Серия «Мир Верхнего Ист-Сайда#2»

Сама трилогия называется «Бессердечный роман»


Переведено для группы Life Style ПЕРЕВОДЫ КНИГ


Перевод осуществлен исключительно в личных целях, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.


Наконец-то у меня есть все, о чем я мечтала в жизни — слава, богатство и литературный успех.

Только одна проблема — я потеряла свою музу.

Он был высоким, темноволосым и красивым. Задумчивым, загадочным, соблазнительным и таким подходящим для меня во всех отношениях.

До того момента как я потеряла все и его.

Я не хочу потерять все опять. И сделаю все, чтобы сохранить все то, что имею сейчас.

Даже увидевшись с ним снова...


Книга содержит реальные сексуальные сцены и нецензурные выражения


предназначена для 18+


Пролог

Пенн, годом ранее


Я выскочил из маленького аэропорта Чарльстона и помчался прямо к такси, там не было очереди. Рывком распахнул дверцу первого попавшегося такси, бросил внутрь сумку и сел.

— Куда? — неторопливо спросил таксист, будто ему некуда было торопиться.

Но у меня не было столько времени.

— Галерея Монтгомери на Кинг-Стрит.

— О, вы знаете Монтгомери? — спросил он с веселой улыбкой, медленно вливаясь в небольшой поток машин. — Они хорошие люди.

— Мы знакомы, — сказал я ему.

Хотя мне хотелось ему сказать, чтобы он побыстрее поставил ногу на педаль и нажал на газ. Я только что пролетел почти тысячу миль, не спал три дня, находясь почти в маниакальном состоянии драйва. Я не хотел ждать еще полчаса, чтобы добраться до города и наконец увидеть Натали.

Достаточно уже было того, что я позволил ей уйти от меня, как только она узнала о пари. Трех дней было достаточно, чтобы она продолжала думать, что мне наплевать на нее, что все это было игрой с моей стороны, что наши отношения были лишь результатом пари, а ничем больше, что у меня не хватит сил все исправить.

Скорее всего, она просто обложилась контейнерами с замороженным кремом. Я ненавидел, ненавидел быть именно тем, кто доставил ей такие страдания. Мне давно следовало ей рассказать о пари. Задолго до того, как она подслушала наш разговор в библиотеке и сделала собственные выводы.

Потому что для меня наши отношения были чистой правдой, в них не было ни капли лжи. Я заключил пари тогда в шутку. Я хотел проводить время с Натали, хотел, чтобы мои друзья держались подальше от нее и от меня. А потом, когда Кэтрин всерьез взялась за это дело, было уже слишком поздно. Вся эта дурацкая история не должна была зайти так далеко.

И вот я здесь, в ее странном, причудливом приморском южном городке, отчаянно пытающийся загладить свою вину. Я не мог позволить Натали ускользнуть от меня. Я не сдамся без боя.

Я нетерпеливо отбивал такт ногой, пока мы ехали по Кинг-Стрит. Городок был прекрасен, но совсем не так, как Нью-Йорк, но я едва ли мог оценить его по достоинству. Не сейчас. Не в данной ситуации.

— Хорошо, — наконец произнес таксист, останавливаясь. — Вон там галерея Монтгомери.

— Спасибо. — Я вручил ему деньги с щедрыми чаевыми и почти выпрыгнул из машины.

Я увидел табличку «Открыто» в большом, от пола до потолка, окне галереи и ворвался через белую дверь. В помещении была большая экспозиция произведений искусств вдоль стен комнаты. К счастью, здесь никого не было. Только одна женщина стояла в глубине. Она повернулась, чтобы поприветствовать меня, но тут же замерла.

— Пенн? — Удивленно спросила Эми Монтгомери, лучшая подруга Натали.

— Где она?

— Что ты здесь делаешь?

— Я прилетел, чтобы вернуть ее.

— Да. Нет, Пенн, — сказала она, качая головой. — Тебе не следует находиться здесь. Ты не должен здесь быть.

— Где она, Эми?

Она напряглась всем телом и скрестила руки на груди.

— Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? Натали не хочет тебя видеть. Ты должен вернуться домой и жить страдая, как того и заслужил.

— Ты права. Я хотел, но не могу. Она должна знать о моих чувствах.

— Должна знать? — Спросила Эми. — Или ты просто хочешь навязать ей свои чувства? Ты хоть подумал, каково ей сейчас?

— Конечно, подумал. Вот почему я здесь. Нам нужно поговорить. Нам нужно прояснить ситуацию. Я не могу позволить ей продолжать думать обо мне в том же духе, будто она ничего для меня не значит. Она значит для меня все.

