Элоизе банты точно понравятся. Благодаря им неумело упакованные в дешевую бумагу подарки смотрелись интереснее. Хотя бумага и порвалась в нескольких местах.

Она покажет Элоизе, что никакой она не Скрудж и не Гринч, что она способна и радоваться празднику, и усердно работать.

Джамилла подпевала «Грустному Рождеству», добавляя новые ингредиенты в кастрюлю, Кара продолжала все помешивать. Генри взорвал очередную хлопушку, заставив обеих девушек подскочить от неожиданности.

– Кто любимый певец Санты? – спросил он.

– Кто?

– Элфис, – с придыханием ответил Генри, пародируя Элвиса. – Обожаю эту шутку. Элфис. Классика.

Джамилла и Кара обменялись взглядами, достаточно долгими, чтобы многозначительно закатить глаза. Неспроста в прошлом году Тайный Санта принес Генри книгу рождественских шуток.

Возможно, и Каре неспроста достался мячик-антистресс и черный колпак Санты с надписью «Что за вздор!»

Впрочем, колпак пришелся ей по душе, она и сейчас была в нем.

– Ну так что, когда встречаешься со своим сладким пирожком для обмена подарками? – спросил Генри.

– С моим кем? – переспросила Кара.

– Не обращай внимания, – посоветовала Джамилла, трогая будущее ризотто вилкой и смахивая нарезанные грибы в сковороду. – Он как проснулся в десять, так уже начал с пива.

– Эй, – гневно воскликнул Генри, пальнув в нее из хлопушки. – Я только одну бутылочку и выпил!

– Да, но ты ее выпил, когда и двенадцати не было.

– Так ведь Рождество же. Разве не время объедаться и напиваться?

– Продолжай в том же духе и к январю, когда вернешься, в дверь не пройдешь, – сказала Джамилла и, наклонившись над плитой, попробовала с вилки немного ризотто. – М-м-м, почти готово. Пять минут – и садимся за стол. Я приготовлю сыр на гриле. Генри, принесешь тарелки? Нальешь вина?

– Есть, шеф!

Спустя пять минут все уже сидели на диване с тарелками, полными ризотто, и кусками теплого багета, перед ними стоял барный стул, на котором были сложены рождественские хлопушки, у ног каждого на полу стояло по бокалу вина, а по телевизору шел «Один дома».

– Ну вот, – удовлетворенно изрек Генри. – Теперь похоже на Рождество.



Остаток дня Кара и Генри просидели внизу: смотрели всякую ерунду по телевизору и грызли дешевое печенье с кремом из супермаркета вместо хороших бисквитов. Кара делала кое-какую работу на ноутбуке, а Генри читал электронную книгу.

С лестницы, пыхтя под тяжестью чемодана, спускалась Джамилла.

– Тебе помочь? – предложил Генри.

– Справлюсь, – выдохнула Джамилла, а затем продолжила нелегкий спуск под сдавленные смешки соседей. На это у нее ушло примерно пять минут. – Уф! Ну ладно, чудики, я сваливаю. С Рождеством вас и все такое! Увидимся в Новом году!

Кара смахнула крошки с колен, поставила ноутбук и встала. Все трое обнялись, обменявшись пожеланиями счастливо добраться домой на Рождество.

– Все взяла?

– Тут, в основном, подарки, – оправдываясь, протянула Джамилла, глядя на массивный чемодан на колесиках и туго набитую дорожную сумку.

А потом они открыли дверь и дружно умолкли.

Тишину нарушил Генри: растолкал девушек и выскочил на крыльцо босиком с восхищенным возгласом. Кажется, подморозило: ступени были сырыми и холодными. Задрав голову, он открыл рот и удивленно произнес:

– Твою ж за ногу – снег.

– Плевать! Лишь бы не липкий.

– На столбы забора он точно прилип. – Кара указала рукой на налипший снег, чувствуя, как сжимается все внутри. Только снега ей не хватало. Сейчас же все встанут в пробках. Город замрет.

На Джамилле лица не было. Кара сжала ее руку и ободряюще улыбнулась.

– Я уверена, твой рейс не отменят. Ты ведь сказала, что аэропорт Глазго до сих пор принимает пассажиров и что снег у них перестал идти еще днем. Все будет нормально, я уверена.

Конечно, будет.

Это же Лондон. Лондон не напугать каким-то жалким редким снегом, который вот-вот превратится в дождь, а под ногами – в слякоть. Аэропорты из-за такого не закрывают. Как не останавливают из-за этого поезда, метро, автобусы или такси.

И к тому же, прогноз обещал снегопад весь день, а начался он только сейчас.

