– Прошлой ночью было ветрено, – начал издалека Риз.

– Угу.

Пит вовсе не лез из кожи вон, чтобы поддержать разговор. Голова у Риза заболела еще сильнее.

– Я вчера немного перебрал.

– Наверное, ничего не помнишь, да?

Риз начал было возражать, но быстро понял, что Пита не обмануть, и кивнул.

– Ты чертовски наклюкался, а потом отрубился.

– Отрубился?

– Ага. Тебя оттащили в спальню, а ты даже не пошевелился.

Риз призадумался. Если Пит говорил правду, то свадебная ночь оказалась совсем не такой, о какой он мечтал.

– Боюсь, что Джем это не очень понравилось.

Пит безмолвно пожал плечами.

– Ты случайно не знаешь, где она сейчас? Пит удивленно уставился на него.

– Да ты выпил больше, чем я думал!

На лице Риза появилось смущенное выражение.

– Она там, – Пит махнул рукой в сторону всадников у дальнего загона. – Возится со скотом. Ты же смотрел прямо на нее, неужели не узнал?

Правда. Риз сморгнул и снова взглянул на всадников. Пит не соврал. Он действительно выпил куда больше, чем мог себе представить. Прошлой ночью Джем казалась ему такой... такой... Почти красавицей. А сегодня она снова превратилась в обычную замарашку в коричневых штанах и бесформенном пыльнике, в шляпе, почти полностью скрывающей лицо. Неужели он вчера был настолько пьян, что принял ее за красотку?

Словно почувствовав, что Риз на нее смотрит, Джем повернула лошадь и направилась к нему. Возвышаясь над ним на высоком жеребце, она взглянула на Риза сверху вниз.

– Вам уже давно было пора проснуться. Не заблуждайтесь насчет своих обязанностей, Макинтайр. Если скот не попадет на рынок, вы не получите денег.

У Риза все внутри похолодело. Он много лет служил наемным рабочим, но никогда еще ему не приходилось подчиняться женщине. Не говоря уже о том, что эта женщина считалась его женой.

Он уже открыл было рот, чтобы послать ко всем чертям эту нахалку с ее идиотскими приказами и дурацкой идеей насчет брака. Но прежде чем он успел произнести хотя бы слово, Джем уже повернула лошадь, бросив на прощание через плечо:

– Нам надо отвести на рынок шесть тысяч голов скота, и другие фермеры не станут нас дожидаться. Я бы советовала вам поторопиться, Макинтайр.

Риз рванулся вперед, чтобы сказать что-нибудь обидное, но на его плечо легла сильная рука Пита. Риз попытался стряхнуть эту руку, но тут Джем еще раз обернулась и произнесла, на сей раз с некоторой нерешительностью в голосе:

Это очень важно, Макинтайр. Если они вас не признают, они не примут наших коров. – И не успел он ответить, как Джем уже сдавила каблуками бока жеребца, подгоняя его к дальнему загону.

– Чертовски любезная просьба, – пробормотал Риз, глядя на пыльный след удаляющейся лошади.

– Джем не знает, что такое любезности. Но ведь ты понимал, на что идешь.

Пит снова был прав. Риз продал свою душу за золото. Он должен был работать, а Джем была его хозяйкой, и с этим следовало смириться.

– Куда я должен пойти, чтобы поговорить с главным?

– До «Лэйзи-Эйч», на северо-запад.

Риз кивнул и повернулся в указанном направлении.

– Не надо на нес сердиться. Она просто не умеет по-другому.

Вздохнув, Риз в душе согласился с Питом. Впрочем, от этого ему не стало легче.

– Я тебя нагоню, только сначала чуток поболтаю с Деллой.

– Деллой?

– Моя жена.

– Я помню, что вчера вечером я танцевал со многими женщинами, но что-то не припомню, чтобы среди них была твоя жена.

– Я бы удивился, если бы ты сказал, что танцевал с нею. Моя жена – калека. Она уже десять лет, как не ходит.

У Риза отвисла челюсть. Джем говорила, что жена Пита экономка у них на ранчо. Если она с Питом десять лет прожила у Уитэйкеров, не в состоянии справляться со своими обязанностями, то это значит, что Джем...

Риз снова взглянул на пыльный след от копыт лошади Джем. И это – суровая хозяйка? Женщина, которая десять лет платила экономке, не способной передвигаться по дому?

Встряхнув головой, Риз повернулся и неуверенными шагами направился к конюшне. Джем оказалась куда менее предсказуемой, чем, к примеру, игра в покер в темном салуне.


Джем соскочила с жеребца и отряхнула пыль с брюк. Солнце уже клонилось к закату, но у нее не было ни секунды, чтобы полюбоваться великолепной игрой алых и багряных красок на небосклоне.

