— Что же здесь, в конце концов, произошло?

— В какой-то момент мне показалось, что Рид бросит ребенка в Чарлза. Швырнет, как заведенную бомбу. Он приезжал в Нью-Йорк сразу после рождения Рейны. Когда он зашел к нам, я совершила непростительную ошибку, дав ему подержать малышку. Он выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание. Он стал белее полотна. Но я тогда ничего не знала, Чарлз просто не предупредил меня.

— О чем? В чем все-таки причина?

Мишель изучающе смотрела на Камми, прежде чем отвести взгляд.

— Если Рид не рассказал вам, то я вряд ли имею на это право. Спросите у него.

— А если он не захочет рассказать мне?

Но Мишель, вероятно, не собиралась уступать, и Камми добавила умоляюще:

— Пожалуйста, мне очень нужно знать.

Хозяйка дома задумчиво нахмурила брови и, повернувшись к холодильнику, достала сырник. Потом выставила на стол десертные тарелки. Встав на цыпочки, она достала кофеварку с полки и наполнила ее водой. На столе появились кофемолка и пакет с кофе. В электромельницу посыпались зерна, зажужжал моторчик, и кухню наполнил аромат свежемолотого кофе. Мишель загрузила кофеварку и включила ее. Наконец она повернулась к Камми.

— Возможно, я пожалею об этом, но… — Она пожала плечами. — Дело в том, что он… в общем, этот случай с ребенком чуть не свел его с ума. Именно по этой причине он бросил службу в разведке. В тот же день, когда его оправдали, Рид собрал вещи и укатил на Юг, домой. Вот и сидит теперь там, в своих лесах. Ведь он… убил маленькую девочку.

Камми отложила нож, который взяла, чтобы разрезать сырник. По телу проползла холодная дрожь и, забравшись в самую середину мозга, пронзила резкой болью.

— Нет, — со страданием выдохнула она, — не может быть.

— Это случилось в маленьком поселке на Голанских высотах. Рид служил консультантом в израильских отборных частях, командовал небольшим отрядом из двенадцати человек. Они должны были отражать нападения палестинцев и поддерживать в городке порядок. В том районе часто вспыхивали палестинские мятежи, но понемногу обстановка стабилизировалась. Отряд Рида вел самый обычный образ жизни: патрулирование, учебные тревоги, ежедневные тренировки. В общем, ничего особенного, свободного времени — хоть отбавляй. Их штаб-квартира располагалась в самом центре — возле рынка. А на соседней улице жили две палестинских семьи. Так вот, одна из малышек, девочка лет пяти-шести, любила играть прямо у их двери и постоянно вертелась под ногами. К ребенку привыкли. Все баловали ее, а особенно Рид. Кто-то даст ей конфету, кто-то жвачку, для нее мастерили кукол, учили понемногу идиш и английскому.

Камми закрыла рот ладонью. Ей стало понятно, к чему клонилась эта история. Как ясно она все представила!

— Вам известно что-нибудь об израильско-палестинском вопросе? — продолжала Мишель устало. — Бесконечная кровавая война за узкую полоску песчаной земли. Жуткая ненависть, источившая души многих поколений. Расправы интифады. Вы, вероятно, слышали, как дешево ценится на Ближнем Востоке жизнь человека, особенно женщины.

— Эта девочка… — с трудом проговорила Камми.

— Ее отец был лидером интифады. Его убили во время очередного восстания. Девочка, младший братишка и мать перебрались в дом брата отца. Дядя девочки фанатично ненавидел израильтян, видя смысл своей жизни в борьбе и уничтожении противника любыми средствами. Он, разумеется, и послал девочку.

— Вы имеете в виду…

Мишель пристально смотрела прямо перед собой мрачными глазами.


— Когда бойцы отряда привыкли видеть девочку играющей возле дверей штаба и сами стали играть с ней, вот тогда-то ее послали к ним в последний раз. В тот день она принесла на себе смертельный груз — к ее груди толстой веревкой накрепко была привязана взрывчатка.

— Нет! — вскрикнула Камми и в ужасе затрясла головой.

Мишель медленно кивнула, подтверждая свои слова.

— Было яркое солнечное утро. Девочка пришла в штаб с корзиной фруктов. Рид понял, в чем дело, когда в благодарность обнял малышку. Естественно, он знал, что сейчас случится, на размышление оставались считанные секунды. Спасти девочку не было ни малейшей надежды, вы должны понять это. Все, что Рид мог сделать — подальше отбросить ее от своих людей, чтобы спасти хотя бы их. Это был его долг. Его обязанность. Рид схватил ребенка и, подбежав к дверям, бросил его на тротуар. Знаете, он говорил потом Чарлзу, что увидел в ее глазах дикий ужас от того, что она вдруг поняла, что с ней произойдет. Эти отчаянные детские глаза преследуют его до сих пор.

