Ох уж эти издержки воспитания, не позволяющие изъясняться грубо! Особенно если собеседник - женщина. Вот и тогда растерялся, промямлил что-то, пообещал перезвонить. В который раз смалодушничал, оставил надежду неизвестно на что. Но пора прекращать всякие контакты.


-      Что-то срочное по работе? - тем не менее уточнил он. - Да, Валерия Петровна, вы можете подняться в офис. Обратитесь к Зине, секретарю, она поможет решить вашу проблему, - сухо, по-деловому посоветовал он.


-      Мою проблему твоя секретарша не решит, - женщина усмехнулась. - У меня важные новости для тебя. От этого зависит твое будущее... да и прошлое станет яснее.


-      Лера, ну что ты можешь еще сказать? - не выдержав, повысил голос Вадим. - Прошлое мне давно не интересно, а в настоящем и будущем нас с тобой ничто связать не может. Мне нет дела до того, как ты живешь сейчас: повысили тебя или понизили, живешь ли с мужем или разводишься. Мне все это не ин-те-рес-но! - выделил он по слогам последнее слово.


-      ..Я действительно развожусь с мужем, - неожиданно отреагировала женщина. - Он уже живет отдельно на даче в Острошицком Городке.


Вадим на секунду умолк. И угораздило же его, не целясь, угодить в яблочко!


-      У тебя все? - холодно уточнил он.


-      Нет... Откуда ты знаешь о разводе?


-      Лера, между нами - пропасть! Как ты этого не понимаешь?! -разозлился Вадим.


-      То есть я опоздала? У тебя кто-то есть?

«Кажется, стало доходить, - облегченно выдохнул он и неожиданно для себя подумал: - Есть! Катя! Пусть даже и была, но она все равно есть!»


Он занервничал, достал пачку сигарет, опустил стекло. Внимание рассеялось, вновь стало невыносимо тяжело и горько....


Резкий звуковой сигнал заставил Вадима вздрогнуть.


«Черт! - резко крутанул он руль в сторону, увернувшись от ехавшей параллельно машины, водитель которой недвусмысленно покрутил пальцем у виска. - Чуть не съехал с полосы!»


-      Да, есть, - наконец дождалась ответа Валерия. - Ты это хотела услышать? Еще вопросы будут? Учти, мы разговариваем в последний раз. И даже не пытайся мне больше звонить!


-      Молодая, красивая... Значит, правду говорят - метишь в зятья Валай. Уж лучше бы выбрал серую мышку-журнал истку, - съязвила Лера.


-      Тебе стало бы легче? - неожиданно ожесточился и он. - Да ты мизинца этой серой мышки не стоишь! И представь себе: да, в ближайшем будущем собираюсь жениться.


-      Ты еще пожалеешь!.. - угрожающе прошипела Лера. - Ты...


-      Не звони мне больше. Никогда! - он отключил связь.


Снова глянув на возмущенного водителя соседней машины, Вадим виновато приложил одну к груди, как бы извиняясь, глянул на стрелку виртуального спидометра, на часы и, вдавив педаль газа, рванул вперед...


Как только Лежнивец поняла, что разговор окончен, гримаса злобы и ненависти мгновенно обезобразила ее миловидное лицо. Словно новую маску надела. Или, наоборот, сняла прежнюю, обнажив себя истинную.


«Сволочь! - бушевали страсти в Лериной душе. - Так унизить! Ах ты гад! Другая женщина? Ну ничего, я тебе еще устрою сеанс разоблачения с будущей тещей!»


Увы, план по повторному завоеванию сердца Ладышева явно потерпел фиаско. Зря старалась и с журналисткой: очень похоже, что их с Вадимом связывали исключительно деловые отношения.


«А я так бездарно профукала козырь с ребенком, не продумала все до конца, - покинув такси, Лера влетела в комнату заседаний, на период ремонта служившую ей кабинетом, пнула ногой стоявший на пути стул и, подскочив к подоконнику, нервно забарабанила по нему пальцами. - Вот ведь подлюга-судьба! Спустя столько лет ткнула носом в то, что когда-то казалось лучшим выходом из тупика! Остался бы ребенок - и Вадим был бы у меня в кармане.

Вернее, в кулаке, который можно сжимать и разжимать, сжимать и разжимать... Что ж, остается один вариант - месть», - злорадно усмехнулась она.


