— Да, мама, очень хорошо, — быстро ответил Коста, бросая тревожный взгляд на Джино.

Франклин перехватил этот взгляд.

— Может, вам лучше не ходить в кино, а остаться дома?

— Нет-нет, — запротестовал Коста. — Со мной все в порядке.

Франклин промокнул рот салфеткой.

— Только не задерживайтесь слишком поздно. Я разрешил вам на весь этот месяц забыть об учебе, но это не означает, что нужно веселиться до упаду.

— Папа, да с тех пор, как приехал Джино, мы всего второй раз выходим на улицу!

Франклин строго посмотрел на приемного сына.

— Джино приехал в Сан-Франциско не затем, чтобы развлекаться, а чтобы мы могли дать ему представление о нормальной жизни в семье. Я уверен, он уже многое понял. — Он перевел взгляд проницательных глаз на Джино. — Разве не так? У тебя нет такого чувства, что ты научился уважать других людей и заботиться о них?

— Я всегда заботился о других, — парировал тот.

— О тех, кого грабил?

— Ну… Я же их не знал. Взрослые парни… Они-то знают, что к чему, и всегда готовы к тому, чтобы их пощипали.

Франклин бросил быстрый взгляд на Косту.

— Видишь, сынок, как рассуждают… деклассированные элементы. Я надеялся, что с нашей помощью Джино посмотрит на вещи по-другому. Поймет, что никто не хочет, чтобы его пощипали, как он выражается. Любой уважающий себя бизнесмен трудится в поте лица своего…

— Дерь…

— Прошу прощения? — холодно осведомился Франклин.

Джино поперхнулся.

— Что-то попало в дыхалку.

Коста резво вскочил на ноги.

— Нам пора идти.

* * *

Публичный дом возле верфи принес Джино разочарование. Он с первого взгляда понял, что хорошего ждать не приходится.

Его худшие опасения подтвердились, едва он взглянул на женщину, открывшую им дверь. У нее была прыщавая кожа, потрескавшиеся губы и плохо сидевший парик. Она подмигнула парням и затащила их внутрь дома.

— Два симпатичных богатеньких джентльмена хотят хорошо провести время, а? — Ее линялое платье явно знавало лучшие времена; груди обвисли.

— Десять баксов с носа. Кто первый?

— Э, погоди, — запротестовал Джино. — Где девочки?

— Здесь работала еще одна — пару месяцев назад. Она вышла замуж. Осталась только я, малыш. — Женщина положила руку ему на плечо. — Ты будешь первым?

Он стряхнул ее руку.

— Нет, не я.

Женщина повернулась к Косте.

— Деньги на стол, я должна убедиться.

Коста неуклюже полез в карман.

— Погоди-ка, — сказал Джино. — Мне нужно потолковать с моим другом. — Он повернулся к женщине спиной и быстро зашептал: — Давай рвать когти. Кому нужна эта кляча?

Коста вспыхнул.

— Мне.

— Иисусе Христе! — Джино расхохотался. — Ну, если уж так приспичило.

Коста достал, наконец, деньги. Проститутка схватила его за руку и потащила в соседнюю комнату.

Через несколько минут она вышла, оправляя юбку.

— Ну что, теперь ты?

— Как-нибудь в другой раз.

На улице оба схватились за животы.

— Как ты мог — с этой свиньей?

Коста сиял.

— Все нормально, Джино. Ей-Богу. Вряд ли я решился бы с кем-нибудь помоложе и покрасивее. А так — я ни капельки не стеснялся. И, знаешь, мне понравилось.

Джино хлопнул его по плечу.

— Еще бы.

В субботу они с Костой купались в море возле верфи. А вернувшись, увидели в холле девушку — самую красивую из всех, кого Джино приходилось встречать. Хрупкую, с очень светлыми, почти белыми волосами и ясными голубыми глазами.

— Это моя сестра Леонора, — сказал Коста.

Впервые в жизни Джино отреагировал на девушку не нижней частью тела, а головой. Она была такая… нежная. Ни на кого не похожая. И думалось о ней так, как ни о ком другом.

— Рада познакомиться с тобой, Джино, — она протянула ему тонкую руку. — Коста нам все уши прожужжал.

— Ага. — Больше ему ничего не приходило на ум. Он вылупился на нее, как какой-нибудь сопляк. Кажется, это был знаменательнейший момент его жизни.

За две недели он видел ее всего пару раз. Леонора училась в пансионе для юных леди и возвращалась домой только на уик-энд. Откуда тут было взяться любви? И однако, это была любовь.

