– Не знаю, я ещё не смотрела. Сижу тут пятнадцать минут, и боюсь подойти. Может, ты это сделаешь, а? – Попросила она.

– А есть повод, вообще, проводить их? – Хмыкнула я.

– У меня нет месячных уже как… один день, мы не предохраняемся и …блять, Лив, просто посмотри! – Уже возмутилась Лайла.

– Ладно, – согласилась я, закатив глаза.

Я подошла к столику и даже посчитала число кружек – двадцать одна штука.

– Слушай, а ты где столько тары набрала? – Удивилась я.

– А, ну у ребят спёрла, потом верну, – её ответ заставил меня рассмеяться, представив лица однокурсников, когда они узнают, что пьют чай из кружек, где была моча Лайлы.

– Боже, – выдохнула я, задыхаясь от смеха.

– Блять, достала, отойди, сама посмотрю, – подруга отпихнула меня на постель, что я полетела на матрас, продолжая смеяться до слёз.

– Чёрт! Я никогда не забеременею! – Хлюпнула носом Лайла и села рядом.

– Да прекрати, – я успокоилась и села. – Куда ты так спешишь? Всему своё время. И это хорошо, что ты не беременна сейчас, когда у ребят проблемы.

– Что? – Переспросила она, а я прикусила язык.

– Я расскажу тебе, только обещай не орать, не злиться, просто выслушай меня. Окей? – Предупредила я её и Лайла кивнула.

– В общем, они разорились, звукозаписывающей компании больше не существует. А помимо этого Гранду пришлось отдать и свадебное агентство в Лондоне. Я не знаю, какое финансовое состояние у Коула, но Гранд сказал, что они все отдали последнее, чтобы реанимировать её. И он сейчас устроился на работу в Бостоне, а Коул… им сейчас тяжело. Гранд пил два дня, а я… ужасно, Лайла. Ты жаловалась на Коула в выходные, а он уже тогда знал, что у него нет финансовой стабильности и, возможно, поэтому был зол. Как-то так, – вздохнув, я развела руками, смотря на потрясённую Лайлу.

– Боже, почему он мне не сказал? – Прошептала подруга.

– Не хотел беспокоить, – нашла я объяснение.

– И получается, когда он в субботу мне говорил, что ему надо в офис, он врал мне. И вчера он не смог мне позвонить, отписавшись, что у него крупная сделка на носу. Какой урод! – Возмутилась она и встала, схватив мобильный.

– Лайла, – я пыталась остановить её от глупости, но подруга упрямо сжала губы, – пойми его. Для них с Грандом это было чем-то вроде дитя, и они его потеряли. Гранд до сих пор не может свыкнуться с этой мыслью, но старается. А Коул… он один и боится, что ты отреагируешь именно так, как сейчас. Придётся тебе проявить стальное терпение.

– Ужас, Лив, я даже подумать не могла о таком, – покачала она головой и села рядом. – Я хочу позвонить ему. Побудешь рядом, чтобы я не сорвалась, хорошо?

– Конечно, – кивнула я.

Подруга положила между нами айфон и нажала на телефон Коула, пока мы ждали его ответ, она включила громкую связь, а я старалась найти подходящие слова для Лайлы после этого разговора.

– Привет, детка, я только вошёл домой и хотел тебе звонить, – радостный голос Коула раздался по комнате.

– Привет. Ты был на работе? – Медленно спросила Лайла.

– Да, и ты не забыла, что у тебя рейс ко мне в пять утра? Я безумно соскучился, эти будни меня выматывают, а тебя нет рядом, чтобы помочь мне справиться с напряжением, – Коул заигрывал с ней, а подруга наоборот расстроилась.

– Хватит, Коул, я знаю, что ты не был ни на какой работе, что ваша компания сгорела и ты на мели, – выдала все козыри Лайла, а абонент замер.

– Откуда ты это узнала?

– Лив рассказала. Почему ты мне не сказал, ведь я думала, что ты охладел ко мне, что я тебе надоела, и ты передумал?! Зачем мы планируем свадьбу и детей, если пока будущее настолько размыто? – Возмущалась Лайла, и я положила руку на её плечо, мотнув головой, говоря, чтобы она сменила тон.

– Детка, лиса моя любимая, успокойся, – ласково произнёс Коул.

– Я спокойна.

– Ага, я так и понял по твоему тону. Так вот послушай меня, это всё ерунда. Я работаю там же, где и год назад и вряд ли мы прогорели, наоборот, дела идут очень хорошо. Мы только что нашли певца, который взорвёт мир. Это всё было придумано для Лив.

– Что? – Переспросила Лайла, бросив на меня обеспокоенный взгляд.

– Да, этот придурок не знаю зачем, сказал ей про это и предупредил меня, подтверждать его слова, я хотел с тобой поговорить об этом в Нью-Йорке. У нас всё хорошо, я никогда тебе не врал, – заверил её Коул.