Неделю назад Лере наконец удалось найти Александра, когда-то улаживавшего ее дела, и даже встретиться с ним. Но перед этим пришлось пережить не самые приятные минуты. Стоило ей поинтересоваться у супруга фамилией Александра, тот отрезал: не собираюсь помогать в твоих интригах. И вообще, видите ли, сожалеет, что был втянут в историю, повлекшую смерть уважаемого человека. Как оказалось, статья о профессоре Ладышеве не прошла мимо его внимания. Увенчало же довольно длинную тираду «горячо любимого супруга» неожиданное заявление: он подает на развод. И София останется с ним.


Валерия лишь усмехнулась: как же, отдаст она ему единственную дочь! Пусть не обольщается! Разговор этот случился ближе к ночи, когда София уже спала, и она решила отложить разборки. К тому же сейчас тратить силы на скандал неразумно: с раннего утра - на работу.


Как же она удивилась, когда назавтра, вернувшись домой, не застала в квартире ни мужа, ни дочь! Их вещей на привычных местах тоже не оказалось. Телефон Софии не отвечал, а супруг лишь прислал СМС: они на даче, и у них все хорошо. Первым желанием Валерии было вызвать такси и рвануть в дачный поселок. Но день уже подходил к концу, на улице лил дождь. Лера подавила гнев и решила отложить поездку. Тем более нашлось другое занятие, более подходящее моменту. Много лет супруг вел ежедневники, фиксировал в них все встречи, номера телефонов, фамилии людей. Эти пухлые блокноты он берег, хранил в ящиках рабочего стола и вряд ли сегодня забрал их на дачу. Значит, был шанс отыскать в них контакт нужного человека.


Довольно быстро Лера нашла и ежедневник, и интересующую фамилию. Войтков Александр Семенович! И номер телефона выписан со всей скрупулезностью Петра. Пусть даже он изменился - не это главное. Она знала, кого искать!


На следующий день по справке она уточнила адрес, пользуясь служебным положением, позвонила в поликлинику по месту жительства и раздобыла мобильный номер. Надо сказать, Александр Семенович оказался еще тот лис: выслушав суть дела, поначалу наотрез отказался не только встречаться, но и продолжать разговор. Мол, вы ошиблись. Но через час сам перезвонил, предложил вместе выпить кофе и намекнул: кое-чем готов поделиться. Не за просто так, разумеется...«Доверенного» человека из прошлого она узнала сразу: почти не изменился, разве что глаза совсем выцвели да волосы поредели. Он ее тоже сразу признал и даже на комплимент расщедрился: мол, хорошо выглядите, можно сказать, помолодели. И уже в процессе разговора разоткровенничался: просто поражен, насколько она изменилась и не только внешне. Стала уверенной, напористой, зубастой. От растерянной молодой женщины, нуждающейся в защите, не осталось и следа. Это он выдал после того, как договорились о сумме за информацию. А она того стоила.


Да, была женщина, которая во время расследования прокуратурой дела умершей пациентки рьяно представляла интересы противников профессора Ладышева. С ней поначалу даже пришлось провести беседу, урезонить, чтобы не слишком активничала, не поднимала лишнего шума. Но дама оказалась неуправляемой: инициировала статью в газете, дело получило огласку, а правдоискатель Ладышев-старший умер.


Оказалось, вовремя. Ведь если бы не внезапная смерть профессора накануне приезда комиссии из Москвы, итог расследования мог бы иметь нежелательный для Леры результат. Так что в итоге даму по фамилии Балай можно поблагодарить. Кстати, она же и газету положила на стол Ладышеву-старшему. Александр Семенович знал это достоверно. Сама хвасталась: мол, отомстила за то, что старый зануда закрыл ее диссертацию. «Двигало ли ею еще что-то, к примеру безответная страсть, - добавил он, посмеиваясь, не любопытствовал. Не до того было». Ситуация после повторной экспертизы, даже несмотря на смерть профессора, все равно могла выйти из-под контроля. К счастью, сторонники Ладышева сдрейфили: одни - после бесед с глазу на глаз, другие - прикрывшись принципом не выносить сор из избы. К тому же гинеколог стала женой замминистра. Против силы не попрешь...


Поговорив с Войтковым, Лежнивец воодушевилась: теперь она обладала почти эксклюзивной информацией о роли Балай в смерти профессора, которой в свете последних событий цены не было! В результате недавней рокировки в верхних сферах медицинского мира к власти пришли новые люди, в прошлом ученики профессора Ладышева. Этой информацией с ней поделился Обухов. Таким образом он оправдывал то, что с повышением ей придется подождать: непонятно, в какую сторону подует ветер. Зато теперь с Валерии Петровны не вызывал сомнения факт, что, как только наверху узнают, кто сыграл решающую роль в войне против профессора, новый контракт с Балай не подпишут.


