Он провел рукой по своим темным волосам.

— Я сказал тебе тогда правду. Она не настолько важна для меня, чтобы упоминать о ней, потому что она для меня никто.

Я вздохнула и закрыла лицо руками.

— Не знаю, Пенн. Она не похожа на «никто».

Он встал и прошелся по комнате.

— Я не знаю, что мне еще сделать, чтобы доказать тебе, что между мной и Эмили все кончено. Может ты хочешь позвонить Эмили или вернуться на вечеринку, мы явно найдем ее там, куда выпроводил ее охранник, когда я попросил выставить ее из клуба? Ты хочешь услышать правду от нее? Или, по крайней мере, услышать ее версию? Потому что я готов пойти даже на это. Она подтвердит, что наши отношения закончились. И уже очень давно. И я скажу тебе... что хочу быть только с тобой.

Я уставилась на него, раздраженно расхаживающего назад и вперед, будто он не мог поверить, что ему удалось все испортить за неделю. С появлением Эмили, он все испортил на вечеринке. Я никогда не видела, чтобы он так терял самообладание. Обычно он был собранным с харизмой Верхнего Ист-Сайда и философским холодком. Сейчас он действительно казался мне... испуганным, что может потерять меня.

— Пенн, сядь. — Я похлопала по дивану рядом с собой. Он сел рядом. — Мне нужно знать, есть ли еще что-нибудь, что мне стоит узнать. Может есть еще какая-нибудь девушки в твоем шкафу? Поджидает подходящего момента, чтобы запрыгнуть на тебя и поцеловать. Может быть, Кэтрин?

— Кэтрин?! — удивленно переспросил он. — Боже милостивый, нет. Между нами абсолютно ничего нет.

В его голосе звучала такая убежденность. Такое искреннее спокойствие, что он, казалось, пришел в себя от моего вопроса, словно даже не мог поверить, что я спрашиваю о Кэтрин.

— Мне кажется, она влюблена в тебя.

Пенн рассмеялся и покачал головой.

— Честно говоря, я не уверен, что Кэтрин способна испытывать хоть какие-то чувства. И даже если бы она была влюблена, для меня это не имело бы значения, потому что я к ней ничего не чувствую. И никогда не чувствовал. Ты — единственный человек, которого я хочу.

Он протянул руку и положил ее поверх моей. Я не сразу отдернула руку, он переплел наши пальцы и провел большим пальцем по моему.

— Ты можешь меня простить? — спросил он.

Я не отстранилась, но молчала достаточно долго, чтобы понять, что он встревожен. И мне было еще труднее сказать ему «нет», когда поняла, что он был честен со мной. Что он боится потерять меня. Может, это и глупо, но я тоже боялась потерять его. Я не хотела, чтобы сегодняшняя сцена стояла между нами. Но в то же время я не доверяла ему на сто процентов. И я ненавидела то, что не доверяла ему.

— Думаю, мне нужно немного времени, — честно призналась я. — Я не могу стереть так сразу злость, боль и предательство, которые почувствовала сегодня вечером.

— Согласен.

— Мне нужно больше времени, чтобы все обдумать.

Он поднес мою руку к своим губам.

— Я понимаю. Но смогу ли я убедить тебя вернуться ко мне? Я могу, если хочешь, продолжать вымаливать твое прощенье.

Я тихо рассмеялась и отрицательно покачала головой.

— Тебе не нужно вымаливать прощенье. Я вернусь к тебе. Мне нужно, чтобы ты был честен со мной с этого момента, хорошо?

Он отвел взгляд, потом опять посмотрел на меня. Я не знала, что означает его взгляд, но он кивнул.

— Хорошо.


31. Натали


«Все прекрасное так же трудно, как и редко».

С тех пор как Пенн привнес в мою жизнь свой большой философский ум, я начала ежедневно читать цитаты известных философов. Большинство из них я прочитывала, удаляла и переходила к следующей. Но эта фраза из «Этики» Спинозы застряла у меня в голове. Она резонировала со многим, происходящим в моей жизни. Эта цитата, словно симфония, звучала в моем мозгу, позволяя словам омывать.

И в данный момент, это было похоже на удар по голове два на четыре.

Потому что мне с Пенном было прекрасно вместе. Это я знала наверняка.

Но «трудно» — едва ли достаточно сильное слово выразить то, что было на самом деле.

И все же я понимала, то, что у нас было, было редкостью.

То, как наши звезды выстроились в ряд, и привели нас к этому моменту. Насколько легко нам было вместе. Легкость, с которой мы подходили друг другу, как ныряльщик, погружающийся в воду без всплеска. И все же мы чувствовали себя приливом, подталкиваемым и притягиваемым какой-то невидимой силой, которая просто не позволяла нам облажаться.

