Лина Мур - Без маски

Я зажмурилась от усталости и потёрла руками лицо, чтобы немного успокоиться внутри. Потому что паниковала, сильно паниковала сейчас. Ведь утром всё казалось таким правильным, но сейчас смотря на побледневшего Гранда, я чувствовала себя отвратительно. Я как будто предала его и себя этим предложением, но нам необходимо было что-то придумать. А он, в своём новом состоянии, наделал бы очередных глупостей, хотя вряд ли я лучше. Я променяла отца на Гранда, и самое жутко в этой истории то, что мне ни капельки не стыдно. Мне не жаль Патрицию, не жаль отца, мне жалко только себя и Гранда. Фортуна от нас отвернулась, но я намерена была сама повернуться к ней под тем углом, чтобы солнце, наконец-то, озарило нашу дорогу.

– Ты готова пойти на такой риск? – Тихо произнёс он.

– Да, я не вижу иного выхода из ситуации, чтобы не уронить наше достоинство, – уверенно ответила я.

– Боже, я сейчас просто в шоке, Ливи, – Гранд вздохнул и бросил взгляд на деньги. – Ты понимаешь, что я не могу их взять?

– Ты должен, – уверила я его. – Это…

– Это называется, одним словом – альфонс, – перебил он меня.

– Нет, это называется – семья. Мы должны помогать друг другу и искать верные для нас обоих решения. А деньги – это сейчас необходимость, чтобы ты встал на ноги и собрал растерянную уверенность в себе. У тебя всё получится, я в тебя верю. Я хоть и не жена тебе, но я твоя семья, а ты – моя, и я готова рисковать миллионы раз только бы у нас всё получилось, – нежно сказала я и взяла его за руку, прижимая его тёплую ладонь к своей щеке.

– Моя малышка, я не могу передать даже словами, какая ты у меня драгоценная, – его глаза заслезились, и он придвинулся ближе ко мне.

– Я просто хочу, чтобы мы были вместе, – прошептала я.

– Мы вместе, Ливи. Я приехал домой и был в панике, потому что не нашёл твоих вещей, телефон не отвечал, а Лайла сказала, что ты прогуляла занятия. Твоя шкатулка пуста, только та железка, которую надел на твой палец. Я решил… я снова решил, что ты бросила меня, – признался он, а я улыбнулась.

– Нет, я сделала то, что должна была, и я безумно хочу есть, потому что с утра крошки не было во рту.

– Конечно, – встрепенулся он и вскочил, – я дурак, малышка. Пошли, я… блять, я когда-нибудь научусь готовить. Обещаю.

– Не надо, сделаем сэндвичи. Ты ел? – Спросила я его, вставая.

– Нет, только пил, – скривился он, и я только сейчас учуяла запах алкоголя.

– Гранд, не напивайся больше, ты погубишь своё здоровье, – попросила я, а он быстро закивал.

– Прости, Ливи, я был не в себе. Я жалел себя, и мне хотелось забыться в алкоголе, – он зажмурился и цокнул.

– Как прошло собеседование? – Осторожно поинтересовалась я, переводя тему и проходя к холодильнику.

– Никак, я фыркнул и ушёл, – закатил он глаза. – Но меня пригласили ещё на два в Бостоне.

– А, может быть, в Нью-Йорке будет проще найти тебе место? – Я бросила на него взгляд, нарезая ветчину.

– Но мы живём здесь, – напомнил он.

– Знаю, но я готова переехать, если там у тебя будет больше возможностей, – пожала я плечами. – Также я подумала, что доктор Брукс мог бы помочь мне с подработкой. Я могу работать по ночам или во второй половине дня, всё будет зависеть от расписания занятий.

– Но твоя учёба? Это Гарвард, Ливи, это престиж, – возмутился он моим словам, а я нахмурилась.

– Я окончу здесь четвёртый курс, защищу диплом и могу поступать в другой университет, меня возьмут, я уверена, – твёрдо ответила я, выкладывая на тарелку импровизированный ужин и пододвигая к Гранду.

– Я подумаю, а только потом решим. Надо взвесить все за и против, больше на больную голову я не думаю. Для начала посмотрю, что мне предложат тут, – он схватил бутерброд и откусил.

– Хорошо. Я люблю тебя, помни об этом, – я улыбнулась и тоже взяла сэндвич.

– И я люблю тебя, больше чем кого-либо. Помни об этом, мне не нужен никто, кроме тебя, – улыбнулся он, жуя.

А я была рада вот этой эмоции, после тяжёлых двух дней встряски. Я готова была действительно на всё, только бы в его глазах был живой блеск, только бы он вернул своё «я» на место.

