Я хотя бы не устраиваю истерик и не пью кровь, подумала я, открывая шкатулку с принадлежностями для шиться. Тем временем Дана протянула мне альбом.

– Мне нравится вот это. Думаю, мне пойдет глубокое декольте и завышенная талия, что думаешь?

– У тебя великолепная фигура, тебе пойдет любой фасон, – кивнула я и продемонстрировала сантиметровую ленту, которую держала в руке. – Теперь мне нужно тебя измерить.

Дана поднялась.

– Хорошо. Заодно проверю, не поправилась ли я. Есть смертные, у которых такая питательная кровь, что толстеешь буквально на глазах. А нам потом ох как сложно возвращать себе былую форму. Но что делать, если мой организм требует необычной еды ?

– У всех есть странности. – Я посмотрела на нее. – Для того чтобы я сняла мерки, тебе нужно раздеться.

Пару секунд Дана внимательно изучала мое лицо. Я в очередной раз убедилась, что карателей можно отличить от обычных людей по глазам: в большинстве случаев они оставались абсолютно непроницаемыми. Вот и серо-стальной взгляд Даны сейчас был холодным, как арктические льды.

– Раздеться , – повторила она. – Хорошо.

– Только если это тебя не смутит.

– Главное – чтобы это не смутило тебя , девочка. Я уже давно забыла это чувство.

Дана отошла к стоявшему возле окна креслу, сняла туфли и принялась расстегивать пуговицы на блузке. Затем пришел черед короткой узкой юбки и чулок.

– Я не ношу нижнее белье, – пояснила она таким тоном, будто говорила с близкой подругой. – Не понимаю, зачем его придумали. Скука и морока.

Может, с тех пор, как я видела ее во сне, она и набрала несколько килограмм, но на ее фигуре это не сказалось. Тело стоявшей передо мной женщины являло собой идеал женской красоты, тот самый, который, несмотря на проходящую моду и вкусы, оставался неизменным. Если перед ней когда-то не устоял Винсент, то кто же тогда сможет перед ней устоять?

– Я готова. – Дана подняла руки и приняла позу модели скульптора. – Начнем сверху, да? С груди?

Я теребила в руках сантиметровую ленту, не решаясь к ней прикоснуться. Теперь до меня начал доходить смысл фразы «хотеть до смерти»: в данном случае она имела особый подтекст, и я не могла решить, нравится он мне или нет.

– Ну, что же ты медлишь? Может, я тебе помогу? – Дана осторожно взяла меня за запястья и приблизила мои руки к себе. Она впервые за все время нашего знакомства прикоснулась ко мне. Этот жест был неожиданным, но я и не подумала отстраниться. – Вот мы и познакомились поближе, Лорена. В тебе есть что-то особенное… но я не могу понять, что. И запах у тебя совсем не такой, какой обычно бывает у смертных. Неудивительно, что ты понравилась Винсенту – он любит все необычное. – Она наклонилась к моей шее. – Даже не знаю, как можно описать этот запах. Такой смутно знакомый… вот если бы ты позволила мне попробовать , я бы поняла, в чем тут дело…

Могу поклясться чем угодно, что еще секунда – и я бы ответила ей «попробуй». Но Дана снова выпрямилась и рассмеялась.

– Я шучу, дурочка.

Я до сих пор смотрела на нее, пытаясь понять, что произошло. Наваждение сняло как рукой – растаяло оно так же внезапно, как и появилось.

– Надеюсь, я не очень сильно тебя напугала. – Дана погладила меня по волосам – это был почти материнский жест, который заставил меня растеряться окончательно. – Снимай уже свои мерки. Меня ждут дела поважнее.

(2)

В темноте сад Магистра выглядит совсем не так, как днем. Сказать, что тут жутковато – все равно, что не сказать ничего. Лес, который в лучах предзакатного солнца казался относительно безобидным, теперь кажется угрожающим. Если кому-то придет в голову отчаянная идея прогуляться перед сном, то вряд ли он выйдет оттуда живым.

Я осматриваюсь. Несмотря на установленные кое-где газовые фонари, сад окутывает мгла; и только вдалеке, в некотором отдалении от дома, можно заметить свет. Оттуда же доносятся голоса и веселый смех. Я размышляю, стоит ли мне отправиться на поиски компании или же безопаснее будет остаться тут.

