— Я тоже люблю тебя, Гарри Лифтон, — сказала она, глядя ему в глаза и улыбаясь, чтобы не дать пожалеть о происшедшем.

На его лице промелькнуло удивление.

— Любишь?

Кейт ответила, нарочито используя йоркширское просторечие:

— А ты думаешь, парень, я валяюсь в траве с первым встречным? Это я первой поцеловала тебя, запомни это!

— Ты права, и слава Богу, что ты сделала это. Мой страх мешал мне. Но потом мной овладело нечто, похожее на… Не могу выразить.

— На радость и желание.

— Именно так. А ведь я желал тебя с того дня в Пэдстоу. Как странно, не правда ли? Тогда весь день царило желание и единение, чистые, не запятнанные насилием. Мне это помогло снова хоть немного поверить в себя. Вернувшись в Лондон, я почувствовал, что как будто излечился от горячки. Меня больше не тянуло ухаживать за девушками, которых я не желал.

— И за мной!

— Потому что мое так называемое прирожденное обаяние изменяло мне всякий раз, когда я оказывался рядом с тобой, мисс Кейт Ричмонд.

— Почему, как ты думаешь?

— Потому что как только я увидел, как ты появляешься из-под коня, я понял, что хочу тебя, и боялся причинить тебе боль.

— Всего лишь хочешь меня? — спросила Кейт с легкой дрожью в голосе.

Гарри крепче обнял ее.

— Люблю тебя, — просто сказал он. Его руки снова начали ласкать ее, и через несколько минут он был снова готов овладеть ею. На этот раз они занимались любовью неторопливо и с большим наслаждением, потому что оба знали, что любят друг друга.

Хотя солнце светило вовсю, по-прежнему дул холодный ветер. Полежав несколько минут, не в силах разжать объятий, они почувствовали, что замерзают. Гарри помог Кейт надеть платье, а она отвернулась, пока он натягивал бриджи и заправлял в них рубашку.

— Хорошо, что ты поднял мне юбку, Гарри, — сказала Кейт.

Отдаваясь ему во второй раз, она поняла, что липкая жидкость между ног — это ее кровь, смешанная с его семенем. Гарри погладил ее локоны.

— Извини, я забыл, что это значило для тебя.

— Не извиняйся. Я ни о чем не жалею.

— А знаешь, что мне сказали в Пэдстоу? — спросил он, когда они спускались с горы.

— Что?

— Что если девушка выходит из-под коня с лицом, измазанным сажей, и руками, запачканными смолой, она выйдет замуж к Рождеству.

— Неужели? — невинно спросила Кейт.

— Думаю, мы должны подтвердить верность этой приметы, не так ли?

— Возможно, Гарри.

— Возможно! Лучше выходи за меня замуж, мисс Кейт Ричмонд, — потребовал он, обнимая ее за талию, — иначе Габриэль убьет меня.

— Я бы вышла, Гарри, но боюсь, что не вынесу еще одной свадьбы! — шутливо сказала она.

— Обещаю тебе, дорогая, что тебе не придется и пальцем пошевелить.

— Тогда чем раньше, чем лучше, — улыбнулась Кейт.

Они спускались по дороге, держась за руки и ничего не замечая вокруг. Габриэль увидел, как они идут мимо, и, повернувшись к Бенджамину, радостно сказал:

— Похоже, мы правильно сделали, что спасли тех двоих в феврале, дружище?

Обнаружив на следующий день забытую Кейт шаль, он только улыбнулся, свернул ее и положил в корзинку у очага. Габриэль нисколько не удивился, когда объявили, что вторая свадьба состоится в конце сентября.