Когда он снял куртку и повесил ее на спинку кресла, записка Джесси выпала из кармана и спланировала на пол, на мгновение создав ощущение полета бабочки. Люк подобрал ее и чуть было не бросил в камин. Слава Богу, хранить подобные свидетельства прошлого было не в его привычках. Но что-то удержало его, и он принялся вновь изучать записку. Неужели он так плохо видит из-за алкоголя, или это у Джесси что-то с почерком? Он никогда не замечал того, как интересно она пишет, например, букву «i» – с черточкой вместо точки.

Повинуясь внезапному импульсу, он достал из заднего кармана джинсов бумажник и извлек – оттуда письмо с угрозой, полученное им несколько недель назад. «ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ХАФ МУН БЭЯ, – гласило оно. – ХЭНК ФЛАД УМЕР НАСИЛЬСТВЕННОЙ СМЕРТЬЮ, И У МЕНЯ ЕСТЬ НОВЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ТВОЕЙ ПРИЧАСТНОСТИ К ЭТОМУ УБИЙСТВУ». Слова были написаны так, как пишут дети, чтобы исказить настоящий почерк, и над всеми буквами «i» стояли обыкновенные точки. Над всеми, кроме последней, над которой было некое подобие черточки. Наверное, она нервничала и не заметила, что под конец выдала себя, подумал Люк. Теперь он понимал, в каком отчаянии тогда находилась Джесси, и ему стало грустно. Он был опечален но не удивлен. Она ведь имела дело с сумасшедшим. С ним.

– Что это? – спросила вернувшаяся с вином Шелби.

Люк некоторое время смотрел на нее пустым взглядом, пока Шелби не заметила смятые бумажки, которые он держал в руках. В последний раз взглянув на эти два напоминания о прошлом – о том кошмаре, с которого все это началось, и об их неудачном браке – Люк смял записки и швырнул их в камин.

– Ничего особенного, – сказал; он. Шелби улыбнулась.

– О, как раз с тобой я и хотела поговорить, – произнес в трубку мягкий, как шелк, голос.

Джесси немедленно пожалела о том, что взяла трубку. Это звонила Шелби, а Джесси предпочла бы прогулку голыми ногами по раскаленным углям разговору со своей сестрой. После отъезда Шелби Мэл пребывала в дурном настроении, а сейчас у нее начался очередной приступ астмы. С другой стороны, Джесси очень хотелось узнать, что происходит в Сан-Франциско.

– Шелби, я очень занята, – сказала она не слишком вежливо. Это была правда. Она работала над своей частью программы обновления финансовой и издательской политики «Уорнек Комьюникейшенс», которую нужно было представить совету директоров. Они с Мэттом занимались этим уже целую неделю, зная, что их подчиненным нужно будет нечто большее, нежели остроумные фразы, например, солидный план, который поможет газетной ветви компании встать на ноги.

– Но ведь минутка у тебя есть, – заметила Шелби. – Я думаю, ты будешь рада хорошим новостям.

– Я действительно люблю хорошие новости. Ты что, умираешь от какой-нибудь болезни?

– Джесси! Ну когда ты перестанешь быть такой скотиной?

– Тогда ты, наверное, хочешь рассказать мне о хороших новостях, касающихся тебя?

В трубке на мгновение воцарилось молчание.

– Я устраиваю вечеринку, – проговорила Шелби, игнорируя реплику сестры. – Ты, разумеется, приглашена.

– Вечеринку? – Джесси пыталась говорить безразличным тоном, но ее дыхание было неровным. – Это означает, что тебе есть, что праздновать?

– О, да! – В голосе Шелби был оттенок искреннего чувства. Ее сестра просто кипела радостью, и на мгновение Джесси пожалела о том, что не может разделить с Шелби ее хорошие новости так, как это обычно делают сестры.

– Я устраиваю официальный ленч в честь открытия моего консультирующего агентства, – объяснила Шелби. – Я получила начальный капитал и хочу таким образом поблагодарить инвесторов.

– Правда? Как тебе удалось добиться этого так быстро?

– Люк, – небрежно ответила Шелби. – Большую часть денег я получила от него. Он даже готов оказать мне личную поддержку, надев то, что я выбрала для него сама. Я все еще пытаюсь убедить его поучаствовать в моей рекламной кампании. Тебе не кажется, что из Люка получится восхитительная модель? Черные глаза, черные волосы… И эта еле заметная неровность в походке – мне она так нравится. И потом, это очень сексуально.

