Я сглотнула и отвела взгляд.

Ларк всего лишь закатила глаза.

— Я забыла, Льюис. Ты можешь винить меня в этом, но у меня не было отпуска в течение трех лет.

— Ты можешь только себя винить в этом, — заявила Кэтрин.

И оставшийся парень из их компании просто кивнул, произнеся:

— Ага.

— Не вмешивайся, Роу, — ответила Ларк.

И я поняла, что под их разговор у меня появилась возможность выбраться из комнаты. Я выглядела ужасно, просто не предполагая, что смогу кого-то из хозяев встретить в этот момент.

— Я, пожалуй... — и указала в коридор в направлении спальни, в которой ночевала две ночи.

— Наверное, это к лучшему, — сказала Кэтрин. — Вы что свалились в океан? — Она посмотрела на Пенна, и на ее красивых накрашенных красным губах появилась улыбка. — Это ты ее столкнул?

Пенн, который до сих пор не произнес ни слова, наконец заговорил:

— Мне кажется, что мы должны предоставить Натали момент уединения. Даже в хороший день для нее, мы любим наседать. А сейчас она уж точно не должна была встречаться с нами в таком виде.

Я резко дернула голову в его сторону, разрываясь между гневом и облегчением. С одной стороны, злостью на него. И облегчение, что, Боже милостивый, мне действительно нужно было как можно быстрее убраться отсюда к чертовой матери. Слишком многое произошло все и сразу. Я не очень хорошо, еще с детства, общалась с людьми, мне лучше было быть с ними один на один. Но стоять перед ними, где я стояла, и смотреть на невероятно привлекательную компанию его друзей, когда мне хотелось заорать на него, совсем не помогало.

— Э-э... да. Уединение. — Я кивнула и прошла мимо его друзей. — Приятно было познакомиться со всеми вами.

Я подняла руку, неловко помахав на прощание, и с опозданием поняла, что это была та самая рука, которая прятала лифчик за спиной. Отчего глаза расширились от ужаса, затем резко спрятала его в бок за объемные складки платья балахона.

Открыла было рот, чтобы извиниться за свое поведение, но потом остановилась и ринулась вперед по коридору. Мне не следовало ни перед кем извиняться, кроме Ларк. И, если уж быть честной, что могло дать мое извинение в данный момент? Я не могла лишиться этой работы, несмотря на то, что она увидела меня в таком виде. Она определенно сообщит мэру, что я не гожусь для такой работы. И все рекомендации, которые я получила от своей предыдущей хозяйки, наблюдая за ее домом, были сфабрикованы. Она скажет мэру, что настолько компетентный человек не может столько совершать ошибок.


Комната, которую мне отвели, была роскошной спальней для гостей с белой кроватью с балдахином, покрытой пуховым одеялом в голубые и розовые цветочки. Сверху был настоящий балдахин. Комната была роскошной и привлекательной, с полутора миллионами подушек всевозможных видов, которые только можно вообразить, и ковром под ногами, таким пышным, что ноги утопали в нем. Больше всего мне будет не хватать этой комнаты.

Всего две ночи на пуховой перине, это были лучшие ночи сна в моей жизни. Я действительно с нетерпением ждала еще одной ночи в этой постели. Но, увы, это не случиться.

Я раздраженно швырнула лифчик на кровать, натянула шорты и слишком большую футболку, волосы собрала в беспорядочный пучок на макушке. Я отшвырнула платье в песке в угол и вытащила из шкафа два чемодана. Я научилась быстро собираться. Результат, что я выросла в семье военного, и год за годом путешествовала по разным местам, куда нас посылало ВВС. И поскольку я подрядилась быть наблюдателем за домами, вся моя жизнь заключалась в этих двух чемоданах, так что мне было легко переезжать. А теперь, что было еще важнее, убраться вон отсюда.

Все указывало на то, что для меня прожить в этом особняке два месяца было прекрасной возможностью. Теперь же все указывало на то, чтобы сбежать отсюда как можно быстрее. Предстать перед ними в более неловком виде, быть такой непрофессиональной, нужно еще умудриться. Но на меня что-то нашло. Скорее всего реакция, что я снова встретила Пенна. Видно, мозг отключился, а рот открылся. Я была готова наброситься на незнакомого мне человека.

Незнакомого, который оказался сыном моего босса.

Который был другом женщины, которая меня наняла.

Я раздраженно покачала головой, расстегивая молнию на чемодане и вытаскивая упаковочные пакеты. О чем я вообще думала?

