Она задохнулась.

- Это не то, в чем я могу вам помочь.

Но ее тон – полный дрожи и хрипотцы – дал мне понять, что она жаждала принести мне некоторое облегчение.

- Но ведь хочется.

Я лизнул мягкую кожу ее шеи и почувствовал, как мышцы ее челюсти натянулись и как она стиснула зубы.

Боже, как я хотел сломить ее, подвести к краю, в то время как она будет издавать тихие стоны и обнажать коготки, которые, я знал, она прятала.

Я скользнул рукой по задней части ее бедра, медленно двигаясь по шелковистой ткани ее чулок к теплой, нежной коже выше. И почувствовал тепло, исходящее от ее киски, когда скользнул своим пальцем еще выше. Зарывшись головой в изгибе ее шеи, сосредоточился на погружении пальца в ее влажное тепло. Я передвинул свою руку на ее лобок, прикрытый трусиками, и она дернулась, как будто я ударил ее током.

Блять…

Я также чувствовал ток. Я никогда еще не хотел похоронить свой член в женщине так, как сейчас.

Что, черт возьми, в ней такого? 

Я проследил край трусиков, и как только я собирался получить от Эйвери то, чего действительно хотел, она протянула и положила свою руку на мое предплечье.

- Ксандер, пожалуйста…

Теперь она назвала меня по имени.

Я знаю, что я достаточный мудак, чтобы сделать это в любом случае. Скажем, трахнуть ее или погрузить свой палец в ее киску, потому что как только я войду в нее своим пальцем, она будет так же хороша, и принадлежать будет только мне, но она умоляла меня – ее тон граничил с отчаянием. Я хотел ее, но мне также хотелось, чтобы она была готова отдать мне себя.

Я неохотно вытащил руку и отступил.

Она вздохнула. Ее лицо пылало, и взгляд бросался куда угодно, кроме меня. Она поспешила на другую сторону своего стола и села, скрестив руки над стопкой бумаг.

- Вы должны понимать, что это было неприлично, мистер Пирс, - заговорила она. Уверенный доктор в ней куда-то пропал. Женщина, которая едва не дала мне себя трахнуть на своем столе, была явно смущена. Она пыталась восстановить потерянный контроль.

- Никогда не относил себя к приличным. Мне нравятся вещи непредсказуемые и дикие и... немного грязные.

- О, Боже… - она закрыла глаза руками и покачала головой.

- Обращение к Богу не спасет тебя, Эйвери. После такого… мы определенно должны это сделать.

Она посмотрела на меня, маска ее спокойствия была на прежнем месте.

- Нет, это не так. Я думаю, вы должны обратиться к другому врачу. Я не могу вас лечить.

- Но теперь, когда я встретил тебя, мне не нужен другой. Если кто-нибудь и сможет заставить меня уснуть, я уверен, что это ты. У меня назначен сеанс на следующей неделе. Тогда и увидимся.

На ее лице появилось злобное выражение, когда я повернулся, чтобы уйти.

Я не заставляю трахаться.

Это самое забавное, что со мной случилось. Я вернулся домой взволнованным, и мне было интересно, насколько далеко я продвинусь с сексуальным доктором во время своего следующего сеанса.

Братское соперничество.

Ксандер.

Я должно быть, мазохист.

Это единственное, чем я могу объяснить причину, по которой я застрял здесь, в нескольких кварталах от места, в котором полно моих призраков. Каждый день на протяжении шести недель я проезжаю мимо него, и меня всегда посещают одни и те же чувства. Подавляющее чувство вины, паники и, что еще хуже...страха. Мне казалось, будто, вернувшись, я привязался к этому месту, и поэтому происходящее можно оценивать, как некий способ расплаты.

Когда я подъехал к уединенному, арендованному мною, дому, то почувствовал в желудке дыру, заполняющуюся кислотой. Я припарковал машину на подъездной дорожке и посмотрел на сидящего на крыльце брата. Я хотел уехать и никогда не оглядываться назад. Любая стычка с Йеном походила на вскрытие ран, которые едва затянулись. Он поддевал и насмехался надо мной по поводу того, что я вернулся, и уже который день я думал о том, что мог бы дать ему отпор.

Я вышел из машины, а он встал.

- Не сегодня, Йен, – я попытался обойти его, но он встал прямо передо мной.

- А когда, Ксандер? Всегда неподходящее время, – он споткнулся, но попытался сохранить равновесие. – Ты не можешь даже в глаза мне посмотреть?