У Джесси так пересохло в горле, что она не могла говорить. В памяти мгновенно возникла картина – хромая. Люк с очевидным усилием и слезами на глазах идет ей навстречу по склону оврага. Шелби каким-то образом удалось принизить ее сокровенные воспоминания. Джесси в ярости сглотнула слюну. Она надеялась – молилась, – что Люк пошлет Шелби куца подальше. То, что он будет финансировать ее бизнес, а она будет выбирать ему одежду, предположить было невозможно. Какое милое маленькое соглашение!

– Он просто душечка, – продолжала Шелби. – Предложил мне пожить у него в доме. Я не знаю, что бы я делала без него.

– Предложил тебе… пожить?!

– Да, представляешь? Я теперь живу здесь, разве я тебе об этом не говорила?

Джесси чуть не выронила телефон. Она дрожала и старалась не дышать, опасаясь, что Шелби это услышит. Нужно было вычеркнуть из памяти все воспоминания, прекратить мучить себя образами Люка и Шелби или предположениями о том, что происходит между ними сейчас. Может быть, Джесси просто убедила себя в том, что Люк не даст ее сестре соблазнить его во второй раз. Но она ошибалась. Мысль о том, что они живут и спят вместе, приводила ее в бешенство! Господи, да она этого просто не вынесет. Ее рука непроизвольно сжала трубку.

– Джесси, куда ты пропала?

– Я тебя поздравляю, – слабым голосом сказала Джесси.

– Слушай, я надеюсь, ты…

Но Джесси не услышала, на что надеялась Шелби. Трубка выпала у нее из рук и упала на рычаг, прервав таким образом связь. Прежде чем ее тело перестало сотрясаться и она смогла встать из-за стола, прошло некоторое время. На подгибающихся ногах она приблизилась к окну и уставилась на беседку, где они с Люком поженились.

Вьющиеся розы цвели вовсю, и сад купался в слегка приглушенном грибным дождем солнечном свете, который преломлялся в каплях воды, разбиваясь на все цвета радуги. Эта игра легкого дождика и яркого солнца заставила Джесси глубоко и тяжело вздохнуть. Она не могла понять, как беседка может быть такой красивой и волшебной, когда то, что там произошло, кончилось так горько и безрадостно.

В глазах ее стояли слезы – злые, упрямые, соленые и горячие. Но расплакаться она себе не позволила. Люк не заслуживает того, чтобы Джесси Флад страдала. Она поклялась не проливать ни единой слезы по Люку Уорнеку. Ни одной. Слишком уж долго Джесси добровольно была жертвой их прихотей – его и Шелби. Есть другие пути справиться с несчастьями и утратами, с предательством со стороны единственной сестры. Есть лучшие пути.

Возле «Яхт-клуба» на Нортпойнте притормозил лимузин, в котором сидела одинокая таинственная гостья, закутанная в черный шифон, украшенный перьями марабу. Когда шофер вышел, чтобы открыть перед ней дверцу, на лице женщины отразились страх и восхищение. Шофер не мог отвести от незнакомки глаз. Откинув свою шифоновую накидку, она вытянула вперед ноги и вышла из машины с бокалом шампанского в руках.

И женщина прекрасно осознавала, почему на нее так пялится водитель.

Ее наряд был вызывающим до предела. Обтягивающее платье из черного шелка, украшенное фальшивыми бриллиантами, едва прикрывало ее бедра, не оставляя никакого сомнения в том, что нижнего белья на ней нет. Ее кожа была такой мягкой и розовой, как в день, когда она родилась, а глубоко вырезанные чашки корсажа ласкали ее полуобнаженные груди, как руки любовника.

Единственной данью женской скромности были чулки из дымчатого черного нейлона, в которых ее ноги выглядели бесконечными. Сзади на чулках был шов, еще сильнее подчеркивавший чувственные икры женщины. Бутон пурпурной розы, вставленный в пышные рыжие волосы, завершал ее облик, обещавший падким на приключения самцам самые эротичные и экзотические удовольствия.

– Еще шампанского, миссис Уорнек? – осведомился шофер, доставая из маленького серебряного холодильника в машине огромную бутылку.

– Почему нет? – спросила Джесси, протягивая ему хрустальный бокал. Она чуть было не поправила его, потому что сегодня совершенно не чувствовала себя миссис Уорнек. Это была двадцатисемилетняя женщина, которая наконец-то решилась выйти из тени привлекательности своей старшей сестры и исследовать свою чувственность. Сегодня Джесси Флад чувствовала себя абсолютно порочной. Раньше она не понимала, сколько удовольствия получает Шелби от того, что может назвать себя женщиной-вамп и самкой. Она не знала, как это прекрасно, когда мужчины при твоем появлении застывают как вкопанные и смотрят на тебя так, как будто не могут сфокусировать взгляд или перевести дыхание.