Конечно, об этом я совсем не думала, а действовала импульсивно. Шесть лет сдерживаемого гнева просто вырвались наружу.

Я рывком открыла первый ящик шкафа и вытащила одежду. Это была настоящая чертовая катастрофа.

Теперь я понятия не имела, на какие средства буду существовать до конца года. Это была отличная работа. Просто жить в этой прекрасной комнате и наблюдать за домом. Да еще платят, чтобы я наблюдала за домом? Эм... да, без проблем. Но поскольку у меня теперь не было работы, мне придется вернуться домой. Вернуться в Чарльстон. Начало месяца, проведенного дома, мне хватило под завязку. С моими родителями, постоянно спорящими по поводу моей работы и ворчащими из-за отсутствия у меня парня, и моей идеальной младшей сестрой Мелани, заканчивающей в этом году школу с тем же парнем, с которым она встречалась с тех пор, как мы переехали в этот город. Я не могла больше это терпеть.

Мне придется найти другой способ зарабатывать на жизнь. Может Эми поможет мне найти работу в галерее, хотя, на самом деле, она не нуждалась в помощниках. Может я смогу временно снять себе какое-нибудь жилье. Или переехать к Стиву или Чаку, или к тому, как там его зовут, хотя мне это вряд ли понравиться. Они всегда думали, что они единственные, пока несколько месяцев назад Эми не вышвырнула их из дома, потому что в город приехал новый художник для ее галереи. Это был нескончаемый и повторяющийся цикл. Она любила художников, хотя продолжала довольствоваться неудачниками.

Мне нужно было ей позвонить.

Она бы взбесилась, если бы узнала о Пенне.

Именно она с самого начала предупреждала меня о нем.

Конечно, я ее не послушала тогда.

Но я вдруг поймала себя на мысли, что не знаю, куда засунула свой телефон. Куда я его бросила после того, как получила те ужасные письма и письмо от ассистента моего агента? Наверное, в гостиной.

Я проворчала себе под нос, запихивая кучу нижнего белья в маленький пакет. Я находилась в данный момент в полной заднице, потому что ни за что на свете была не готова возвращаться туда, чтобы выставлять очередной раз себя полной идиоткой.

Достаточно того, что в доме находился Пенн, вернее весь этот дом был семейным домом Пенна. Не говоря уже о том, что он видел меня голой и видел очередной раз мое унижение. Мне не нужно было усугублять эту ситуацию.

К тому же, что, черт возьми, у меня общего с этими людьми? Я бросила пакет в чемодан. Все они выглядели знаменитыми в потрясающей одежде, идеальными прическами и маникюром, стильным макияжем и уверенностью в себе. Их привилегированность была дана им на серебряной ложке при рождении. А я выросла ни с чем. У Эми в семье были деньги, но даже она не была такой богатой, как они.

В жизни были богатые и еще очень богатые.

Я никогда не следила за жизнью богатых и знаменитых, но знала, что имя Кенсингтон весит на вес золота.

Оказалось, что я полная идиотка. Еще в Париже я поняла, что он при деньгах. Он открывал все двери. Но мне и в голову не приходило, что он наследник Кенсингтонского состояния. Что он настолько богат.

Стук в дверь моей спальни прервал мою безмолвную тираду.

— Натали? — Крикнул Пенн с другой стороны двери.

Какого черта? Он что пытается со мной поговорить?

Я фактически сбежала от него и его друзей. Прошло не так уж много времени, чтобы он счел свое предложение об уединении исчерпанным.

— Что? — Я сделала полшага к двери и остановилась.

— Можно мне войти?

Войти? Какого хрена? Конечно, нет!

Я осмотрела свою одежду. Все еще находилась в шортах и огромной футболке университета Гримке. Это была одна из лучших, черт возьми, частных школ на юге, и к тому же в Чарльстоне было еще одно преимущество. Но все равно... мой наряд был не намного лучше, чем мое платье.

Черт, почему меня это вообще волнует?

О, конечно, мне было не все равно. Он был сексуальный, как чертовый грех. Этот человек сделал слово «восхитительный» существительным собственного рода. Это было просто смешно.

В конце концов, я замерла у двери, спросив:

— Э-э... зачем?

— Я хотел поговорить с тобой.

Очень оригинальный ответ.

Я закатила глаза.

— Пожалуй, да.

Дверная ручка повернулась, и я постаралась выглядеть естественно. Так естественно, как олень, пойманный фарами машины, как газель смотрит на льва сверху вниз, когда он подминает ее под себя.

