Магия испарилась, а с ней и бесстрашие. Вот теперь у Кати щеки загорелись, руки тоже отчего-то затряслись опять… Андрей сделал вид, что этого не заметил. Стоял на расстоянии, в своем телефоне копался, позволяя девушке спокойно заказать машину…

— Так что, я с тобой?

— Нет, не надо. У тебя и так сложный день был, зачем мотаться?

Андрей, на самом деле, был очень даже не против мотнуться, но настаивать не стал. Лучше на другом настоять…

— Машина через десять минут будет.

— Через пять выйдем тогда. Но я прояснить хочу…

— Андрей… — Катя перебила. — Если хочешь, чтобы я забыла и больше к тебе с этим не приставала — без проблем. Я понимаю, что ты отвлечь меня хотел, и что тебе сейчас абсолютно не до отношений каких-то. Да и мне, если быть честной, сейчас они не нужны… Я ведь правду тогда говорила…

— Кать… — девушка тараторила, с одной стороны искренне, это оба понимали, но с другой… — Давай попробуем просто. А вдруг получится? Я готов рискнуть. А ты?

Самойлова замялась на секунду, а потом кивнула.

— Тогда на свидание завтра идем?

Снова кивнула.

— Только если ты с Разумовским снова сцепишься — я все отменю.

Андрей улыбнулся. Вот так… Только дай женщине власть в руки — она тут же начнет угрожать. Но в планах на завтра разборок не было, а значит, есть шанс, что все будет хорошо.

— Выходить пора…

Катя с грустью стянула толстовку, в которой действительно было куда теплей, собрала свои вещи, вышла в коридор, бросила сумку на тумбочку, сама присела, чтобы зашнуровать кеды, когда выпрямилась, поняла, что Андрей очень близко подошел, и явно ждал, чтобы тут же возможностью воспользоваться — привычным уже жестом девичий подбородок приподнял (Катя увидела, что во взгляде у парня лукавство и азарт), к губам склонился, опять целуя, нежно так, неощутимо практически, умудряясь улыбаться при этом…

А ведь еще утром ничто не предвещало «беды», но вон как повернулось… Невероятно приятно.

* * *

— Привет, — Катя ворвалась в квартиру дыша так, будто марафон пробежала…

— Привет, — Снежа, вышедшая навстречу, это заметила, удивилась… но промолчала.

— А папа дома уже?

— Нет еще, пришлось задержаться. Он звонил, сказал, что ты сама решила ехать от Веры…

— Ага… — Катя выдохнула мысленно.

— От Веры? — а потом напряглась, когда Снежана будто невзначай спросила, но обе-то понимали… — А вроде как брату Насти Имагиной тетрадь отдавать собиралась…

Младшая Самойлова застыла на мгновение, глянула на Снежу как-то отчаянно что ли…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Эх, Котенок… — а Снежа заулыбалась, свои семнадцать лет вспомнила… Тоже вон бегала «тетрадки отдавать», да «языки подтягивать»… С языками у Самарского всегда хорошо было… А потом такая же прилетала домой, чтобы тут же в комнату рвануть, и уже там вечер мысленно в голове прокручивать. Поэтому к падчерице подошла, обняла, чувствуя, как хрупкая Катя в ответ навстречу льнет, по голове ее погладила. — Ты, главное, осторожной будь и рассудительной. У тебя сейчас возраст такой, что это сложно, но попытайся хотя бы. И не бойся, папе с Мариной я тебя сдавать не буду, сама расскажешь, когда посчитаешь нужным.

— Спасибо…

— Ужинать не будешь естественно?

— Нет, я поела… в гостях.

— Иди тогда. Но если что, знай, приходи — я выслушаю и посоветую, а вот докапываться не стану, — Снежа подмигнула Кате, в последний раз по такой же белой, как у нее, голове проводя и отпуская…

А потом стояла еще пару минут после того, как дочка Марка скрылась за дверью своей комнаты, и думала о том, что мир все же бывает несправедлив… Детей надо отпускать, но вот уедет Катя скоро, и что они все будут делать? Старшее поколение Самойловых, Марк, Поля с Ленечкой… Она сама? Катя была им всем как воздух необходима. Сама этого не осознавала, наверное, но так много для каждого значила…

В тот самый миг снова входная дверь открылась, теперь уже Марка впуская.

