Лина Мур - Без маски

– Детка, я ни хрена не понимаю, – перебил её Коул, а я сидел с открытым ртом.

– Короче, мозговая активность Лив заблокировала все воспоминания, касающиеся, как я понимаю, его, – она ткнула в меня пальцем.

– Ты это серьёзно? – Усмехнулся Коул.

– Да, но лучше показать её специалисту. Даже не лучше, а необходимо показать её специалисту, чтобы оценили её состояние реально. Я не сильна в этом, но кое-что читала, – нахмурилась девушка. – Я ей рассказала про её семью всё, что знала и ещё соврала, что ты её жених и у вас скоро свадьба. А не помнит она, потому что очень перенапряглась с этим событием.

И снова она указала на меня. А я не мог в это поверить. Это шутка такая? Это что за гребаный подарок, сценарист?

– Вот это ты довёл её, Гранд, – покачал головой Коул.

– Блять, – простонал я. – А это когда-нибудь пройдёт? Меня же закажут все наши родственнички!

– Неделя, месяцы, года, возможно, даже и десятилетия, – ответила Лайла.

– Офигеть ты, Кин, доигрался, – в шоке прошептал Коул. – И что теперь? Это опасно для неё?

– Нет, не сказала бы, что опасно. Но усугублять нельзя, да и лучше ничего не говорить вашим родителям. А теперь я не вижу другого выхода, как ему стать образцовым мужчиной и снова влюбить в себя Лив. Представь, что ваши отношения – это чистый лист и у тебя есть ручка, чтобы вписать новые воспоминания, – спокойно произнесла Лайла и встала. – И да, я отправила её в душ, затем показала, где лежат вещи и сказала, что у вас на сегодня планы.

– Что? – Выдохнул я.

– Теперь испугался ответственности, Гранд? – Язвительно поинтересовалась она.

– Я просто не могу в это поверить, – честно признался я. – И мне надо в студию.

– Я могу съездить, – предложил Коул.

– Ты в зеркало себя видел, Франкенштейн? – Усмехнулся я.

– Есть ещё один вариант, – задумчиво протянула Лайла.

– Какой? – в один голос спросили мы.

– Отпустить её, вернуть домой, и забыть о ней навсегда, – спокойно сказала она.

– Заткнись! Она моя! Со мной! – Взревел я. – Ладно, с чистого листа, так с чистого листа.

– Это даже хорошо, Гранд. Вчера было все очень плохо, и вам грозило расставание. Она серьёзно тебя возненавидела, Гранд. Мы ведь болтаем между собой. А сегодня у тебя есть шанс быть тем, кому она сможет доверять, – улыбнулась Лайла.

Я хотел ответить ей, но звук в спальне заставил всех нас замолчать и ждать. Через пару минут вышла Лив, улыбаясь нам.

– Как сказала Лайла ты, Коул, её парень, – Лив протянула руку другу, а он с улыбкой кивнул и пожал её.

– А что с твоим лицом? – Удивилась она, намекая на повязку на носу и уже пожелтевшие синяки.

– Ринопластику делал, – соврал он.

– Оу, – выдохнула она и повернулась ко мне. – Привет, Гранд, прости, что я не помню тебя, но рада с тобой познакомиться.

Я мельком посмотрел на Лайлу, а она только ободряюще кивнула. Я встал и подошёл к ней.

– Я тоже рад, малышка. Предлагаю начать всё с начала? – С сухостью в горле ожидал вердикта.

– Давай попробуем, – кивнула она и улыбнулась.

– Тогда мы поехали, закройте за собой дверь, – бросил я, взяв прохладную ладонь в руку, и на ходу подхватывая своё пальто и Лив с вешалки в коридоре.

– Куда мы едем? – Спросила она, когда я помог ей надеть верхнюю одежду.

– Там, где ты ещё ни разу не была. Это будет для нас первый этап знакомства, – улыбнулся я.

– А ты любил меня? – Неожиданно спросила она.

– Нет, – покачал я головой, а она тут же отошла от меня на шаг. – Ливи, я люблю тебя. В настоящем времени.

– А я не знаю тебя, точнее, не помню. Ты, наверное, сильно зол на меня, – нахмурившись, пролепетала она.

– Посмотри на меня, – я подошёл к ней и обнял, поднимая одной двумя пальцами её подбородок. – Я злюсь только на себя, что был таким идиотом, и заставил тебя пережить все в одиночку. Но теперь мы будем вместе. Ты и я. И я приношу свои извинения, что кричал на тебя. Да, я несколько импульсивен. И я был в шоке.

– У тебя глаза красивые, – протянула она, а я рассмеялся.

– У тебя тоже, – и вот так я открыл дверь в новую жизнь.