Мы поужинали, болтая о погоде, Гранд спрашивал меня, как и где мне удалось все продать, а я делилась с ним, вспоминая этот день, который запомню на всю жизнь. Я, наконец-то, ощутила, что у меня есть тот, о ком я хочу заботиться, и он будет любить меня. Мы создали без каких-либо штампов новую ячейку общества.

– Малышка, ты засыпаешь, – шепнул Гранд мне на ухо, когда мы смотрели новости по телевизору, и я, зевнув, только кивнула, устраиваясь удобнее на его плече.

– Обними меня, – он подхватил меня на руки, и я улыбнулась, не открывая глаз.

Гранд бережно уложил меня в постель, и даже раздел до белья, укрыв одеялом.

– Спи, я в душ и присоединюсь к тебе, – он поцеловал меня в висок и вышел.

Я была настолько истощена физически, что не дождалась его и провалилась в сон. Только утром я ощутила, что лежу на груди Гранда, а он спит так крепко, что даже не услышал будильника.

Аккуратно сползла с кровати и вышла из спальни, прикрывая за собой дверь. Моя сумка с вещами, так и стояла в холле. И я, достав из неё свежие джинсы и рубашку, отправилась в душ, и собираться на занятия, а также готовить завтрак.

Гранд вышел, когда я гладила свою одежду и, обняв меня со спины, уткнулся носом в волосы, немного покачиваясь.

– Доброе утро, любимая моя, – прошептал он, а моё сердце расцвело раньше, чем наступил март.

– Доброе утро, малыш Гранд, – довольно пропела я, ставя утюг. – Тебе нужно что-то погладить перед собеседованием, пока я на волне домработницы?

– Нет, у меня всё есть, – он отошёл от меня и сложил руки на груди, осматривая меня в джинсах и бюстгальтере.

– Что не так? – Спросила я, выключая из розетки утюг.

– Тебе идёт ходить вот так, хотя тебе всё идёт, потому что я тебя люблю, – ответил он.

– Но все же холодно на улице, и я надену рубашку, – рассмеялась я, подтверждая слова делом. – Я оставила завтрак на плите, как и обед.

– Во сколько ты встала, что успела всё приготовить? – Удивился он.

– В шесть, – пожала я плечами и прошла на кухню.

– Во сколько вернёшься? Может, за тобой заехать? – Предложил он, включая чайник.

– Я напишу тебе, хорошо? Если бы ты заехал за мной, то это было бы чудесно. И я хочу сегодня гадкой еды. Заедем куда-нибудь, чтобы взять гамбургеров? – Я прошла к двери, чтобы обуться, а Гранд следовал за мной.

– Хорошо, заедем. И… Ливи, я положу твои деньги пока в банк. И ещё одно, если тебе перешлют сюда твой фонд, то не вскрывай его, я попытаюсь устроиться куда-нибудь, – сказал Гранд, и я кивнула.

– Удачи тебе на собеседовании, будь помягче, – посоветовала я, подходя к нему и обнимая его за шею.

– Я постараюсь, – серьёзно ответил он.

– Люблю тебя, мой медвежонок, – я прикоснулась к его губам и оставила на них быстрый поцелуй.

– Может, и сегодня прогуляешь? – Предложил он, обнимая меня за талию и прижимая к себе, что я ощутила его готовность к постельной сцене.

– Нет, – рассмеялась я. – Сегодня никак, тесты.

– Ладно, я буду скучать, и обязательно напиши мне, во сколько за тобой заехать, – он шлёпнул меня по ягодице и я, покачав головой, подхватила сумку и пальто, выскакивая за дверь.

Прекрасное утро, а день обещает быть замечательным. Занятия прошли для меня, как один миг, но расспросы друзей, почему я вчера отсутствовала, заставили меня врать о болезненных месячных. И как я поняла, Лайла не знала о том, что у ребят сейчас всё плохо. Но и она поделилась со мной, что Коул был нервным в выходные, даже грубым. Я не рассказала ей о банкротстве, Коул сам должен это сделать. Это их семья и они должны решить этот вопрос вместе.

– Привет, – я плюхнулась в машину Гранда, и он улыбнулся, отъезжая от корпуса.

– И тебе привет, как день?

– Без тебя плохо, – томно прошептала я.

– Я купил уже ужин и взял напрокат несколько дисков, – сообщил он.

– Отлично, – хлопнула я в ладоши. – А как твоё собеседование?

– На удивление нормально. Мне предложили место в офисе в отделе маркетинга, зарплата не такая высокая, к какой я привык, но на первое время хватит, пока не найду что-то ещё, – довольно ответил он.

– Господи, Гранд! Я так рада, – воскликнула я и в порыве обняла его за шею, что он кашлянул от силы моего захвата.

– Ты меня задушишь, – хохотнул он.

– Я ведь говорила, что всё будет хорошо, – я чмокнула его в щеку и вернулась на сидение.