– Как ты думаешь, нам стоит подойти поближе?

Вопрос выводит меня из оцепенения. Я вздрагиваю от неожиданности, оборачиваюсь и вижу… Эдуарда. Наверное, у меня такое же потерянное лицо, как и у него. Во всяком случае, он точно не понимает, где оказался.

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я.

– Хороший вопрос. Не имею понятия. Но, надеюсь, меня никто не убьет и не съест.

– Все в порядке, мне ты можешь доверять, – улыбаюсь я. – Я не кусаюсь, не пью кровь и не лишаю сна.

Эдуард несколько секунд внимательно смотрит на меня.

– Ладно. То, что нам снится один и тот же сон, я уже понял. Что это за место?

– Это дом одного из магистров Ордена.

– Какого еще Ордена?

Я взяла его под руку.

– Похоже, мне нужно многое тебе рассказать. Пойдем, посмотрим, что там за веселье.

Веселую компанию мы обнаруживаем минут через сорок. За это время я успеваю рассказать Эдуарду о том, что такое Орден, объяснить, кто такие каратели и то, для чего в данный момент используется дом Магистра. Он, конечно же, понял все, но, судя по всему, от этих знаний легче ему не стало.

Компания оказывается небольшой – с десяток молодых мужчин и женщин, среди которых я вижу и Дану с Винсентом. Оба они одеты в черное (впрочем, как и все остальные), волосы Даны собраны в замысловатую прическу. Винсент что-то говорит одному из присутствующих, а окружающие так увлечены этим рассказом, что не замечают нас. Наконец, кто-то смотрит в нашу сторону и говорит:

– Посмотрите-ка! Похоже, Винсенту с Даной решили сделать подарок и вернуть традицию охоты за смертной дичью?

– Лучше бы мы сюда не приходили, – вполголоса говорит мне Эдуард.

Дана подходит к молодому человеку, обратившему на нас внимание, и с минуту они молча смотрят друг на друга. Она выше его головы на полторы, и по сравнению с ней он кажется маленьким и жалким, а под ее взглядом съеживается и становится еще меньше.

– Это наши смертные друзья, Рафаэль, и они поедут с нами.

Молодой человек склоняет голову в знак согласия, и расстановка сил в компании сразу становится ясна. Между тем, присутствующие оживляются.

– Интересно будет посмотреть на смертных на охоте, – говорит кто-то. – Ты дашь им отдельную лошадь, Дана?

– Давайте заключим пари: уверен, что они умрут от страха уже через десять минут, – подключается к разговору другой.

– Нет, умники. Я возьму мальчика, а Винсент – девочку. И хватит уже чесать языком. Амир, Таис, выводите лошадей.

Пара, с которой до этого общался Винсент – молодой человек, похожий на него если не как две капли воды, то точно по-родственному, и невысокая светловолосая девушка – уходят в направлении конюшни, и внимание Даны снова переключается на нас.

– Вы можете отказаться, – говорит она нам. – Для смертных это опасное приключение. Помимо всего прочего, наши лошади на порядок быстрее ваших.

– Мы не боимся, – отвечаю я за себя и за Эдуарда, прекрасно понимая, что он со мной не согласен.

– Вот и хорошо. Будет весело!

Лошади, которых приводят Амир и Таис, на вид ничем не отличаются от «наших», но все как на подбор – статные, ухоженные, с шелковистой гривой. Конюхи Магистра стараются вовсю, думаю я, глядя на то, как Винсент помогает Дане взобраться в седло. Она усаживается поудобнее, а потом подает Эдуарду руку:

– Ну, забирайся, мальчик. Только держись покрепче. Если ты упадешь с лошади в лесу, то лишь Великая Тьма знает, что с тобой случится.

Такое же предупреждение я получаю и от Винсента, когда мы занимаем место на своей лошади, и крепко обнимаю его за талию.

– Что тут происходит? – интересуюсь я.

– Это один из наших свадебных обычаев, – поясняет он. – Охота. Раньше мы на самом деле охотились, а теперь это, скорее, дань традиции. На период охоты каждый из нас получает право на три жертвы.

– Смертные жертвы? – спрашиваю я осторожно.

