— Только ты.

Кристи подняла голову и увидела, как потрясло его услышанное.

— Ты хочешь, чтобы я остался с тобой этой ночью? И мы будем просто спать, обнявшись?

Джулиан не мог этому поверить.

— Нет, — покачала головой Кристи, — я должна понять, что жива, а для этого мне нужен ты.

— Кристи.

Джулиан не мог произнести больше ни слова. Слова были сейчас не нужны, они казались глупыми и бесполезными. Он поцеловал ее в губы, подхватил на руки, прошел в свою комнату и бережно опустил ее на свою кровать. Словно ледяная рука сдавила ему горло, лишая возможности говорить. Кристи обхватила его за шею и поцеловала. Ее лицо было мокрым от слез, движения рук робкими и неумелыми. Но это было так важно для него. Джулиан хотел дать ей все. Давать и получать, пока не стало слишком поздно.

Джулиан покрывал поцелуями ее лицо, шею, спустился к ложбинке между грудей и обхватил губами напряженный сосок.

Кристи тихо застонала. Все ее тело горело, готовое растаять в его объятиях.

Рука скользнула ниже, и вскоре она почувствовала, как пальцы погружаются в ее мягкую влажную плоть. Он целовал ее, с наслаждением вдыхая запах ее тела.

Она постаралась оттолкнуть его, когда, раздвинув ей бедра, он стал ласкать ее там.

— Расслабься, Кристи. Верь мне. Позволь мне любить тебя.

Позволь мне любить тебя.

Пожалуйста, пожалуйста…

Наслаждение жаркой волной пробежало по телу. Не в силах сдерживаться, Кристи вскрикнула. Его руки и губы были всюду, одновременно целуя и лаская все ее тело. Это было неземное блаженство, невероятное, чтобы быть реальным. Кристи даже на мгновение показалось, что это ей снится, она словно погрузилась в туман, тело стало легким, тревожные мысли рассеялись.

— Я хочу еще, — прошептала она.

Чувствуя, что теряет контроль над собой, Джулиан вошел в нее. Вскоре раздался приглушенный, почти звериный рык, и он накрыл ее своим телом.

Последнее, что удалось уловить Кристи в ночной мгле, как он натянул на них одеяло и крепче прижал ее к себе.



Он проснулся на рассвете. Первые солнечные лучи освещали комнату. Джулиан перекатился на спину и… Она ушла.

Он спешно встал, надел халат и пошел к двери.

В комнате Кристи никого не было. Горничная, убиравшая постель, покраснела и опустила глаза, завидев хозяина в полураспахнутом халате. Черт! Почему он не надел ночную рубашку? Теперь все слуги будут над ним смеяться.

— Ты знаешь, где твоя госпожа? — спросил он, стараясь не выдать своего смущения.

— Да, милорд.

Ему показалось или в ее голосе была легкая насмешка?

— Она ходила в Дауэр-Хаус, чтобы забрать мисс Нан. Теперь они обе в детской.

— Спасибо, э, Бэт, не так ли?

— Да, милорд.

Значит, в детской. Что ж, он поговорит с ними обеими.

Джулиан сам уже не помнил, когда принял решение, вчера ночью или сегодня утром. Вернее, два решения. По поводу своего брака и будущего Нан.



— Не знаю, милая, — донесся до Джулиана усталый, но спокойный голос жены. — Не уверена, что это возможно, но ты будешь в безопасности и под присмотром.

Джулиана насторожила та неуверенность, с которой Кристи давала обещание. Возможно, она сама сомневалась, что сможет его сдержать.

Послышался тихий детский голосок. Нан. Его сестра.

— Да, это кажется странным. Я тоже не очень хорошо сюда вписываюсь.

Не очень хорошо вписывается? Он сжал кулаки.

Вновь заговорила Нан.

— Конечно нет, Нан! Никто не запретит тебе покататься на нем!

Что ж, он уже достаточно услышал. Джулиан открыл дверь и вошел.

Посреди комнаты возвышалась старая игрушечная лошадь. Кристи повернулась к нему и покраснела, а Нан вскрикнула от неожиданности. Она сползла с лошади и встала в стороне, потупив взгляд.

От всего этого Джулиан почувствовал себя ужасно. Как-то глупо и нелепо.

— Милорд, — Кристи посмотрела ему в глаза, — вы могли бы послать за мной и не беспокоиться лично.

— Я хотел поговорить с вами обеими. — Он повернулся к сестре: — Доброе утро, Нан.

Девочка пробормотала что-то в ответ.

— Я помешал твоей поездке на лошади? — Он старался говорить ласково.