Я хотела, чтобы мы были вместе.

Я не хотела, чтобы мои слова, сказанные Эми по поводу разбитого сердца, сбылись.

И следующим утром, возвращаясь в пляжный домик, я была притихшей. Я не была расстроена тем, что Пенн виделся с Эмили и не сказал мне об этом. По крайней мере, тогда мы не были парой и не встречались с ним. Хотя ситуация явно накалялась. Я понимала, что он хотел расставить все точки над «i» с ней.

Но я ненавидела ложь. И то, как легко она ему далась! Как он сообщил мне, что идет на встречу, я подумала, что его встреча была связана с работой. Затем сказал, что встречался с другом, словно этот друг не был его бывшей девушкой.

Тотл бежал по лестнице впереди меня, когда мы вышли из «Ауди» и вошли в пляжный домик. Я выпустила его на задний двор и наблюдала, как он бегает, прежде чем заняться своими делами. Я услышала за спиной шаги Пенна. Его рука легла мне на поясницу.

— Нат.

— Он так счастлив. Беззаботный и счастливый.

— Да, счастливый, — согласился Пенн. — Ты сегодня тихая.

— Просто думала. Проклятие писателя. Всегда торчит у меня в голове.

— Ты хочешь поговорить об этом?

Я повернулась и посмотрела в его прекрасное лицо. В большие голубые глаза, сильный подбородок и идеальные губы. Но улыбки не было. Только морщинка от беспокойства появилась на переносице и беспокойство застыло в его детской голубизне глаз.

— Знаешь, нет.

— Хорошо, — спокойно произнес он, отступая на шаг назад. — Думаю, нам стоит поговорить об этом, когда ты будешь готова. А тем временем спальни для гостей отремонтированы. Ты всегда можешь вернуться в свою бывшую комнату. Или я могу спать в другом месте, если хочешь. У тебя будет собственное пространство.

— Нет, — тут же ответила я. Меня даже удивил мой молниеносный ответ. Я не хотела переезжать из главной спальни, его спальни. Я хотела остаться с ним. Я не хотела все так испортить и разрушить.

— Нет?!

— Мне не нужно личное пространство. По крайней мере, не от тебя.

— Я знаю.

— Ты ошибся и сам признал свою вину. Я не хочу молоть воду в ступе, Пенн. Просто хочу, чтобы мы двигались дальше.

Его прекрасная улыбка вернулась, и он сделал шаг вперед.

— Хорошо. Я не хотел бы, чтобы ты покидала мою постель.

Я игриво шлепнула его по груди.

— Оказывается, все дело в сексе?

— Ты же знаешь, что нет, — заявил он, притягивая меня ближе к себе.

— Знаю. — Хотя я и сказала эти слова, но на самом деле так не думала. Потому что между нами был не просто секс, а нечто намного большее. И я осознавала, что не могу ему во всем доверять, но не хотела, чтобы мои сомнения разрушали наши отношения. — Я проведу здесь всего десять дней. А потом поеду домой в Чарльстон.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — заявил он мне.

— Знаю. Но мой контракт уже подписан. Я планировала поехать домой на рождественские праздники и найти другую работу, наблюдения за домом на Новый год. Мне кажется, что из оставшегося времени мы должны извлечь максимальную пользу.

— Ты не можешь точно знать, что приготовило для нас будущее.

— Думаю, очередную работу для меня.

— Я имел в виду именно нас. — Его руки скользнули в мои серебристые волосы, он смотрел на меня с обожанием.

— Мы можем воспользоваться только этими днями? — Беспомощно спросила я. Я не хотела заглядывать слишком далеко вперед, потому что перспектива была для меня слишком пугающей. Как мы собирались существовать на расстоянии вместе? Каким образом я собиралась найти другую работу в Нью-Йорке? Он не собирался покидать округ Колумбия, а я не могла позволить себе жить в таком дорогом городе.

Все было слишком сложно. И поскольку вопрос доверия к нему все еще висел между нами в воздухе, я не хотела задумываться о нашей дальнейшей жизни в данный момент. Поэтому я схватила его за воротник рубашки и поцеловала, прежде чем он успел мне ответить словами или своими действиями.

По прошествии суток Пенн больше не нуждался в поддержке. Он прижал меня спиной к стене. Его руки свободно скользили по моему телу. Губы крепко прижались к моим. Словно он мог поцелуем избавиться от всех наших проблем. Используя свой язык, чтобы заставить меня забыть все, через что мы прошли. И, честно говоря, его метод сработал.

