— Нет, с тобой определенно что-то не так. Это я должна сходить с ума от волнения, но я абсолютно спокойна, потому что мы, по крайней мере, не топчемся на месте. Но если есть какая-то проблема… о которой мне стоит беспокоиться, я буду признательна, если ты расскажешь мне о ней.

Его пальцы забарабанили по ручке кресла.

— Ты всегда такая зануда?

— Когда дело касается важных вещей. На кону человеческие жизни, которые для меня дороже всего на свете. Если тебя что-то беспокоит, я должна об этом знать.

— Это личное. — Надеясь отвязаться от нее, он откинулся в кресле и закрыл глаза.

— Теперь у тебя нет ничего личного. Твои ощущения могут все испортить.

Он приоткрыл один глаз.

— Ты первая, кто жалуется, сестричка.

Она вспыхнула, но не сдалась.

— Я наняла тебя на работу и потому имею право требовать, чтобы у тебя не было никаких секретов от меня.

Он выругался, тихо, но с достаточной долей фантазии.

— Я давно не был в Чикаго. Даже у меня есть воспоминания, и это касается только меня.

— Прости. — Джиллиан глубоко вздохнула. — Я не могла думать ни о чем, кроме Флинна и Кейтлин. Мне и в голову не пришло, что тебе нелегко дается возвращение. — Он не производил впечатления человека, способного на глубокие чувства и искренние эмоции. Но Джиллиан хорошо помнила боль, застывшую в его глазах, когда рассказывала о Форрестере. — Чикаго… для тебя с этим городом связано что-то особенное?

— Я выступал в Чикаго в двенадцать лет, а второй раз — в шестнадцать.

— Выступал?

— Забудь. — Он покачал головой и попытался расслабиться. — Несколько лет назад я провел там несколько дней с Чарли. Последнее, что я видел в Штатах, — аэропорт О’Хэйр.

— А теперь это будет первое, что ты увидишь. — На коленях у Джиллиан лежал журнал, но вместо того, чтобы открыть его, она задумчиво провела пальцем вдоль края. — А я почти ничего не видела в Америке, кроме Нью-Йорка. Но всегда собиралась попутешествовать. Пару лет назад Флинн привозил ко мне в гости Кейтлин, вскоре после смерти ее матери. — Она глубоко вздохнула. — Они оба казались такими потерянными. Мы отправились в Эмпайр-стейт-билдинг, в Рокфеллеровский центр и выпили чаю в Плазе. Флинн купил ей маленькую крученную из проволоки собачку у уличного торговца. — Чувства нахлынули так внезапно, что она не успела взять себя в руки. — О господи. — Она закрыла лицо руками. — Господи, ей ведь всего шесть.

Уже много лет ему не доводилось утешать ни одну женщину, но Трейс не забыл, как это делается.

— Не волнуйся. — Его голос прозвучал ласково, и он обнял ее за плечи. — Они не причинят ей вреда. Им слишком необходима помощь твоего брата, они не могут рисковать.

— Но что они там с ней делают? Она, должно быть, очень напугана. Темнота… Она до сих пор не может спать в темноте. Включают ли они свет? Как ты думаешь, они оставляют ей свет?

— Я в этом не сомневаюсь. — Его рука ласкала ее волосы, а мягкий голос убаюкивал ее страхи. — С ней все будет в порядке, Джиллиан.

Слезы катились по ее щекам, хотя она изо всех сил пыталась успокоиться.

— Прости. Меньше всего я хочу выставлять себя идиоткой.

— Поступай как знаешь. — Он погладил ее плечо. — Я не возражаю.

Она рассмеялась сквозь слезы и стала искать салфетку.

— Я стараюсь особенно не думать о ней. Стараюсь сосредоточиться на Флинне. Он очень сильный и стойкий.

— И он сейчас с ней. И заботится о ней.

— Да, они заботятся друг о друге. — Господи, ей так необходимо в это верить! Верить в то, что она скоро увидит их живыми и здоровыми.

— Мы вызволим их оттуда, правда?

В подобных делах никогда ничего нельзя сказать наверняка, и Трейс знал это, как никто другой. Но в тот момент она смотрела на него глазами, полными слез, и такого отчаянного доверия, что у него просто не осталось выбора.

— Конечно. Разве Чарли не предупреждал тебя, что мне нет равных?

— Да. — Она с трудом перевела дух. Выдержка постепенно возвращалась, но она по-прежнему владела собой не так, как ей хотелось бы. Необходимо чем-нибудь отвлечься, чтобы время не тянулось мучительно долго. — Расскажи мне о своей семье. У тебя есть братья?