Ничего страшного.



Спустя пять часов Джамилла вернулась домой – раскрасневшаяся, сердитая, с заплаканными глазами.

Все это время Кара расхаживала туда-сюда возле окна и каждые полчаса смотрела на выпавший снег. Примерно через час после ухода Джамиллы за окном началась метель, которая не прекращалась до сих пор. Они переключили телевизор на канал новостей, по которому только и рассказывали о внезапном изменении погоды.

Закрывались аэропорты, отменялись ближайшие рейсы. На главных дорогах произошло несколько аварий без серьезных последствий. Во многих частях страны приостановили движение поезда. В некоторых районах перекрыли дороги.

Путешественников призывали проявлять крайнюю осторожность, а в местных новостях советовали никуда не ехать без крайней необходимости.

Кара была уверена на сто процентов, что буквально каждый житель сочтет свой выход из дома крайне необходимым, куда бы он там ни собрался. И так по всей стране. Уж ее мама точно не постесняется отправить папу за молоком в такую погоду: вдруг снегопад продолжится несколько дней и их заметет? Нужно запастись продуктами.

Ой.

– А что, если нас занесет снегом и мы застрянем тут надолго? – в ужасе спросила Кара у Генри. – У нас же совсем не осталось еды, мы все собирались разъехаться на праздники.

– Не разводи трагедию на пустом месте, – пробормотал тот, не отрываясь от экрана телефона и попыток найти транспорт, который все же отвезет его домой.

А потом вернулась Джамилла и с порога запричитала, чуть не плача:

– Ненавижу аэропорты! Ненавижу самолеты! Ненавижу Рождество! – Она в сердцах отшвырнула ногой чемодан в коридор.

– Что тебе там сказали? – спросил застывший у двери Генри.

– О! – воскликнула Джамила, вихрем влетев в гостиную, и плюхнулась на диван. – Они предложили полный возврат! Или обменять билет на следующий рейс!

– И когда?

– Есть небольшая вероятность, что завтра утром, только вот как быть, если снег до тех пор не закончится? Я записалась в лист ожидания, но прямо чувствую: ничего из этого не выйдет.

– Пойду поставлю чайник, – тихо сказала Кара, вставая с дивана. Перед отъездом она купила молоко с большим сроком годности, рассчитывая вернуться ко Дню подарков. Если они тут застрянут, молока точно хватит на несколько дней.

Когда она вернулась в гостиную, Джамилла смотрела новости и всхлипывала, устремив на экран совершенно пустой взгляд. Она взяла с принесенного Карой подноса одну из кружек.

– Ну, по крайней мере, тебе вернут деньги за билеты, если ты не сможешь улететь.

Джамилла разревелась.

– Молодец, Скрудж, – проворчал Генри и пересел поближе к плачущей соседке, обняв ее в утешение.

«Да что же я за дрянь-то такая!» – подумала Кара.



– Какая у вас там погода?

Кара позвонила Элоизе почти в полночь, но удачно, попала в рекламную паузу: сестра еще не спала и смотрела «Крепкий орешек».

– Ничего особенного, легкий снежок! Все прекрасно. Дороги посыпали солью, все такое. Мы ходили после паба немного прогуляться: снег только на траве и на крышах машин, а дороги чистые.

– Готовься, вас тоже скоро засыплет, – натужно пошутила Кара. – Запасай еду и выпивку для поддержания праздничного настроения.

Элоиза засмеялась.

– Скрестим пальцы. А ты как? Видела твой «Снэпчат». Да и в новостном приложении пишут, что в Лондоне просто ужас. Планы меняются?

– Джамилла не смогла улететь, рейс отменили. И пока неизвестно, пустят ли завтра утром поезда.

– Ну… – вздохнула Элоиза и, широко улыбнувшись, продолжила: – Он же растает, да? Сегодня только двадцать второе. Пара дней в запасе есть. Все наладится. Я уверена, все будет хорошо. Твой автобус еще не отменили?

– Пока нет. До полуночи не отменили ничего. Но заметно, что погода ухудшается. Слушай, Эл, я боюсь, что если… э… я хочу сказать…

– Нет. Даже слушать не хочу. И думать забудь. Сглазишь. До Рождества есть пара дней, снег пройдет, дороги почистят и все – все – будет хорошо.

Глава 14

Два дня до Рождества



Джейми, уперев руки в бедра, стоял возле окна.

– Кажется, я сильно просчитался, – сказал он.

– Что такое? – спросила Элоиза, подошедшая к нему с кружкой какао. – Надо было брать отгулы на сегодня и на завтра…

– Почему это?