– Да, ты говорила, а я не верил. И знаешь, как только я расслабился внутренне, когда у меня появилась уверенность, что ты не будешь голодать, всё получилось. Спасибо тебе, Ливи, ты даришь мне надежду, всегда дарила, а я не ценил. Я не смогу без тебя ни секунды, я пропаду, – в его голосе было столько эмоций, что я зарделась и даже хлюпнула носом от переизбытка собственных.

– Тогда вези меня, мой малыш Гранд, в новую жизнь, где мы вместе, – радостно заявила я, а он рассмеялся.

И я, правда, верила в то, что мы переступили через проблемы, держась за руки, не отпуская друг друга. Это и есть супружество, знать, что твой партнёр никогда тебя не предаст и всегда придёт на помощь. Мы переживём этот перелом, уже пережили. И теперь я была настроена только на полный вперёд. Счастье, оно так ценно для меня, ведь я не видела его долгие годы. Я играла в счастье и радость, но никак не чувствовала этого душой. А сейчас Гранд подарил мне то, в чём я так нуждалась – эйфорию. И это всё он, всегда он.

– Ты сегодня поедешь опять в Бостон? – Спросила я Гранда за завтраком, и он кивнул.

– Да, в одиннадцать у меня ещё одно собеседование, если не понравится, то поеду на первое место и отдам все документы для оформления, – ответил он. Я ободряюще ему улыбнулась и поцеловала в макушку, собирая тарелку и пустую чашку со стола.

– Хорошо.

Быстро помыв посуду, я начала укладывать в сумку конспекты и реферат.

– Гранд, а Коул не сказал ещё Лайле про то, что… ну в общем, не сказал? – Замялась я уже у входа, когда он меня провожал.

– Нет, пока нет, – тихо произнёс он и вздохнул.

– Ладно, это их решения. Хорошего дня и встретимся вечером, – я поцеловала нахмуренного Гранда в щёку и вышла из дома.

Сдав реферат и отчитав его кое-как, мне все же натянули средний балл, и я расстроилась. Я просто не смогла сосредоточиться на предмете из-за переживаний за Гранда. Ему явно не нравилось работать на незнакомого дядю, а начать новое дело он, видно, ещё боялся, в связи с тем, что прогорел. Я была рада, что он улыбается, но я чувствовала – на это ему требуется затратить прилично сил. Мы оба играли: он, чтобы не обмануть моих ожиданий; я, чтобы показать ему, что я всегда с ним и люблю. Но этого мало. Чего-то не хватало, но вот чего, я не могла догадаться.

Отец звонил два раза, а я его сбрасывала. Придётся решить вечером, что делать ещё и с этим. Мне казалось, что мы никогда не выберемся из проблем, некая апатия вновь вошла в мою душу и давила на сердце.

Вернувшись домой, я поставила в духовку курицу с картошкой, и пока она готовилась, загрузила стиральную машину, помыла полы, убрала всю квартиру. Гранд вернулся только к восьми, угрюмый и уставший.

– Привет, – улыбнулась я ему, помогая снять пальто и вешая его на крючок.

– Привет, – он натянуто улыбнулся.

– У меня готов ужин, ждала тебя и не садилась, – я обняла его за талию и повела на кухню.

– Спасибо, – ответил он и погрузился в свои мысли.

Пока я расставляла тарелки, выкладывала пищу и доставала салат, Гранд молчал, сцепив руки в замок на столе.

– Что-то случилось? – Стараясь не паниковать, спросила я.

– Второе место мне не понравилось, поэтому меня оформили на первом месте. Завтра у меня официально первый рабочий день, – хмыкнул он и принялся за еду.

– Но это же хорошо?

– Да, хорошо. Не бери в голову, Ливи, я просто устал, мотался сегодня по городу, чтобы сделать тупые фото, потом подписывал и читал кучу бумаг, знакомился с людьми, и моя челюсть болит от улыбок, – поделился он.

– Бедный, – пыталась побороть в себе смех на это «трудовые» будни, то все же хихикнула.

– Вот я так и знал, что начнёшь ржать надо мной, – улыбнулся Гранд.

– Прости, – я закрыла рот рукой и начала уже открыто смеяться.

– Мне твой отец звонил, – сообщил Гранд, и моя улыбка спала, и я напряжённо посмотрела на него, ожидая вердикта.

– И, что мы будем делать? Он мне тоже сегодня звонил. Два раза, я не ответила, – тихо произнесла я, теребя вилку в руке.

– Завтра позвони ему и скажи, что ты меня уговорила, но с одним условием – они никогда больше не станут на нашем пути, а в особенности, мать не откроет свой рот. Напугай его, что я оставляю это дело в подвешенном состоянии, и если через год все будет хорошо, то навсегда избавлюсь от него, – твёрдо ответил он, а я приоткрыла рот от такого решения.