Только через несколько минут Камми смогла заговорить, с трудом проглотив горький комок, застрявший в горле:

— Девочку убил не Рид, а ее дядя.

— Да. Но Рид считает, что обязан был предвидеть ситуацию и принять все необходимые меры, чтобы предотвратить случившееся. А раз уж так произошло, то он не должен был бросать девочку, а прижав ее к себе, должен был умереть вместе с ней.

Боль Рида стала болью Камми, проникнув в самое сердце. Возникшая в воображении кровавая сцена опалила ее душу так же, как, наверное, обожгла в тот страшный момент душу Рида. Только теперь Камми поняла, какую рану потревожила, обвинив Рида тогда в «Форте» в том, что он может обидеть ребенка. Сейчас ей стало ясно, почему он так резко отпрянул от девчушки, чуть было не уронившей тарелку на семейном празднике. Теперь Камми знала, откуда такая болезненная нежность в каждом его прикосновении. Сердце ее глухо забилось, а глаза наполнились едкими слезами.

— Не надо, не плачьте, иначе они поймут, что я проболталась, — попросила Мишель. Она резко повернулась к столу и оторвала от рулона две бумажные салфетки — себе и Камми.

Камми не должна выдать себя. Не здесь. Не сейчас. Она высморкалась и порывисто вздохнула. Нужно подальше запрятать свои переживания так, как учил ее Рид. Интересно, а ему всегда ли это удавалось?

— Но как бы там ни было, — не совсем твердо сказала Мишель, — а Рид, похоже, начинает оправляться от своей травмы. Удивительно, что он взял Рейну на руки. — Она бросила на Камми быстрый, слегка насмешливый и поддразнивающий взгляд. — Может быть, он таки нашел большую девочку, которая поможет ему вылечиться.

Камми попробовала улыбнуться, однако эта попытка не слишком удалась.

— Не думаю, что у него с этим когда-либо были трудности.

— Рид по натуре не очень-то влюбчивый, по крайней мере, так говорит Чарлз. Когда-то давно одна женщина сильно разочаровала его. Не думаю, чтобы после этого он стал монахом, но выработал определенный иммунитет. Это уж точно.

В этом доме Камми узнала о Риде гораздо больше, чем бы ей хотелось. Повернувшись спиной к Мишель, она сосредоточила свое внимание на сырнике.

Когда Камми и Мишель вернулись в гостиную, мужчины внимательно смотрели на экран компьютера, едва слышно переговариваясь. Девочка мирно посапывала во сне на плече у Рида, безвольно свесив ручонки. Рид повернулся к женщинам — в его лице было столько нежности, что Камми вновь была готова расплакаться.

— Взгляните-ка сюда, — позвал их Чарлз. — Похоже, мы выиграли эту лотерею.

Он сумел проникнуть в базу данных отдела по борьбе с организованной преступностью ФБР и отыскать информацию по юго-восточной части, включая и Новый Орлеан. Чарлз когда-то работал в этом отделе, поэтому отлично знал, где можно найти интересовавшие Рида сведения. Однако дело оказалось не совсем простым. Здесь мало было механического просмотра записей, касавшихся деятельности местной мафии.

— Ни в коем случае нельзя забывать, — объяснял Чарлз, — что любое преступление в Новом Орлеане — единственное в своем роде.

Камми понимающе кивнула и уныло произнесла:

— Я однажды слышала, как кто-то довольно остроумно подметил: любое событие, имеющее место в штате Луизиана, можно заранее считать уникальным.

