Кэтрин Куксон - Бесконечный коридор

– Не плачьте, голубушка, – склонилась над ней Мэгги, ласково поглаживая Дженни по голове. – Не стоит она того. Мизинчика вашего не стоит. Тварь она, мерзавка неблагодарная, и я даже не прошу Господа простить мне эти слова, потому что так оно и есть на самом деле. Посидите, мисс Дженни, я уж вам крепкого чайку заварю.

– Нет, спасибо, Мэгги, – пробормотала Дженни сквозь слезы. – Не надо. Т-такси будет уже с минуты на минуту. Я сказала – через полчаса.

– Все равно, посидите маленько. Вам силушки надо поднабраться.

Дженни притихла и молча сидела, пока во двор не вкатило такси.

– Вот оно, Мэгги.

Она быстро поднялась, взяла чемоданы и направилась к выходу. Мэгги распахнула перед ней дверь.

– Спасибо, Мэгги. До свидания.

– До свидания, мисс Дженни. И – ни о чем не беспокойтесь, слышите? Отдохните как следует.

Вместо ответа Дженни промолвила:

– Передайте доктору, что я приезжала, Мэгги. Он собирался заехать за нами попозже.

– Непременно передам, мисс Дженни.

Мэгги стояла в дверях, пока такси не скрылось из виду. Затем, подойдя к изножию лестницы, она пробормотала:

– Дьявол нашел себе пристанище в тот день, когда ты родилась, и он не лишится крова, пока ты не издохнешь, гадюка ты подколодная.

* * *

В двенадцать часов Пол провожал Лорну и Дженни с ньюкаслского вокзала. Найдя им удобные места, он обнял и поцеловал Лорну, благодарный, что и девочка ответила ему тем же. Затем взял Дженни за руку и, тепло улыбнувшись, сказал просто:

– Спасибо, Джинни.

Она молча проводила его до конца вагона, но в последний миг, когда он уже спустился на платформу, устремилась за ним с криком:

– Пол! Пол!

Он моментально остановился, а Дженни, подлетев к нему, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, быстро проговорила:

– Удачи тебе, Пол. И – береги себя!

– Непременно, – улыбнулся он. – Счастливо вам.

И зашагал прочь.

Выйдя на привокзальную площадь, он вздохнул с облегчением. Лорна уехала. И все же одновременно его грызла горечь утраты. Не Лорны, нет Дженни. Порой он не видел Дженни неделями и даже месяцами, но мысль о том, что она всегда где-то рядом, приятно согревала. Он мог, конечно, позвонить или написать ей, но знал, что не сделает этого. Отныне Дженни была для него утеряна навсегда.

Вернувшись к обеду домой, Пол был поражен встретившей его непривычной тишиной. Никто не хлопал дверями, не бегал по коридорам, не громыхал посудой или утварью… В этот миг ему не хватало даже визгливого голоса Бетт.

Раздевшись в холле, Пол невольно скользнул взглядом по ступенькам лестницы; рано или поздно ему придется преодолеть себя и войти к ней.

Он медленно вошел в кухню. Мэгги, стоявшая у плиты, спросила:

– Ну что, проводили?

– Да, Мэгги.

– Доктор Прайс приезжал. Просил передать, что вернется позже.

– Да? – Чуть помолчав, Пол спросил: – А она что-нибудь ела?

– Чай пила около одиннадцати.

Он уже хотел было выйти их кухни, когда Мэгги предложила:

– Я вам сейчас накрою на стол.

– Подожди немного, Мэгги. Я поднимусь наверх.

– Поешьте лучше сперва.

– Я там долго не задержусь.

Уже перед дверью Бетт он постоял, заставляя себя постучать. Наконец постучал, но ответа не услышал. Затем, осторожно толкнув дверь, вошел. Бетт лежала на кровати. Лицо ее опухло и покраснело, на лбу проступили капельки пота. Пол не знал, что сказать. Как начать? Как объяснить этой крохотной несчастной женщине, что он больше не питает к ней отвращения, что он готов простить ей все ее прегрешения, поскольку и сам во много виноват? Наконец, заставив себя смотреть на нее просто как на пациентку, он легонько улыбнулся и спросил:

– Ну, как ты себя чувствуешь?

– Ха! – отрывисто сказала Бетт. – Как, по-твоему, я должна себя чувствовать? Впрочем, откуда тебе знать?

Голос ее звучал хрипло, некоторые слова Пол разбирал лишь с трудом.

– Ты… должна скоро поправиться.

– Вот как? И, по-твоему, я снова стану прежней? Такой, как была? Скажи же, не молчи как истукан!

– Мы позже поговорим об этом, когда тебе станет получше.

– О Господи, хватит тут чушь пороть. Да еще с таким лицемерным видом. Я же знаю тебя как облупленного. Тебе всегда было наплевать на меня. О, я знаю, ты был бы рад сейчас убить меня.