— Нет. — Он отдернул руку, потому что было невероятно соблазнительно оставить ее рядом с ней. — Сестры.

— Сколько?

— Трое.

— Вам наверняка не приходилось скучать.

— Они были отличными сестрами. — Его губы скривились, когда он прикурил сигарету. — Шантел была сорванцом.

— В любой семье есть такой ребенок, — начала Джиллиан. А затем ее вдруг осенило, и она резко выпрямилась в кресле. — Шантел О’Харли? Шантел О’Харли — твоя сестра? Я видела фильмы с ее участием. Она великолепна.

Неожиданная и сильная гордость захлестнула Трейса.

— Да, она ничего. Всегда склонялась к драме.

— Она самая красивая женщина, которую мне доводилось видеть.

— И она знает об этом.

— Значит, и Мадди О’Харли тоже твоя сестра. — Джиллиан потрясенно покачала головой. — Пару месяцев назад я видела ее выступление на Бродвее. Она очень талантлива. Сцена буквально озаряется светом, когда она появляется.

Так было всегда, подумал Трейс.

— Она номинирована на «Тони».

— Она этого заслуживает. Да что уж там, зрители едва не снесли крышу, когда она появилась на сцене в конце первого акта. Тебе стоило на это взглянуть… — Джиллиан осеклась, догадавшись, что ему действительно хотелось на это взглянуть, но по неизвестным ей причинам он этого не сделал.

— А твоя третья сестра? — спросила она, желая дать им обоим время и пространство.

— Эбби разводит лошадей в Виргинии. — Он смял окурок, думая о том, что его потянуло за язык рассказывать о своей семье.

— Да, кажется, я что-то читала о ней. Недавно она вышла замуж за писателя Дилана Кросби. В «Таймс» была небольшая статья. О, конечно же твои сестры — тройняшки.

— А мне казалось, что ученые слишком заняты решением мировых проблем, чтобы зря растрачивать время на чтение газетных сплетен.

Джиллиан вскинула бровь, но решила не принимать вызов. В конце концов, она выяснила все, что хотела.

— Я не все время провожу склонившись над пробирками. В статье говорилось, что они выросли, участвуя в шоу-бизнесе и путешествуя по стране. А твои родители по-прежнему этим занимаются. Но я не помню, чтобы там упоминалось о тебе.

— Я уехал от них много лет назад.

— Но разве ты не путешествовал вместе с ними? — Заинтригованная, Джиллиан улыбнулась и подвинулась в кресле. — Разве ты не пел, не танцевал и не кочевал по разным городам?

— Знаешь, ты как ученый склонна идеализировать жизнь артистов. — Трейс ощутил, к а к самолет слегка нырнул вниз, и это означало, что они начали снижаться. — Это все равно что прийти в цирк и увидеть только блестки и яркие огни. А за кулисами ты по колено утопаешь в слоновьих испражнениях.

— Значит, ты действительно путешествовал вместе с ними. — Джиллиан улыбалась. — У тебя было свое занятие?

— Избави меня бог от полетов в компании с любопытными женщинами. Я уже двенадцать лет как не занимаюсь этим. — Он застегнул ремень. — Я предпочитаю думать о сегодняшнем дне.

Джиллиан тоже застегнула свой ремень.

— В детстве я мечтала стать певицей. Я часто представляла себя на сцене в свете софитов. — Вздохнув, она положила журнал обратно в карман сиденья. — Но не успела я опомниться, как стала ассистенткой отца в лаборатории. Странно, правда, как наши родители планируют нашу жизнь еще до нашего рождения?


Дом Чарли скрывался за пятифутовой каменной стеной и был оснащен сложной системой безопасности. У него осталась, насколько Трейс помнил, только старшая сестра, которая жила в Палм-Бич, и племянник, занимавшийся маклерством на Среднем Западе.

Джиллиан осталась сидеть в арендованной машине, пока Трейс нажимал множество кнопок на панели у ворот. Наконец они бесшумно распахнулись. С тех пор как они оказались в аэропорту, он молчал, не произнеся ни слова во время их кружения по городу и запутывания следов на случай возможного преследования. Теперь Джиллиан решила воздержаться от лишних вопросов. Горе сделало его безмолвным, и она понимала, что он должен сам справиться с ним.

С приближением зимы листва на деревьях стремительно таяла, и все же они упрямо хранили свой яркий цвет. Холодный ветер обрывал листья и стонал в голых ветвях. Раскидистые вязы, должно быть, затеняли летом подъездную дорожку, подумала она, придавая старому кирпичному дому величественный и неприступный вид. В свой первый приезд она этого не заметила и теперь хотела сосредоточиться именно на этом ощущении.

