- Вы снова общаетесь? Как она? Что у них с Павлом? - оживи­лась Катя.

Тема Полевых, особенно после того, как она узнала, что Павел подал на развод, нет-нет да и всплывала в сознании: почти вся история этой семьи прошла на ее глазах. Перед отъездом хотелось хоть что-то узнать, да не у кого спросить. А здесь Ленка, как по за­казу. Пусть расскажет, заодно переключит внимание со своих про­блем. Что толку плакать? Если все так плохо, наплачется еще.

- Там - тьфу-тьфу, не сглазить бы! - вроде все в норме. Паша забрал заявление, но пока живут раздельно. Самое интересное знаешь что? Мила вышла на работу! - как о личном достижении сообщила Колесникова. - Пошла обыкновенным бухгалтером на завод, которым ее отец руководил! И это еще не все: наконец-то она познакомилась со сводными братом и сестрой! Те, как только узнали, что Мила в больнице, сразу примчались навестить. Они давно пытались с ней подружиться, еще когда отец был жив. Но Мила ни в какую! Теперь жалеет... А с родной сестрой по-прежнему не общается. И с мамой. Но, думаю, и там все наладится. Я Мил­ку вообще в последнее время не узнаю: она ли это? Спокойная, уравновешенная, никаких тебе скандалов. Сашеньку утречком в садик отведет, Лизу к школе подбросит - и на работу. Ее брат туда устроил, он в заводоуправлении какая-то шишка, - скороговоркой закончила Лена рассказ о Полевых.

- Здорово! Рада за Милу, так и передай.

Катя, а давай мы к тебе с Милой приедем? Сама и передашь. Мы же с ней давно собирались тебя найти, столько раз это обсуж­дали. Да все не складывалось. А вчера Павел сказал: ты просила у Игоря деньги на операцию ребенку... Катя, ну почему ты мне сразу не рассказала, как только забеременела? Неужели я бы тебе пло­хого пожелала?

- Лен, не обижайся. Понимаешь, столько всего свалилось за пол­года - руки опускались. Ты же знаешь, как я хотела ребенка, через что прошла. Потому ни с кем этим хрупким счастьем и не делилась.

- Хрупким? Так вот почему ты в больнице лежала. Сохранялась?

- Да. Все было на грани: угроза выкидыша, сильный токсикоз. Доктора помогли, сохранили беременность. Только успокоилась - новая беда: патология плода, сердечко. Оперировать надо сразу после родов, а у нас таких операций не делают. Искала деньги, ме­талась. Решила у Игоря попросить, но сначала набрала тебя. Труб­ку он взял, помочь отказался, тебе звонить запретил. Вот так...

- Знаю, - виновато всхлипнула Ленка. - С ним Павел даже пору­гался из-за этого. Не общаются теперь. Полевой ведь добрый, сер­дечный, над своими девчонками трясется. И ты не чужая - столько лет тебя знаем... Не сдержался вчера, рассказал Миле, когда детей навещал. А она сразу мне.

- Лена, а почему ты со старого номера звонишь? Игорь вернул?

- Сама вернула. Симка на меня оформлена, как только паспорт на руках оказался - поехала, восстановила, телефон купила. Одно плохо: все контакты на старом остались.

- А Колесников знает?

- Знает, вчера все ему выдала. А еще предупредила: уйду, если не станет прежним Игорем, за которого я замуж выходила. Тот Игорь никогда не отказал бы в помощи моей близкой подруге и просто хорошему человеку. Тем более что ты не безвозмездно просила, предлагала в обмен квартиру, - Ленка, выговорившись, выдохлась и всхлипывать перестала. - А в ответ знаешь, что я услышала? Катись на все четыре стороны! Так я утром даже из комнаты не вышла, пока он не уехал. И впервые за годы замужества спала в Егоркиной комнате.

- А где Егор?

- В лагере. Частный, от банка. Каникулы ведь. Кать, но это еще не все... - Лена сделала паузу и, собравшись с духом, выпалила: - Я, кажется, беременна.

- Как это «кажется»?

Катя даже опешила от такой новости. В неприспособленности Ленки к реальной жизни она убеждалась не раз. Пресыщенность материальными благами, гарантированными мужем, позволяла той в упор не видеть никаких насущных проблем. К примеру, она понятия не имела что такое жить от зарплаты до зарплаты. А еще и жилье содержать надо, и цены постоянно растут. Все это Колес­никовой неведомо. И вдруг она, такая избалованная, решилась уйти от мужа беременной? Нечто из области фантастики. Неужели так допек?

