Он усмехнулся и бросил свою черную куртку на диван.

— Итак, вот она та самая твоя квартира.

— Ага, — сказала я, внезапно увидев какой она должна показаться ему крошечной. — Я знаю, что она небольшая, но...

— Эй. — Он поднял руку. — Ты не должна ее принижать ради меня. В конце концов, это я помог тебе ее найти. И это именно то, что ты хотела, верно?

Я молча кивнула. Потому что это была именно та квартира, которую я искала. И была поражена, когда Льюис случайно наткнулся на нее.

— Абсолютно. Я имею в виду, посмотри на эти стены из кирпича. — Я указала на стену гостиной. — И... и... я живу в ней одна. Никаких соседей по комнате или еще чего-нибудь.

— Довольно впечатляюще для твоей первой нью-йоркской квартиры. Думаю, что у большинства людей есть как минимум пять соседей по квартире. У меня их было четверо.

— Что? Не может быть! Ты же Уоррен.

— Как и мои родители и две младшие сестры.

Я усмехнулась.

— Я забыла про Шарлотту и Этту.

— Ты явно не жила с ними. Они неуправляемые хулиганки.

— И то что ты был старше, тебе было ненамного лучше, не так ли?

— О, хуже, гораздо хуже, — сказал он, подмигнув.

— Я даже не удивляюсь.

Я могла только догадываться, зная о прошлом Пенна. При этой мысли я слегка съежилась. Когда я забывала, что Пенн и Льюис были лучшими друзьями, мне было гораздо легче находиться в обществе Льюиса.

Я отвернулась от Льюиса, чтобы надеть куртку. Я не хотела портить наш вечер. Мы оба ждали его с нетерпением.

Я попыталась скрыть эмоции, когда снова повернулась к нему.

— Ну, что скажешь, если мы выберемся отсюда?

Льюис кивнул, не думала, что от него укрылось мое замешательство. Он снова натянул куртку, и мы спустились по лестнице на первый этаж. Я вздрогнула от ледяного холода. Гораздо холоднее, чем было утром в Чарльстоне. Я натянула перчатки, готовясь к прогулке.

Но Льюис указал на черный «Мерседес» перед моим домом.

— Мой водитель ждет.

— О, у тебя есть водитель.

Он кивнул, открывая заднюю дверь.

— Как ты думаешь, мы добрались до твоего отеля, когда ты приезжала в тот раз?

— Знаешь... я была так пьяна, мало, что помню.

— Я это очень хорошо помню.

Румянец окрасил щеки, когда я скользнула на заднее сиденье. В прошлый раз, когда мы сидели вдвоем на заднем сиденье этого «Мерседеса», я была по отношению к нему слишком настойчива. Сейчас было неловко, учитывая, что была трезвой.

И это напомнило мне о том, насколько разнятся наши миры. Конечно, у Льюиса был водитель. Он наслаждался обществом и стилем жизни с рождения, не имея ни единого морального возражения против своего воспитания. Мне необходимо было заставить замолчать голос в моей голове, который говорил, что это проблема. Он не был Пенном. Я и не хотела Пенна.

— Куда мы едем? — Спросила я Льюиса, как только он оказался внутри, и машина тронулась с места.

— Сюрприз. Думаю, тебе понравится.

— Я люблю сюрпризы, — призналась я.

— Хорошо. Я планирую делать для тебя много сюрпризов. — Он обратил все свое внимание на меня. — Расскажи мне о поездке сюда. Я до сих пор не могу поверить, что ты приехала на машине одна.

— О, вообще-то это было здорово. Я люблю колесить по дорогам. Как-то летом мы с Эми доехали за три недели до самого Лос-Анджелеса. Этот путь был ничто по сравнению с тем. Он вошел в одну из моих книг.

Он задумчиво сдвинул брови.

— Ты уже передала агенту и издательству ее?

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, я писала ее до «Пари», пока до сих пор за нее не садилась.

— А сейчас ты занята новой книгой? Ты уже придумала название?

— Я склоняюсь к названию «Спорный вопрос». Потому что никто из героев книги на самом деле не знает правды и не знают всех сторон истории, кроме того, что произошло.

— Мне нравится название. — Он придвинулся чуть ближе, наши плечи не соприкоснулись. Дрожь пробежала по моему телу. — Итак... когда же я смогу ее прочесть?

Я рассмеялась.

— Никогда!

— Натали! Ну, давай. Я твой самый большой поклонник.

— Так странно звучит, — сказала я ему, закрывая лицо. — Я даже не знаю, что это значит.

