– Для человека, который редко бывает хоть наполовину трезв, ты приметил слишком много.

– Разве? – Уэст выглядел смущённым. – Ну, извини, кажется, на меня нашло случайное прозрение, – он потянулся к бокалу с вином. – Приорат Эверсби – одно из прекраснейших охотничьих имений в Англии. Возможно, завтра нам стоит выйти пострелять куропаток.

– Здорово, – сказал Девон. – Думаю, мне понравится начинать день с убийства какой-нибудь живности.

– А после мы встретимся с управляющим имением и поверенным, и решим, что нужно сделать с этим местом, – Уэст посмотрел на брата выжидающе: – Ты так и не сказал мне, что случилось сегодня в полдень во время прогулки с леди Трени.

Девон раздражённо пожал плечами:

– Ничего не случилось.

После того как она представила его Хелен, Кэтлин оставшуюся часть экскурсии по оранжерее вела себя резко и прохладно. Когда они расстались, она вздохнула с явным облегчением, как человек, который, наконец, покончил с неприятными ему обязанностями.

– И что, она всё время носила вуаль? – спросил Уэст.

– Нет.

– Как она выглядит?

Девон стрельнул в него насмешливым взглядом:

– А это имеет значение?

– Мне любопытно. Тео знал толк в женщинах, он бы никогда не женился на дурнушке.

Девон переключил своё внимание на бокал с вином, покручивая коллекционный напиток до той поры, пока он не заискрился, как тёмный рубин. Казалось невозможным достоверно описать Кэтлин. Он бы мог сказать, что у неё рыжие волосы и золотисто-карие глаза с приподнятыми внешними уголками, как у кошки. Он бы мог описать её светлую кожу и розовый румянец, который расцветает на её лице, словно зимний рассвет. То, как она двигалась, её мягкая атлетическая грация, стеснённая лентами, корсетами и слоями ткани. Но ничто из этого не смогло бы передать, какое восхищение она у него вызвала... осознание того, что каким-то образом она имела власть открыть совершенно новые чувства внутри него, если бы только ей захотелось попробовать.

– Если судить исключительно по внешности, – ответил Девон, – думаю, она достаточно хороша, чтобы разделись с ней постель. Но у неё характер уличной торговки. Я собираюсь вышвырнуть её из имения так быстро, как смогу.

– А как насчёт сестёр Тео? Что будет с ними?

– Леди Хелен, возможно, подходит на должность гувернантки. Но только ни одна замужняя женщина в здравом уме никогда не примет на работу столь хорошенькую девушку.

– Она хорошенькая?

Девон наградил его угрожающим взглядом:

– Держись от неё подальше, Уэст. Очень далеко. Не домогайся её, не разговаривай с ней и даже не смотри в её сторону. То же самое касается близнецов.

– А почему нет?

– Они - невинные девушки.

Уэст одарил его едким взглядом:

– Неужели они такие хрупкие цветочки, что не смогут вынести даже нескольких минут в моём обществе?

– "Хрупкие" – это не то слово, которое бы я применил. Близнецы провели годы, носясь по имению, будто пара лисичек. У них отсутствуют светские манеры, и они немного одичавшие. Лишь одному Богу известно, что с ними делать.

– Я им сочувствую, если их отправят по миру без мужской защиты.

– Это не моя забота, – Девон потянулся к графину с вином и снова наполнил свой бокал, пытаясь не думать о том, что случится с сёстрами. Мир не был добр к невинным молоденьким девушкам. – Они были подопечными Тео, а не моими.

– А я думал, что это часть пьесы, – задумчиво произнёс Уэст, – когда появляется благородный герой, чтобы спасти положение, выручить девиц и всё расставить по местам.

Девон потёр уголки своих глаз подушечками большого и указательного пальцев:

– Правда в том, что я не смогу поднять на ноги это чёртово поместье и спасти девиц, даже если захочу. Я никогда не был героем, и у меня нет никакого желания им становиться. 

– ... в свете того, что последний граф не сумел произвести на свет законного наследника мужского пола, – монотонно читал семейный поверенный следующим утром, – согласно действующим законам об имущественных правах, при наследовании майоратной собственности дальним родственником, он теряет свою силу.

