышеву? - в который раз засомневался Веня. - Генриху, ежу понятно, надеяться не на что, а теперь тем более: Жоржсанд, классная тетка, материально Катю поддержала. Пусть Генрих не раскатывает губу, что ей его деньги понадобятся... А вот отношение к ней Ладышева надо бы прояснить. Больной не больной, но сразу стало бы понятно, нужна ему Катя или нет. Она, правда, тоже хороша: «Выпишусь - позвоню». Не поздно ли будет? Любовь - не шахматы, где, сделав ход, ждешь ответного от соперника. Любишь - живи сердцем, а не мозгами, сразy делай шаг, второй, третий... Надо ему позвонить, может, Катька потом спасибо скажет, - нашел он в меню номер телефона. - Только что ж тогда получится? Картина маслом: вдруг он сразу поедет в Больницу и встретит там Генриха с цветами? А я снова буду вино-ii.it? Нет уж... Лучше завтра позвоню, - спрятал он телефон. - Если у него грипп, то нечего бациллы разносить...»