— Это значит, что ты блестящий писатель, и я хочу читать больше твоих книг. Дай мне ее прочесть. Прошу тебя, я просто умираю от желания прочесть «Спорный вопрос».

— Не получится. Никто не читает мои книги до выхода, кроме моего агента и редактора. Я никогда никому не позволяю их читать раньше времени. Думаю, у меня бы началась настоящая крапивница, если бы знала, что ты ее читаешь.

— Не может быть, неужели все так может быть плохо.

— Именно, клянусь. Эми как-то тайком прочитала одну главу, меня чуть не стошнило от этого.

Он рассмеялся и покачал головой.

— Думаю, это все у тебя в голове.

— Возможно, а что, если я не смогу ее дописать? А ты прочтешь половину и будешь думать, а я…

Он закатил глаза, глядя на меня.

— Натали, такое невозможно.

— О, вполне возможно. Но, надеюсь, не с этой книгой, так как я уже рассказала о ней своему агенту, она рассказала о ней Джиллиан, я переехала в Нью-Йорк, чтобы закончить и продать эту чертовую книгу.

— Все образуется, — заверил он меня. — Никто в Уоррене так сильно не хочет, чтобы твоя карьера продолжалась так же успешно, как я. Но я все же хочу предположить, что ты переехала сюда еще и по другой причине, не только связанной с твоей музой.

— А? — Прошептала я.

Напряжение потрескивало между нами.

Его рука скользнула по моим коленям, потянулась к моим пальцам, он переплел наши пальцы. Его большой палец нежно поглаживал мой, будто изучал мои ощущения. И пока мои мысли были полностью заняты ощущением от его поглаживающего пальца (длинные пальцы, широкая ладонь и удивительно мягкая), мои глаза были прикованы к его глазам.

— Я хотел бы предположить, что ты переехала сюда из-за меня. Что я помог тебе вернуться к писательству, пока ты была здесь. И теперь, когда ты живешь в моем городе, я смогу помочь тебе еще больше. — Он поднес наши сцепленные руки к губам и нежно поцеловал мою руку. — Тебя это устраивает?

Я кивнула, на мгновение потеряв дар речи. Льюис помог мне опять писать. Как и этот город. Пребывание в Нью-Йорке и рядом с ним казалось привилегией. Хотя я не была уверена, что переехала точно из-за него.

— Приехали, сэр, — сказал водитель с переднего сиденья.

Льюис подмигнул мне и помог выйти из машины. Я ахнула от открывшегося зрелища. Я слышала об этом, видела по телевизору и представляла себе всю свою жизнь, как это может выглядеть на самом деле. Но смотреть на освещенную рождественскую елку Рокфеллеровского центра было настолько заразительно, я даже не могла себе такого представить.

В прошлом году я уехала в начале ноября, еще до того, как поставили елку. Сейчас я была полностью очарована.

— О боже, — выдохнула я. — Она такая огромная!

Льюис рассмеялся и повел меня к ней.

— Вообще-то думаю, что в прошлом году она была больше.

Я закатила глаза, глядя на него.

— Держу пари, ты из тех, кто говорит это каждый год.

Его ухмылка говорила, что я была права.

— Возможно.

— Мы должны обязательно сфотографироваться, — настойчиво произнесла я.

— Думаю, да.

Мы потратили пару минут, пытаясь найти лучший ракурс и найти кого-нибудь, кто мог бы нас сфотографировать вместе. Затем я заставила Льюиса сделать несколько снимков для моей страницы Оливии Дэвис. Соблюдая анонимность и все такое. Затем я охала и ахала над огромным, величественным деревом еще какое-то время, прежде чем Льюис повел меня на каток.

На катке было не слишком людно, так как был вечер четверга, толпы еще не появились. Но вход был перегорожен веревкой, придется ждать минимум час. Я хотела покататься, но была не уверена, за хочу ли так долго стоять на холоде.

— Ты думаешь стоит? Очередь довольно длинная, — сказала я ему.

Он озорно усмехнулся, словно в рукаве у него был туз. Я последовала за ним мимо огромной очереди ко входу.

— Ах, мистер Уоррен. Приятно видеть вас сегодня вечером, — поприветствовал нас мужчина. — Я приготовил все, что вы просили, вон там.

Я моргнула, потом снова моргнула. Я знала, что он запросто мог воспользоваться своим именем, дернув за ниточки. Знала, что он был Уорреном. Но, черт возьми... я не привыкла к этому. Деньги открывали двери. Деньги также закрыли их перед моим носом. И хотя я была поражена этим жестом, часть меня хотела, чтобы мы встали в очередь.

