Ткань этой рубашки была когда-то хрустящей и гладкой. За долгие годы она стала тонкой и мягкой. Машинная стирки совсем истрепала ее подрубку, каждый раз съедая нитку за ниткой, поэтому сейчас рубашка едва прикрывала щиколотки, хотя раньше была длиной до пола. Скользнув в ее прохладные складки и расправив их на себе, Камми пошла в смежную с ванной комнатой спальню.

Прикрыв за собой дверь, она остановилась, ощутив вдруг какую-то непонятную тревогу. Но уже в следующее мгновение ей стало ясно, в чем дело: кто-то выключил в спальне свет. Она хорошо помнила, что оставила его гореть.

Камми повернулась лицом к кровати. Поперек отвернутой простыни лежала длинная темная тень. Не прошло и секунды, как тень зашевелилась.

— Черт возьми, крошка, а я-то думал, что, войдя сюда, заключу тебя в объятья, — сказал Кит, приподнимаясь.

Жгучее негодование охватило Камми, перерастая в бешеную ярость.

Выключатель находился на другой стороне комнаты, рядом с дверью. Камми резко повернулась и направилась в его сторону. Кит мгновенно соскочил с постели и преградил ей дорогу.

Она остановилась и, скрестив на груди руки, спросила:

— Что это все значит? Еще один счет, который ты не в состоянии оплатить?

— У меня полно счетов, которые не мешало бы захватить с собой, но я пришел не за этим. — Он развязно выставил в сторону ногу и упер руку в бок. — Я подумал, тебе, наверное, одиноко здесь, на озере, и решил составить тебе компанию.

— Ты заблуждаешься, — отрезала Камми, услышав недвусмысленный намек в его голосе.

Его глаза, отражавшие свет, падавший из неплотно прикрытой двери ванной, ярко горели. То ли от того, что ему доставляло удовольствие видеть, как она нервничает, то ли от разгоравшейся в нем похоти — Камми не могла понять, отчего.

Кит надменно вскинул голову.

— Что с тобой случилось, Камми? Ты ведь раньше была такой мягкой, такой разумной.

— Случилось то, что я вышла за тебя замуж.

— Ну ладно, ладно, — примирительно сказал он и шагнул ей навстречу. — Может быть, это отчасти и моя вина. Иногда мужчины действительно творят глупости. С этим уж ничего не поделаешь. Но я бы хотел все исправить, если ты позволишь.

Камми пристально смотрела ему в лицо, обращая внимание только на интонацию, не вникая в смысл его слов. Когда он замолчал, она сказала:

— Трудно поверить в то, что ты сможешь это сделать. Но второго раза не будет.

— Почему же нет? Я просто хочу, чтобы мы попытались понять друг друга.

Он подошел еще ближе.

— Зря стараешься, — проговорила она и, тряхнув головой, откинула с лица волосы. — Джанет Бейлор, да будет тебе известно, пропала, а вместе с ней и все документы. Так что теперь тебе нет никакого смысла добиваться меня.

На какое-то мгновение на его лице появилось смятение. Однако Кит быстро взял себя в руки и, понизив голос почти до шепота, хрипло произнес:

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, да это и не имеет никакого значения. Дело касается только тебя и меня. Не отказывайся от всего, что у нас с тобой было, Камми. Не бросай меня.

Полоска света из ванной, скользнув по его лицу, когда он двинулся ей навстречу, выхватила из темноты желтовато-бордовый синяк под глазом и опухоль на переносице. Камми едва успела заметить эти следы драки, потому что в тот же момент ей пришлось побороть инстинктивное желание отступить назад — Кит приблизился к ней вплотную. Он обхватил ее за шею и слегка пригнул для поцелуя, как бывало раньше. Но Камми резко мотнула головой и вывернулась из его рук.

— Не смей!

— Черт возьми, Камми, да сколько можно упрямиться?! Ты должна вернуться ко мне!

— Неужели? А что же с той девушкой, которая со дня на день сделает тебя отцом? Ты что же, считаешь, что осчастливишь нас обеих, или намереваешься послать ее куда подальше?

Его лицо с досадой искривилось.

— Она к нам не имеет никакого отношения.

— Странно, а я думала, что имеет, причем самое прямое, — сказала Камми, повернувшись к нему боком и пытаясь стороною обойти его.

Кит схватил ее за руку и снова развернул к себе лицом.

— Она была моей ошибкой, ясно? С ней я чувствовал себя настоящим мужчиной, важным, значительным человеком — это правда. Но она не стоит и твоего мизинца.