— Катя дома? — он вошел, ключи на комод бросил, портфель поставил, Снежу в губы поцеловал, и сразу о дочери спросил… Вот об этом Снежана и говорила — она вечно у каждого в мыслях, и ведь отправься она в Америку — ничего не поменяется. Все так же волноваться будут — поела ли, выспалась, все ли хорошо, не упала ли, коленки целы? А сердце? Эх…

— Да, дома. Уроки делает…

Снежана попыталась скрыть, что глаза отчего-то вдруг мокрыми стали.

— А ты чего? — но от Марка скрыть что-то сложно…

— Скучать буду, — и врать смысла нет особого.

— Рано плакать, Снежка, да и пусть не надеется даже, что из-под опеки родительской так просто выскользнет… Мы же за ней тут же рванем. Пока дети маленькие — можем себе позволить хоть на месяц свалить…

— А как же работа?

— Что-нибудь придумаем…

Снежана спорить не стала — не возражала. Да и вообще… Марк-то пока не знал о «тетрадках», но Снежа не сомневалась — все еще сто раз измениться может. Вдруг там действительно любовь? Вдруг Катя уезжать передумает?

— Ужинать идем?

— Да, я только к Кате зайду на секунду…

— Не надо, Марк. Не мешай ребенку учиться, она сама выйдет, как закончит…

Самойлов замялся слегка, но сопротивляться не стал.

— Тогда идем… — и Снежану это очень обрадовало. Приятно было осознавать, что стала для Кати если не матерью, то хоть немного ангелом-хранителем. Это ведь тоже очень ответственная роль…

* * *

К: «Я дома»

Катя написала Андрею, стоило только попасть в свою комнату, плюхнуться на пол рядом с кроватью, к ней спиной прислонившись…

А: «Молодец. Я тоже)»

К: «)»

А: «Куда пойдем завтра? Предпочтения есть?»

К: «Я бы просто погуляла… Погода хорошая будет…»

А: «Ныть будешь…»

К: «Я? Почему это?»

А: «Ноги устанут, оденешься не по погоде, в горку идти не захочешь»

Катя прочла и надулась даже… Это с чего такие выводы-то? Он ее с Филимоновой равняет что ли? Так это явно не о Кате…

К: «Тогда сам придумывай. А я еще подумаю, соглашаться ли…»

А: «)))»

Парень замолчал на какое-то время… Катя его провела, держа телефон перед глазами и с нетерпением ожидая, когда он сообщит ей, что «Андрей набирает сообщение»…

А: «Ладно, не злись там. Я придумаю. А ты пока задачу перепиши, я вот сделал».

И фотку бросил с решением той последней задачи, которую они променяли на поцелуй. О чем Катя, кстати, совсем не жалела. Сегодняшний вечер вообще казался ей каким-то сумасшедшим, но очень правильным.

Самой себе стало понятно, почему она к Андрею теплоту испытывала, пытаясь ее по-разному обозвать. То жалостью, то близостью духом, то симпатией человеческой… А ларчик-то просто открывался. Веселов ей просто нравился. И фото с лавки она подобрала не из праздного любопытства, и на первый пост на Сплетнице о нем тоже поэтому так остро отреагировала, и «встречаться» предложила по этой причине… Никому другому не предлагала ведь…

А: «Ты что, обиделась? Извини. Я просто пошутить хотел. Хочешь гулять — пойдем гулять. Только оденься нормально, об одном прошу…»

Андрей же ее молчание, кажется, расценил неправильно, она просто в размышления углубилась, а он обиду диагностировал.

К: «Спасибо за задачу, я не обиделась, оденусь нормально)»

А: «Вот и славно. Мне матери позвонить надо, так что я пошел»

К: «Иди. Спокойной ночи»

А: «И тебе. До завтра)»

Катя бросила телефон на кровать, а сама долго еще сидела, с улыбкой глядя на стену напротив, эту самую стену не видя… Она впервые в жизни ощущала то, о чем так много слышала от подруг, журналов и фильмов… Порхание тех самых бабочек. Кажется, кто-то влюблялся…

Глава 9

Вера: «Самойлова!!! И после этого ты будешь мне рассказывать, что на самом деле между вами ничего нет?!»

Яшина отправила сообщение подруге, а потом развернулась, глядя на нее же в упор. Так, чтобы Катя не смогла сделать вид, что «не заметила, поэтому и не ответила»…

И говоря честно, Катя отлично понимала подругу, сама реагировала бы так же. Но существовал риск, что правдивый рассказ покажется Вере не намного более правдоподобным, чем то, что Катя говорила ей раньше, а значит, она могла только еще сильнее обидеться.