— Прекрасное резюме, — согласился Чарлз, улыбаясь. — Так вот: семейство Марчелло является старейшим кланом мафиози в Соединенных Штатах. Карлос Марчелло, известный причастностью к убийству Кеннеди, уже умер. Но свято место пусто не бывает. Организация Марчелло, или «Коза ностра», как они называют себя, представляет «смягченный» вариант подобных группировок на северо-востоке страны. Конечно, у них тоже есть свои законы и прочее, но они не ведут жестокого контроля за всеми преступлениями на подвластной территории. Они вербуют всех поголовно. Нет у них и строгой иерархии в чинах. Междуусобицы и драки из-за территории — не в стиле Марчелло. Они не калечат людей в ресторанах и не забрасывают улицы трупами. Если кого-то действительно требуется убрать, то делают все очень тихо, без лишнего шума и суеты. Потом человека скромно хоронят где-нибудь на провинциальном кладбище, в крайнем случае отдают на съедение аллигаторам. Из-за того, что эта преступная организация имеет подвижную структуру, — продолжал Чарлз, — невероятно трудно напасть на ее след, не говоря уж о том, чтобы подобраться к ее ядру и ликвидировать. ФБР держит ситуацию под контролем в связи с тем, как верно заметил Рид, что игровой бизнес в штате получил официальный статус. Имя Кита Хаттона появилось в списке крупных должников, разбираться с которыми должно было агентство по сбору финансов, входившее в состав дочерней организации «Коза ностры». Она контролировала Шривпорт. С Кита причиталось более четверти миллиона долларов.

Рид осторожно протянул руку к клавиатуре, стараясь не потревожить спящую девочку, чтобы подвести мигающий курсор к интересовавшей их цифре.

— Я бы сказал, что такой должок является вполне достаточным основанием для того, чтобы человека одним выстрелом тихо убрать со сцены.

— Выходит, ты был прав, — сказала Камми и положила руку ему на плечо.

— Единственная загвоздка в том, что нет никаких доказательств, — ответил Рид. — Вряд ли удастся разыскать двух головорезов, посещавших его. К тому же, кроме меня, их скорее всего никто и не видел.

— Ты действительно думаешь, что разобраться в причинах убийства будет не так-то легко?

Рид улыбнулся, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Именно так я и думаю, но разобраться все же следовало бы.

— Что же мы теперь будем делать?

— В этом-то и весь вопрос, — спокойно ответил он.

Больше в Нью-Йорке их ничего не интересовало, и задерживаться здесь не было смысла. В аэропорту, пока они ждали самолет, Камми хотелось купить билет на первый же самолет в Париж или Венецию — куда угодно, но только не домой. К сожалению, такое бегство, каким бы соблазнительным оно ни казалось, ни к чему бы не привело… Объявили посадку на их рейс.

Рассказ Мишель не давал Камми покоя. Ей не терпелось поговорить об этом с Ридом, но ни время, ни место не располагали к подобной беседе. Наверное, ему бы было неприятно узнать, что они с Мишель обсуждали такие вещи за его спиной. В любом случае Камми не смогла бы спокойно говорить о трагическом случае с маленькой палестинкой.

Еще Камми подумала о женщине, когда-то обидевшей Рида. А вдруг это — она сама? Можно ли предположить такое? Эта мысль была до боли мучительной. Разве можно не ответить на любовь такого человека, как Рид?

«Только постоянство делает из меня меня».

Не так давно Рид сказал ей эти слова. Какой смысл он вкладывал в них? Имели ли они отношение к его прошлому? Камми бы дорого заплатила за ответы на свои вопросы.

Он был заботливым и внимательным к ней. С ним Камми чувствовала себя в полной безопасности. Ни одна женщина не пожелала бы себе лучшего любовника — таким он был нежным и предупредительным. Но что же, черт возьми, за его отношением к ней стояло? Или вовсе ничего не было?

Камми любила его. Она уже давно знала об этом, не смея признаться самой себе, но наверняка поняла, когда увидела, как осторожно держал Рид в больших и сильных руках дочку Мишель и Чарлза.

Странно было признаваться, ведь она считала его способным на убийство. Но сердце, как известно, не знает законов логики и не умеет мыслить. Им управляет взгляд, улыбка, слово. Для него не существует ни принципов, ни правил.

Раздался перезвон колокольчиков. В салоне появилась стюардесса и сообщила, что самолет готовится к посадке в Монро. Камми пристегнула ремень. Они прибывали в маленький аэропорт с короткой взлетно-посадочной полосой, над которой постоянно крутились воздушные потоки, приносимые с реки Уошито. Поэтому и приземление всегда было таким резким, неприятным. Рука Камми скользнула в ладонь Рида. Он повернул к ней лицо. В его ласковых глазах светилась уверенность.

Как бы ей все-таки хотелось улететь с ним в Париж.

Глава 17

Проезжая по городу в направлении «Вечнозеленого», Камми и Рид заметили Бада Дирфилда, который сидел в патрульной машине, припаркованной у пиццерии. Камми приветственно махнула ему рукой. Чуть позже кузен завел мотор и двинулся вслед за ними. Свернув на подъездную аллею, он остановился всего в нескольких футах от их заднего бампера. Камми вышла из автомобиля и направилась к шерифу, а Рид занялся разгрузкой багажа.