Посмотрев на сердитое лицо этого лицемера, Камми вдруг почувствовала жалость к молодой женщине, которая должна была родить ему ребенка, и гнев мгновенно улетучился.

— Возвращайся к ней, Кит. Ты ей нужен. А мне нет, — спокойно сказала она.

Кит выругался и еще сильнее вцепился своими жесткими пальцами ей в руку. Потом рывком притянул к себе и хрипло зашептал в ухо, обдавая своим прерывистым горячим дыханием:

— Я пытался поговорить с тобой по-хорошему, но тебе это не понравилось? Ну а теперь я продолжу разговор так, как начал его в заповеднике — по-плохому.

Он прижал ее к себе. Почувствовав, как его напрягшаяся плоть вдавливается в ее тело, Камми поняла, что он собирается сделать. Если их супружеские отношения будут возобновлены, не важно, добровольно или нет, то суд аннулирует их заявление о расторжении брака. Для этого Киту нужно будет только объявить о том, что они снова стали жить как муж и жена. Если она не сможет опровергнуть его слова, дав клятву говорить правду и только правду, то он выиграет дело.

Ее выбор был не так уж велик: кричать бесполезно — никто не услышит. И, как назло, под рукой никакого оружия. Оставался единственный выход: попытаться уговорить его, убедить отказаться от своего намерения.

— Хоть «изнасилование» и омерзительное слово, — резко начала она, — но я непременно заявлю об этом.

Он с силой толкнул ее, и Камми, споткнувшись и чуть не упав, отлетела к кровати.

— Давай, давай, заявляй, но вряд ли чего-нибудь добьешься этим. Посмотрим, кому поверят парни из полиции.

— Я считаю, что Бад послушает меня.

Он снова схватил ее за руку. Камми попыталась вырваться, но он еще сильнее сжал ее запястье, больно впившись ногтями в кожу.

— Может, послушает, а может, и нет. Я что-то не уверен, что ему захочется копаться в чужом грязном белье. К тому же ты и сама не горишь желанием, чтобы весь город перемывал тебе кости.

Камми стояла возле кровати. Кит склонился над ней, обдав тошнотворным дыханием, в котором перемешались запахи бурбона, принятого, вероятно, для храбрости, мятной жевательной резинки и еще какой-то кислой дряни. Камми судорожно глотнула воздух, опасаясь, что ее сейчас вырвет.

— А если я позвоню Риду? По-моему, ты не слишком хочешь снова встретиться с ним.

Этого не следовало говорить. Лицо Кита исказилось от бешенства. Бросив какое-то непристойное ругательство, он сгреб в охапку ее ночную рубашку, вдавившись кулаком ей в грудь, а потом швырнул ее на кровать, захрипев от усилия. В следующее мгновение он уже сидел на ней, придавив коленом ее ноги.

Камми стала изворачиваться, пытаясь ударить его кулаком. Ей удалось высвободить одно колено, и она, приподняв его, нацелилась Киту в пах. Однако тот успел отодвинуться и задержать удар. Потом его тяжелое тело навалилось на нее, выдавив из легких почти весь воздух и намертво зажав колени. Не успела Камми опомниться, как он слегка приподнялся и широко раздвинул ее ноги. Ее локти оказались прикованными к кровати, в то время как его живот все сильнее прижимался к ее бедрам.

Ярость и отвращение переполнили Камми. Стиснув зубы, она неожиданно резким рывком высвободила одну руку и, замахнувшись, с силой ударила Кита по носу.

Он взвыл и, выдавив из себя какое-то проклятье, схватился за переносицу. В следующую секунду он внезапно выпрямился, что-то по-звериному рыча, взял за запястье одну ее руку, поймал другую, свел их вместе и, заломив за голову, зажал в кулаке. Камми закричала от острой боли. Кит, злорадно оскалившись, отвел назад свободную руку и наотмашь ударил ее по лицу.

Камми показалось, будто искры посыпались у нее из глаз. Заныла челюсть, онемели скулы. Горло болезненно сжалось, не хватало воздуха. Из глаз брызнули слезы. В ушах раздался пронзительный звон. Прежде чем она успела открыть рот, чтобы сделать судорожный вздох, он снова занес над ней руку.

Однако удара не последовало. Грузное тело Кита внезапно приподнялось и съехало вниз. Его ноги стукнулись об пол, и он, издав душераздирающий вопль, пошатываясь, потащился в другой конец комнаты. Его неуклюжее тело натолкнулось на стенку, покачнулось и вновь привалилось к ней. Чертыхаясь и постанывая, обхватив руками свои переломанные ребра, Кит тяжело осел на пол.