Она гадала, что ожидает ее за дверью. Быть может, Макинтайр прохлаждается в кабинете, поглощая виски, и думать забыл о предстоящей ярмарке? А что если он собрал свои вещички и сбежал?

Джем вспомнила, как он смотрел на нее сегодня утром. По его виду можно было предположить, что ему приятнее вид коровьей лепешки. Джем сняла шляпу и машинально попыталась пригладить развившиеся и растрепавшиеся волосы, но тут же одернула себя и опустила руку.

Ведь это был не брак по любви. Это была сделка. Верно, ей было приятно прочесть в его глазах нескрываемое восхищение, когда она появилась перед ним в атласном праздничном наряде. Но она была не павлином. Она была Джем Уитэйкер. Вернее, теперь уже Джем Макинтайр.

Но она не стала другой из-за того что сменила имя. Она не собиралась казаться другой, чем была на самом деле. Джем нащупала медальон, спрятанный под грубой рубахой. Металл был холодным на ощупь. Джем сглотнула комок В горле. Ей было страшно войти в собственный дом.

Из сгущающихся теней показалась чья-то фигура, и Джем вздрогнула от неожиданности. Но прозвучавший голос не был голосом Риза.

– Мисс Уитэйкер?

Джем с облегчением вздохнула. Это был знакомый голос, и принадлежал он Грэйди Ортону, ее бывшему работнику.

– Грэйди?

– Да, это я.

Грэйди снял шляпу в знак уважения. Джем окинула взглядом лицо и непроницаемые черные глаза Ортона.

– Что ты делаешь в наших краях? Я думала, что вы с Чарльзом...

Ортон пожал плечами, перебив ее:

– Мне здесь больше нравится, мэм. Здесь мой дом.

– Я тебя понимаю. Почему бы тебе не остаться, Грэйди? Завтра мы будем нанимать работников.

Ортон провел пятерней по жирным черным волосам.

– Благодарю вас, мэм. Я буду вам очень признателен.

– Ступай в барак и как следует перекуси. Ужин вот-вот будет готов.

В сгущающихся сумерках Джем разглядела вспыхнувшую на его лице улыбку.

– Я так надеялся, что можно будет чем-нибудь подкрепиться!

Джем улыбнулась ему в ответ и проводила взглядом удаляющегося ковбоя. Если Ортон был здесь, то не значит ли это, что и Чарльз Сойер бродит где-то поблизости? Но прежде, чем она успела додумать эту мысль до конца, двери дома распахнулись.

– Джем! Как я рада тебя видеть, – раздался голос Абигейл.

Джем совершенно забыла о своих гостях. Она думала, что они уже все разъехались по домам.

– Ужин почти готов. Боюсь, что я тебе уже надоела. Но мне так хотелось что-нибудь испечь.

Джем ничего не ответила. Ей всегда было нелегко общаться с другими женщинами и слушать их бессмысленную болтовню. Еще девочкой она избегала своих сверстниц и предпочитала скакать верхом и бросать лассо, чем вышивать и шить платья.

И несмотря на то, что они с Абигейл были ровесницами, Джем избегала и ее общества. А остальные женщины даже не пытались общаться с Джем.

Абигейл неверно истолковала испуганное выражение лица Джем. Она быстро сбежала вниз по ступенькам.

– Я не хотела навязываться. Я понимаю, что ты хочешь побыть наедине со своим мужем...

Джем прочистила горло, подыскивая ответ.

– И, честно говоря, я бы не сидела здесь, если бы Майкл вернулся за мной и отвез меня домой.

Майкл, муж Абигейл, не мог остаться на свадьбе. Неделю назад его помощник сломал ногу, и Майкл был вынужден сам готовить скот к ярмарке.

Джем так ничего и не ответила, и Абигейл торопливо продолжала:

– Мне так неудобно. Я... Джем наконец обрела дар речи.

– Ну что ты, я рада, что ты осталась. – Произнеся эти слова, Джем поняла, , что говорит правду. Абигейл поможет смягчить напряжение. – Риз дома?

Абигейл казалась озадаченной.

– Он ушел с утра и до сих пор не возвращался. Наверное, он и впрямь сбежал, подумала Джем. Она повернулась назад, к загону.

– Я, пожалуй, разыщу Пита и...

– Он тоже еще не возвращался. Обдумывая это известие, Джем неохотно двинулась по ступенькам вслед за Абигейл.

Войдя в дом, Абигейл направилась на кухню.

– Я принесу тебе что-нибудь выпить, пока ты будешь переодеваться.

– Переодеваться?

– После тот, как умоешься, конечно. – Абигейл остановилась, обернулась и взглянула на Джем. – Риз скоро вернется. Ты ведь не хочешь встретить его в таком виде?