- Тест еще неделю назад показал две полоски... Раньше я второ­го ребенка не хотела - боялась Игоря потерять, если ему придет­ся уделять меньше внимания. А теперь вот сама надумала от него уйти, - безрадостно подытожила Колесникова. - Представляешь, месяц назад в роно съездила, написала заявление на должность учителя английского. Правда, школу далековато предложили, в новом районе. И что теперь делать? Только настроилась на само­стоятельную жизнь - и на тебе беременность. Ну почему так со­впало?

- Ребенок важнее. Ребенок - это дар Божий, - ни на секунду не усомнилась Катя. - И здесь без вариантов: только рожать... Не­спроста он решил появиться на свет в кризисный для вас момент. Игорь знает о беременности?

- Еще чего! - хмыкнула Ленка. - От него и без того не угадаешь, чего ждать. Вполне может заявить: не его ребенок. После твоего развода и брачного договора муженька моего как подменили. На­брал в голову: и я вслед за тобой разведусь и чего-то отсужу у него. Ни слова доброго, ни взгляда, только гыр-р и гыр-р-р...

- А срок у тебя какой?

-Где-то пять недель.

- Самый опасный. Ты поберегись.

- Знаю... Так я приеду в Ждановичи? Вот только адрес не помню.

- Приезжай. Адрес я СМСкой скину.

- Ура! - обрадовалась Лена. - Кать, так я не одна, а с Милой, - на­помнила Ленка. - Она не меньше моего за тебя переживает.

- Ладно, приезжайте.

-Тогда жди!

«Хороший день сегодня, - отправив СМС с адресом, улыбнулась Катя. - Молодец Ленка, что объявилась, хоть наговоримся напо­следок... Пусть мы и не подруги в полном смысле слова, но гораздо больше, чем просто приятельницы, - сдвинула она рычаг коробки передач. - Итого - осталось только сделать круг почета по Гвар­дейской...

Подъезжая к дому отца, Катя заметила припаркованную у забо­ра синюю «Мазду».

«Валентина, что ли? - припомнила она, у кого из знакомых та­кая машина. - Не может быть!»

Не ошиблась. По саду в сопровождении Арины Ивановны прогу­ливались Замятина с дочерью.

- Привет! - неуклюже выбираясь из салона, поздоровалась с ними Катя. - Какими судьбами?

- Привет-привет! - поспешила к ней на помощь Валентина, по­худевшая, постройневшая, в облегающем сарафане на бретелях. Похожий сарафан, но из другой ткани, и на Аленке. - Вот в гости напросились! Торт привезли. Номера твоего мобильного не оказа­лось, так мы по памяти дом нашли. Год назад я приезжала к Арине Ивановне за рассадой клубники, помнишь?

- Помню... А почему номера не оказалось? - удивилась Катя.

- Так получилось, - опустила взгляд Валентина. - Толя разбил старый телефон, когда я от него уходила. Все контакты там оста­лись.

- Как? И ты?! - сильнее удивить Катю было невозможно. Вспом­нилось, как накануне Нового года Валентина пыталась уговорить ее вернуться к Виталику. - Эпидемия у нас, что ли? И когда это слу­чилось?

- Четыре месяца как живем с Аленкой на Партизанском.

-А Никитка?

- С Никитой сложнее. Анатолий не хочет его отдавать, да и он к отцу тянется... Катя, я к тебе за помощью. У нас суд через месяц. Мне бы Никитку вернуть, пока Толя на свой лад его не перевос­питал... Ты можешь дать координаты своего адвоката? Боюсь, не справлюсь сама, - Валентина с надеждой посмотрела на Катю.

- Конечно! Надя обязательно поможет! Что же ты раньше не приехала?

- Хотелось с Анатолием миром все решить, - женщина вздохну­ла. - Чтобы дети жили у меня и с отцом продолжали общаться. Но вчера поняла: ничего не получится! Спрятал он от меня Никиту, ни слова сказать, ни увидеться не дает. И Аленку пригрозил отнять, если не заберу заявление о разводе, - тихо, чтобы не услышала дочь, поделилась она печалями. - Аленка по вечерам плачет - и по отцу скучает, и по брату. Вот так... Только я не хочу обратно, в прежнюю жизнь. Ты была права: я перестала себя уважать.

- Да-а-а... Удивила. Ладно, пойдем в дом, расскажешь, как дошла до такой жизни...

