– Что? – Её лицо побледнело, а я прикусил язык. – Да, ты прав, это твоя квартира. А я всего лишь вещь, правда? Ты меня держишь тут за зверушку и шлюху, которую можешь трахать тогда, когда тебе захочется! Я здесь просто отрабатываю твои затраты! Я не прислуга тебе, ясно? Раз ты такой самодостаточный, то живи один и трахай мозг сам себе!

По её щекам катились слезы, а я только сейчас понял, в чём обвинил её. Придурок, когда научишься думать прежде, чем открывать рот?

– Ливи, прости… я не то имел в виду, – пытался поправить положение, но она лишь мотнула головой.

– Какой же ты урод, Кин! Ты никогда не изменишься, правда? Ты всегда будешь уверен, что я буду сдувать с тебя пылинки. Но ты ни хрена меня не знаешь и не понимаешь, в каком говне купаюсь я! – Она сглотнула и зажмурилась.

– Малышка, прошу тебя, прости меня, – я подошёл к ней и хотел обнять, но она оттолкнула и воинственно посмотрела на меня.

– Ты разрушаешь меня, – она пихнула меня в грудь. – Ты… ты даже не представляешь, как ты делаешь мне больно всю жизнь. Ты не ценишь меня. И никогда не будешь ценить. Знаешь, я считала за комплимент то, что ты сказал мне за столом. Но я ошиблась, снова и так глупо. Я тоже ненавижу тебя за эту любовь. Ведь для тебя это всего лишь звук! Ты с лёгкостью пойдёшь и найдёшь себе новую Аманду, а потом я получу из-за тебя! Ты всегда так поступал, менял своих шлюх и довольно рассказывал мне, а я ревела в подушку, не видя от тебя понимания. Тебе доставляет это какое-то извещённое удовольствие, скажи? Тебе нравится изводить меня, ломать мою волю? Что ты молчишь? Говори!

Она ударила меня в грудь, но я не нашёл ничего, чтобы оправдаться. Да, я такой урод. Да, я так и поступлю.

Но в этот момент мне стало так паршиво внутри, что я молча сделал шаг назад.

– Убегаешь, как всегда, – усмехнулась Лив и вытерла рукой глаза. – А я бегаю за тобой. Патриция была полностью права, этот круг нельзя разрубить. Когда ты полюбишь меня, Гранд? Когда ты будешь любить меня по-настоящему, а не на словах?

– Я люблю тебя, – выдавил я из себя, сжимаясь весь от страха внутри.

– Нет, ты любишь только себя, – покачала она головой.

– Я не знаю, что сказать, – ответил я, запуская руку в волосы и поднимая голову к потолку. – Возможно, правда, мы только ломаем друг друга. Возможно, это проклятая любовь. Но я не понимаю, почему ты не можешь быть со мной?

– Я с тобой, только где ты? – Прошептала она и, обогнув меня, вышла из спальни.

А я остался стоять, а внутри меня разрывало от паники. Я не могу её потерять, я не могу её отпустить. Я же так люблю её, а она не видит этого, и я не знаю, что мне сделать ещё. Не знаю! Всё у нас настолько неправильно правильно, что я потерялся. Я устал от этой вечной беготни. Я хочу отдохнуть.

Уверенно развернувшись, я вышел из спальни и зашёл в гостиную, где сидела в кресле Лив и, закрыв лицо руками, плакала. Боже, это самый ужасный и душещипательный звук, и я в эти моменты теряюсь. Не могу видеть её слёз.

– Любимая моя, – прошептал я и, подойдя к ней, присел рядом с девушкой, обнимая её. И она не оттолкнула, а просто позволила мне утешить её.

– Родная моя, я урод, я знаю это. Не плачь, прошу тебя, – я гладил её по волосам и шептал, желал, хоть как-то перебить эти громкие всхлипы, больно сжимающие сердце. – Я люблю тебя, я очень люблю тебя, до потери пульса люблю. Мы оба взрывоопасные, малышка. Да, возможно, я сдурил. Я даже не думал, что ты так отреагируешь. Но ты моё золото, и я боюсь потерять тебя. Я одинокий, Ливи. Я тоже один, как Лес. А я хочу, чтобы твоя улыбка согрела меня. Да, скорее всего, если ты бросишь меня, я пойду искать кого-то другого… я бы так поступил раньше. Но сейчас, я никого не хочу, кроме тебя. Проходили уже, сколько лет одно и то же. Я просто не понимаю, что ты хочешь.

– Я для тебя вещь, Гранд. И ты будешь тыкать мне в лицо, что всё это твоё, – шмыгая носом, ответила она. – А я никто, и такой для тебя останусь. Мне сложно поверить тебе, всегда было сложно. Ты прав, столько лет и одно и то же – ты унижаешь меня.