Моя рука потянулась к красной круглой кнопочке с телефонной трубкой, и я надавила на неё, сбрасывая звонок. Мои пальцы дрожали, как и всё внутри.

– Не… – я прочистила горло, чтобы хоть что-то произнести вслух и посмотрела на Лайлу невидящим взглядом. – Не говори никому, что я знаю.

Подхватывая свои вещи, я вылетела из комнаты и понеслась со всех ног до дома. Я бежала так быстро, что ступни горели, а желудок разрывало от тошноты, бок начал колоть. Пришлось сбавить темп, но всё же старалась достичь нашей… его, блять, это его квартира! Всё его! Нет ничего моего! От меня ничего не осталось больше.

Всё сразу в голове встало на свои места, этот обман, снова ложь… гребаная ненавистная мне ложь и его игра. Перед глазами пелена из ненависти, злости и обиды.

Я, трясущимися руками, пыталась попасть в замочную скважину и это мне удаётся со второго раза. Открывая дверь и пытаясь держать свои чувства под контролем, старалась не хлопнуть со всей дури дверью.

Гранд тут же появился в холле, улыбаясь мне одной из своих зазывных улыбок. В данный момент мне хотелось расцарапать его лицо, ударить его, кричать… кричать долго, громко и плакать!

– Привет, любимая, – его нежный голос прозвучал настолько фальшиво сейчас, на что я хмыкнула и сбросила пальто.

– Привет, как работа? – Мой голос дрожал от нескрываемой ярости.

– Как и вчера, интересно и познавательно, – просто соврал он и пожал плечами.

А мне противно, мне настолько гадко, что волна отвращения поднялась к горлу, и я зажмурилась так сильно, из-за чего яркие вспышки появились перед глазами.

– Ливи, с тобой всё хорошо? Сложный день? А я решил купить в бакалее твой любимый мясной пирог с капустой. Я все накрыл. Я молодец, – он настолько смешон сейчас, что я начинала истерично хохотать, проходя мимо него, чтобы взглянуть на очередной спектакль.

Гранд недоуменно наблюдал за мной, я спиной ощутила его взгляд, и от этого стало больно.

– Ужин, значит? – Язвительно произнесла я и повернулась к нему.

– Да. Блять, Ливи, что происходит? Хью снова тебя достаёт или Винс? – Нахмурился он, и я уже вижу по его лицу, пробегающую тень от фантазий, которые взрываются в его голове.

«О, дорогой, ты даже не представляешь, что я тебе сейчас устрою», – прорычала внутри и, взяв в руки тарелку, проверила её на вес, немного прокрутив в руке.

– А я скажу тебе, Кин, что происходит, – я растянула губы в ядовитой улыбке и уверенно посмотрела на этого засранца.

– Ты обманул меня! – Закричала я и с силой швырнула в него тарелкой. Он успел увернуться, и она полетела в стену.

– Блять, одурела? – Заорал он, пытаясь обогнуть стол и утихомирить меня.

– Нет, это ты одурел! – Так же ответила ему и подхватила бокал, бросив в него. Он снова увернулся.

– Ливи, я банкрот, у меня ничего нет, – я скривила губы, передразнивая его слова. – Ложь! Всё ложь!

– Что? – Гранд заметно побледнел и замер на месте, что вилка, которую я бросила, с точностью попала в его живот и отлетела на пол.

– Да, я знаю, что у вас все хорошо, компания на плаву, ты ни хрена не банкрот! – Закричала я, сжимая кулаки. – А теперь, беги, Форест, беги, потому что я из тебя фарш сделаю, урод!

Взяла в руку другую тарелку и замахнулась на него, но он даже не пошевелился, закусив нижнюю губу и опустив голову, как будто сдался, признал свою вину. И в этот момент ярость, неконтролируемая злость ушла, а на замену ей появилась лютая обида.

– За что? Почему ты так поступил? – Моя рука безвольно опустилась, и тарелка упала рядом с моими ногами, раскалываясь, как и моё сердце снова.

– Прости, Ливи, прости меня. Я…я не хотел, сорвалось с языка. Ты начала говорить про отца и я… не знаю, не могу объяснить. Раньше, я хотел проверить тебя, ты со мной ради денег или потому, что любишь именно меня. Мать сказала, что я буду наследником деда, и эта мысль не давала мне покоя. А после поездки в Лондон, где я на самом деле закрыл это прошлое, осталось только одно, понять, за что ты так любишь меня? – Его слова с силой били по моей броне, зачёркивали каждую радостную минуту рядом с ним.

– То есть свадебное агентство, твоё наследство, дом, квартиры, всё это есть? – Надрывающимся голосом спросила я, стараясь не дрожать от внутреннего взрыва всех чувств.

– Да. У меня нет никаких проблем, – тихо ответил он и с силой потёр глаза, подняв на меня голову.

– И никакой работы, на которую ты устроился, тоже не было? – Выдавливала из себя каждое слово, потому что это сложно, горло сдавило настолько сильно, что я ощутила острые шипы внутри.