– Ты не поверишь, Бетт, но это не так. Я виноват в случившемся так же, как и ты. Я готов смотреть правде в глаза и попытаться исправить хотя бы то, что еще можно спасти…

– Уходи отсюда! – выкрикнула Бетт. – Я видеть тебя не могу, медведь проклятый. Господи, если бы только знал, как я тебя ненавижу! Исправить! Что, черт побери, можно исправить? Неужто ты и правда считаешь, что мы с тобой можем измениться? Нет, здоровяк, я тебя по гроб жизни ненавидеть буду! А теперь – проваливай!

Стиснув зубы, Пол шагнул к двери и уже взялся за ручку, когда сиплый голос Бетт остановил его:

– Где Лорна?

– Она уехала отдыхать.

– Что?!

Пол обернулся. Его жена приподнялась и облокотилась о подушку. Растрепанные волосы свисали на глаза.

– Джинни взяла ее с собой в Швейцарию. Они уехали на двенадцатичасовом поезде из Ньюкасла.

– Будь она проклята!

На глазах Пола она обессиленно упала на подушку. Он молча вышел и прикрыл за собой дверь. Он понимал, что проклятье относилось не к Лорне, а к Джинни. К Джинни, которую она столь нещадно использовала всю жизнь и которая всегда занимала ее сторону. А вот теперь Джинни оставила ее в ту самую минуту, когда ей больше всего нужна была ее помощь. Да еще и Лорну увезла. Полу вдруг пришло в голову, что впервые за все время Джинни, любившая его, столь открыто встала на его сторону.

Спускаясь по ступенькам лестницы, Пол услышал, как наверху хлопнула дверь. В следующую минуту послышался истошный вопль Бетт:

– Это вам так не сойдет, слышишь? Лорна моя! Ты ей чужой, и она всегда останется со мной. Пусть немедленно вернется, слышишь? Только я могу решать, когда ей отдыхать. Ты слышишь?

Пол слышал все до последнего слова.

Из забытья Пола вывел голос Мэгги:

– Проснитесь же, доктор. Вставайте и выпейте чаю. Просыпайтесь, доктор.

Пол с трудом заставил себя разлепить глаза. Повернувшись на бок, он прохрипел:

– Который час, Мэгги?

– Восемь утра.

– Восемь! – Пол едва не подскочил в постели. – Что же ты меня раньше не разбудила?

– Ничего, вам нужно было отоспаться. Вставайте, я вам уже ванну приготовила. Потом вылезете свеженький как огурчик. Только сначала чайку глотните.

Пол дрожащей рукой взял чашку с ночного столика – нет, он пил на ночь, но принял снотворное. Мэгги была права – ему было необходимо выспаться. Опершись на спинку кровати, он спросил:

– Мэгги… ты уже отнесла поднос наверх?

– Нет еще, – сказала она через плечо. – Я сперва вас завтраком накормлю, а потом уж ею займусь.

– Нет, Мэгги, накорми сначала ее.

Мэгги с неохотой пожала плечами и вышла.

Пол медленно выбрался из постели; голова гудела от сна. Полежав в ванне, он принял холодный душ, энергично растерся полотенцем, как был, голый вернулся в спальню и – замер как вкопанный: на самом пороге, привалившись спиной к двери, стояла Мэгги. Она как будто опиралась на нее, чтобы не упасть.

– В чем дело? – резко спросил Пол, хватая трусы и поспешно натягивая их. – Что-нибудь случилось? У тебя такой вид, словно ты привидение увидела.

Кухарка не ответила. Пол подлетел к ней и схватил за руки.

– Мэгги, что с тобой? Ты не заболела?

– Наденьте… на себя что-нибудь, – пробормотала она, указывая на его брюки. – И – ступайте за мной.

Пол быстро посмотрел мимо нее, в сторону спальни Бетт, потом, на ходу натягивая брюки, вышел и поспешил по коридору; Мэгги медленно последовала за ним.

Дверь в комнату Бетт была распахнута настежь. Сама Бетт ничком распростерлась на полу. Ночной столик был опрокинут, а рядом с ней на полу выстроились будильник, стакан и пузырек. Присев возле Бетт, Пол перевернул ее на спину и приложил ухо к груди; затем протянул руку и взял пузырек. Это была та самая склянка снотворного, из которой он сам накануне вечером взял две таблетки. Склянка, которую он всегда держал под замком в своей аптечке. И из которой выдал пару таблеток Джону Прайсу, чтобы тот отнес их Бетт.