– Ливи, – я взял её лицо в руки и вглядывался в глаза полные боли и прошлых ошибок. – Я не могу изменить то, что сделал. Не в моих это силах, понимаешь? Я устал, что все ссоры нас возвращают к моему идиотизму. Я просто хочу жить рядом с тобой. Но я тоже боюсь всего, ведь и для меня это первый раз. Мы оба слишком часто врали друг другу, не признавали чувств, а о будущем даже не думали. Нам просто надо привыкнуть друг к другу. Хорошо?

– Я боюсь, что приду однажды, а ты здесь с какой-то шлюхой, – и снова из её глаз выкатились слёзы.

– Ливи, – улыбнулся я. – Глупая моя, да как ты не поймёшь, что мне нужна только ты?

– Не знаю, это странно всё. Жду опасности, – пожала она плечами. – Да, я, наверное, просто сорвалась. Но я ведь старалась, хотела, чтобы ты увидел, что хорошо готовлю, чтобы ты понял, что я делала это ради тебя.

– И все было очень вкусно, – заверил я её, стирая пальцами слезы. – Просто мы больные ублюдки, что с нами сделаешь? И да, я ревную, потому что самолично видел, как Лес тебя целовал, а ты отвечала ему. И мне тоже в тот момент было больно. Очень больно.

– Лес думал, что он гей, – слабо улыбнулась Лив, а я удивлённо поднял брови. – Да, он настолько зациклился, что ты на него не обращаешь внимания, что решил проверить. Вот так… но он плакал, Гранд. А я была одна… без тебя. И я ждала тебя до последнего, и пока он не приехал, я даже не плакала. А потом было так страшно, что мне хотелось умереть от этого. Я не смогу пережить нового повторения, Гранд. Если ты это планируешь, то, пожалуйста, отпусти меня сейчас, а не когда всё зайдёт дальше. Я не сильная, я слабая, я сломаюсь окончательно.

Я опешил от этих признаний, ведь я думал, что ей было плевать на меня, что она даже не вспоминает обо мне. И в который раз я убеждаюсь, что думать и рассуждать мне противопоказано. Я смотрел в её глаза и понимал, что сам умру, если её не будет рядом.

Есть такие люди, которых как бы ты ни пытался вырвать из груди, выйдет этот трюк только вместе с сердцем, а оно неотъемлемое составляющее твоего тела. И это означает, что пока оно будет биться, словно в клетке, то и этот человек будет жить внутри. Там хватит место только для одного человека. Тебе останется лишь дышать им, страдать за него и стараться понять. Потому что это твоё сердце, которое двигает тобой. Это и есть моя Ливи. Я это не могу назвать это любовью… слишком слабо сказано о том, что я чувствую. Это вечная связь, только надо понять, как распутать узлы на ней, чтобы эта красивая нить выровнялась и скрепила наши судьбы воедино. Прочно, как стальной жгут.

– Никогда, Ливи. Я не знаю, что будет завтра. Возможно, мы поругаемся из-за фирмы туалетной бумаги. Возможно, тебе не понравится жирность молока, а мне то, что ты сентиментальная. Но мы должны быть вместе. И я ухожу только, чтобы разобраться в себе и в тебе, но ничего из этого не выходит. Это привычка, отработанная годами, ведь раньше у меня не было любимой…

– Но ты Аманду так называл, – перебила она меня.

– Я никогда не говорил ей о том, что люблю её, просто не отрицал. Я желал поверить в то, что я могу жить без тебя, но, нет… не могу. Ты взрываешь мой мозг, малышка. И из-за тебя я потерял большую часть разума. И я готов быть полным придурком, только люби меня. Я хочу знать, что я нужен тебе… мне необходимы слова, – так тяжело было признаваться в своих слабостях, что я немного замялся.

– Конечно, нужен, Гранд, конечно, – прошептала Лив и погладила меня по волосам, придвинувшись ближе. – Ты всегда был мне нужен, всю мою жизнь. Я ведь была маленькой сестрёнкой Тео, а ты грозой района. Ты плохой мальчик, а я обычная девчонка. Всё, как по законам жанра мелодрамы. Я влюбилась в тебя с первого взгляда, а ты был снисходительным ко мне. Столько лет и я до сих пор ощущаю себя такой же. Ты остался одним из самых желанных мужчин на планете, а я одна из многих, кто был у тебя.

– Нет, послушай меня, – я нахмурился на её признание и схватил её руки, сжимая в своих. – Я обычный, Ливи. Я жил так, потому что это моя защита от внешнего мира. Но ты сломала мою броню. Ты ведь принцесса, а я разрисованный наркоман. И плохие мальчики всегда привлекают девушек, только плохому мальчику нужна такая же плохая девочка только с замашками царской крови. И это ты, запомни это. Я ревную к Лесу, потому что ты с ним мила, а я хочу все эти чувства только для себя одного. Я не знал… не помню ласку в детстве, потому что мама всегда была занята Хью. Только и говорила про него, летела к нему, а я шёл к тебе, чтобы ты хотя бы поговорила со мной. Ты моё спасение из собственного Ада. Ты помнишь, когда я заорал в Лондоне, что люблю тебя?

