Люба.

Приближался новый год, замечательный, веселый, светлый праздник, который то и дело дарил мне надежды на светлое будущее. Хотя, куда еще светлее рядом с таким мужчиной, как Клим? Просто иногда казалось, что мое счастье не настоящее, придуманное, словно чья-то злая шутка, которая разорвет меня на части, если только откроется правда. Да, я жутко боюсь упустить каждый момент, каждую минутку с ним, боюсь, что все это мне кажется, а завтра я проснусь, и ничего не будет. Но Клим раз за разом доказывает, что все реально — как счастье, так и наша с ним любовь, в которую я тоже еще не до конца поверила. Иногда мне становится стыдно из-за того, что ставлю наши отношения под сомнение, но мой мужчина всевозможными способами доказывает мне, что все поправимо.

Вот и сегодня, тридцатого декабря, он кое-как соскреб меня с кровати, потому что я никак не хотела вылезть из теплого кокона, и отправил в ванную, потому как это был не менее важный день. Покупки и встреча моей мамы — этот праздник мы решили встретить в семейном кругу. Также завтра к вечеру должны прибыть Андрей Эдуардович, отец Клима, и Вероника с Колей, и мы, наконец-то, все поближе познакомимся. Это все вызывало во мне панику, но я понимала, что оттягивать нельзя, сейчас самое время дать понять нашим близким, что у нас все серьезно. Хотя моя мама не особо обрадовалась, когда узнала, что я живу с мужчиной, вернее, что вот так быстро, после смерти Лешки. Но я ее заверила, что Лекс навсегда останется в моем сердце, о чем в первую очередь знает Клим.

— Хорошо, что елку вчера поставили, иначе бы не успели с приготовлениями, — заметил Клим, застегивая рубашку и время от времени бросая на меня любопытные взгляды.

— Что ты так смотришь на меня? — с улыбкой поинтересовалась я, желая понять его взгляды.

Он спокойно подошел ко мне, как раз когда я намеревалась надеть платье, и руками коснулся голого живота, погладил и прошелся выше, к груди.

— Просто не хочется выходить из спальни, — начал он, томно прошептав это мне на ухо, от чего по телу пробежали мурашки, вызванные его слегка хрипловатым голосом.

— Ты ненасытный, — ответила я и, обернувшись, быстро чмокнула его в губы и незамедлительно надела платье.

— Опять меня кинули, ладно-ладно, я ночью с тобой поквитаюсь, — наигранно обиженно посетовал он, и дальше продолжил одеваться.

В такие моменты я и понимала, что все это действительно настоящее, за которое стоит бороться, особенно со своими страхами. Пусть прошлое для меня и было жизненно важным, но пора смотреть в будущее, и жить настоящим, в котором, наконец-то, есть место улыбке.


Уже вечером мы сидели в кухне за столом вместе с мамой и делали первые приготовления к празднику, а Клим уединился в кабинете, разбирая какие-то документы, как он сказал — отчетность за год. Так как в офисе он не захотел сидеть в праздничные дни, теперь дома пытался наверстать упущенное.

— Любочка, ты выглядишь счастливой, — произнесла мама, красивыми ломтиками нарезая красную рыбу.

— Я и есть счастливая, мамуль.

— Ах, дорогая, я, конечно, очень рада за тебя, но ведь еще и года не прошло…

— Мам, я знаю, но прошу тебя, здесь мне хорошо, я чувствую, что так и должно быть, — сказала я и на миг замолчала, после чего снова продолжила. — Знаешь, раньше мне постоянно снился Лешка, и он просил меня, чтоб я жила дальше, радовалась каждому моменту, а мне не хотелось этого без него. И только когда я прониклась душой к Климу, Леша перестал мне сниться, а значит, тоже считает, что я нашла нужного мне мужчину.

— А как Клим относится к твоим чувствам к покойному мужу?

— Он понимает все, поверь мне. А еще он помог мне перебороть страх, и мы занялись нашим клубом, теперь там есть мой уголок души…

— Это как?

— Клим предложил оставить все награды Лешки на той же полке, куда мы еще с ним до открытия ставили, и фотографию туда поместил…

— Какую фотографию?

— Где я с Лексом.

— Что же, это достойный поступок.

— Он тебе понравится, мамочка, — с улыбкой проговорила я и тоже взяла кусочек рыбы.

