гадать о последствиях.

Пролетев вверх по лестнице, мимо обескураженных мамы и

других женщин, я захлопнула дверь в нашу спальню.

Надо терпеть. Надо. Должна. А дальше я увезу его подальше,

я запудрю ему мозги, чтобы Гарри не думал больше о прошлом,

попытаюсь убедить. Только мне необходима помощь, но её

неоткуда было ждать. Больше неоткуда.

Поправив макияж, я уже торопливо спустилась вниз и прошла

к шатру. Гарри стоял там, не отвечая ни на вопросы, ни на

проклятья своей матери. Одинокий и обозлённый.

— Всё хорошо, — как мантру повторила я, подойдя к нему и

взяв его руку в свою.

— Только ради тебя, — процедил он.

— Спасибо, Гарри. Я люблю тебя, мы со всем разберёмся, —

прошептала я, поцеловав его ладонь.

— Так, всё! — хлопнула в ладоши организатор.

— Оливия, ты идёшь первой, — сказала она мне и вложила в

руки букет, от которого затошнило.

Я кивнула и встала на своё место. Было ощущение, что я иду

на эшафот. Да, это неправильно. Но это не моя жизнь, не мои

решения. Решать должны только папа и Патриция. Музыка

заиграла, а я не могла улыбаться. Но заставила себя, вышло

наверно ужасно, но было плевать.

Прекрасный день, замечательный, только погода была не

согласна. Тучи над свадебным шатром сгустились, обещая грозу

не только на небе, но и в моей жизни. Должна была заметить.

Должна, но не придала значения. И теперь под звуки арфы я иду

по проходу, цепляясь за букет, который выбирала сама. А внутри

горечь и печаль, сердце болело, стонало и извивалось внутри. Не

видела ничего: ни украшенного убранства, ни цветов вокруг, ни

опускающихся сверху нитей с камнями, ни счастливого отца, ни

регистратора брака, ничего. Одна пустота.

Встав на своё место, я повернулась и смотрела на папу. А он

не замечал никого, кроме своей невесты. Не готова была

повернуться и наблюдать за Гарри, который вёл её. Я была

прикована к человеку, который разрушил столько жизней.

Ненавидела, готова была разорвать, уничтожить и сама сорвать

свадьбу.

— Доченька, всё хорошо? — спросила мама, и я моргнула.

— Да, — сухо ответила я.

— Ты бледная и тебя немного шатает, — описала она мой вид.

— Не знаешь почему? — язвительно спросила я, и

передёрнула плечами.

Гарри подвёл Патрицию к отцу, и даже не посмотрел на него, а

обогнув, встал рядом со мной. Кто-то шикнул, но, видно, Гарри

показал, что сейчас взорвётся, и нас оставили.

Патриция удивлённо обернулась, и я кивнула ей, протягивая

руку для её букета. Она нервно улыбнулась и передала мне его.

— Не могу смотреть на это, — прошептал Гарри.

— Знаю, потерпи, это их решение. А потом...потом сам

расскажешь ей всё, — попросила я его, и он обнял меня за талию,

прижимая к себе, как броню.

Да, со стороны мы выглядели как влюблённые, которые не

готовы расставаться даже на минуту, но всё было не так. Он

держался за меня, чтобы помнить о своём обещании. Чтобы не

сорваться, я ощущала это по его быстрому дыханию и силе, с

которой он обнимал меня. Терпеть. Улыбаться и терпеть.

— Пусть те, кто против этого брака, скажут сейчас или

молчат вечно, — произнёс регистратор, а я затаила дыхание.

Тишина, казалось, начала потрескивать, как и ещё немного

мои ребра. Но я ждала, я надеялась, я верила.

— Ливи, — простонал Гарри.

Я судорожно вздохнула и, передвинув один букет на локоть,

сжала его руку.

— Я рядом, я тут, с тобой. А это…, — я не знала, что сказать

и только облизала пересохшие губы от волнения.

