Барбара Картленд - Бесценный выигрыш

— Я польщен тем, что Миер являлся вам в мечтах, — любезно сказал герцог.

— А теперь ей только осталось сказать, что и вы в них тоже присутствовали, ваша светлость! — раздался насмешливый женский голос.

В разговор включилась Дейзи Хеллингфорд.

— Познакомьтесь с моей племянницей, Дейзи, — сказал сэр Хьюго. — Она только что вернулась из Рима, где получала образование.

Он повернулся к Лорене.

— Мне нет необходимости говорить тебе, что графиня Хеллингфорд слывет самой красивой женщиной в Англии.

— Это должен был бы сказать Элстон, а не вы, — возразила Дейзи, прежде чем Лорена успела произнести хоть слово.

Зеленое низко декольтированное платье графини, колье из огромных изумрудов и диадема из тех же камней произвели на девушку потрясающее впечатление.

Своим высоким ростом графиня Дейзи, казалось, подавила Лорену, но, представляя племянницу другим гостям, сэр Хьюго отметил про себя, что девушка совсем не выглядела испуганной или смущенной, а скорее приятно возбужденной и заинтересованной.

Лорене же почему-то показалось, что между присутствующими здесь мужчинами, с которыми она говорила, и ее дядей был какой-то особый секрет.

Она не имела представления, что бы это могло быть, но отчетливо ощущала это по тому, как они многозначительно переглядывались, как изучающе рассматривали ее, как тихо обменивались какими-то репликами.

Каким-то инстинктивным чутьем Лорена чувствовала, что они всем своим видом одобряли происходящее, но она не знала, что именно.

Когда доложили, что ужин готов, герцог направился в столовую первым под руку с леди Хеллингфорд, а какой-то человек по имени лорд Карнфорт предложил руку Лорене.

Проходя в столовую по широкому коридору, Лорена спросила своего спутника:

— Вам хорошо знаком этот дом?

— Очень хорошо, — ответил лорд Карнфорт. — Я бываю здесь так же часто, как и ваш дядя.

— Он не поражает вас больше так, как это было в ваш первый приезд? — поинтересовалась девушка.

— Это было так давно, — пожал плечами Карнфорт. — Я уже почти забыл свои первые впечатления. Но я по-прежнему считаю, что это один из прекраснейших дворцов в Англии.

— Я так и думала, что вы это скажете, — ответила Лорена. — Я хочу запомнить каждую минуту, проведенную мною здесь.

— А зачем?

— Потому что для меня это удивительное и волнующее приключение, и, если мне не суждено побывать здесь еще, я хочу, чтобы каждый миг запечатлелся в моей памяти, — искренне призналась Лорена.

За ужином графиня Дейзи сидела по левую руку герцога, а маркиза Трампингтон по правую.

Поскольку хозяин дома хотел наблюдать за Лореной, он поместил ее неподалеку от графини, чтобы лучше видеть и слышать ее.

Внешность девушки удивила герцога, поскольку, несмотря на ее юность, в ней ощущалась яркая индивидуальность, которая в сочетании со свежестью и непосредственностью производила неизгладимое впечатление.

Хотя герцог не мог не заметить простоту ее недорогого платья, как и ее дядя, он сразу же оценил, насколько оно шло к ней. Кто-нибудь, наверно, обладающий тонким вкусом, помог ей выбрать его.

Несомненно, в Риме были портнихи с тонким художественным вкусом, в отличие от лондонских, слепо следовавших моде, не принимая во внимание внешности своих заказчиц.

Оглядывая стол, заставленный золотой посудой, белоснежную скатерть с гирляндами зелени по краям и массой алых орхидей посередине, герцог подумал, что Лорену трудно было бы не заметить даже среди всей этой роскоши и блеска.

Ее нежная юность и простое белое платье выделялись настолько, что если бы это все происходило на сцене, она была бы в центре внимания публики, совершенно затмив собой всех остальных.

» Видимо, я начинаю стареть, — цинично сказал он про себя, когда эта мысль мелькнула у него в голове, — раз молодость сама по себе уже является для меня соблазном «.

Но герцог тут же с раздражением подумал, что еще не настолько стар, чтобы жить прошлым, и, придя к такому заключению, какое-то время благодушно отвечал на заигрывания Дейзи Хеллингфорд.

Когда вскоре его взор снова обратился к Лорене, он счел это естественным: ведь он был судьей в споре, где фигурировали немалые деньги.