— Главное, чтоб тебе нравился, дочь, — тепло ответила мама и отхлебнула из своей чашки чай, приготовленный ею же. — Вы спите с ним? — неожиданно задала вопрос, а я, смутившись, наклонилась, пряча лицо. Слава Богу, услышала шаги Клима.

— Чем занимается прекрасная половина этого дома? — ласково поинтересовался он и, склонившись, поцеловал меня в щеку.

— Делаем небольшие заготовки к завтрашнему столу, — ответила я и посмотрела на мужчину, который принялся варить себе кофе. — Ты уже закончил работу?

— Да, — просто ответил Клим, и я поняла, что больше говорить на эту тему он не хочет, но, как тут же выяснилось, он ответил совершенно на другой вопрос. — Мы с Любой спим, Татьяна Александровна, и все это лишь потому, что любим друг друга, раньше я даже не смел ее трогать, если Вас это успокоит.

Я слегка опешила от этих слов, но увидев их взгляды, направленные друг на друга, не стала ничего говорить, дабы не накалять обстановку еще больше. Примерно с минуту они удерживали это напряжение, а потом мама улыбнулась, и у меня словно камень с души упал. Она подошла к нему, и еще несколько секунд смотрела лукавым взглядом:

— Добро пожаловать в нашу семью, сынок, — и на этих словах мама обняла Клима, прильнув к нему, словно к своему сыну, и я почувствовала облегчение. Ничего более важного, чем эти двое, для меня в мире не осталось, поэтому так здорово видеть их обнимающимися.

Мужчина тоже остался довольным, и в ответ обнял маму, понимая важность этих слов.


На следующий день, мы с мамой вовсю занимались приготовлением различных блюд, а Климу поручили важную миссию — пылесосить. Он совершенно не сопротивлялся, а, взяв технику, отправился по комнатам, мы же с мамулей улыбнулись друг другу и продолжили приготовления.

Когда к вечеру уже все было готово, мы, оставив фартуки в кухне, вышли в гостиную, чтоб отправиться приводить себя в порядок, но так и замерли посреди комнаты, можно даже сказать — обомлели от волшебства, творящегося здесь же.

Все было усыпано разноцветными огнями, которые придавали царившему полумраку волшебство. Теперь не только елка была увита гирляндой, но и перила лестницы, двери, также на окне голубыми огнями светились несколько больших снежинок. Все было настолько красиво и сказочно, что не верилось в происходящее, в общем, для меня это уже привычно.

Над камином висели носки для подарков, и мне казалось, что сейчас через трубу к нам залезет Дед Мороз, правда, огонь был разожжен, но все же…

А в дальнем углу, на тумбочке, стоял ноутбук, из динамиков которого негромко лилась новогодняя музыка. Все так прекрасно сочеталось, но я до сих пор не могла до конца понять, ведь мы с Климом ставили только елку, а значит, он занимался не только уборкой…

На лестнице послышались шаги, и, переведя взгляд, я увидела Клима, облаченного в шикарный строгий костюм — красавец, одним словом.

— Идите сюда, я вам кое-что покажу, — поманил мужчина рукой нас с мамой, и мы отправились в сторону холла.

— Бог мой, — восторженно произнесла мама, а я, покачнувшись, сделала шаг назад и уткнулась спиной в грудь любимого.

Он руками сжал мои плечи и, наклонившись, тихо произнес на ухо:

— Нравится?

Я неопределенно кивнула, и снова с восторгом посмотрела в окно. А там открывалась невероятная картина — снова сыпал пушистый снег, заметая все следы, а сквозь него, буквально в пяти метрах от дома, возвышалась огромная зеленая ель, обвешанная игрушками и такими же яркими гирляндами. Как же я люблю Новый год…

— Очень, — все, что смогла ответить и, обернувшись к мужчине, нежно поцеловала его в губы, растворяясь в аромате, присущем только ему.

— Клим, ты волшебник, — очарованно пропела мама и, развернувшись, пошла обратно в гостиную.

— Нет, Татьяна Александровна, я только учусь, — послужило ей ответом вдогонку, и мы весело расхохотались, наслаждаясь приятной атмосферой.


Ближе к восьми вечера приехал отец Клима вместе с Вероникой и Николаем, а мы с мамой успели уже привести себя в порядок, нарядившись в красивые платья, подобранные специально к этому празднику.

Я с Никой расположилась в ее комнате за чашкой чая, и мы то и дело обсуждали ее беременность и пока еще плоский животик, который девушка раз за разом накрывала руками, гладя его со счастливой улыбкой на губах.