— Я знаю, я знаю, малышка. Только не плачь, — ощутила

поцелуй в волосы, но расслабиться не смогла.

Это оказалась самая худшая свадьба в мире, это был мой ад.

Такого нервного потрясения я не испытывала за всю свою жизнь.

И боялась, что сердце откажет или разум.

На долю секунды перед глазами появились чёрные точки, и я

покачнулась. Сильная рука прижала меня к себе, а вторая

помогла не рухнуть на пол.

— Дыши, Ливи, дыши. Я тоже тут, я ничего не скажу. Я

обещал тебе, обещал, — прошептал Гарри, но это не помогло.

Голова закружилась сильнее, возможно, воздуха не хватало от

силы, с которой он держал, возможно, я просто больше не могла

терпеть.

— Объявляю вас, мужем и женой. Можете поцеловать

невесту, — сквозь туман я услышала слова и громкие

аплодисменты.

Я начала крутить головой, чтобы хоть как-то прийти в

чувство. Воздуха стало не хватать. Ноги задрожали, холодный

пот выступил на лбу. Меня подхватили на руки, из рук пропали

букеты.

— Ливи, только не отключайся, — громко сказал Гарри.

— Всё хорошо, — пыталась убедить себя или его, уже не

понимала.

— Ни хрена подобного. Всё хуже, чем могло быть, — яростно

прошипел он, а я закрыла устало глаза и положила голову на его

плечо.

Гарри донёс меня до нашей спальни и осторожно положил в

постель. Стало легче, но в голове до сих пор шумело, и я не могла

открыть глаза.

— Я принесу воды, отдохни. А потом соберём вещи, — это

были его последние слова, перед тем как хлопнула дверь.

Больше не хотела сдерживаться, разревелась. Обнимала

подушку и прижимала ноги к груди, предпочитая позу эмбриона.

Почему? Чтобы чувствовать себя защищённой, но не удалось.

Одна. Не смогла отпустить боль, не смогла справиться.

— Доченька, — на постель села мама, и я вздрогнула, открыв

глаза.

— Что произошло? Я видела, как тебе было плохо, а затем

Гарри просто унёс тебя оттуда. Всё списали это на нервы, —

продолжила мама, а я села на постели.

— Он всё знает, — проплакала я.

— Что? — в ужасе прошептала мама.

— Да! Всё! Он знает про отца, знает про всё, буквально всё!

Кто ему рассказал? Я врала ему, чтобы только не вышла бойня

тут. Он готов был разорвать папу, готов был убить его! А я

соврала! Я обманула его снова! — закричала я, сжимая кулаки.

— Не может быть, не верю, — в панике произнесла она. — А

что он знает точно?

— Всё! И теперь я не смогу защитить…не смогу, а я хотела. Я

все сделала, чтобы он не узнал. Я попыталась забыть, и вроде

получилось. Но я больше могу сдерживать его, мы уедем. Просто

уедем отсюда, подальше от отца. И пусть он что-нибудь

придумает, потому что Гарри убьёт его, когда вернётся. Я не

смогу сдерживать его, — вопила я, как помешанная. Но я была на

грани безумства.

— Я поговорю с Хью завтра, а вам действительно лучше

уехать. Ты молодец, ты сделала всё правильно. Ты защитила его,

ты предана ему, ведь он твой супергерой, — попыталась

успокоить меня мама.

— Теперь я боюсь, а если…Господи, да почему всё так

ужасно? Почему этому прошлому не оставить меня в покое? — в

отчаянии прохрипела я.

— Доченька, давай сделаем так. Ты пойди, приведи себя в

порядок, а я скажу Гарри, что ты скоро спустишься. Побудете тут

полчаса и уезжайте первым рейсом, — мама встала с постели и

посмотрела на меня.

— Я же смогу, правда? — спросила я её.

— Сможешь, ты сильная, ты невероятная женщина, и я тобой

горжусь, — ласково произнесла она и поцеловала меня в лоб. —

А теперь иди.