Мой мозг отключился. В этот момент я думала только о нем. Я жаждала его прикосновений, его губ, его тела. Я хотела, чтобы он заявил на меня свои права. Напомнил, что я принадлежу ему, а он — мне. И все, что происходило между нами, было не мимолетным, а ненастоящим.

Хотя это было неразумно. Наши проблемы все еще витали в воздухе, когда мы закончим заниматься сексом. Но я переживала за него. Я все еще хотела, чтобы между нами было все хорошо. Я все еще отчаянно хотела его. Точно так же, как в ту ночь в Париже.

Ничего не могло изменить моих чувств. Даже несмотря на то, что я знала, как усложниться вся моя жизнь. Потому что Пенн Кенсингтон изменил все правила игры моей жизни.

Я поняла это. И была совершенно беспомощна перед этим фактом.

Я так переживала все эти годы, потому что точно знала, знала уже тогда, что мы соединились сильно и быстро. Я говорила ему то, что никогда не рассказывала никому другому. Мне казалось, что между нами наступит сказка. И сейчас я жила в этой сказке. И не хотела отпускать его.

Руки Пенн заскользили сквозь мое платье, уверенные, но нетерпеливые. Он отыскал край моих трусиков и стянул их вниз по ногам. Они упали на пол, став жертвой нашего желания.

Я возилась с его ремнем, пуговицей, молнией. Стягивая штаны по заднице. Он жестко целовал меня в губы, подняв одну мою ногу и положив себе на бедро. Его тело вжималось в мое. Я точно знала, чего он хочет, я тоже этого хотела. Я хотела, чтобы прошлого вечера не было. Я хотела все забыть.

Моя рука скользнула в его боксеры, и я погладила его член. Он уже был твердым от моего прикосновения.

— Прошу тебя, — взмолилась я ему в губы.

Он застонал и приподнял меня. Я пискнула от неожиданности, но затем его член оказался у моего входа, и он опустил меня на него. Сначала медленно, расслабляясь глубоко внутри меня.

Мои глаза закрылись, я задохнулась от его прикосновения. Только его сила удерживала меня у стены, когда он наполнял меня. Мои ноги крепко обхватывали его за талию, руки легли на плечах, но он был единственным, кто пытался что-то сделать. Он вытащил свой член, а потом снова опустил на него.

Вверх и вниз.

Все сильнее и сильнее.

Уверенно прижимая меня к стене, он входил в меня. А я хотела большего. Большего от него самого. Еще, чтобы мы стали чем-то большим.

Я знала, что у нас существовали проблемы. Что мы были мечтой, и одновременно кошмаром, но я ничего не могла с собой поделать. Я не могла вернуться к тому, что было шесть лет назад. Не сейчас, когда знала, что между нами было в данный момент прямо перед моими глазами.

— Кончи со мной, Натали, — приказал он.

Наши глаза встретились, и что-то рухнуло между нами. Радость, экстаз и что-то сладкое, такое сладкое облегчение. Кульминация накрыла нас обоих в полную силу. Он уронил голову мне на плечо, и я чуть не ударилась головой о стену позади себя.

Потом он отстранился и поставил меня на ноги. Мы оба тяжело дышали. Наши груди вздымались в такт. Мне казалось, что в любую минуту я готова была превратиться в слизь перед ним. И все же я притянула его голову и поцеловала нежно и сладко.

— Может, нам стоит почаще заниматься сексом, — в шутку сказала я.

Он усмехнулся и покачал головой.

— Любой секс — это хороший секс с тобой.

— Мне кажется, что мы полностью опровергаем твою гипотезу, — нахально заявила я. – Скорее всего, стандартный тип лучше всего подходит тебе для счастья.

— Ты лучше всего подходишь мне для счастья, Натали Бишоп. — Он с силой поцеловал меня. — Только ты.


32. Натали


Десять дней.

Иногда минуты казались целой жизнью.

А иногда время летит так незаметно.

Как бабочка.

А когда ты пытаешься его затормозить, то ломаешь тонкие крылья у той бабочки.

В первый день Пенн взял меня на прогулку под парусами. Но не он управлял лодкой, а фактически заставил меня управлять ею. Я была в ужасном состоянии. На самом деле. У меня был некоторый опыт ходить под парусами, но сейчас все было по-другому не то, что раньше. Он спокойно отнесся к тому, что у меня мало что получалось. Помогал, потом заставил меня все сделать сначала. К тому времени, как мы отправились в бухту на пикник, я уже почти освоилась на лодке.