Иногда мне действительно хотелось, чтобы мой писательский мозг отключался.

Например, именно прямо сейчас.

Пенн шагнул в открытую дверь, и у меня перехватило дыхание. Он снял пиджак и черный галстук. Белая рубашка была расстегнута на горле на две пуговицы, и она сидела на нем так, словно была сшита специально для него. Широкие плечи, сужающиеся к тонкой талии, и эти невероятные ноги.

Я мысленно шлепнула себя по лицу и встретилась с его холодным голубым взглядом.

— Могу я вам чем-нибудь помочь?

Он прислонился к дверному косяку и сунул руку в карман. Может, по привычке.

— Я пришел проведать тебя.

— Зачем?

— Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. — Его взгляд переметнулся на открытый чемодан на кровати и беспорядок вещей, наваленных рядом. Он выпрямился. Единственный признак того, что мои сборы застали его врасплох.

— Ты что уезжаешь?

— Да. Собираю вещи, и к утру ты меня больше здесь не увидишь.

— Я не это имел в виду.

— Почему бы тебе не сообщить мне, что ты имел в виду? — На этот раз подразумевалось дополнение. — Я тут немного занята.

— Тебе не обязательно уезжать.

— Ага. Это твой дом. Меня наняли присматривать и содержать пустой дом в течение сезона перед какой-то большой вечеринкой в ноябре. Мало того, что дом не пуст, но я также предполагаю, что меня уволят в этот же понедельник. Так что я могу начать уже сейчас собирать вещи. — Я засунула в чемодан еще одну рубашку, чтобы подчеркнуть свою решимость.

— С какой стати тебя должны уволить?

Я раздраженно выдохнула.

— Меня наняла Ларк. После того, как я предстала перед ней в таком виде, мне не кажется, что она с большим удовольствием примет тот факт, что я не гожусь для этой работы.

— Ларк... не собирается отчитываться перед моей матерью в ближайшее время.

Теперь я полностью повернулась к нему, откровенно высказав свое собственное удивление.

— Почему она не должна отчитываться перед ней?

— Вообще-то Ларк впервые по-настоящему в отпуске за последние три года. Она утроила вечеринку в офисе, и я притащил ее буквально сюда вместе с остальными после ее вечеринки. — Он указал на свой костюм, как бы говоря, «обрати внимание на мой наряд». — И у Ларк просто вылетело из головы, что ты можешь оказаться здесь, и это свидетельствует о том, что она вообще забыла о тебе, поскольку не была в отпуске три года. Так что, можешь себе представить, что работа — это последнее, о чем она думала в данный момент, когда ты появилась.

Я и представить себе не мола, но ее жизнь могла быть такой ужасной. Не ходить в отпуск в течение трех лет?! Что за погонщик рабов была эта мэр Кенсингтон?

— Но, — продолжил он, поскольку я не сразу ответила. — Мы можем убраться отсюда в любой момент. Вернуться в город или еще куда-нибудь. Так что, тебе лучше остаться. А мы смоемся.

— Нет, это полный абсурд. В конец концов, это твой дом. Я здесь в качестве незваной гостьи. Даже если Ларк не донесет на меня, в чем я все еще сомневаюсь, буду все равно вам мешать. У меня нет причин находиться здесь, если ты находишься здесь и, фактически, приглядываешь за домом.

— Но я на это не подписывался приглядывать за домом. Никто из нас, — он сделал паузу на слове «нас», словно размышлял над тем, что собирался сказать, — не хочет отнимать у тебя работу. Так что тебе лучше остаться.

— Я уже наполовину упаковала свои вещи.

— Натали, — тихо произнес он.

Шагнув в комнату, положив руку на один из столбиков кровати. Его взгляд смягчился, он впился в меня. Я снова оцепенела от того, как он произнес мое имя. И какими глазами смотрел на меня. О боже, он представлял такую опасность, что лучше было убраться от него подальше.

— Не надо, — отрезала я.

Его брови поднялись верх.

— Не произноси мое имя так, будто ты меня очень хорошо знаешь, также не стоит волноваться, останусь я здесь или уеду. Мы не настолько хорошо знаем друг друга. И я уверена, что не хочу тебя узнать лучше.

Это было грубо, с моей стороны, но зато честно. И я не чувствовала нисколечко себя виноватой от этих слов.

— Прекрасно, — наконец пробормотал он со вздохом. — Мы разберемся со всем утром, как только ты остынешь.