Лив медленно кивнула, и я нервно улыбнулся. Раз это ночь признаний, то пусть знает всё.

– После этого Хью сказал мне, если я не оставлю тебя, то он разорвёт свадьбу с матерью. А я жил в таком ужасе с ней, она пила, истерила, глотала таблетки, обвиняла меня во всём, а я терпел. И появилась ты, и я вспомнил, что ты, наоборот, всегда меня поддерживала, ты могла меня направить на верный путь. И тогда, стоя внизу, а вы обе с разных сторон, я увидел, насколько моя жизнь могла быть другой, если бы я не был бы таким уродом, когда тебе было шестнадцать. А я ведь привык делать больно, меня научили только этому. И в тот момент, смотря на тебя, я принял неверное решение, но я ведь думал, что мама снова сойдёт с ума, не знал, что она уже больная на всю голову. Мне надо было схватить тебя и бежать, бежать, не оглядываясь, а я повёлся на ложь. А ты такая маленькая и такая хитрая изводила меня, что я готов был биться головой об стенку. Я только с тобой узнал, что такое ревность, веришь? Я никогда этого не испытывал. Разве этого мало, чтобы дать нам с тобой шанс стать счастливыми?

Я с надеждой смотрел в бледное любимое лицо, с потрескавшимися от ночной прогулки по холоду губами, покрасневшими глазами и опухшим носиком. Даже сейчас она была красива. Как нежный ангел, мой собственный ангел-хранитель.

– Я даже не думала, – прошептала Лив. – Почему жизнь была против нас, Гранд? Почему мы всегда выбирали не тех? Почему мы желали причинить друг другу боль, ведь и так настрадались каждый в своём ужасе?

– Я не знаю, потому что глупые, потому что всего лишь из плоти и крови, – ответил я. – Не уходи от меня.

– Я никуда не уйду, а если уйду, только чтоб вернуться, – улыбнулась Лив и, наклонившись, прижалась ко мне губами. – Прости меня, я истеричка.

– Я знаю, ты – моя истеричка, – улыбнулся я. – Моей вины больше, чем твоей. Я действительно тебя оскорбил. Это из-за меня так все получилось, я слишком много позволяю Коулу, а они осквернили нашу квартиру. Прости за то, что сказал. Ты имеешь право на всё, что у меня есть.

– Нет, не имею, я тебе никто, Гранд. И я понимаю это…

– Прекрати, – я отодвинулся и поднял её подбородок, заставляя посмотреть на меня. – И по хрен, что тебе сейчас это не понравится, но ты моя вещь. Ты громкая и яркая вещь, которую я никогда не смогу купить. И даже пытаться не буду, потому что и я вещь. Но из неодушевлённых предметов по отдельности, мы превращаемся в живых и одушевлённых, когда рядом друг с другом. Больше нет возражений по этому поводу?

– Нет, – прошептала она. – Я люблю тебя, всегда буду любить, Гранд. И если мы поссоримся, даже разойдёмся. Запомни, я не смогу разлюбить тебя.

– Вот это уже мне нравится, – тихо рассмеялся я.

– Надо заправить кровать, – напомнила Лив.

– А да, эти двое охренели полностью. Знаешь, раньше я никогда не задумывался о том, кто трахается на моей постели. А теперь мне противно даже туда ложиться, – покривился я.

– Теперь ты отчасти понимаешь мои чувства, – заметила она.

– Прости за это. Завтра купим новую кровать, – я потёрся носом о её кончик носа, а Лив улыбнулась и закрыла глаза.

– Потрахаемся? – Неожиданно предложила она.

– Ещё одно, Ливи. Мы не трахаемся больше, с этого момента мы занимаемся любовью. И нет, сегодня заезда не будет, потому что в квартире спит один алкаш. А твои стоны предназначаются только для меня, как бы я ни хотел тебя. Никогда Лес этого не услышит. Ты моя, – серьёзно сказал я.

Она склонила голову набок, улыбаясь и смотря на меня блестящими глазами, но уже не от слез, а от внутреннего счастья. Я попал в цель, она хотела услышать именно это. И я рад, ведь сейчас я был настолько честен, что самому стало легче в груди.

У нас всё получится. Ты слышал, сценарист? И только попробуй изменить мой путь, я найду тебя точно и придушу, а ты будешь мучиться в агониях, на которые обрёк меня. Я ни за что не отдам Лив. Прошёл период наркотической зависимости. Теперь я утонул в ней, и с удовольствием буду плавать в этой ванили и задыхаться. Мой сладкий дурман, в который я вошёл сознательно и не собираюсь поворачивать обратно. Добро пожаловать домой, Гранд. Ты нашёл свой берег, теперь необходимо оживить этот новый и неизведанный остров.