Герцогу казалось, что девушка слушала разглагольствования лорда Карнфорта с искренним вниманием, и, когда Дейзи понизила голос, чтобы сообщить ему что-то конфиденциальное, он услышал, что Арчи увлеченно распространяется о достоинствах своих скаковых лошадей.

На эту тему он всегда рассуждал с большим удовольствием.» Как умно со стороны Лорены, — подумал герцог, — навести его на эту тему в самом начале вечера «.

Герцог не знал, что Лорена очень кстати вспомнила, как ее мать однажды читала отцу опубликованный в разделе светской хроники список гостей, присутствовавших на одном очень шикарном приеме, где упоминалось и имя Хьюго Бенсона.

— Я помню Арчи Карнфорта, — сказал тогда отец Лорены. — Он приезжал к нам будучи еще мальчиком. Тогда я, конечно, и подумать не мог, что его лошади когда-нибудь выиграют дерби.

— Как бы я хотела увидеть эти скачки, папа! — воскликнула Лорена.

Отец удивленно посмотрел на нее.

— Почему? — спросил он.

— Я видела замечательную репродукцию картины Уильяма Фриса, — ответила Лорена. — Глядя, на нее, я представляла себе, что дерби, должно быть, чудесное зрелище.

Отец улыбнулся, забавляясь восторженным видом дочери.

— Так оно и есть, моя девочка. Весьма живописное зрелище. Я помню, я бывал там, когда учился в Оксфорде. Толпы народа, скопление экипажей, атмосфера возбуждения запомнились мне больше, чем сами скачки, — Мне бы так хотелось это увидеть собственными глазами, — сказала Лорена. — Я думаю, твой друг очень гордится, что выиграл самые известные скачки в мире.

— Откуда тебе известно, что они самые известные? — спросил отец с улыбкой.

— Я прочитала в» Таймсе «.

— Когда-нибудь ты их обязательно увидишь, — сказал отец. — Хотя маловероятно, чтобы мне случилось там еще побывать.

Тогда Лорена не придала значения этому разговору, но теперь, сидя за ужином рядом с лордом Карнфортом, она вспомнила о нем и поделилась со своим соседом.

— Не знаю, помните ли вы, сэр, но когда вы были еще мальчиком, то гостили в поместье моего дедушки и встречались с моим отцом.

— Бог мой! Как это было давно! — воскликнул он. — Это было вскоре после моего знакомства с вашим дядей, и, так как он уже кончал Оксфорд, а я был еще первокурсником, я был очень польщен, когда он пригласил меня к себе.

— И с тех пор вы оставались близкими друзьями? — спросила Лорена.

— Можно сказать и так, — ответил лорд Карнфорт, вспоминая, как часто они ссорились с сэром Хьюго.

— А в этом году ваши лошади участвовали в дерби? — поинтересовалась Лорена.

— Да, я выставлял одну кобылу, — снова оживился Арчи Карнфорт, когда разговор вернулся к его люби мой теме. — Я возлагал на нее большие надежды, но они не оправдались.

— А что случилось? — сочувственно спросила она.

Лорд Карнфорт тут же пустился в подробности, с любовью рассуждая о своих лошадях, о своих особых методах тренировок, о том, как он обычно безошибочно предсказывает, как они пройдут дистанцию и какое место займут в состязании.

Если бы он говорил об этом с любыми другими женщинами, они бы сочли его любимую тему чрезвычайно неинтересной и давно бы заскучали.

Но для Лорены это все было в новинку, и, слушая его внимательно, она поняла, что лошади были для него не просто увлечением, но страстью всей его жизни.

Когда он замолчал на минуту, она спросила:

— Вы не находите, что корм играет большую роль в физическом состоянии лошадей?

— Разумеется! — воскликнул лорд Карнфорт. — Я специально изучал различные способы питания скаковых лошадей и выработал свой собственный метод, оказавшийся в высшей степени успешным.

Он сделал внушительную паузу, и Лорена сказала:

— Мой вопрос может показаться вам странным, но так же ли внимательно вы относитесь к питьевой воде?

Лорд Карнфорт удивленно приподнял брови.

— Я потому спрашиваю, — поспешила объяснить Лорена, заметив его недоумение, — что в Риме, когда идут дожди, Тибр разливается, и было много сообщений о заболеваниях, вызванных плохой водой в затопляемой части города.

Она взглянула на лорда Карнфорта, чтобы убедиться, что он слушает ее, и затем продолжала:

— Хотя действие несвежей воды на людей и вызывает беспокойство, никто, похоже, не заботится о том, как от этого могут пострадать животные.