Джесси это нравилось. Бокал, наполненный «Дом-Периньоном», холодил ее пальцы. Да, ей это нравилось.

Войдя в танцевальный павильон со стеклянными стенами, она обнаружила, что вечеринка уже давно началась. Несколько гостей фланировали по залу с бокалами в руках, а темнокожая певица, одетая в некое подобие матроски, тихо что-то мурлыкала под аккомпанемент джаз-оркестра. Со стен и потолка свисали рекламные щиты, на которых было написано слово «Портфолио». Так называлась имидж-служба Шелби. В каждом из четырех углов находились подиумы, на которых нанятые по этому поводу модели демонстрировали одежду а 1а Шедби Флад – от Умудренного жизнью мужчины до Простого мужчины, не говоря уже обо всем, что находится между. Среди ее персонажей имелся даже Семейный мужчина, у которого был очень отцовский вид.

Джесси тайно призналась себе в том, что на нее это произвело определенное впечатление. Все это было достаточно сложно и, пожалуй, даже немного консервативно по сравнению с обычными вкусами Шелби. Наверное, Шелби очень старалась, чтобы ее модели выглядели пристойно.

Сама царица имиджа принимала придворных около стеклянной стены, выходившей на поблескивающий отражением огней залив. Не было ничего удивительного в том, что Шелби окружала группа поклонников, смотревших на нее так, как будто они в любой момент готовы пригласить ее на ближайшую яхту для частной консультации.

Шелби тем не менее вела себя, как паинька. Ее украшенное бусинами белое облегающее платье было сексуальным, но удивительно изысканным. И манеры ее сегодня были кокетливо скромными. В том, что Шелби решила сыграть в ангела как раз в тот день, когда Джесси выбрала прямо противоположную модель поведения, была какая-то ирония судьбы. Наверное, это нужно было для восстановления какого-то космического баланса, подумала Джесси. На земле может быть только одна роковая женщина из семьи Флад; если их будет две, планета разлетится, как хлопушка.

Пузырьки шампанского покалывали губы Джесси всякий раз, когда она делала очередной глоток. Но ее безмятежность моментально улетучилась, как только в зале ниоткуда возник Люк. Он шел по направлению к Шелби и выглядел таким же мрачным и загадочно-романтичным, как Шелби – сияющей. Это была потрясающая пара, подумала Джесси, приходя в отчаяние от одной мысли о них. Она еще ни разу не видела Люка в официальном наряде. На нем был черный бархатный смокинг и шелковый жилет в елочку. Все это резко контрастировало с его неприлично длинными и волнистыми волосами. «Пик вдовы» на лбу и беспокойный взгляд делали его похожим на декадента или на повесу из восемнадцатого века – негодяя-аристократа, волшебным образом оказавшегося в двадцатом столетии. Не без ревности Джесси вынуждена была признать, что Шелби неплохо его одела.

Когда Люк привлек Шелби к себе и медленно произнес ей на ухо какие-то слова, у Джесси упало сердце. Это был бесспорно интимный жест, и грудной смех сестры подтвердил худшие подозрения Джесси. Он спал с ней. «Сволочь», – не сдержавшись, выдохнула Джесси. На ее щеке дернулась жилка.

Его предательство разозлило ее еще больше, чем поступок Шелби. Она уже привыкла к сексуальным уловкам собственной сестры. Глядя на Люка, она заклинала его посмотреть в ее сторону. Щедрая сила женских чар должна была привлечь его внимание, но он даже не поднимал глаз.

Повернувшись, Джесси оглядела зал своими холодными голубыми глазами. Пусть так, подумала она, так и кипя от принятого решения. Существуют другие способы привлечь внимание мужчины, особенно когда ты… загадочная гостья. Ее взгляд упал на высокого и достаточно красивого мужчину с каштановыми волосами, который вроде бы пришел один. Он наливал себе шампанское, стоявшее на тележке официанта, и Джесси вдруг обнаружила, что ее собственный бокал пуст. Нужно было набрать новых пузырьков.

Она подошла и поставила на тележку пустой бокал, как бы случайно задев руку мужчины как раз в тот момент, когда он собирался взять вино. Он чуть не пролил шампанское, но к тому моменту, когда Джесси начала усиленно извиняться, выражая свою готовность вытереть его, если он того пожелает, они оба уже смеялись. И ей стало ясно, что она произвела на него потрясающее впечатление.

– Может быть, потанцуем? – спросил он.

– Может быть, попозже? – в тон ему произнесла Джесси с чарующей, по ее мнению, улыбкой. – Я предпочитаю медленные танцы… а вы?