Они ни разу не виделись наедине. Даже не поговорили толком. И все-таки она знала о его чувствах, он был уверен в этом. Иногда он ловил на себе ее взгляд за обеденным столом; нежные губы трепетали; крохотная ручка отбрасывала локон со лба.

Джино не вожделел к ней — то было совсем иное чувство. Ему хотелось заботиться и оберегать ее. Может быть, даже жениться на ней.

Дьявол! Такая мысль вызвала у него усмешку. Вы только посмотрите на этого уголовника без какой бы то ни было реальной перспективы в жизни. После оплаты услуг адвоката, которого он нанял для ведения своих дел, у него еще оставалось две тысячи долларов. Не Бог весть какое состояние, но все-таки кое-что. И у него есть честолюбие. Неважно, каким путем — законным или не очень, — но он добьется успеха. И тогда настанет день, когда он захочет, чтобы Леонора всегда была рядом.

Наконец ему представился случай открыть ей свои планы. Еще две недели — и поезд умчит его в Нью-Йорк. Миссис Зеннокотти прониклась к нему симпатией. Правда, со стариком Зеннокотти несколько другая история. О да, он вежлив, даже великодушен, но глаза выдают его истинное отношение. Он ждет не дождется, чтобы Джино как можно скорее исчез из его жизни. Это написано у него на лице.

* * *

Леонора Зеннокотти понимала, что чувствует Джино, когда смотрит на нее. Это пугало и одновременно приятно волновало.

— По-моему, он хороший, — делилась она с лучшей подругой Дженнифер. — Но он никогда ничего не говорит — просто таращится с другого конца стола. Что мне делать?

Дженнифер находила ситуацию в высшей степени романтичной.

— Жалко, что на меня никто не таращится, — сетовала она. — Коста даже не знает о моем существовании.

— Да брось ты — Коста! Он моложе тебя. Как ты можешь им интересоваться?

— Только на семь месяцев моложе, и он мне очень нравится. Ты же знаешь.

— Тогда поехали к нам на уик-энд. Будет настоящий кайф.

Леонора взяла с собой Дженнифер, и в этот же вечер за обеденным столом имела место интенсивная перестрелка взглядами. Мэри и Франклин Зеннокотти и не подозревали о страстях, пылавших в груди тинейджеров. У главы семейства разболелась голова, и он удалился в свою комнату еще до того, как подали кофе; Мэри не замедлила последовать за ним.

Так Джино в первый раз оказался в обществе Леоноры без неусыпного контроля старших.

— Как дела? — заикаясь, спросил он. — Как учеба?

Она облизнула бледные губы.

— Спасибо, хорошо. А ты как? Нравится в Сан-Франциско?

— Джино в полном восторге, — ответил за него Коста.

Леонора усмехнулась. С приездом Джино Коста сильно изменился — в лучшую сторону. Плохо, однако, что он взял моду отвечать за приятеля.

Дженнифер первой нарушила наступившее молчание.

— Что, если нам искупаться в бассейне? Мне лично очень жарко.

— Ага, — согласился Джино. — Отличная идея.

— Папа будет против, — начала Леонора, но Коста перебил ее:

— Папа не узнает. Он принял свои таблетки от головной боли. Так что, если мы будем не слишком шуметь…

— А почему, собственно, в бассейне? — удивился Джино. — Можно пойти на пляж возле верфи, тогда не надо будет беспокоиться, как бы не наделать лишнего шума.

— Да-да! — обрадовалась Дженнифер. — Идемте!

— Нам не разрешают уходить из дома, — пожаловалась Леонора.

Джино не мог отвести от нее глаз.

— Неужели тебе не хочется познакомиться поближе?

Она была охвачена трепетом и поэтому легко уступила.

— Сейчас, только схожу за купальником. Идем, Дженнифер, я одолжу тебе один из моих. Переоденемся у меня в спальне, а сверху наденем платья.

— Вот и умницы, — одобрил Джино.

Полчаса спустя они уже барахтались в мутной воде дока.

— Здорово! — взвизгивала Дженнифер. — Коста, давай в догонялки!

Джино приблизился к Леоноре. Она заколола волосы на макушке, и они пошлепали по воде вдоль рядов рыбацких лодок.

— Я не очень-то силен по части слов, — начал он, — но хочу, чтобы ты знала о моих чувствах.

У Леоноры участился пульс.

— Да?