Дом не выглядел пустынным, словно готовился к приезду новых жильцов. Джиллиан подумала о человеке, который выслушал ее, угостил бренди и вселил в нее надежду.

— Он обожал это место, — пробормотал Трейс. Он заглушил мотор, но продолжал сидеть, глядя на два старых кирпичных яруса, отделанных белой каймой. — Уезжая, он постоянно говорил о том, как вернется сюда. Думаю, он хотел здесь умереть. — Помолчав, Трейс распахнул дверцу машины. — Пойдем.

У него были ключи. Когда-то ему дал их Чарли.

— Когда-нибудь они тебе пригодятся, — сказал он. — У каждого человека должен быть дом.

Но с тех пор Трейсу не довелось ими воспользоваться. До сегодняшнего дня. Ключ скользнул в замок, и дверь распахнулась с тихим щелчком.

В холле было темно, но он не стал включать свет. Он хорошо помнил дорогу и, по правде говоря, еще не был готов внимательно взглянуть на осиротевший дом друга.

Трейс повел Джиллиан в библиотеку, в которой пахло лимонами и кожей. Отопление было отключено, потому что не осталось того, кому понадобилось бы тепло.

— Ты можешь подождать здесь.

— Куда ты идешь?

— Я говорил тебе, что пришел сюда выяснить, куда они забрали твоего брата. И я собираюсь это узнать, а ты подождешь меня здесь.

— А я уже говорила тебе, что все, связанное с Флинном, касается и меня. Кроме того, я могу тебе помочь.

— Если мне понадобятся услуги физика, я дам тебе знать. А пока почитай что-нибудь.

— Я здесь не останусь.

Когда он направился к двери, Джиллиан устремилась следом.

— Послушай, док, существуют такие вещи, как национальная безопасность. Я уже нарушаю правила, поскольку Чарли ценил подобные вещи.

— Тогда можно нарушить их еще немного. — Она схватила его за руку. — Меня не волнуют государственные тайны и международные дела. Я всего лишь хочу узнать, где мой брат. Я работала над засекреченными проектами, Трейс. У меня есть доступ к секретным материалам.

— Если ты будешь мешать мне, это займет гораздо больше времени.

— Я так не думаю.

— Ладно, как хочешь. Только держи рот на замке. — Он направился вверх по лестнице, изо всех сил пытаясь убедить себя, что не совершает ошибку.

Ковер изменился с тех пор, как Трейс последний раз был здесь, но обои остались те же. Как и комната, вход в которую был в третью дверь от лестницы, которую Чарли использовал как кабинет. Без колебаний Трейс подошел к письменному столу и нажал кнопку под вторым ящиком. Перед ними откинулось в сторону четырехфутовое панно.

— Еще один тайник? — поинтересовалась Джиллиан. Ее смелость стремительно таяла.

— Рабочий кабинет, — ответил Трейс, ступая внутрь. Он перевел стрелку и обнаружил, что Чарли усовершенствовал оборудование.

Вдоль потолка дальней стены висели часы, все еще отмерявшие время в каждом часовом поясе земного шара. Под ними шел целый ряд компьютеров, продолжавшийся и вдоль другой стены в форме буквы L. При помощи радиооборудования, которым была напичкана комната, он мог связаться с кем угодно, начиная от местного диджея до Кремля.

— Присаживайтесь, док. Это может занять какое-то время.

Джиллиан слегка вздрогнула, когда панель у них за спиной бесшумно захлопнулась.

— Что ты собираешься делать?

— Ты хочешь обойти возню с документами, поэтому я собираюсь забраться в базу данных МСБ.

— Думаешь, они знают, где Флинн?

— Возможно, да, возможно, нет. — Он включил систему и устроился на стуле. — Но они наверняка хорошо осведомлены, где находится новая штаб-квартира «Хаммера». Чарли вынужден был уйти и навязать мне эту чудо-технику. — Он нажал несколько кнопок. Когда машина выдала код, Трейс ввел код Чарли. — Ну, вот и прекрасно. Теперь посмотрим, на что способна эта малышка.

Он работал в полной тишине, не считая звука нажимаемых клавишей на клавиатуре и гудения компьютера. Он осторожно вскрыл один блок защиты и принялся за следующий.

Какое терпение, заметила Джиллиан, несказанно удивившись его знаниям, в то время как Трейс взломал один код и медленно вытянул новые сведения. Она начала находить периодичность в группах цифр и символов, возникающих на дисплее, но затем исчезающих по команде Трейса. Пока он работал, она продолжала мысленно воссоздавать цифровую систему.