Мама подтолкнула меня к ванной, и я слабо улыбнулась.

Спрятать. Уберечь. И самой затаиться. Только бы всё

получилось.

Я во второй раз за день поправила макияж, и вышла из

спальни. Войдя в полный банкетный зал, где уже все гости

расселись по местам, я не нашла Гарри. Вздохнув, я подняла

высоко подбородок и прошагала к столику.

— Оливия, как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно

спросила Кристалл.

— Всё хорошо, слишком хорошо, что меня это растрогало, —

соврала я, но не поверили ни Лиам, ни Луи, ни Кори, ни Зейн с

Найлом.

— Тогда выпьем за такой прекрасный день и за новобрачных,

— предложила Кристалл и подняла бокал.

Папа улыбался, светился счастьем. Ненавидела. Хотела

выплеснуть бокал в его лицо и разбить об его голову. Сдержалась

и опустилась на стул.

Гарри появился через некоторое время, когда прошёл танец

«молодых», когда уже меняли блюда.

— Ты где был? — спросила я его.

— Бегал, — холодно ответил он. Что-то изменилось. Не в

интонации, да и в ней что-то. Он стал чужим, далёким. Я списала

это на то, что он сидел рядом с матерью.

— Через полчаса уедем, — тихо сказала я.

— Хорошо, это я вытерплю. Ведь ты же никогда не обманешь

меня, ведь ты рядом со мной. Я это сделаю, — уже теплее сказал

он, и я кивнула.

На этом наше общение ограничилось, и он залпом выпил

бокал шампанского.

— Лив, все хорошо? — спросила Кори.

— Потом, — шепнула я, и подруга кивнула, изображая для

всех улыбку.

В горло не лез ни кусочек из богатых блюд за столом, ничего.

От всего воротило, и я просто смотрела в тарелку.

Гарри резко встал, и я испуганно вздрогнула, подняв на него

глаза. Но он смотрел куда-то вдаль. Схватив меня за руку, он чуть

ли не оторвал её, поднимая и меня. Далее, всё было настолько

быстро, что я едва успевала перебирать на высоких каблуках. Мы

оказались на сцене, и теперь весь зал озадаченно смотрел на нас.

— Дай сюда, — грубо сказал Гарри и выхватил микрофон у

опешившего ведущего.

— Оливия Престон, ты хочешь выйти за меня замуж? —

громко спросил он, а весь зал охнул.

Я раскрыла рот от удивления, от непонятных чувств,

которыми окатило меня. Я просто онемела, хлопая ресницами.

— Что? — переспросила я.

— Оливия Престон, ты хочешь стать моей женой? —

отрывисто повторил Гарри в микрофон.

Тишина могла стать осязаемой, а я смотрела полным

непонимания взглядом на мужчину, который сверлил меня

глазами. Он сделал мне предложение? Сейчас. Прям тут. Чтобы

доказать мне, что я для него важнее всех. Он нарушил все правила

своей жизни и сейчас стоит тут и ждёт моего ответа. Но я не

готова, я не могу так с бухты-барахты ответить. Слишком много

эмоций и потрясений. Слишком много прошлого и ненависти.

Слишком слаба…

Примечания.

*Перевод:

Прости меня за то, что обвиняла тебя,

За всё, что я просто не смогла сделать.

Причинив боль тебе, я ранила себя.

Глава 72.

And I will swallow my pride

You're the one that I love

And I'm saying goodbye.

A Great Big World feat. Christina Aguilera – say something.*

— Тебе нужно ответить, — напомнил Гарри.

— Да, я хочу, — уверенно произнесла я, а он ухмыльнулся.

— Браво, Оливия. К счастью, я не хочу. Кто захочет

жениться на испорченной шлюхе? Есть такие? Вряд ли. А если

она к тому же ещё и прекрасная лживая актриса, то лучше сразу

повеситься. Нет, Оливия Престон, я никогда не возьму в жены

такую как ты. Я испортил, но мне ты больше нужна. Налетайте,