Я проигнорировала раздраженные взгляды людей, которым нужно было прождать еще целый час, и последовала за Льюисом. Мы надели коньки, явно не те, что были на всех остальных, и заковыляли на каток.

— Откуда у тебя эти коньки? — Спросила я. — И как ты узнал мой размер?

Он ступил на лед и протянул мне руку.

— Догадался.

— Угу. Конечно. — Я выгнула бровь, глядя на него.

— Ты действительно хочешь узнать?

Я уставилась на него, ожидая ответа.

— В прошлом году ты надевала туфли Кэтрин. Я знаю ее размер. Сделал вывод.

Кэтрин. От ее имени у меня кровь застыла в жилах. О ней я совершенно не хотела не думать, не видеть.

— Ну же, Нат, — сказал он мягко, будто понял мою реакцию на ее имя.

Я взяла его за руку, потому что иначе тут же свалилась бы. Я была ужасной фигуристкой, если можно так назвать, хотя это слово ко мне совсем не подходило. И Льюис быстро это понял. Он усмехнулся, накручивая круги вокруг меня.

— Я предпочитаю бассейн, — пробормотала я, медленно передвигаясь с ним.

— Учитывая, что ты плавала в университете, я так и подумал.

— Там все по-настоящему, — пробормотала я. — Вода должна быть мокрой, а не твердой, как лед.

Он усмехнулся и взял меня за руки, чтобы помочь проехаться по катку.

Мы сделали пару кругов, пока я перестала бояться, что упаду в любую секунду. Льюис явно был опытным фигуристом. В половине случаев он откатывался назад и держал меня за руки, чтобы я более устойчиво держалась на коньках. Это было смешно и восхитительно с другой стороны, потому что ноги были деревянными и слушались с трудом.

— У тебя намного лучше получается, — говорил он.

Я только посмеивалась над ним.

— Конечно.

Он притянул меня ближе и покатил нас к краю катка, подальше от большинства людей. Удивительно, как он умудрялся передвигаться задом наперед, когда я едва могла двигаться только вперед.

— Где ты научился так кататься?

— Мы с семьей все время ходили в Центральный парк, — сказал он. Затем улыбнулся, как будто вспомнил что-то особенное. — Когда Шарлотте было лет шесть, она ходила на уроки фигурного катания. Она так часто переходила от одного учителя к другому, что я подумал, что было бы полезно посещать занятия вместе с ней, чтобы поддерживать ее мотивацию. Мне было шестнадцать-семнадцать, я считался лучшим в ее классе по фигурному катанию.

— О боже, какая прелесть, — сказала я, прикрыв рот рукой, представив его на занятиях по фигурному катанию для начинающих.

— Да. Сестры до сих пор дразнят меня по этому поводу.

Я ничего не могла с собой поделать, начала хихикать. Было невозможно не засмеяться. В данный момент Льюис был именно тем Льюисом, который заставлял меня забывать обо всем.

— Мне нравится видеть у тебя эту улыбку, — сказал он, заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо.

У меня затрепетало внизу живота. Теплота залила сердце, сердцебиение участилось. Его рука скользнула под мою куртку, касаясь обнаженной кожи. Дрожь пробежала по спине, я подняла голову, посмотреть на него. Он двигал меня вперед, прижимая к своей груди, я оказалась так близко, что почувствовала его теплое дыхание на своей щеке.

Повинуясь рефлексу, я обняла его за шею. Наши глаза встретились, спрашивая и предоставляя разрешение. Этот момент разжигал нас, несмотря на холод вокруг.

Затем он наклонился, и наши губы соединились в обжигающем поцелуе, показывая, как сильно он скучал по мне эти две недели. Боже милостивый, этот мужчина умел целоваться. Губы у него были пухлые, мягкие и теплые. Его язык обещал настоящее приключение. Его пальцы впивались мне в кожу.

С моих губ сорвался стон, он улыбнулся мне в губы. Улыбка, сообщающая, что он точно знает, что и как делает.

— Мне нравится этот звук, — прошептал он мне в губы.

— Ммм, — только и смогла произнести я.

В нашу сторону донесся свист, мы рассмеялись, люди вокруг стали свистеть по поводу нашего поцелуя.

— Немного увлеклась, — сказала я.

Затем он наклонился и снова завладел моими губами.

— Не могу насытиться тобой.

Я покраснела от его слов и опустила голову.

Но Льюис снова приподнял меня за подбородок, встретившись со мной своими шоколадными глазами.

— Я знаю, что ты недавно приехала, Нат, но я хочу встречаться с тобой чаще. Хочу большего. Я хочу тебя.