Первым делом Лежнивец вытащила из сумочки зубную щетку и зло и неистово принялась чистить зубы. Была бы возможность, с удовольствием приняла бы душ. Отнюдь не из-за весенней жары: сделать так хотелось после каждой встречи с Обуховым - потным, липким, неприятным до омерзения, до тошноты.


«Совсем оборзел! - негодовала она, брезгливо сплевывая в ра­ковину. - Награды, видите ли, захотел здесь и сейчас. Нет чтобы результата дождаться... Как же я его ненавижу! Не хочу ни повы­шения, ни этого мерзкого типа... Боже, Лера, до чего ты докати­лась? В строительной пыли, среди старой мебели... Готова убить его в такие минуты, удавить, рука бы не дрогнула!.. Как только закреплюсь на новом месте, я его уничтожу... Но первым делом я уничтожу Вадима! - злорадно усмехнулась она отражению в зер­кале. - И журналистку за компанию! «Не звоните мне больше», -передразнила она. - Да больно надо! Не захотела помочь - свое по­лучишь! Но оставим ее на десерт... На первое - Ладышев! Развели с Балай семейственность...


«Молодая и красивая», - скривившись, передразнила она теперь уже Вадима. - Посмотрим, надолго ли ее хватит, когда придется передачи в тюрьму носить!»

Зло сплюнув последний раз в раковину, Валерия Петровна стя­нула с себя запылившийся халат, поправила прическу, подкрасила губы. Следовало успокоиться и пораскинуть умом, кто еще мог бы подтвердить участие Балай в травле профессора Ладышева. На­верняка такие есть.


Скрипнула дверь.


- Ой, Валерия Петровна... Извините, - сконфуженно пробормо­тала секретарша Полина и, проскользнув за ее спиной, закрылась в кабинке.

Проводив в зеркале девушку недовольным взглядом, Лежнивец спрятала щетку и помаду в сумочку, гордо выпрямила спину и вышла в коридор.


«Чертов ремонт - ни спрятаться, ни скрыться!.. И почему при­перлась именно сюда? - с подозрением оглянулась она на дверь санузла. - Впрочем, ничего удивительного: конец дня, ремонт в административном корпусе, могли воду перекрыть или еще что... Надо же, дверь забыла закрыть! - вставив ключ в замок, обнаружи­ла она. - Странно, вроде запирала... - удивилась она, зайдя в ком­нату совещаний, заменившую на время ремонта кабинет. - Устала, хочу в отпуск. Ото всех подальше - ничего не видеть, не слышать... Так, не раскисать! А ведь я забыла сообщить Обухову, что госпо­жа Балай и бизнесмен Ладышев вот-вот породнятся! - вспомнила Валерия Петровна. - Вот он, явный плод коррупционной связи!..»


...Людмила Семеновна вновь и вновь перелистывала пожелтев­шую от времени медицинскую карту. Да, дорого обошлись ей эти бумаги. В финансовом плане дорого, но компенсацию за них она надеялась получить куда большую.

«...Доставлена... воды отошли, схватки прекратились... - Балай водила пальцем по строкам и восстанавливала хронологию собы­тий многолетней давности. - Тяжелые роды, это понятно... Ново­рожденный: мальчик. Три семьсот, пятьдесят два сантиметра... Клиническая смерть... На следующий день мать отказывается от ребенка... Выходит, на момент отказа младенец был жив... Есть!» - сопоставила она записи, ликуя, вскочила с кресла и тут же ощу­тила зверский приступ голода.


Такое с ней случалось в минуты сильного волнения. А уж если оно вызвано предвкушением скорой победы, аппетит просто зашкаливал! Вытащив из шкафа пакет с купленной в буфете провизией, она отломала кусок колбасы, хлеба и принялась жадно жевать.


«По пути домой хорошо бы заскочить в супермаркет. В холо­дильнике шаром покати! Ни молока, ни сыра, - думала Балай меж­ду делом. - Вот она, хваленая загородная жизнь: на своем горбу приходится таскать продукты из города. А сколько их привезешь на маршрутке?»

Пользоваться служебной машиной Балай разрешалось в рабо­чее время и желательно в пределах кольцевой. Пока жила в горо­де, такое положение дел ее устраивало. Но с перездом за город воз­никало множество неудобств, и главное - как добраться до работы и вернуться обратно: до маршрутки далековато, утром и вечером в нее не вбиться, на такси туда и обратно - дорого. А ведь еще надо что-то купить, привезти домой.


Потому незадолго до переезда Людмила Семеновна решила заполучить личного водителя в лице дочери: отправила ту на курсы, купила машину. Но, увы, расчет не оправдался. Под любым предлогом Кира норовила увернуться от «почетной обязанности» доставить мать к месту назначения: то у нее голова болит, то не успевает, то машина «не на ходу, какой-то шум и стук в двигателе».