Правда, в этом радужном раскладе есть одно слабое звено: вдруг вспомнят и о гинекологе, ушедшем от ответственности? Увы, тог­да заветного места наверху не видать и Валерии Петровне.

Всю ночь она ломала голову, как лучше воспользоваться полу­ченной информацией. К сожалению, ее козыри не имели никакой доказательной базы: деньги Александр Семенович взял с удо­вольствием (наконец-то хоть мизер перепал за давнее дело), а вот записать рассказ на диктофон не позволил, предусмотрительно попросив отключить и телефон. Так что, если она решится высту­пить против Балай, ей даже Ладышев не поверит - подумает, что она специально клевещет на его будущую тещу.

И все-таки попробовать поговорить с Вадимом стоило: попытка не пытка. Если на то пошло, еще не известно, какие там отношения между будущими родственниками. Вполне может быть, они еле терпят друг друга ради общего дела. И если капля никотина уби­вает лошадь, то капля сомнения вполне может разрушить доверие между людьми. Особенно если они принципиальные чистоплюи. А Ладышев аккурат из таких, и память об отце для него не пустой звук. Так что встреча, как ни крути, сулила благоприятный для нее итог: брак с дочкой Балай расстроится, а супруга и сын профессора донесут свои сомнения до его высокопоставленных учеников.


Лера принялась подсчитывать все плюсы такого развития событий, в мечтах сначала увидела себя на месте Балай, затем- вдруг супругой Ладышева, успокоилась и уснула. Сдалось ей это повышение! Если она вернет Вадима, то получит все и сразу!

Но встретиться с ним оказалось задачей куда более сложной, чем разыскать Войткова. Мобильный не отвечал, на работе с ним не соединяли, ссылаясь на отсутствие. Лера, можно сказать, воз­ненавидела секретаршу Ладышева: нет его - и все тут! А вскоре и звонки на мобильный стали переадресовываться на «телохрани- тельницу». Пытаясь ее обойти, однажды Лежнивец попросила по­звонить главного инженера. Даже план разговора составила. Но не тут-то было! Оборона Ладышева оказалась непробиваемой: секре­тарша, услышав, из какой больницы просят соединить с шефом, тут же перенаправила звонок в инженерный отдел. Пришлось бедняге отдуваться, выкручиваться на ходу.

Но вот неделю назад каким-то чудом Лежнивец удалось к нему пробиться. Набрала с чужого номера и буквально сразу ей ответи­ли. И не беда, что разговор ограничился стандартным «перезво­ню». Обещание само по себе обнадежило: Вадим всегда верен сво­ему слову и, значит, рано или поздно его сдержит. Ведь позвонил же зимой.

Но прошла неделя, а телефон молчал. И тогда Лера, зажав в кулачок самолюбие, решила напомнить о себе другим способом - стала караулить Ладышева у входа в офис. Дежурила в начале и в конце рабочего времени. Три дня, включая сегодняшнее утро, не принес­ли результатов, и тогда в отчаянии она снова решила позвонить.

«Сволочь! Ответил, чтобы, мягко выражаясь, послать подальше, - все больше распалялась Валерия, стоя у окна. - Что ж, выбора ты мне не оставил. Только мстить! Да так, чтоб тебе жить расхоте­лось!.. Хотя... Нет, это слишком легкая расплата для тебя! Я приду­маю такое, чтобы ты мучился всю оставшуюся жизнь!»

Слух, что Ладышев решил жениться на дочери Балай, подтвер­дился, не отрицал этого и он сам. Вот и чудненько! Не хочет узнать всей правды накануне свадьбы, узнает после, но тогда будет уже поздно и больнее. А сейчас, дурачок, продолжай строить планы, готовься к торжеству, почувствуй себя на вершине счастья! Удары судьбы, когда человек пребывает именно в таком состоянии, поч­ти убийственны.

«Ладышева, конечно, это не убьет, и не такое переживал, - про­считывала она вероятность исхода истории. - Но почву из-под ног вышибет. Узнать, что причиной смерти горячо любимого папаши была горячо любимая теща... О-о-о! Это взрыв, подобный ядерно- му!.. Хорошо бы подкрепить новость фактами, - вернулась она к мучительным ночным размышлениям. - Заручиться доказатель­ством, пусть даже словесным... Но чьим? - присела она за стол, взя­ла карандаш и стала ритмично им постукивать. - ...Мышка-журна­листка!» - осенило ее.