В кабинете повисла выжидательная тишина, Девон оторвал взгляд от кучи договоров аренды, контрактов и счётных книг. Сегодня он проводил встречу с управляющим имением и поверенным, мистером Тотхиллом и мистером Фоггом соответственно. Ни по одному из мужчин невозможно было сказать, что со дня на день им стукнет девяносто.

– Что это значит? – спросил Девон.

– Вы можете распоряжаться имением по своему усмотрению, милорд, – пояснил Фогг, поправив пенсне, и серьёзно посмотрел на Девона. – В настоящее время вы не ограничены майоратом.

Девон посмотрел на Уэста, который развалился в кресле в углу. Они обменялись взглядами полными облегчения. Слава Богу! Он может продать имение по частям или целиком, рассчитаться с долгами и пойти дальше своей дорогой без груза дополнительных обязанностей на плечах.

– Почту за честь помочь вам возобновить майоратный статус имущества, милорд, – вызвался Фогг.

– В этом нет необходимости.

И управляющий, и поверенный выглядели возмущёнными словами Девона.

– Милорд, – сказал Тотхилл, – я могу заверить вас в компетентности мистера Фогга в таких вопросах. Он уже дважды занимался восстановлением майората для Рэвенелов.

– Я не сомневаюсь в его компетентности, – снова расслабившись в кресле, Девон закинул своим обутые ноги на стол. – Но как бы там ни было, я не хочу быть ограниченным майоратом, так как собираюсь продать поместье.

Его высказывание было встречено потрясённым молчанием.

– Какую часть собственности вы планируете продать? – осмелился спросить Тотхилл.

– Всё, включая дом.

Пришедшие в ужас оба мужчины разразились возражениями... Приорат Эверсби был историческим наследием, полученным за хорошую службу и жертвенность его предков... Девон не сможет быть уважаемым человеком, если не сохранит за собой, хотя бы малую часть имения... И, безусловно, он не сможет обесчестить своё будущее потомство, оставив им титул без земли.

Раздражённый их разговорами Девон сделал этой парочке знак заткнуться.

– Для поддержки Приората Эверсби потребуется гораздо больше усилий, чем он того стоит, – сказал он прямо. – Ни один разумный человек не примет другого решения. Что же касается моих будущих потомков, то их просто не будет, так как я не намерен жениться.

Управляющий поместьем метнул умоляющий взгляд на Уэста:

– Мистер Рэвенел, вы же не можете поддерживать брата в этом безрассудстве.

Уэст вытянул руки, изображая ими весы и уравновешивая невидимые противовесы.

– На одной чаше у него – жизнь полная обязанностей, долгов и нудной работы. А на другой – свобода и удовольствия. Разве выбор не очевиден?

Пока пожилые мужчины не успели ответить, Девон поспешил продолжить:

– Курс проложен. Для начала я хотел бы получить перечень капитальных вложений, купчих, активов, а также полную опись всего имущества в Лондонском доме и имении. Включая картины, гобелены, ковры, мебель, изделия из бронзы, мрамора, столовое серебро, а также содержимое оранжерей, конюшен и каретного двора.

Тотхилл отрешённо спросил:

– Вы хотите оценить весь домашний скот, милорд?

– Естественно.

– Только не моего коня, – новый голос включился в разговор. Все четверо мужчин посмотрели в сторону дверного проёма, где замерла Кэтлин, стоя прямо и несгибаемо, как лезвие опасной бритвы. Она смотрела на Девона с неприкрытым отвращением: – Арабский скакун принадлежит мне.

Все, кроме Девона, который продолжал сидеть за столом, поднялись на ноги.

– Вы хоть иногда входите в комнату так, как обычно делают все остальные? – спросил он резко. – Или у вас привычка подходить крадучись, а потом неожиданно выскакивать, как чёрт из табакерки?

– Я только хотела прояснить, что если вы подсчитываете трофеи, то должны убрать моего коня из этого списка.

– Леди Трени, – вмешался мистер Фогг, – с сожалением вынужден сообщить, что в тот день, когда вы вышли замуж, вы потеряли все права на своё движимое имущество.

Кэтлин прищурила глаза:

– Я имею право на вдовью часть наследства и на всё имущество, которым я владела до свадьбы.

– На вдовью часть наследства, – согласился Тотхилл, – но не на остальное имущество. Могу вас уверить, что ни один суд в Англии не посчитает замужнюю женщину отдельным правовым лицом. Конь принадлежал вашему мужу, а сейчас он принадлежит лорду Трени.