Непослушные кудряшки качнулась из стороны в сторону.

Джулиан перевел взгляд на игрушку. Он был старше Нан на год, когда отец Твига вырезал ее. Он называл ее Лучистая. Вероятно, за яркий, словно звездный, свет деревянных глаз. Серая краска местами потерта, кожаное седло слегка потрескалось. После него еще четверо всадников скакали на этом верном друге и шли в атаку, размахивая деревянным мечом.

Джулиан провел рукой по деревянной шее, вспоминая, как учил Лизи и Мэтта ездить верхом, полагая, что они смогут потом сами научить Эмму и Дэйви.

В возрасте Нан он верил, что Лучистая — настоящая живая лощадь, только заколдованная. Однажды чары спадут, и она очнется ото сна. Сколько он мечтал об этом, сидя в седле и обнимая ее за шею маленькими ручками. Ведь он был первым хозяином Лучистой. Важно ли это для нее? Глаза лошади поблекли, но во взгляде оставалось что-то мистическое…

Джулиан провел рукой по деревянной гриве и отошел.

— Я назвал ее Лучистая, — сказал он Нан.

Девочка подняла на него испуганный взгляд:

— Она твоя?

Джулиан задумался.

— Теперь нет. Не совсем.

Сейчас он просто хранитель старых воспоминаний, когда Лучистая была его подругой, пока не перешла к другим детям. Как в один прекрасный день перейдет и к его сыну. Так будет и с Амберли. Джулиан на это очень надеялся.

Он прошелся по комнате и подошел к столу.

— Подойди, Нан.

Малышка неуверенно сделала несколько шагов.

— Он был изготовлен для нашего прадеда. — Джулиан провел рукой по гладкой поверхности и краем глаза заметил, как Кристи затаила дыхание и смотрит на него с непониманием.

— Вашего прадеда, сэр?

— Да. И твоего. — Он подавил вздох. — Я его немного помню. Он был очень старым, но иногда мы с ним приходили в библиотеку после ужина. Иногда к нам присоединялся и отец. Твой и мой.

Нан стояла не шелохнувшись и смотрела на Джулиана с недоумением.

Как объяснить нечто подобное маленькому ребенку?

Что ж, он попытается.

— Понимаешь, Нан, очень давно моему папе и твоей маме было очень одиноко, и они стали друзьями. Твоей маме очень понравился наш отец, и появилась ты. Я знал об этом и раньше, но твоя мама хотела, чтобы ты осталась с ней. Так ведь было лучше, верно? Но теперь… — Джулиан замолчал.

Нан смотрела на него такими же, как у него самого, синими глазами. Сейчас самое лучшее взять ее на руки и обнять. Достать платок и вытереть заплаканные глазки.

— Если люди будут говорить, что они поступили плохо, потому что оба были связаны узами брака, не слушай их. Это было давно, и в том нет твоей вины. — Джулиан помолчал. — Теперь получается, что ты моя сестра, как Лизи и Эмма. А Мэтью и Дэйви наши братья. У нас у всех один отец.

Джулиан стоял, не в силах повернуться к Кристи. Он не смел взглянуть на жену. Несколько дней назад он поступил с ней бесчестно. Она сказала, что любит его, а он не ответил, отказался от столь дорогого подарка ради простого секса. И все лишь потому, что ему было так проще.

Как было проще делать вид, что ничего не происходит и позволить Джейн Робертс воспитывать Нан одной. Так безопаснее. Спокойнее для себя. Однако не стоит забывать, что, какой бы путь ты ни избрал, всегда найдутся люди, которые осудят твои поступки. Он не мог защитить от них и Нан, но, видит бог, он хочет помочь своей сестре.

— Так вот, Нан. Эти игрушки, некоторые из них, были сделаны для меня. Некоторые для моего отца и тетушек. И так далее. Им, похоже, все равно, кто с ними играет. Они всегда были здесь. Как и дети. Не сомневаюсь, вы с Дэйви будете частенько играть в этой комнате. А думаю, через годик-другой в доме появятся и еще малыши. — Он осторожно посмотрел на Кристи, но она сидела отвернувшись и что-то перебирала в корзине. — Ты тоже можешь с ними играть, но придется делиться. Не возражаешь? Ты можешь играть здесь, сколько пожелаешь, ведь теперь это твой дом. Ты часть семьи и этого дома, как и все остальные.

Нан молча посмотрела на него и присела, чтобы поднять с пола игрушечную львицу. Она поставила ее на столик ко льву.