От него пахло спиртным, а глаза были налиты кровью.

- Ты пьян.

- Тебе удалось вытащить себя со дна бутылки, и теперь ты думаешь, что лучше меня, – он иронично рассмеялся и потер глаза. – Кого я пытаюсь обмануть? Мы никогда не были равными. Даже когда ты был пьян.

Наблюдая за тем, как по улице проезжает машина, я пришел в состояние полной готовности. Для того чтобы выбрать для аренды наиболее уединенное место, была одна причина, это было необходимо для моей личной жизни. Найти где-нибудь уединение было тяжело, но я нашел место на окраине Сиэтла, которое наполнено атмосферой леса. До настоящего времени моя голливудская жизнь здесь меня не преследовала, и я должен буду знать, если это произойдет. По мере того как машина медленно прокатила мимо, водитель не обратил на нас никакого внимания.

- Йен, заткнись и иди домой.

Я посмотрел через плечо, чтобы убедиться, что водитель не остановился на дороге, чтобы посмотреть на нас. Это было тем дерьмом, которого я избегал, дерьмом, которое в конечном итоге оказывается в развлекательных журналах. Это происходило и раньше, а заголовок гласил: «Ссора между Ксандером Пирсом и его братом привела к аресту из-за пьяной драки в местном клубе».

Это произошло много лет назад, когда Йен приехал в Калифорнию, чтобы найти меня. Я думал, что мы могли бы изменить наши отношения. Снова стать братьями. Но на данный момент мне было ясно, что ущерб в наших отношениях непоправим.

Я оттолкнул Йена с моей дороги и начал перебирать свои ключи.

- Сегодня мне твое дерьмо не нужно.

- И все, чего хочет Ксандер, он получает. Погодите… даже если вы не получите его, вы убедитесь, что никто вообще не сможет его заполучить.

-  Спокойной ночи, Йен, – мой тон был презрительным, и любой, кто меня знает, незамедлительно бы уехал, но Йен - человек непредсказуемый, и я никогда не знал, что он сделает. Он, как дерьмо, не сомневаюсь, не собирался прислушиваться и делать то, что я ему сказал.

Я наконец нашел нужный ключ и сунул его в замок.

- Тебя это все еще беспокоит? Ты думаешь об этом?

Его шепот заставил мою руку задержаться на ручке. Мне хотелось сказать ему, что я не могу перестать беспокоиться, но в этом плане я был трусом. Я не мог посмотреть ему в лицо и признать, насколько это раздирало меня, даже зная, что его я тоже разрываю на части. Я бы не позволил ему увидеть мою боль, чтобы он насладился чувством моей вины. Я скорее позволю ему думать обо мне как о бессердечном ублюдке, чем буду выглядеть перед ним слабаком.

- Просто, продолжает ухудшаться, Ксандер, – произнес он за моей спиной.

Мое сердце подкатило к горлу. Я повернул ручку и, шагнув внутрь, захлопнул за собой дверь, не оглянувшись на него.

Я пошел прямиком к бару. Тот, кто арендовал усадьбу до меня, оставил здесь хороший запас выпивки.

Мне следовало бросить все это, как только я приехал, но это тоже сыграло на кровном факте мазохизма.

Я оставил его там насмехаться надо мной, испытывать меня. Я начал думать, что пытаюсь наказать сам себя. Это случилось много лет назад, когда я выпивал. Если бы что-то, возможно, и заставило меня сорваться и снова запить - это был бы Йен, и все дерьмо вернулось бы обратно.

Я достал стакан для виски и налил янтарную жидкость из графина. Моя рука тряслась, когда я поднял стакан. Я приложил его к губам. Запах от него был ностальгическим и, в то же время, отвратительным. Это, как при встрече с бывшей: вспоминаются все хорошие моменты, которые вы разделили вместе, но потом уродливые воспоминания быстро просачиваются и все омрачается. Несмотря на это я все еще хотел ее трахнуть. Я просто хотел похоронить себя глубоко в ней, хотел забыться на одну ночь, а на следующий день пообещать себе снова отступить ее. Содержимое стакана было похоже на ту женщину. Она поможет мне забыться, поможет уснуть. Но я понимал, что завтра не смогу отпустить ее. Она будет трахаться со мной каждую ночь, петь мне Песни Сирен. Заманит меня в свое злобное сексуальное тепло, пока я не смогу вздохнуть без мысли о ней.  Эта крохотная порция виски станет моей погибелью. Я находился не в том месте, где хотел бы потерять хоть унцию своего самообладания, которое вернул в свою жизнь.