Ему грех было жаловаться – с работы его отпустили еще в обед, когда пошел снег. Если до завтра он не растает, офис будет закрыт еще несколько дней.

Элоиза была рада, что такой сильный снег не выпал на прошлой неделе, когда она была на работе. Наверняка снегопад застал бы ее в школе, и обратная дорога превратилась бы в кошмар. Джейми добирался домой почти на полчаса дольше и все равно не смог подъехать прямо к дому, на пригорок. Пришлось ему, как и многим, бросить машину на обочине главной дороги.

У старенького «Поло» Элоизы в такую погоду не было шансов.

– Тогда я уехал бы домой еще на выходных.

Элоиза вернулась на кухню за печеньем.

– Я уверена, все растает. По прогнозу больше снега не обещали. Через пару часов он должен закончиться.

Джейми наконец оторвался от окна и плюхнулся на диван так близко к Элоизе, что придавил ее ногами. Она закинула ноги ему на колени и подивилась тому, как неожиданно приятно и удобно было сидеть вот так, насколько привычным это казалось.

– Некоторые поезда еще ходят, – отважилась она предложить. – Автобусы тоже. Да и растаять еще может.

– Хм…

Вот таким она его обычно и видела – угрюмым, неразговорчивым, бука-сосед, да и только.

– Ну что ты, все образуется, – проворковала Элоиза, легонько сжав его колено.

– Как думаешь, из этого вырастают? Из нежелания слушать родителей, я имею в виду. Ведь говорила мне мама – езжай домой в эти выходные, а я ей – ничего страшного, все будет хорошо. И вот, пожалуйста – она была тысячу раз права, разве нет?

– А моя мама Рождество вообще пропускает, и послушай я ее, так поедала бы сейчас с чаем морепродукты и любовалась бы морским видом с пятого этажа из номера с такими тонкими стенами, что слышала бы, как в номере слева занимаются сексом, а в номере справа – кричат о забытых дома полотенцах.

– Звучит… заманчиво, – сказал он и хитро на нее посмотрел. – Как думаешь, тут достаточно тонкие стены, чтобы соседи нас услышали?

К ее щекам прилила кровь. Она даже не задумывалась об этом, хотя сама прекрасно слышала, как соседка из шестой квартиры сверху ходит на каблуках или пылесосит.

– Надеюсь, нет, – озвучила свои мысли Элоиза.

Джейми засмеялся и потянулся поцеловать ее в щеку.

– Не волнуйся, я же просто шучу.

Она картинно надулась и шлепнула его по руке, прежде чем запрокинуть голову и дать волю смеху. Потом оттолкнула Джейми и взяла кружку с какао. Он разочарованно вздохнул, тоже взял свою.

И снова уставился в окно.

– В самом худшем случае ты застрянешь на Рождество тут, с моей потрясающей индейкой, великолепной печеной картошкой и лучшим рождественским пудингом из супермаркета, который я попытаюсь поджечь (скорее всего, неудачно). В программу включен также просмотр всевозможной чепухи по телеку.

– А звучит неплохо, умеешь ты преподать вещи в хорошем свете. Только если нас занесет снегом, встречать Санту будем мы вдвоем: Кара приехать не сможет.

Элоиза все понимала, однако изо всех сил старалась об этом не думать.

– А как вы справляете Рождество? Я имею в виду, в семье? Расскажи.

И он рассказал. Как утром они, еще в пижамах, открывают носки с подарками и пьют какао. Потом одеваются, и его отец готовит на завтрак тосты с яйцами-пашот; в гости приходят бабушки и дедушки, дядя с детьми, все приносят что-то для праздничного обеда, который начинается ровно в час, и на стол всегда подают рождественский пудинг, который ест только дедушка. Вся семья смотрит рождественские передачи, играет в настольные игры, а к чаю подают остатки индейки от обеда.

У Элоизы дома все было иначе, однако ей это описание показалось восхитительным.

Джейми поинтересовался, как же тогда Рождество отмечали у нее, и она рассказала.

Как в семь утра семья завтракала возле елки сэндвичами с беконом; потом все открывали подарки, обычно до десяти часов. Затем наряжались в объемные рождественские свитера и шли на прогулку, после чего обедали и остаток дня играли в викторину. Ее папа частенько засыпал прямо на диване, но обязательно просыпался к началу специального выпуска «Доктора Кто». Они спорили, какой из новых фильмов посмотреть, и примерно до полуночи просиживали у телевизора, поедая спринг-роллы, пирожки со свининой, фаршированные блины – так что хмелели от обжорства и впадали в сытое оцепенение.