– Нет. Я просто ходил по Бостону, смотрел достопримечательности, работал в интернет-кафе. Я… мудак, малышка…

– Заткнись! – Крикнула я, а затем закрыла рот рукой, с болью смотря на Гранда.

– А это весело, – я начала всхлипывать и смеяться, пока по щекам катятся слезы. – Тебе, должно быть, было интересно смотреть, как я прыгаю вокруг тебя, как мартышка. А ты? Какой великолепный актёр. И алкоголь, и рыдания, и красивые слова. Как долго ты это репетировал? Или это у тебя в крови?

– Я… Ливи, я… страдал, правда, страдал. Я понял после того, как сказал это всё, что снова совершил глупейший поступок в своей жизни. И мне было плохо, я не знал, как тебе теперь рассказать правду. И с каждым днём она давила на меня, она разрывала меня, и я не мог даже позволить к тебе притронуться, пока не расскажу. Прости, любимая, прости меня. Я однажды решил, что ты и правда со мной из-за денег, когда ты расстроилась в Рождество. Я видел это по твоим глазам, тебе не нужна была эта подвеска, потому что она не такая дорогая, как и я сам. Я…я не знаю, как оправдаться, – он запустил руку в волосы и сжал их, зажмурился и выдохнул.

– Страдал? – Рассмеялась я. – Ты, мать твою, страдал?

У меня началась истерика, я смеялась как сумасшедшая и не могла остановиться. Я закрывала рот рукой, но ничего не помогло, и я уже согнулась пополам, облокачиваясь о стол, чтобы эта эмоция мне помогла пережить новый подарок от Гранда.

– Ливи, ты… тебе надо успокоиться, – тихо произнёс он и сделал шаг в мою сторону.

– Не подходи ко мне, – я воинственно выставила руку вперёд и отступила. – Больше никогда не трогай меня. Сколько можно надо мной издеваться? Ответь мне. Как долго ты ещё будешь проверять меня, сукин сын? Как долго ты будешь изводить меня? Да я не спала ночами, я отдала тебе всё, что было у меня, я отдала тебе себя. О, Боже.

Слёзы прорвались и потекли по щекам, внутри все вопило от ужаса и его жестокости ко мне. Только я не понимала, почему?

– Почему ты так ненавидишь меня? – Сдавленно спросила его.

– Нет, нет, Ливи, я люблю тебя, – он пытался уверить меня, но я не верила. Так не любят, это невозможно назвать любовью.

– Врёшь, ты всегда врёшь. Как же это больно, мамочки, – я задыхалась от спёртости внутри и подняла голову к потолку.

– Малышка, прошу тебя, хватит, не изводи себя. Дай мне объяснить всё, обнять тебя, я…я же тут, я рядом, – тихо говорил он, осторожно делая шаги ко мне.

– Не изводить? – Закричала я, отбегая от него. – Это ты меня изводишь, неужели, не видишь этого? Нет, ты никогда не замечал моего состояния, а я тебе всё прощаю. Обманы, игры, даже твою грубость я списываю. Только я достойна большего. Я пожертвовала всем ради тебя, всем, блять! И как ты отплатил мне? Проверил, нужны ли мне твои деньги? Мне ничего от тебя не нужно больше! Ничего!

– Ты же не собираешься бросить меня из-за этого? – Испуганно спросил он и нахмурился.

– Я не знаю, что я сейчас буду делать. Но точно, я не желаю тебя видеть. Мне противно, это настолько мерзко по отношению ко мне, что я вряд ли когда-нибудь забуду это, – стирая руками слезы, ответила я.

– Нет! – Заорал он, наступая на меня. – Нет. Ты обещала, что всегда будешь со мной, чтобы я не решил! Так выполняй свои обещания, черт тебя подери! Не убегай от меня сейчас! Дай мне всё исправить, хотя исправлять нечего. У нас все хорошо, деньги есть, всё прекрасно!

Я опустила голову, пока глаза мутнели снова и снова, бросая на пол прозрачные капли из глаз. Это настолько неприятно, и я уже устала описывать свою боль, хотя сейчас даже не больно, как-то иначе. Грудь больше не сдавливает. Подняла голову и встретилась с рассерженными зелёными глазами в двадцати сантиметрах от меня.

– Я ничего больше тебе не должна, Кин. Я тебе с этого момента – никто. А ты для меня – отъявленный лжец и мерзавец, который только и делает, что тыкает мне носом в то, что я обещала. Зато ты свои обещания никогда не помнишь и не держишь. Я не убегаю, как ты заметил, я стою здесь и слушаю новые и новые оскорбления в свой адрес, которые ни хрена не заслужила. Ты был не прав, я не вещь, и я не принадлежу тебе, – я сказала это все низким и спокойным голосом, желания ругаться не было больше. Эмоций не осталось. Потухли, как и жизнь во мне.