— Видишь ли… Господи, откуда мне знать, что такое любовь? Но… Полагаю, это что-то вроде инфекции, и я ее подцепил. — Он взял Леонору за руку. — Честное слово.

— Понимаю, — пролепетала она. — Я, кажется, тоже.

Джино захлебнулся от счастья. Никогда в жизни он не испытывал ничего подобного.

Он бережно взял обеими ладонями ее лицо и поцеловал Леонору в губы.

Он старательно избегал телесного контакта, но, возвращая поцелуй, девушка крепко прижалась к нему, и он почувствовал мягкую грудь, теплые бедра и понял, что она, должно быть, тоже ощутила его отвердевшую — несмотря на холодную воду — плоть.

— Я люблю тебя, — бормотал он между поцелуями. — Люблю, люблю, люблю тебя!

— Я тоже, Джино. Ох, я тоже!..

Его руки сами нашли ее груди, и она его не оттолкнула. После выхода из тюрьмы он еще ни разу не был с женщиной, но ведь это Леонора! Джино полностью сохранил контроль над природными инстинктами.

— Нет! — выдохнул он. — Я так не хочу!

— Почему, Джино? Будем делать все, что хотим! — Она страстно поцеловала его. — Со мной никогда еще так не было.

К ним подбежали, брызгаясь, Коста и Дженнифер.

— Мне скучно, — посетовала Дженнифер. — Я думала, мы поплаваем наперегонки.

— Само собой, — сказал Джино.

— Конечно, — немного задыхаясь, произнесла Леонора.

— Давайте, вы первые. А потом мы.

— Нет, вы первые.

— Лучше пошли домой, — скучным голосом предложил Коста. Он видел, как при их приближении Джино с Леонорой отпрянули друг от друга, и чувствовал себя не в своей тарелке. Друг явно злоупотребил ситуацией.

— Да, пошли, — легко согласился Джино. — Становится прохладно, а вода довольно противная.

Все четверо выбрались на берег.

— Забыли захватить полотенца, — простонала Леонора.

Пришлось надеть платья, свитеры и брюки прямо на мокрое тело. Всю дорогу до дома они тряслись от холода. Коста с Дженнифер ушли вперед. Джино покровительственным жестом обнял Леонору за плечи.

— Слушай. Мы только недавно познакомились, но я знаю: у нас все будет по-хорошему. Я это сразу понял, с первого взгляда.

— Я тоже. Сразу почувствовала, что ты родной и близкий. Как никто, даже родители.

— Я не ангел, — признался он, — и делал много такого, чего не следовало. Но вообще-то я не плохой. Просто до сих пор до меня никому не было дела.

— Мне есть до тебя дело, — тихо сказала она.

Он сжал девичье плечо и твердо произнес:

— Мы поженимся, это точно.

Коста оглянулся на них.

— Эй, поторапливайтесь!

— Как же нам быть? — прошептала Леонора. — Папа ни за что не разрешит.

— Не волнуйся. Мы поженимся. Даю тебе честное слово.

— Они скажут, я еще слишком молода. А у тебя нет денег и…

Джино снова взял в ладони ее лицо.

— Перестань. Просто перестань, о'кей? Мы обязательно поженимся. Может быть, не сейчас, но как только я встану на ноги. Придется немного подождать. Это будет нелегко, но мы выдержим. Правда?

Ее прекрасные голубые глаза счастливо сияли.

— Конечно, Джино.

Он наклонился, чтобы вновь прильнуть к ее губам.

Коста увидел, что они делают, и, подбежав, бросился их разнимать.

— Иисусе Христе! — воскликнул он, пользуясь излюбленным выражением Джино. — Чем это вы занимаетесь?

Его сводная сестра захихикала.

— Мы влюблены, братишка, влюблены!

— Не может быть!

— Как замечательно! — обрадовалась Дженнифер.

Джино глупо улыбнулся.

— Я намереваюсь жениться. Можете вы себе это представить?

— Не могу, — отрубил Коста. — Не знаю, что на тебя нашло. Должно быть, ты спятил.

Джино стоял на своем.

— Вы бы нас лучше поздравили. Коста, я — твой лучший друг, а Леонора — сестра. Ты должен прыгать до небес от счастья.

— Джино, — твердо произнес Коста. — Подумай своей головой. Что скажет папа?

Друг заносчиво тряхнул черными кудрями.

— Не будем пока им говорить. Я вернусь в Нью-Йорк, заработаю кучу денег и приеду за Леонорой. Никто не станет возражать, если я разбогатею.