Он бросил взгляд на бездыханное тело. Черты лица Бетт были искажены, словно она умерла в агонии или после мучительной борьбы. Господи, какая трагедия! Пол ощущал болезненные угрызения совести; так бывает всегда, когда кажется, что чего-то не сделал, чем-то не успел помочь. Эх, Бетт, Бетт. Глядя на мертвую девочку, – а Бетт так внешне и не повзрослела, – Пол понимал, что ощущение этой утраты пронесет с собой до конца, до самого последнего вздоха.

Приподняв легонькую, как пушинка, Бетт, он уложил ее на кровать. Потом, оглянувшись, заметил Мэгги; та не стала заходить в комнату, а стояла снаружи в коридоре. Он подошел к ней и остановился; они обменялись виноватыми взглядами. Пол прекрасно понимал, что у Мэгги не было оснований любить Бетт, но видел, что пожилая женщина так же, как и он, потрясена случившимся. Видя, что плечи Мэгги вздрагивают, он взял ее за руку, помог спуститься по лестнице и, усадив в кресло, позвонил Джону Прайсу.

* * *

Сорок восемь часов спустя Джон Прайс, стоя напротив Пола в гостиной и глядя прямо ему в глаза, произнес:

– Я понимаю, Пол, что могу показаться тебе черствым и даже бессердечным, но, между нами – это для нее лучший выход… Да и для тебя тоже.

– Возможно, – произнес Пол, грея озябшие руки над камином. Затем, помолчав, добавил: – Не могу избавиться от ощущения, что она страшно страдала; уж слишком не в ее духе был такой выход. Она слишком любила жизнь, чтобы так просто взять и наложить на себя руки. И потом… она была полна планов – очень конкретных, хотя и агрессивных. Она вынашивала планы мщения, – пояснил он, перехватив недоуменный взгляд Прайса.

– Возможно, она просто блефовала, Пол, – предположил Джон Прайс. Строила хорошую мину при дурной игре. Не могло случившееся никак на ней не отразиться. Тем более с ее неустойчивой психикой. Одно лишь опасение, что об этом станет известно, могло все решить.

– А это… непременно должно выплыть при дознании? – спросил Пол.

– Что ты – нет, конечно! Не при свидетелях, во всяком случае. Однако… – Джон Прайс прикусил губу. – Одному человеку придется все это рассказать.

– Одному? – переспросил Пол. – Кому именно?

– Бересфорду.

– Бересфорду! Нет, черт побери, ни за что! С какой стати? Почему именно ему?

– Ради тебя самого, Пол. Дело в том, что вчера я сам с ним разговаривал, и, не знай я о том письме, которое она ему послала – Бетт сама мне в этом призналась, – я бы счел его отношение к тебе странным и непонятным. Он словно все время взвешивал все "за" и "против". Он, по-моему, и сам догадался, от кого получил письмо, а теперь, узнав о смерти Бетт, может заподозрить самое неладное. Это непременно всплывет на дознании. Постой-ка минутку, Пол… – Джон Прайс приподнял руку. – Смотри, что получается. Давай только говорить как мужчина с мужчиной. Ты завел себе другую женщину, любовницу, твоя жена об этом узнала и написала твоему коллеге; тот, в свою очередь, поговорил с тобой, и ты пришел в ярость… Более того, ты единственный в своем доме имел доступ к шкафчику с лекарствами. Не говоря уж о том, что кроме тебя и Мэгги в доме ночью вообще никого больше не было, ну а Мэгги, понятно, не в счет… Понимаешь, куда я клоню? Одно очень легко за собой другое потянет. Словом, я предлагаю поговорить по душам с Бересфордом. Как лечащий врач Бетт, я вполне могу сделать это сам. А тогда, располагая фактами, он сумеет сам сделать правильные выводы. Он поймет, почему она решила покончить с жизнью… Между прочим, первым делом он спросил меня, известил ли я полицию, и я ответил, что да, конечно. Пойми меня правильно, Пол – если пойдут слухи, ты можешь распрощаться с надеждами на новое назначение.

– Я уже с ними распрощался, – сухо промолвил Пол. – По очень простой причине – я не собираюсь идти на заседание Совета.

– Не будь идиотом, Пол! – резко произнес Прайс. – На следующей неделе, по окончании дознания, ты будешь воспринимать все совсем иначе. Люди на тебя очень рассчитывают, и ты предстанешь перед Советом, даже если мне придется тащить тебя туда силой!

– Нет, Джон, ничего не выйдет, – ответил Пол, меряя шагами пол между окном и диваном. – Бересфорд уже давно точит на меня зуб. И знай: лучше я лишусь своей практики, чем позволю тебе идти к нему.

– Послушай, Пол, мне кажется, ты меня не понял. Если я не пойду к нему, на карту будет поставлена уже не только твоя практика. Понимаешь? Ты должен положиться на меня. И не стоит тебе уж так опасаться Бересфорда – он мелкая сошка и никаким авторитетом в Совете не пользуется.