Катя: «Давай на перемене поговорим?»

Вера: «Да мне все равно — сейчас или на перемене, просто нормально мне все объясни»

Вера снова оглянулась на последнюю парту, получила кивок от подруги, и только потом успокоилась.

Хотя как «успокоилась»… Успокоиться ей было сложно, ведь чувство, что ее зачем-то водят за нос, не отпускало.

Сначала Катя действительно рассказывала, что ничего с новеньким Андреем ее не связывает, а теперь… пришли утром вместе… щебечут сидят… светятся аж…

И драка эта вчерашняя…

И дураку понятно, что не на ровном месте все это. Не на ровном. Но почему ей-то все не объяснить? Она же не просит подробностей и деталей, хотя бы простого понимания картины было бы достаточно…

— Что ты вертишься, Верка? Хочешь, чтобы вызвали? Сядь спокойно… На перемене на Катю свою посмотришь, — Саша все пытался ее осадить, но далеко не всегда получалось… Да и не только у него, если честно. На Катю с Андреем и другие одноклассники периодически бросали странные взгляды. Сегодняшнее их поведение всем казалось непривычным.

Самойлова никогда не была особо открытой, с парнями из класса не встречалась, общалась нормально со всеми, но если и позволяла себе прямо-таки воркотать — то разве что с Верой, а Андрей… все ведь помнили, каким он пришел — темнее тучи, и подойти боязно было, такое впечатление складывалось, что он в ежа превратится и иголки разом выпустит… А теперь — сидит себе, учителя слушает, улыбается… шепнет что-то Кате, та краснеет, а он еще больше радоваться начинает, кажется…

Странно все это было. Очень странно…

А Разумовский что, интересно? Просто так съест это?

И как же Филимонова его любимая? Еще вчера из-за одной чуть с вышки ржавой не прыгнул, а сегодня вон от другой глаз отвести не может. И как Катя на это согласилась-то, да и зачем? Все же знают, что она валить собирается? Так зачем парня лишний раз мучать? Чтобы он во второй раз от тоски уже наверняка расшибся? Жестоко это как-то… На нее не похоже…

— Ну а теперь рассказывай, — еле дождавшись первой перемены, исполненная решимости допытать подругу Вера вытащила Катю из класса, загнала в угол, из которого выйти без полноценного отчета не вышло бы… и начала пытать.

И если поначалу Катя еще пыталась как-то юлить, то через пять минут раскололась. Выложила все, кроме тех подробностей о матери, которыми вчера поделилась с Андреем. Вера-то все знала в общих чертах, но предпочитала эту тему не трогать, за что Катя была ей благодарна.

— Так вы сегодня вечером на свидание идете?

— Да…

— А вы вчера не…?

— Что? — Катя нахмурилась.

— Ну не это самое…

— Верка, ты дура совсем? Какое «это самое»? Я же говорю тебе, сегодня мы на первое свидание пойдем, погуляем просто.

— Ну я откуда знаю… У вас все не как у людей, знаешь ли… Всякое может быть…

— Я вообще не знаю пока, получится ли что-то из этого… — Катя вздохнула вдруг, на подругу глядя с сомнением.

— А почему может не получиться? Ты ему нравишься, он тебе нравится, целуется хорошо, как я поняла…

— Вера… Ну я же просила!

— Ладно-ладно, я больше не буду. Постараюсь во всяком случае. Но все равно не понимаю, почему ты сомневаешься. Радуйся. Тебе сейчас самое время радоваться и наслаждаться. Помнишь, как я порхала, когда меня Саша на первое свидание позвал? — Катя кивнула. Радовалась Вера знатно, но это в седьмом классе еще было. Сто лет назад. — Ну вот и ты просто радуйся. Платье красиво выбери, он цветы принесет тебе… Целоваться снова будете… — Вера вздохнула мечтательно, чувствуя даже легкую зависть… — Главное, про дуру эту его, бывшую, не спрашивай ничего.

— Почему? — Катя удивилась, ведь как раз про Алису и ту странную историю у нее была куча вопросов, ответы на которые хотелось бы получить.

— Что значит «почему»? Думаешь, он ее так быстро из головы выбросил? Что-то я сильно сомневаюсь. И если она сейчас о вас узнает, да пальцем поманит… Без обид, подруга, но я должна тебе это сказать… Так вот, я очень сомневаюсь, что он тебя выберет. Поэтому сама ему о ней не напоминай и молись, чтобы она не прознала… А то знаю я таких… зараз… реально ведь вредить может начать.