Я бросил стакан через всю комнату, наблюдая, как он разбивается о стену. Мне нужно убраться из этого города, но я не могу оставить маму наедине со своим неуравновешенным братом, в то время как она раздавлена горем. Смерть моего отца подкосила ее.

Мне нужно было найти способ, чтобы снова забыться. Мне нужно спать по ночам. Дерьмо… Мне нужно трахнуться.

Я схватил свой телефон со стойки бара и послал сообщение Габби.

«Сколько времени тебе потребуется, чтобы добраться сюда?»

«Я думала, что ты двинулся дальше.»

«Сколько?»

Все остальное дерьмо меня не интересовало. Мне требовались физическое истощение и дурманящий оргазм, чтобы убежать от всего этого.

«Я не приеду.»

Не приедет? Неужели она устраивает истерику, потому что я ни разу не связался с ней за последние две недели?

«Серьезно?»

«Надоело быть использованной.»

Что, черт возьми? Использованной? Я был честен с этой женщиной, а она обвинила меня в том, что я ее использовал. Очевидно, это было моей ошибкой. Она думала, что у нее волшебная киска, которая приручила меня. У меня не хватит терпения, чтобы попытаться убедить Габби приехать. Я и так трачу слишком много времени, пытаясь склонить Эйвери, некоторым образом.

«Прощай, Габриэлла.»

Несколько минут спустя:

«В самом деле? И это все?»

Что, черт возьми, она хотела? Неужели она ожидала, что я буду бегать за ней? Поскольку до нее не совсем дошло, что я хотел просто потрахаться, мне захотелось быть предельно ясным и дать ей понять, что между нами все кончено.

«Иди на хер, Габби.»

«Трахни себя, КСАНДЕР.»

«Ты уже это сделала. Несколькими способами. Еще раз спасибо тебе за это ;-)»

Телефон молчал. Я подумал, что до нее наконец-то дошел смысл сообщения и она заткнулась, но через пять минут пришло ее последнее сообщение.

«Прощай, Ксандер.»

Я стер переписку и ее контакт, прежде чем положить свой телефон на стойку.

Три часа спустя я чувствовал себя как из "Неспящих в Сиэтле", но далеко не как в кино.

Я взял телефон и прокрутил контакты с целью найти номер Эйвери, который перенес с ее визитки, и отправил ей сообщение.

«Беспокойный. Нуждаюсь в терапии.»

Я вылез из постели и вышел во внутренний дворик, который примыкал к спальне. Погода была тихой, и я наслаждался уединением. Я так много лет прятался за работой, что и не понял, как меня все утомило. В Калифорнии, когда я выходил на балкон своей квартиры, я видел освещенный город, множество машин на дорогах, толпы людей и смог. Здесь же дом стоял на пяти акрах земли. Он находился позади парка, в котором росло огромное количество деревьев, а также имелось озеро, до которого недалеко было идти. Здесь тишина выражалась в легком покачивании деревьев, криках сов или щебетании птиц ранним утром. Не то, чтобы у нас в городе не было деревьев и птиц, но городские звуки были белым шумом, скрывающим песню природы.

Я сел в шезлонг и посмотрел на звезды, которые, казалось, были настолько близко, что можно было прикоснуться к ним. Это в некотором роде можно назвать умиротворенным состоянием, которое должно было заставить меня уснуть. Однако, оказалось наоборот, подобная умиротворенность еще удерживала призраков, шепчущих мне что-то на ухо. Такие шепчущие воспоминания становились криками даже сквозь городской белый шум.

Я не смотрел на свой телефон, но спустя полчаса он засветился и завибрировал на стеклянной столешнице застекленной веранды.

«Нет физического контакта сегодня вечером?»

Я улыбнулся. Первой мыслью Эйвери было, трахнул ли я кого-нибудь другого.

«Нет. Только, если вы готовы приехать?» 

«Я предлагаю виртуально утомить мозг по часовой ставке. Интересует?» 

«Доктор Шоу, я знал, что у вас есть грязная сторона. Давайте лучше поговорим о вас, трахающей меня виртуально.» 

«На самом деле это довольно банально. Много неприличных вопросов.» 

Я усмехнулся.

«Я предпочитаю неприличные позы.» 

«Я знала, что не должна была отвечать.» 

«Но сделала это. Ты ответишь на звонок, если я позвоню?»