– Нет. Но можно встретить в лесу какого-нибудь духа или демона, поймать его, а потом отпустить. Обычно темные существа чувствуют, когда мы выезжаем на охоту, не могут побороть любопытство и выходят посмотреть. Кстати, узнаешь местность?

Я отрицательно мотаю головой, запоздало понимаю, что Винсент этого не увидит, так как сидит ко мне спиной, и отвечаю:

– Никогда тут не была.

– Когда-то резиденция Магистра была на месте Треверберга. Незадолго до того, как Основатель начал строить город, ее перенесли в другое место.

– Резиденция Магистра… на месте Треверберга?

– Да. Это – одна из причин тому, что тут так много темных существ.

Тем временем вся компания рассаживается по лошадям. Животные нетерпеливо роют копытами землю: по всему видно, что им хочется пуститься в путь.

– Полная луна, – говорит кто-то. – Может, нам посчастливится встретить Диких Охотников?

– Кто такие Дикие Охотники? – спрашиваю я у Винсента, заранее зная, что ответ мне не понравится.

– В полнолуние Дьяволу становится скучно, и он решает прогуляться. Собирает свиту, готовит лошадей. Они особенно любят леса и болота. С ними обычно бегают большие черные собаки с красными глазами – души грешников.

– Надеюсь, нам не «посчастливится» их встретить.

– Отличная мысль! – И почему я была уверена, что Дане это понравится? – Едем на болота! Говорят, встретить Диких Охотников во время свадебной охоты – это хорошая примета, отношения будут долгими. Вечными! Все готовы?

Компания реагирует на это заявление дружным смехом и одобрительными аплодисментами. Дана кивает присутствующим.

– Удачной охоты всем нам, – улыбается она, натягивает поводья, и лошадь срывается с места. А за ней – и все остальные.

В первые мгновения у меня захватывает дух: лошади несутся на сумасшедшей скорости. Мы пролетаем лес за пятнадцать минут, и вот уже перед нами широкая дорога, на которой нет ни души. То есть, человеческой души: как и говорил Винсент, по обеим сторонам толпятся темные существа, и во все глаза смотрят на всадников. Кого тут только нет: и уродливые тролли, и лесные нимфы, и древесные духи, и светловолосые феи, и печальные эльфы. Тот, кого Дана назвала Рафаэлем, наклоняется, и, не сбавляя скорости, ловко подхватывает за талию одну из фей, молодую девушку, почти девочку.

– У меня теперь есть личная фея! – хвастается он. – Может, мне взять ее с собой? Пусть будет рабыней.

– Я слышал, феи хорошо готовят, – говорит кто-то.

– Тогда мне, наверное, нужно взять ее в жены. Что скажешь, красавица?

Если верить магическим трактатам, феи – не такие уж безобидные существа. История знала случаи, когда они уничтожали своих темных товарищей десятками. Но эта – явно исключение из правил. Она оцепенела от ужаса и, намертво вцепившись в гриву коня, боится даже пикнуть.

– Да ты немая? – продолжает Рафаэль. – Немая фея! Вот умора. Я слышал, что вы любители поговорить. Неужели меня обманули?

– А я слышал, что у них вкусная кровь, – включается в разговор Амир. – Правда, никогда не пробовал: они хорошо прячутся, пока их найдешь…

– Пожалуйста, не кусай меня, – наконец, подает голос фея. – Я сделаю все, что ты попросишь…

Рафаэль поворачивает голову по направлению к Амиру и, удостоверившись, что тот смотрит на него, со смехом кивает на свое новое «приобретение».

– Ты это слышал? И после этого кто-то мне втирает, что феи прилично себя ведут и сохраняют девственность до свадьбы. Не ты ли мне это рассказывал, Амир?

– Прекратите, – вмешивается Дана. – Или выпейте крови, или отпустите это существо. Право охотиться не подразумевает право на издевательства. А тебе, Рафаэль, уже полторы тысячи лет. Давно пора обзавестись нормальной женой.

– Ты ведь помнишь, я обещал, что выберу себе подругу только после того, как ты произнесешь клятву предназначения, сестра. Кто же мог знать, что ты будешь тянуть с этим три тысячи лет? Хотя понимаю: ради Винсента можно было ждать и дольше…