Помолчав немного, лорд Карнфорт сказал:

— Это очень интересная теория, которая, должен признаться, никогда не приходила мне в голову. Я всегда беру пробу корма, куда бы мои лошади ни отправились на состязания, но я никогда не думал проверять воду.

Герцог, прислушивавшийся к последней части их разговора, игнорируя усилия графини Дейзи привлечь его внимание, слегка наклонился вперед:

— Я никогда не думал, Арчи, что вода может иметь значение для спортивной формы лошадей, но теперь мне кажется, что это вполне соответствует здравому смыслу, — заметил он. — Более того, я склонен подозревать, что вода в некоторых конюшнях, где мы держим наших лошадей, определенно нечиста.

— В разных местах вода отличается… — начал было лорд Карнфорт, но не докончил фразу. Он на мгновение задумался.

— Ты знаешь, Элстон, — воскликнул он, — я убежден, что девочка права! Я помню, что на скачках три недели назад лошадям явно не понравилась вода, которую им давали, да и ведра были грязные.

— Это совершенно по-новому объясняет нам, почему лошади, которых мы отправляем на скачки абсолютно здоровыми, проигрывают там, где по всем расчетам они должны победить, — согласился с приятелем герцог., Когда герцог принял участие в разговоре, это привлекло внимание всех мужчин за столом. Сначала они просто прислушивались, а потом включились в спор, в котором все приняли участие.

Среди друзей герцога не было ни одного, кто, даже не будучи владельцем конюшни, не интересовался бы этим» спортом королей «.

Теперь все они высказывали свои мнения по поводу этой новой теории.

Прошло много времени и сменилось несколько блюд, когда сосед Лорены по столу с другой стороны сказал с улыбкой:

— Удивительно, как вам удалось задеть их за живое. Кто вам сказал, что вода может оказывать воздействие на лошадей?

— Когда я сказала об этом лорду Карнфорту, — ответила Лорена, — я действительно подумала, что зараженная или грязная вода может отразиться на состоянии здоровья животных. Эта мысль пришла мне в голову, когда я вспомнила, как в Риме монахини всегда предупреждали нас быть осторожнее с питьевой водой, когда мы бывали в городе.

— Я заключаю из этого, что ваш пансион был расположен за городом.

Лорена утвердительно кивнула.

— Он находился в очень красивом месте, откуда открывался чудесный вид, особенно на собор Святого Петра.

— Я давно уже не бывал в Риме, — сказал ее собеседник, — но помню, какое огромное впечатление на меня произвел Колизей и, разумеется, фонтаны.

— Они прекрасны, — согласилась Лорена. — Мне очень повезло, что я училась в городе, где все дышит историей и где испытываешь инстинктивную потребность в знаниях.

— Я надеюсь, что вас интересует не только прошлое, но и настоящее, — сказал ее сосед с несколько игривой интонацией.

— Ну конечно! — серьезно ответила Лорена. — И будущее тоже!

При этом она вспомнила, что не имеет ни малейшего представления, что ожидает ее в будущем.

Лорена озабоченно взглянула на дядю, сидевшего в некотором отдалении от нее, надеясь, что ее поведение произведет на него благоприятное впечатление и он не станет слишком спешить от нее избавиться.

— Вас что-то беспокоит?

Ее сосед справа, гвардии майор того же полка, где некогда служил и ее дядя, по имени Келвин Фэйн был наследником герцогского титула.

Он пользовался большой популярностью в обществе и, хотя с его умом и способностями мог бы сделать видную политическую карьеру, предпочитал военную службу.

Поскольку его полк был постоянно расквартирован в Лондоне, Келвин Фэйн проводил время, флиртуя со светскими красавицами и, как выразился один остряк, » неустанно перемещаясь из одного будуара в другой «.

Его никогда не привлекали юные создания с видами на замужество, и он заинтересовался Лореной только потому, что поставил значительную сумму в пари против Хьюго Бенсона.

Сейчас, наблюдая за Лореной, он уже не был так уверен в выигрыше.

Ему нравилась ее манера говорить, ее нежный музыкальный голос, то, как, разговаривая с кем-нибудь, она смотрела прямо в глаза собеседнику.

Лорена улыбалась сейчас, разговаривая с ним, и Келвин Фэйн, глядя на ее лицо, подумал, что через несколько лет она станет кружить головы мужчинам своей красотой, а он, к сожалению, будет к тому времени уже слишком стар, чтобы ее увлечь.