Обычно, возвращаясь домой, Джем что-нибудь жевала на скорую руку, играла в карты с отцом, быстренько купалась и валилась в постель. Поэтому сейчас она взглянула на Абигейл с изумлением.

Абигейл подошла к ней ближе и тихо проговорила:

– Теперь ты замужем, Джем, и все это очень важно.

Долго сдерживаемая ярость наконец прорвалась.

– Я не собираюсь корчить из себя черт знает что!

– Никто тебе и не предлагает, Джем. В конце концов, Риз влюбился в тебя.

Слова Абигейл подействовали на нее, как ушат холодной воды. Джем взглянула на свои запыленные брюки. Медленным движением она подняла руку, чтобы сиять шляпу, и встряхнула головой. Растрепанные волосы упали ей на плечи.

– Я отнесла наверх теплей воды. – В голосе Абигейл звучали нежность и понимание.

Джем откинула с лица прядь волос, и при этом движении медальон слегка покачнулся. Она направилась к лестнице, потом остановилась и с трудом произнесла:

– Спасибо тебе, Абигейл. Я знаю, что раньше была не очень-то дружелюбной...

– Ты всегда была очень занятой, Джем. Управлять целым ранчо...

– И раньше тоже...

– А раньше у нас было не так-то много общего. А теперь ты вышла замуж, и скоро начнутся посиделки, будут варить тянучку...

– Посиделки?

– Естественно. Ты же понимаешь, что тебе придется общаться с другими супружескими парами.

– Я, конечно, думала об этом, но посиделки...

– Все теперь изменится, Джем. И я думаю, что со временем тебе это понравится. Может быть, и не настолько, как твои дела на ранчо, но все же...

Джем почувствовала, как напряглись мышцы живота, сжимаясь в тугой узел. Она никогда не питала иллюзий насчет того, что будет достаточно лишь принять имя Макинтайра. Она знала, что придется посещать светские мероприятия, но являться вместе с мужем на каждый торжественный ужин! Слава Богу, все ее соседи живут далеко друг от друга и не станут собираться вместе слишком часто. Но все же... Джем тяжелыми шагами двинулась вверх по лестнице.

– Джем? – неуверенно окликнула ее Абигейл. – Никто не собирается менять твои привычки.

– Понятно. – Джем не могла сдержать горькой иронии в голосе.

– Подумай только, каких успехов ты смогла добиться, управляя целым ранчо в одиночку. И еще раньше, когда ты сумела вопреки всему стать такой, какой хотела. Сколько еще женщин могли бы этим похвастаться?

– Ну, и сколько женщин хотели бы похвастаться такими достижениями?

– Ну, я, например.

Джем удивленно уставилась на нее. Это говорит милашка Абигейл со своими женскими повадками? Повадками, которые были совершенно чужды Джем и которыми она поэтому восхищалась вдвойне. Абигейл была красива и обаятельна, как мать Джем. Когда Джем наконец обрела дар речи, голос ее прозвучал совершенно неестественно:

– Ты?

– Да, я. Ты что, думаешь, у меня хватило бы храбрости управлять ранчо в одиночку? Если бы с Майклом что-нибудь случилось, я оказалась бы совершенно беспомощной. А ты ни от кого не зависишь. – В глазах Абигейл засветилось восхищение. – Ну, что же ты не идешь наверх? Иди, я приготовила для тебя ванну с травами.

Ванна с травами! Но, погрузившись в теплую ароматную воду, Джем почувствовала себя значительно лучше. Свежевымытые волосы быстро просохли и улеглись мягкими волнами, и хотя вода уже слегка остыла, Джем не хотела вылезать из ванны. Обычно она купалась в прохладной воде и ровно столько, столько нужно было, чтобы вымыться. Но сейчас она покидала ванну неохотно. Она вытерлась насухо полотенцем, заботливо приготовленным для нее Абигейл. У нее никогда не было подруг, и теперь Джем с удивлением обнаружила, что Абигейл вовсе не надоедливая дура, а очень внимательная и проницательная женщина.

Подойдя к платяному шкафу, Джем даже не прикоснулась к висевшим там немногочисленным платьям. Нет, она выбрала для себя пару брюк. Потянувшись за рубашкой, она помедлила, оглядывая полку. Вместо привычной грубой рубахи взяла другую, из мягкого льна. Не желая больше думать об одежде, она натянула брюки и быстро застегнула рубаху.

Однако, взглянув на себя в зеркало, молодая женщина смутилась. Из зеркала на нее смотрела обычная Джем, но вместо небрежно заколотого узла волосы ее струились золотыми волнами по плечам, благоухая розовым мылом Абигейл. В нерешительности Джем потянулась за щеткой для волос и причесалась. Волосы стали мягче, они легко разделялись на пряди. Джем машинально протянула руку к коробочке со шпильками.