В глубокой темноте комнаты мелькнула тень человека. Он был гибкий, сильный, в каждом напряженном изгибе его тела чувствовалась опасность. Он скользнул к лежавшему на полу Киту и склонился над ним.

Глава 12

Рид слишком хорошо знал это чувство холодной враждебности, которое он вновь ощутил, когда посмотрел на хныкавшего и корчившегося на полу человека. Охватывавшая прежде отрешенность позволяла ему убивать, если это было нужно, без какого бы то ни было сожаления. Но сейчас к этой жестокой беспристрастности примешивалось еще одно чувство. Чувство спокойного ожидания: когда этот подлец даст повод прикончить его.

Презрение, которое Рид испытывал к мужчинам, привыкшим пользоваться физическим преимуществом, чтобы терроризировать женщин, было безгранично. А тот, кто посмел применить силу к Камми, заслуживал самого страшного наказания. Рид ждал, мысленно моля бога о том, чтобы в руках у Кита Хаттона оказалось какое-нибудь оружие, пусть самое примитивное, которым он попытался бы воспользоваться.


— Рид?

Голос Камми раздался откуда-то издалека, как будто она находилась на расстоянии нескольких километров от него. Ее фигура, смутно различимая в тусклом свете, медленно приближалась к нему, находясь все время в поле его зрения. Ее величайшая осторожность и совершенно очевидный страх перед ним заставили почувствовать угрызения совести и жалость, которые без труда прорвали его защитную оболочку.

Его взгляд остановился на спутанном шелке ее волос, переместился на какое-то темное, неровное пятно на ее щеке, потом — еще ниже — на плавный изгиб груди, подрагивавшей под тонкой белой ночной рубашкой. И Рид почувствовал, что его душа, словно поднимающийся от земли туман, отрывается от тела и куда-то улетает.

Черт побери, только этого ему сейчас не хватало. Он не хотел, не желал, чтобы обнаженно-беззащитная чувствительность размягчила его в этот момент.

Камми протянула руку и слегка прикоснулась кончиками пальцев к его плечу. Это почти неощутимое прикосновение пронзило его с головы до ног сумасшедшим разрядом электрического тока. Неистовое желание сейчас же овладеть ею прямо здесь и забыть об окружающем мире ураганным вихрем сотрясло все его тело, прервало дыхание и заставило напрячь каждый мускул.

— Не надо, — прошептала Камми.

Не надо убивать Кита?

Не надо трогать ее?

Не надо сдерживать себя, чтобы сделать и то и другое?

Необходимость понять, чего она хотела и почему, прояснила его разум. Усилием воли сняв с себя напряжение и отведя взгляд от Кита, Рид отодвинулся всего на несколько миллиметров в сторону так, чтобы ее рука упала с его плеча.

Как бы там ни было, а сегодня он не упустит своего шанса. Рид и сам не знал, когда созрело такое решение, но менять его не собирался. Женщина, стоящая напротив, больше не ускользнет от него, по крайней мере, этой ночью. Пусть хоть несколько часов, но они будут вместе.

Рид нагнулся и, схватив Кита за шиворот, поставил на ноги. Не обращая внимания на стоны и ругательства этого превратившегося в тряпку человека, он выволок его из спальни, чувствуя, как ненависть и желание увеличивают силы. Он знал, что Камми пойдет за ними, но это не имело никакого значения. Пинками подгоняя впереди себя ее мужа, Рид пересек большую комнату и, подойдя к двери, вытолкал Кита на крыльцо, а оттуда спустил по ступенькам в ночь.

Кит по инерции сделал несколько нетвердых шагов, споткнулся и остановился. Круто повернувшись кругом, он широко расставил ноги и сжал кулаки.

— Кого ты, черт побери, из себя строишь? — прорычал он.

— Человека, который убьет тебя, если ты еще хоть раз вздумаешь выкинуть подобный номер, — совершенно спокойно ответил Рид. Он спустился с крыльца, нисколько не удивившись, когда Кит нетвердо шагнул вперед. — Я знаю, где ты оставил свой «Ровер». Если ты не укатишь отсюда через пять минут, поймешь, что значит иметь дело со мной, — продолжил Рид угрожающим голосом.

Мужу Камми неистово хотелось пустить в ход кулаки, чтобы помешать Риду вступить во владение этой территорией и этой женщиной. Однако Кит не стал переоценивать своих весьма ограниченных возможностей и не рискнул пойти в наступление. Какое-то время он стоял с таким видом, будто собирался заплакать, потом весь обмяк, повернулся и исчез в темноте.