«Только ты, идиотка, могла ляпнуть такую чушь», – ругалась я про себя. — «Глаза красивые, ещё сказала бы, что у него волосы каштановые».

Нет, никакого расстройства у меня не было. Но вот насчет психики я не уверена. Потому что первое, что пришло мне в голову, когда я заметила столик с завтраком, нервничающего Гранда, это амнезия. Надо же было как-то выпутаться из оков прошлого, и я нашла решение. Знаю, что орать потом будет громко, может быть, опять психанёт. Но если я буду следить за собой, за своими действиями и словами, то мне всё удастся. Ведь Лайлу я провела. Она проверяла меня, выдавая ложные факты, которым я внутренне возмущалась, а внешне кивала и принимала за чистую монету. Нет, в этой игре нельзя ни на кого полагаться. Только на саму себя.

– Прошу, – Гранд открыл мне дверь машины, и я улыбнулась, заметив, что мы подъехали к высокому зеркальному зданию.

– Где мы? – Спросила я.

– Сейчас мы идём ко мне в студию, чтобы записать одну песню, а затем поужинаем, – ответил он, и я кивнула.

«Ну давай, Кин, покори меня», – не смогла сдержать глупую улыбку. Хорошо, что не увидел. А то точно бы в психиатрическую клинику сдал.

Мы вошли в тёмное помещение, которое было освещено лишь неярким светом сквозь окно. Куча аппаратуры и только один человек, что-то слушающий через наушники.

– Роб, – Гранд толкнул парня, и он, вздрогнув, повернулся в нашу сторону.

Испуг сменился радостью на его лице, и он подскочил, обняв Гранда и похлопывая его по плечу.

– Я думал, что уже не появишься, – протянул он и с интересом перевёл взгляд на меня. – А это у нас Аманда?

– Аманда? – Поперхнулась я от возмущения, и тут же ревность дала о себе знать.

– Хм, – кашлянул Гранд. – Нет, это Ливи, для тебя Оливия.

– Кто такая Аманда? – Я вошла в роль и уже не сдерживала ярость, вырвав свою руку из его руки.

– Роб, мы на секунду, – натянуто улыбнулся Гранд и потащил меня в коридор.

– Значит, всё-таки изменял, и поэтому я ничего не помню, – выпалила я.

– Нет, Ливи, – нахмурился он. – У нас очень запутанная история. Мы расстались на несколько месяцев, и я был с Амандой, но разорвал с ней отношения и даже не спал, когда увидел тебя снова.

– А почему мы расстались? – Я сложила руки на груди и выжидающе приготовилась слушать.

– Потому что я мудак, – просто сказал он. – Но я здесь, с тобой. Забудь об этом и об Аманде тоже. Пошли?

– Хорошо, – вздохнула я, и мы вернулись в студию.

– Ты сидишь тут, – дал Гранд мне указания, ткнув на стул рядом с местом Роба.

– А ты куда? – Удивилась я.

– Работать, – усмехнулся он. Прошёл в дальний угол и через несколько секунд оказался за стеклом.

Я опустилась на стул, ещё не понимая, что здесь происходит. Роб взял наушники и начал что-то крутить на панели. Нажав на кнопку, он произнёс:

– Готов?

Гранд ему кивнул и надел наушники, вставав у микрофона, быстро пролистывая какие-то бумаги.

– А что он…

Я ещё не договорила, как Роб передал мне пару наушников, которые я надела. Он будет петь. Чёрт, он что, знает самую мою главную слабость – его голос?

Услышала звуки музыки, и вот он запел. Улыбка на моих губах – я откинулась на стуле, просто растворяясь в песне. Посмотрела на Гранда. Глаза в глаза, как тогда.

Я повернулась в сторону Роба, который улыбнулся и указал головой, чтобы я вернула всё внимание на Гранда. И я это сделала. Слушала его хрипотцу, которая была присуща только ему. Его голос было невозможно забыть и невероятно приятно слушать. Не знаю, почему слеза прокатилась по щеке, и я незаметно её смахнула. В этот момент вокруг меня ничего не существовало, как обычно бывало, когда я была полностью в Гранде. А он пел. Даже в шестнадцать он садился за рояль и наигрывал какую-то мелодию и придумывал слова, а я растекалась лужицей рядом и просила не останавливаться. А он с усмешкой над моими желаниями продолжал, пока нас кто-нибудь не прерывал. И вся магия оканчивалась. Наше волшебство, которое всегда присутствовало между нами.

Оба совершили столько глупостей, а сейчас… моя очередь сделать безумную вещь, чтобы дать самой себе второй шанс. Или какой там по счету, я уже сбилась. Но если бы кто-то видел то, что я вижу в данный момент сейчас, то понял бы: существует один шаг не от любви к ненависти, а от очарования к разочарованию. А от любви до ненависти море слез, попыток все изменить, прощаний и встреч, ошибок и желания их исправить. Главное, чтобы это была любовь, а не желание этих чувств. Поэтому я здесь. Люблю его.