А в последнее время дочь совершенно отбилась от рук!

Все началось с последней встречи выпускников, на которую примчался из Германии и бывший ухажер Артем Захаревич - скромный очкарик-отличник, еще на первом курсе влюбивший­ся в ее красивую, яркую дочь. Но «гений» происходил из рабочей семьи, и Людмила Семеновна категорически запретила дочери с ним встречаться. Голодранец, что ему светит? Место школьного учителя? Даже если возьмут в аспирантуру, что дальше? Прозя­бать на зарплату преподавателя вуза? Словом, не стоит попусту время тратить.

Кира легко согласилась - на тот момент они были солидарны. 11 нот на тебе, вдруг сейчас заартачилась. Оказалось, молодой че­ловек окончил магистратуру в Германии и получил предложение не только продолжить там учебу, но и преподавать. Почему бы те­перь не выйти за него замуж? Можно выехать - пожить за грани­цей, присмотреться и, даст Бог, устроить жизнь с кем подостойнее.


Людмила Семеновна восприняла такой довод дочери в штыки: как это - выехать и пожить за границей? Для чего она родила, воспитала ее, для кого строила дом? Чтобы на старости лет остаться одной? Где и на какие деньги они будут там жить? В общежитии, на заработок мужа? Молодым ученым платят немного даже в Гер­мании, а саму Киру вряд ли сподвигнешь на труд. Родители Арте­ма ничего дать не могут, и она, Балай, помогать не собирается: вон еще участок надо облагораживать, а пенсия не за горами.


Наверняка Кира в первый же год сбежит от такого мужа, так как привыкла ни в чем себе не отказывать. Надеется встретить мил­лионера? Ха! Можно подумать, они там толпами по улицам рыщут в поисках такого счастья, как ее дочь!


Словом, Балай даже слушать не захотела о ее так называемых планах, и на какое-то время эта тема заглохла. Пока мать не заподозрила: что-то здесь не так. Уж слишком уступчивой стала Кира, послушной, перестала посещать ночные клубы, ходить на фитнес, все больше сидит дома с ноутбуком и с кем-то переписывается. Узнать с кем у матери получилось не сразу: дочь никогда не оставляла ноутбук и телефон без присмотра, тут же все закрывала и выключала. И все же Людмиле Семеновне удалось подсмотреть: Артем!


Разговор после этого случился жесткий, пришлось ставить вопрос ребром: или она слушается мать, или пусть живет как хо­чет. Но тогда никакого материального обеспечения - ни денег, ни шмоток, ни машины. Пусть катится голышом к своему Захаревичу.


И надо же, спустя несколько дней этот обнаглевший голодранец посмел сам приехать к ним домой... чтобы попросить у Людмилы Семеновны руки ее дочери. Естественно, Балай сразу выставила его за дверь и закатила Кире грандиозный скандал. Дочь снача­ла отмалчивалась, затем закрылась в своей комнате. В полной уверенности, что к утру она образумится, Людмила Семеновна спокойно пошла спать, а наутро обнаружила: в доме нет не толь­ко дочери, но и ее вещей. Машина во дворе тоже отсутствовала, и записка на столе все объяснила: «Мама, автомобиль я взяла на время. Не ищи меня и не мешай!»


Повергнутая в шок Людмила Семеновна даже на работу опоз­дала. Сначала безуспешно пыталась дозвониться до дочери, затем глотала таблетки и долго приходила в себя. А поразмыслив, успо­коилась: никуда не денется, вернется. Поживет без денег - запоет иначе. Пока надо срочно возобновить поиски подходящего мужа для нее. Вот только достойная кандидатура на роль жениха никак не подворачивалась - все как один проигрывали Ладышеву. И это ее уже не просто злило, а бесило, повышало давление, не давало уснуть по ночам!

Надежда, что Вадим изменит свое отношение и приползет на коленях, растаяла после того, как он грубо обошелся с ней в больнице. Ничего, долг платежом красен. С его отцом тоже не сразу расплатилась, удобного момента пришлось ждать несколько лет.


Если честно, смерти профессора она тогда не желала. Просто хотелось, чтобы он как следует помучился. Кто же знал, что серд­це не выдержит? Но сын - молод и здоров, от инфаркта не умрет. Прекрасно, сделаем так, чтобы ему самому жить расхотелось. Что для мужчин самое важное? Работа, любимый человек, если тако­вой есть, конечно. Но любить - это не про Ладышева, здесь дочь, похоже, права. Журналистка, Лежнивец... Убрала одну, уберет дру­гую - и что? Не факт, что он сильно расстроится. Значит, остаются бизнес и... мать.