Лицо Кэтлин стало мертвенно-бледным, а потом красным:

– Лорд Трени раздерёт поместье, как шакал гниющую тушу. Почему же он должен получить ещё и коня, которого отдал мне отец?

Разъярённый тем, что Кэтлин выражает ему так мало почтения в присутствии других людей, Девон встал из-за стола и приблизился к ней в несколько широких шагов. К её чести девушка даже не вздрогнула, хоть мужчина и был вдвое больше её.

– Чёрт бы вас побрал, – рявкнул он, – здесь нет моей вины.

– Конечно, есть. Вы хватаетесь за любое оправдание лишь бы только продать Приорат Эверсби, потому что боитесь принять вызов.

– Язык не поворачивается назвать это вызовом, когда шанс на успех так мал. Скорее полный провал. Список кредиторских задолженностей длиннее, чем моя чёртова рука, денежные сундуки пусты, а годовой доход сократился в два раза.

– Я вам не верю. Вы хотите продать имение, чтобы рассчитаться со своими собственными долгами, и они не имеют никакого отношения к Приорату Эверсби.

У Девона так и чесались руки что-то разнести. Его всевозрастающая жажда крови могла быть утолена лишь звуком разбивающихся вдребезги вещей. Он никогда не сталкивался с такой ситуацией, как сейчас, и не было никого, кто мог бы дать ему заслуживающий доверия совет. У него не было друзей среди аристократов или хотя бы таких, которые что-то смыслили в делах высшей знати. А эта женщина способна только обвинять и оскорблять его.

– У меня не было долгов, – прорычал он, – пока я не унаследовал эту кучу бардака. Блажь господня, разве ваш муж-идиот никогда не рассказывал вам о проблемах имения? Неужели вы пребывали в полном неведении того, как ужасно обстоят дела, когда вышли за него? Не важно, кому-то придётся столкнуться с реальностью, и да поможет нам всем Христос, похоже, этим человеком буду я, – он повернулся к ней спиной и направился обратно к столу. – Ваше присутствие здесь не желанно, – сказал он, не оборачиваясь. – Теперь вы уйдёте.

– Имение Эверсби выстояло четыре сотни лет, пережив государственные перевороты и войны с иностранными державами, – услышал он произносимые с презрением слова Кэтлин, – а теперь будет достаточно лишь одного пекущегося только о собственных интересах повесы, чтобы разрушить его.

Как будто вина за это лежит полностью на нём. Будто это он один виноват в увядании имения. Провалится ей в преисподнюю.

С усилием Девон сдержал своё негодование. Он демонстративно, с расслабленной праздностью вытянул ноги и посмотрел на брата:

– Уэст, мы абсолютно уверены в том, что кузен Тео погиб при падении? – холодно спросил он. – Мне кажется более вероятным, что он насмерть замёрз на супружеском ложе.

Уэст издал смешок, будучи не в силах не оценить ехидную остроту.

Тотхилл и Фогг, в свою очередь, сидели, уперев взгляды в пол.

Кэтлин выскочила из комнаты, хлопнув дверью с такой силой, что та завибрировала.

– Брат, – сказал Уэст с насмешливым упрёком, – это было ниже тебя.

– Уже ничто не может быть ниже меня, – ответил Девон с каменным лицом. – Ты это прекрасно знаешь.


Долгое время после ухода Тотхилла и Фогга, Девон оставался за столом и размышлял. Открыв счётную книгу и пролистав страницы, он так и не смог вникнуть в их содержание. Он едва начал входить в курс дел, когда Уэст, зевая и ворча, покинул кабинет. Чувствуя удушье, Девон несколькими нетерпеливыми рывками развязал шейный платок и расстегнул воротник.

Иисусе, как ему хотелось вернуться в свой лондонский дом, где всё было ухоженным, удобным и знакомым. Если бы Тео всё ещё был графом, а он лишь его кузеном, паршивой овцой семейства, Девон поехал бы кататься верхом по дорожкам Гайд-парка, а после наслаждался бы хорошей едой в своём клубе. Позже он бы встретился с друзьями, чтобы посмотреть боксёрский поединок или скачки, посетил бы театр и поволочился за юбками. Никакой ответственности, ни о чём не нужно беспокоиться.