– Давай, Гранд, со второго куплета ещё раз. Надо изменить басы и глянь в монитор, я изменил строчки, – сказал в микрофон Роб, и я моргнула.

И снова его голос, затягивающий меня в пучину спокойствия. Через полтора часа я уже выучила слова и пела их вместе с Грандом, лишь открывая губы.

– Всё, – он вышел из комнаты и развёл руками.

– Отличная работа, завтра я отправлю её – и ждём вердикта. Вот так, детка, записывают песни и продают их, – рассмеялся Роб, а я так и сидела на стуле, осматривая мужчину.

Говорят, когда любишь, ты не замечаешь недостатков. Ерунда. Замечала каждую, знала наизусть, как и достоинства. В недостатки сложнее влюбиться, но, если даже они тебя не отпугнут, и ты возьмёшь его за руку – это та самая связь, которую ищет каждый житель планеты. И если вы найдёте её, никогда не отпускайте, что бы ни было в прошлом. Найдите силы дать себе кислорода для попытки дышать не наполовину, а всей грудью.

– Поехали? – Гранд уже накинул на себя пальто и стоял напротив меня. Я кивнула и поднялась.

– Ты очень хорошо поешь, – нарушила я тишину в лифте.

– Спасибо, – смутился он. Что? Гранд смутился? Надо почаще ему делать комплименты.

– Правда, это было невероятно. Я рада, что ты взял меня с собой, – честно сказала я и посмотрела в его глаза.

– Малышка, – прошептал он и обнял меня за талию.

– И ты звезда? – Поинтересовалась я.

– Нет. Я лишь пишу песни иногда и музыку, но, чтобы продать песню, необходимо её записать. Как черновик, чтобы исполнитель и студия решили – хотят они купить её или нет, – улыбнулся он.

– Споёшь только для меня? – Спросила я.

– Если попросишь, – улыбнулся он.

– Попрошу, – заверила я его.

Звук лифта, и зрительный контакт, который говорил больше, чем просто слова, на недолго разорвался. Он действительно любил, боялся сделать неверный шаг. Его глаза отражали это: они то темнели, то неожиданно светлели.

Мы вышли из здания. Моя рука в его руке.

– Погуляем? – Предложила я.

– Хм, ты уверена? – Нахмурился Гранд.

– Да, – кивнула я. – У тебя есть любимые места в этом городе?

– Нет, – покачал он головой и печально улыбнулся. – Я не гулял по нему. Знаю о достопримечательностях, но раньше они все сводились у меня к самым известным и шумным местам.

– А у меня? – Выпалила я.

– У тебя? – Рассмеялся он. – Скажем так, ты соединяешь приятное с полезным.

– Тогда давай вместе узнаем этот город, – предложила я.

– Хорошо, – кивнул он.

Вот так я совершила поступок, свойственный Кину. Но никакого сожаления. Неужели, когда он унижал меня, чувствовал себя так же?

Мы вернулись в квартиру, когда уже ночь накрыла город. Очень интересно узнавать человека, притворившись дурой без памяти. Это помогает увидеть все не через пелену прошлого, а так, если бы все на самом деле было без подпольной истории. И это прекрасно, это запоминается глубже, чем всё, что было ранее. Его новая улыбка, смех, расслабленность и глупости, пока вы ищете по навигатору какое-то место. Обычные туристы. Вот так я открыла для себя новую главу в наших отношениях.

– Ливи, я умираю от голода, – протянул Гранд и рухнул на диван. – И я ног не чувствую.

– Не ной, – рассмеялась я. – А я умею готовить?

Гранд резко сел и нахмурился.

– Да, умеешь.

– Как думаешь, я не спалю кухню, если попытаюсь? – Невинно спросила я.

– Под моим руководством – нет, – улыбнулся он.

– Тогда готовься, поварёнок, помогать, – я развернулась и прошла в спальню.

Переодевшись в удобные леггинсы и майку, я вернулась на кухню, где Гранд сидел и с кем-то переписывался на айфоне.

Я вздохнула и взяла свой телефон, ища в интернете рецепты. Надо же было следовать своей выбранной роли.

– Как тебе лазанья? – Предложила я, прокручивая браузер.

– Что? – Переспросил он и оторвался от экрана телефона.

– Лазанья, – повторила я.

– Да… нормально, но вряд ли у меня есть ингредиенты, – отстраненно сказал он.

– Гранд, что такое? – Спросила я.

– Ничего, всё хорошо, – видела, что соврал.