А дошла до такой жизни Валентина просто. В конце зимы на телефон со скрытого номера стали приходить СМСки от некой дамочки, якобы беременной от Анатолия. Первое послание и еще несколько Валя попросту проигнорировала и супругу ничего не сказала. Хотела заблокировать номер назойливой абонентки, но не смогла, он не высвечивался. Да и номер Валентины был зареги­стрирован на мужа.


Дамочка оказалась настырной - косяком пошли СМСки. Сна­чала она просила Валентину не мешать ее счастью с Анатолием и уйти от супруга подобру-поздорову. За это обещала оставить ей детей. Затем посыпались угрозы: мол, если не послушаешься, тебя подловят, устроят ДТП. И тогда Валентина испугалась: ведь в ма­шине могли находиться дети, которых она возила в сад и школу.


Пришлось все рассказать Анатолию. Тот сразу пытался все от­рицать, затем схватил телефон, прочитал сообщения, позеленев от злости, швырнул его об стену и куда-то умчался. Надолго. Вер­нувшись, поставил перед фактом: да, у него есть другая женщина, и она ждет ребенка. Он ее любит, отцовство признает и бросать не собирается. А Валентине в ультимативной форме посоветовал принять такое его предложение: официально они остаются в бра­ке, она никому не портит нервы, продолжает вести привычный образ жизни, занимается хозяйством, детьми. Он живет отдельно, приезжает к детям, когда захочет, и обеспечивает всех материаль­но. Иначе не видать ей ни сына, ни дочки.

- ...И что ты? - с сочувствием спросила Катя.

- А что я? - Валентина усмехнулась. - Понимаешь, подействовал он на меня, как удав на кролика: поначалу оцепенела - ни слова в ответ. Спать легла с Аленкой, хотя за ночь глаз не сомкнула. А под утро меня словно парализовало - весь бок занемел, не чувствую правой руки. И тут я испугалась, поняла: в таком состоянии долго не проживу. Прямо ужас накатил! За детей стало страшно. А тут и у Аленки температура поднялась. Вызвала врача. Не выдержала, позвонила маме, расплакалась, все рассказала. Через час они с бра­том за мной приехали. Собрала я кое-какие вещи, Аленку с мамой и братом в город отправила, а сама - в школу за Никитой.

Там и встретились с Анатолием. Он точно почувствовал нелад­ное, решил сына сам пораньше забрать. В общем, Никиту он мне не отдал. И Аленку дважды пробовал отнять, но возвращал: ма­ленькая она, хлопотно с ней. Сказал: пусть подрастет, - перевела Валентина грустный взгляд на девочку, игравшую в соседней ком­нате с котенком.

Рыжего пушистика неделю назад привела в дом Арина Ива­новна - еще на станции он к ней привязался и пошел следом. На семейном совете решили оставить кота: сам прибился - хорошая примета. И назвали Апельсином.

- Да, дела... - протянула Катя. - А почему раньше со мной не свя­залась?

Я сразу хотела, но телефон-то разлетелся вдребезги. И пока брат новый не подарил, оставалась без связи. А потом как-то за­вертелось все: Аленке садик меняла, обустраивалась. Столько но­вого узнала от родных! Оказывается, отец, когда начал помогать Анатолию в бизнесе, соучредителем компании сделал Лешу, брата моего. Помогал и финансами, и заказами. Но, как только он умер, Толя, мерзавец, зарегистрировал другую компанию, перевел туда активы, а первую обанкротил. Или как там еще... В итоге Леша и без работы остался, и без денег. Но ничего, смог подняться - два магазина у него. А у меня после этих новостей глаза открылись. Я ведь только Толю слушала: мой брат - лентяй и раздолбай... - ви­новато вздохнула Валентина. - Хочу вот на раздел имущества по­дать - обидно за родных. Верну хоть какие-то крохи семье брата. Жена у него просто чудо! На работу вот меня взяла.

- Куда взяла? - Катя решила, что ослышалась.

Мир продолжал удивлять ее совпадениями в судьбах близких людей.

- На работу. У Насти кондитерский цех - пекут торты, пироги к торжествам. Прикинь, когда-то мы с мамой учили ее печь первый «Наполеон», а теперь у нее свое дело. Взяла меня дизайнером по оформлению продукции - я ведь когда-то в художественной шко­ле училась. Так что мне повезло: заказов хватает, и каждый раз что-то новенькое, - улыбнулась Валентина. - Как тебе? - показала на торт на столе.