Клим с Колей расположились в кабинете за рюмкой коньяка. О чем они болтали, нам неведомо, но их счастливые взгляды заметили сразу, еще когда они туда отправлялись. Забавные они такие, и порой загадочные, что просто невозможно на них злиться. А Николай этот — отличный парень, да и Вероника с ним счастлива, что является неотъемлемой частью и нашего с Климом счастья. Ведь мы оба переживаем за эту парочку.

Что больше всего меня удивило, так это поведение мамы. Уже через час после знакомства с Андреем Эдуардовичем ее глаза светились необъяснимым счастьем, не тем, которое у нее было при взгляде на нас с Лешей когда-то, нет, а таким женским, что ли. Мама будто изнутри сияла, как начищенный медяк, и это радовало меня куда больше, ведь этот красивый мужчина одинок так же, как и она. А вот то, что в расход пошли приготовленные мамой пирожные, вообще давало ответы на все вопросы. Никогда она не позволяла есть сладкое перед едой, а значит… Молодец, Андрей Эдуардович.


В одиннадцать вечера мы сели провожать старый год, а ближе к двенадцати, натянув теплые куртки (кое-кого заставили и шапку на красивую прическу надеть, ведь беременным негоже по морозу раздетыми ходить), и выйдя к елке, весело встретили новый год, под огромный гул соседних дворов и громкие взрывы ярких салютов.

Все были счастливы, беззаботны и веселы, а я про себя поздравила Лешку с Новым Годом, и тут же почувствовала, как на мою голову тоже опустилась шапка, заботливо надетая Климом. Я улыбнулась, сделала глоток шампанского и, обернувшись, негромко, так, чтоб слышал только он, произнесла:

— Ты вернул меня к счастью, мой Ангел, — и нежно коснулась губами губ, растворяясь в неистовом волшебстве.

Эпилог

Люба.

Прошло два года…

— И когда ты собираешься ему сказать? — не унималась подруга с тех самых пор, как услышала потрясающую новость. Такое чувство, что это касалось именно ее.

— Сегодня вечером, в номере, — довольно прошептала я, стараясь продержать тайну как можно дольше.

— Я представляю, как он обрадуется, — воскликнула подруга и довольно прикрыла рот ладошками, сверкая своими голубыми глазищами.

— Тише ты, — шикнула я на нее. — А вы с Валерой когда думаете?

— Чего? Ты Валеру видела?

— Ну, а что, поставь ему ультиматум!

— Ага, и тогда он меня пошлет ко всем чертям.

— Кто? Валерка? — я удивленно уставилась на Свету, очумев от такой глупости.

— Мда, это я погорячилась.

Мы со Светой сидели в кабинете, и пили ароматный черный кофе, наслаждаясь общением друг с другом. Пили, конечно, громко сказано, ибо я не успела сделать еще и глоточка, а судя по шагам в коридоре, вообще не сделаю. В последнее время Клим постоянно забирал мой, и только мой кофе, прям какая-то напасть.

И вот он заходит в кабинет вместе с Мишиным, весь такой уверенный в себе, красивый, в своем новом темно-синем костюме, и направляется прямиком ко мне, ну практически. Одним глотком осушает чашку и, заглядывая мне в глаза, довольно улыбается.

— Ты, конечно же, можешь взять мой кофе, — с лукавой улыбкой произношу я, и тут же ощущаю теплый поцелуй на губах.

— Я так и подумал, — ответил он и отстранился, и мы оба перевели взгляды на друзей, которые мило шушукались с другой стороны стола, а руки Валеры уже неприлично блуждали по телу любимой.

— Кхм, — произнес Клим, отвлекая парочку от интимных занятий.

— Нечего на нас пялиться, — произнес Мишин и отпрянул от Светы. — Свою, вон, тискай, — эти слова вызвали у всех смех, и по кабинету раздался веселый хохот наших пар.

— Мишин, я бы тебя уволил… — предложил Клим.

— Но тебе это не грозит сделать, — весело ответил он и подмигнул моему мужу.

— А ты этим и пользуешься, — тем же тоном сказал Клим и подошел к кофе-машине, чтобы приготовить себе еще одну порцию.

— И мне кофе принеси, мой выпил, готовь новый, — но не успела я это сказать, как передо мной тут же оказалась чашка с ароматным черным чаем. — Милый, а что это?

— А детям чай, — всего лишь было мне ответом. Я подозрительно глянула на мужа, который уже отошел к машинке и принялся готовить следующую порцию, только теперь — действительно кофе.