Глаза Эми загорелись огнем.

— Ты заключил на нее пари, Пенн. Я сказала ей, чтобы она немного повеселилась с тобой, но при этом не разбивала себе сердце. А теперь она вернулась сюда, потому что ты разбил ей сердце. Я с самого первого дня предупреждала ее, что от тебя только одни неприятности. Я точно знаю, что ты за человек, Пенн Кенсингтон. Я не собираюсь отступать и позволять тебе трахать ей мозги еще раз. Убирайся к чертовой матери из моей галереи и держись от нее подальше.

— Эми, перестань, — раздался тихий голос из задней двери, которую я даже не заметил. — Я поговорю с ним.

— Нат, нет. Позволь мне самой разобраться с ним, — воинственно заявила Эми.

— Все будет хорошо. — Натали похлопала Эми по руке. — Он проделал весь этот путь. По крайней мере, я могу выслушать то, что он собирается сказать.

— Не верь ни единому его слову, — тихо прошипела Эми.

Натали прошла мимо Эми и наконец оказалась в поле моего зрения. Она была одета в джинсы и белую футболку. Ее ноги были босыми, а волосы собраны в гладкий конский хвост на затылке. Я никогда раньше не видел ее в такой одежде. Обычно она предпочитала стиль бохо или была разодета в пух и прах. Но этот стиль... подавлял ее. На ней не было косметики, да она и не нуждалась в ней. Но я заметил, что под глазами у нее появились темные круги, веки выглядели припухшими, будто она недавно плакала.

— Я буду в задней комнате, — вздохнула Эми и исчезла за дверью.

Натали скрестила руки на груди.

— Чего ты хочешь, Пенн?

— Я хочу, чтобы ты вернулась, Натали.

— Это уж точно не будет.

Я сделал шаг вперед.

— Я знаю, что совершил ошибку. Знаю, что не должен был участвовать в этом дурацком пари. Но я никогда ни к кому за всю свою жизнь не испытывал таких чувств как к тебе.

— Но ты все же заключил пари, — натянуто произнесла она.

— Знаю. И я готов извиняться до посинения, если это поможет. Я просто не могу представить себе мир, который разрушит нас. В котором ты ушла от меня, хотя понимаешь, что мы идеально подходим друг другу.

— Я только знаю, что ты прилетел сюда, думая, что этим большим жестом сможешь все исправить, — сказала она решительно.

— Ты же знаешь, что это неправда. Я не просто так тебе говорю эти слова, хочу, чтобы ты услышала меня. Если бы все это было ложью, зачем бы я вообще был здесь, Натали?

— Потому что ты привык получать все, что хочешь в своей жизни, а я — единственная, кто ушел от тебя по собственной воле.

— Я стою здесь, потому что хочу, чтобы у нас все получилось. Я хочу, чтобы у нас все сработало. Ты можешь обманывать себя, думая, что наши отношения были всего лишь результатом пари, но на самом деле, они были настоящими. Каждая ночь, которую мы проводили вместе в том доме, была настоящей. То, что я чувствую к тебе, настоящее. У нас идеальная химия. Нам так хорошо работалось вместе. — Я сделал еще один шаг вперед и схватил ее за руку. — Натали, я влюбился в тебя.

Она отдернула руку и сердито посмотрела на меня. Я увидел, как в ней боролись эмоции.

— Как ты можешь говорить мне такое?

— Потому что это правда.

— Что правда?! — огрызнулась она. — Правда для тебя ничего не значит. Ты только и делаешь, что лжешь и манипулируешь, чтобы добиться своего. Ты понятия не имеешь, что такое правда, и понятия не имеешь, что такое любовь.

— Ты же знаешь, что это неправда. Ты тоже испытываешь ко мне чувства.

— Может, и так, — сказала она срывающимся голосом. — Может я влюбилась в тебя. Но какое это имеет значение теперь, после того, что ты совершил со мной? Как ты можешь это исправить?

— Я сделаю все, чтобы исправить, Натали. Просто дай мне шанс.

Она всхлипнула.

— Боже, я не могу поверить, что ты действительно прилетел сюда.

— Конечно, прилетел. Я не мог позволить тебе уйти с мыслью, что у меня нет к тебе чувств. Натали, у нас все получится, вот увидишь. Мы сможем.

— Каким образом? — спросила она, смахивая случайно появившуюся слезу. — Расскажи мне, как сможем. В какой реальности у нас все получится? Между плейбоем из Верхнего Ист-Сайда и его помощницей? Я не вижу такой реальности.