— Вот молодец, — похвалил Джулиан. — Вместе им будет веселее. — Он был уверен, что Кристи сейчас смотрит на них. — Бедный Рекс, должно быть, соскучился по подруге.

Джулиан повернулся и встретился взглядом с Кристи. Она едва не задохнулась, когда заметила веселые огоньки в его глазах. Не стоит воображать себе слишком многое. Он просто сказал, что готов принять Нан в семью. Но и это ее невероятно радовало. Лучшего и желать нельзя. Это сейчас куда важнее глупых романтических мечтаний.

Кристи наклонилась к Нан и что-то сказала ей на ухо. Джулиан поспешил подойти к ним. Помимо воли Кристи вспомнила события прошлой ночи, и ее словно обдало паром. Джулиан был таким ласковым и нежным… Это был всего лишь секс. По крайней мере, для него.

— Послушай, — сказал Джулиан, — иногда между нами возникает недопонимание.

Кристи не могла вдумываться в смысл его слов. Она была охвачена волнующим ароматом его тела, он околдовывал ее, заставляя погружаться в сладостные воспоминания. Джулиан прав. Пожалуй, труднее всего бывает увидеть то, что лежит на поверхности. Прошлой ночью между ними было нечто большее, чем просто секс. Для нее это был акт любви. Но не для него.

Она до сих пор чувствовала каждое его прикосновение. Позволь мне любить тебя. В этом не было ничего, кроме физического желания. Джулиан был опытным любовником и с легкостью играл ее чувствами. Она не должна уделять этому так много внимания.

Кристи старалась сохранить равнодушное выражение лица, чтобы не выдать своих истинных переживаний даже взглядом или вздохом. Она так много хотела сказать ему, но не могла, боясь, что он опять решит, что по неопытности она принимает благодарность за доставленное удовольствие за любовь. Это было неприятно и обидно. Она, наконец, решилась подойти к запретной двери в прекрасную новую страну, о существовании которой даже не подозревала, но застыла на пороге.

— Кристи?

Она заставила себя улыбнуться. Джулиан хотел сказать, что она убедила его изменить отношение к Нан. Муж прислушался к ее мнению, значит, уважает его. А этого вполне достаточно.

У нее еще есть возможность захлопнуть дверь и уйти, так и не попав в эту волшебную страну. Так будет спокойнее и безопаснее.

Джулиан взял ее за руку и сжал в своих ладонях. Это была левая рука, на которой она носила символ заключенного союза. Долга друг перед другом и уважения. Этого ей должно быть достаточно, она не имеет права требовать большего.

Джулиан поднес ее руку к губам и поцеловал.

— Я нашел ту цитату из Библии, которую ты привела вчера в разговоре.

В голове мгновенно возник образ мужа, не отличавшегося праведным поведением, перелистывавшего страницы вечной книги.

— Святой Павел довольно однозначно высказывался на тему любви, ты не находишь? — сказал Джулиан и криво усмехнулся. — Там не было ничего, что бы позволило мне увильнуть. Даже если бы я не нашел в себе мужество признать собственные чувства, я не смог бы игнорировать ваши с Нан.

— Твои чувства? — прошептала Кристи, боясь поверить, к чему он клонит.

Джулиан притянул ее к себе:

— Да. Я потратил уйму времени, чтобы убедить себя, что было много причин жениться на тебе, таких как чувство долга, честь, страсть. — Он поцеловал ее в щеку. — В результате я вынужден признать, что был глупцом. Вернее, я всегда хотел тебя, но испытывал нечто большее. Меня беспокоит твое мнение обо мне. Ты дорога мне, и меня не волнует твоя родословная, если только ты не переживаешь из-за этого. Вчера, когда я был так близок к тому, чтобы потерять тебя… — он сильнее сжал ее в своих объятиях, — мне стало страшно.

Кристи чуть отстранилась и посмотрела на него с удивлением.

— Скажи, что еще не поздно, дорогая. Что ты еще меня любишь.

— Да. Я люблю тебя, — прошептала Кристи. — Очень. Я лишь сожалею…

— Что, милая?

— Что… я не… что родилась…

Он нежно коснулся пальцем ее губ, заставляя замолчать.

— Нет, — сказал Джулиан. — Не стоит сожалеть. Ты нужна мне такая, какая есть. Такая, какую я люблю. И всегда буду любить.

У Кристи закружилась голова.

— Ты сказала мне о своих чувствах, но у меня не хватило смелости поверить в это. Я знаю, что этим обидел тебя. — Джулиан целовал ее глаза, стараясь поймать каждую слезинку. — Я этого не стою.