Эх, жаль, не удалось тогда прислать к нему психиатра - сбежал гаденыш! Хотя бы слух пошел, а слухи в наше время - уже подмо­ченная репутация. Но, похоже, в таком плане к нему не подкопа­ешься. Зато с матерью проще - возраст, здоровье уже слабое...


«...Написано, что и отец отказался, - жадно отгрызая куски колбасы, Балай вернулась от мыслей о Ладышевых к медкарте на столе. - А если предположить, что отказались не столько потому, что ребенку грозила инвалидность, а скажем, потому, что... маль­чик не похож на отца? Или отказ сварганил кто-то другой, а отцу просто сообщили о смерти ребенка? Но пусть даже там все чисто и оба родителя действительно сами подписали бумаги, уже одно то, что Валерия Петровна бросила ребенка в роддоме, плюсиков к ее нравственному облику не добавляет. Но и мне никаких плюсов не дает. Хотя нет, косвенно все же подтверждает: это был ребенок Ладышева... И кое-кто может на это болезненно отреагировать так, как мне хочется!.. А ведь я умница: как чувствовала, что с теми родами не все ладно, - самодовольно похвалила себя Балай, ощу­щая, как одновременно с моральным удовлетворением приходит и приятное чувство насыщения.

Зазвонил рабочий телефон.

- Людмила Семеновна, вас на очередное совещание приглаша­ют, - сообщила секретарша из приемной. - Через двадцать минут начало. Снова кадровый вопрос.

- Иду, - Балай с досадой взглянула на часы: не успеет разобрать­ся с медицинской картой. - Лидочка, вы сделаете мне несколько копий важных документов? Если пойду в технический отдел - точ­но опоздаю. А вечером они мне будут нужны.

- Конечно, Людмила Семеновна, - успокоила девушка. - Подхо­дите.

Бегу! - обрадовалась Балай. - Сделаю пару срочных звонков - и бегу!


Тщательно вытерев губы и руки влажной салфеткой, она от­крыла ежедневник, нашла нужную страницу, сняла трубку город­ского телефона, но вдруг передумала и потянулась к мобильному...


Когда в салоне раздался звонок громкой связи, Вадим первым делом проверил, кто на линии. Андрей. Его номер он знал наизусть. Заяц уже дважды пытался ему дозвониться, да все не вовремя. Ладышев крайне редко отвечал, если был занят серьезным делом. А переговоры с потенциальным подрядчиком строительства относились именно к такому разряду. Ключевой вопрос: в порядке ли бетонные сваи, установленные до консервации объекта? Нужна ли экспертиза? Стоит ли их демонтировать, что, безусловно, приведет к удорожанию строительства, или можно использовать? Увы, экспертиза нужна. Ладышеву пришлось с этим согласиться.


Объективно оценивая свою работу на протяжении предыдущих лет, он находил основания и похвалить себя, и упрекнуть. В част­ности, был очень доволен тем, что в свое время купил на аукционе построенный, но так и не запущенный цех, перепрофилировал и открыл в нем небольшое производство. Заодно, не поскупившись, получил соседнюю территорию, но уже под завод. Готовый проект приобрел у европейцев, адаптировал к нашим условиям, утвердил и даже начал строительство. Но - и вот тут ему было за что себя упрекнуть - остановился на полпути. Провел основные коммуни­кации, заложил фундамент и законсервировал. А если бы довел дело до логического завершения или хотя бы поставил и накрыл коробку, то сейчас все пошло бы куда быстрее, не говоря уже о том, что на тот момент это обошлось бы гораздо дешевле - строймате­риалы и работы подорожали в разы.


Но, если уж совсем честно, ругать себя за это - пустое дело: не был он тогда готов к полномасштабному производству. Зато со­зрел теперь. Значит, не оглядываясь на прошлое, прямо сейчас и следует приступать к активному воплощению новых идей. Цели вполне ясны, задачи определены - период безвременья закончил­ся.


«А ведь именно к этому меня подталкивал Мартин, - все чаще вспоминал Вадим учителя по бизнесу. - По его совету и участок приобрел, и апробированный во многих странах проект. Сопро­тивлялся по глупости, но Мартин убедил: это долговременное вложение и когда-нибудь обязательно принесет дивиденды. По­слушался его, а после не раз жалел: что производить на заводе - понятия не имел. И без того его небольшое производство прино­сило одну головную боль и дополнительные расходы. Даже как-то упрекнул друга, на что дальновидный Флемакс только усмехнулся и посоветовал в таком случае заморозить стройку до лучших вре­мен. И вот, смотри-ка, он оказался прав. Жаль, не дожил до момен­та, когда я поумнел».