— Это совсем не важно. Важно лишь то, что имеет значение — наши с тобой чувства друг к другу.

— И другое тоже важно. — Ее блестящие голубые глаза поднялись на меня. — Одной любви мало.

— Натали…

— Если бы вопрос касался только нас… прямо здесь и сейчас, возможно, все было бы по-другому, — сказала она. — Может у нас бы и получилось. Но вопрос не только в нас. Дело в другом. И наши чувства друг к другу — не единственное, что стоит на карте.

— Я знаю, знаю, но вместе мы все победим. Я уверен, что у нас все получится.

Она отошла от меня, отрицательно качая головой. Явно пребывая в замешательстве, но я знал, что смогу достучаться до нее. Я смогу дотянуться до нее. И она увидит и поймет, что мы сможем, потому что я был уверен в этом. Я никогда ни в чем не был так уверен, как именно в этом.

— В первый раз, когда мы встретились, ты сказал, что твой самый глубокий, самый темный секрет заключается в том, что ты ненавидишь свою семью и их ожидания от тебя. Ты сказал, что хочешь жить другой жизнью. Ну, прошло уже шесть лет, Пенн, и как бы ты ни думал, что выбрался, ты все еще продолжаешь жить той жизнью. Ты все еще живешь в Верхнем Ист-Сайде. Ты все еще тусуешься с той же командой. Ты все еще заключаешь пари, соблазняешь женщин и губишь их жизни. В твоей жизни не появилось ничего особенного.

— Ты появилась, особенная.

Она глухо рассмеялась.

— Но, если бы мы были вместе, мне тоже тогда бы пришлось жить такой жизнью.

Я остановился, внимательно слушая то, что она говорила. Я буквально ловил каждое ее слово. Тут вопрос касался не только меня и моего щенка Тотла. Вопрос касался большего, более глубокого. Натали наконец-то поняла, насколько ужасна моя жизнь. Я понял и знал это уже очень давно.

— Так что, если бы мы были только вдвоем, — прошептала она, — тогда... возможно. Но дело касается не только нас с тобой. Ничего не получится. Тебе постоянно придется иметь дело с матерью, друзьями и обществом Верхнего Ист-Сайда. Ты всегда будешь на виду у публики. Тебе всегда придется иметь дело с тайнами, драмами, скелетами в шкафу и всем тем, что я даже не могу себе представить.

— Мы можем ни с чем из этого не иметь дел, — попытался я уверить ее.

— Ты прав. Мы может и да, но не ты, тебе придется.

— Натали, пожалуйста, выслушай меня. Мне все это не нужно. Мне нужна только ты.

— Хотела бы я тебе поверить, — сказала она, отступая на шаг. — Ты не можешь сбежать из Верхнего Ист-Сайда, Пенн. Ты пытался и потерпел неудачу. Так как же, черт возьми, я смогу сбежать оттуда?

Я застыл на месте и уставился на эту прекрасную женщину, в которую полностью влюбился. И понял... она была права.

Я ненавидел свою жизнь. Ненавидел обязательства, драму и ожидания. Я хотел выбраться. Я очень давно хотел выбраться. Но мне не удавалось сбежать.

— Мы оба знаем ответ на этот вопрос, — тихо произнесла она.

— Но я люблю тебя, — в отчаянии повторил я еще раз.

Она кивнула, по ее щеке скатилась слеза.

— Получается, что этого мало. После того, через что мы прошли, и что ты совершил. Нет будущего, в котором я вернусь в Нью-Йорк вместе с тобой. Твоя мать ненавидит меня. Твои друзья ненавидят меня. Я не принадлежу твоему миру... а ты принадлежишь ему окончательно.

Я открыл рот, чтобы возразить, но не смог. Я хотел, чтобы она оказалась в моем мире. Я отчаянно хотел, чтобы она была там вместе со мной. Но если я ненавижу свою жизнь и не хочу жить такой жизнью, то как я могу винить Натали за то, что она тоже не хочет жить такой жизнью?

— Поэтому, пожалуйста, просто уходи. — Она смахнула слезы с щек. — Не звони, не пиши и не пытайся увидеться со мной. Я не могу быть с тобой.

Я галантно взял ее руку в свою и нежно поцеловал так же, как сделал в самый первый раз, когда мы познакомились.

— Хотел бы я, чтобы все было по-другому.

Она пыталась сдержать слезы.

— Прошу тебя, уходи.

Я не хотел уходить. Мне хотелось заключить ее в объятия и отгородить от остального мира. Заставить ее понять, что только мы имеем значение в этом мире.