Ехали они преимущественно молча. Разве что парой слов перебросились, связанных с маршрутом и дорожной обстановкой.

Подобие беседы завязалось уже на подъезде к дому Андрея.

Марк слегка успокоился, мысли в кучку собрал, себя в руки взял…

— Ты не думай, что я псих какой-то… — первым заговорил.

Андрей мысленно хмыкнул, ну а так кивнул. У него опыта общения с отцами девушек было не так уж и много. А если честно — то вообще не было. Все как-то без этого обходилось, надобности не было и случая не выпадало. Но, положа руку на сердце, он подозревал, что обычно все происходит именно так. К тому же, он сам нарвался — нефиг было к ней с сюрпризом переться, но больно хотелось…

— Я просто волнуюсь за дочь, ты вырастешь, тоже поймешь. А пока об одном попросить хочу — ты парень воспитанный, по всему видно, честный, да и я ж не слепой — симпатия между вами есть, сильная, но… ей действительно скоро уезжать, и очень не хочется, чтобы это все в драму вылилось…

— Не совсем понимаю, о чем вы просите? Разойтись? При всем уважении, Марк Леонидович, я вам такого обещать не буду…

— Тпру… Завелся как… Ты сначала старших дослушай, а потом уж мятежи устраивай… Гуляйте себе на здоровье… — сказал, задумался, добавил, — только без глупостей, пожалуйста. Я о другом попросить хочу, не мучай ее выбором. Вам и так нелегко будет, когда придет время расставаться, но вы же оба дети умные, и без меня все понимаете, но ты тут останешься, а она туда уедет… ей и так сложно будет, поэтому…

— Я понял вас, не переживайте. Мы постараемся в эти два месяца прожить то, что потом можно будет полгода вспоминать, пока она не приедет… или я к ней…

Марк хотел было возмутиться, что нефиг «стараться за два месяца…», а потом язык все же прикусил. Хватит истерик на сегодня. В его исполнении так точно.

А парень действительно умный, кажется. Глеб не соврал. Хотя знай Марк тогда, как все повернется, может в параллельный класс похлопотал бы его пристроить… Но уже поздно метаться. Что сделано — то сделано. А так, может, сама судьба распорядилась.

— Я тебе еще один вопрос задам. Ты уж прости за бестактность, но не могу не спросить.

Марк уже заехал в нужный двор, мотор заглушил, к Андрею повернулся. Видно было, что тот напрягся слегка, но кивнул… Совсем не дурак. Все понимает. И на вопрос ответить может, даже его не услышав еще.

— Та девочка, из-за которой ты в эту школу перешел…

— Катя о ней знает, и с ней все кончено. Я осознал, какую глупость совершил.

— Хорошо. И я вот еще что тебе скажу, наверняка не первый буду, и точно не самый мудрый советчик… ну ты меня таким вряд ли посчитаешь вообще, учитывая мое поведение, но это дело второе, а важно вот что… Ни одна женщина, достойная того, чтобы ее любили до самопожертвования, никогда с тебя его не стребует. Помни об этом. А теперь беги. Мама заждалась уже, наверное, и Кате тоже напиши там, что я тебя не съел по дороге…

Андрей глянул на Марка украдкой, кивнул.

— Спасибо вам. Что подвезли. И за совет.

Из машины вышел, направился к подъезду, отчего-то крепко задумавшись…

Зря Марк так снисходительно к своим же словам отнесся, ведь для Андрея сейчас они откровением стали во многом. Вот в чем главная разница между Катей и Алисой. В этом вся правдивость одной и фальшь другой.

Глава 11

Два параллельных класса собрались в актовом зале. В дальнейшем репетировать тот самый пресловутый выпускной вальс предстояло в школьном дворе, но сегодня, как назло, щедро зарядил апрельский дождь, а отменять первое занятие было поздно.

Поэтому теперь сорок с лишним человек собралось в не то, чтобы сильно большом помещении, с разной степенью энтузиазма готовясь приступить к священному действу. В их числе были и Катя с Андреем.

Если быть честными, их вальс интересовал постольку-поскольку. Андрей вообще с радостью прогулял бы выпускной в школе, не ставшей для него своей, Катя же выпускной ждала с трепетом, но особых сантиментов к вальсу не испытывала… до недавнего времени. Хотя и теперь сантименты касались скорее не самого танца, а человека, с которым его предстояло станцевать.

— Коть, ну расскажи, как вчера все прошло? — пользуясь тем, что хореограф тихо обсуждает что-то с классной, Вера попыталась вытянуть из подруги интересующую информацию. Было до жути любопытно узнать, чем закончилась вчерашняя встреча у подъезда, Самойлова же, как назло, толком ничего не рассказывала, только улыбаться начинала невпопад.

— Нормально прошло, а ты и предупредить могла бы, — Катя бросила укор скорей в профилактических целях. Скажи ей Вера, что Андрей решил сюрприз устроить, она его, может, попыталась бы отговорить… И такой вечер потеряла бы, такие эмоции!

— Ну извини, просто он так просил тебе не говорить… Ну я и поверила… Правильно сделала ведь, да? Ну Коть, да? — Вера повисла на руке подруги, рассчитывая получить ответ, чего бы ей это ни стоило.

— Да, — совсем уж вредничать Катя не стала, и себе позволила улыбнуться, когда так хотелось, и Вере повод для улыбки организовала.

— Я рада…

— И я…

Подруги смотрели друг на друга какое-то время, и все понимали… Влюбилась Самойлова. По самые уши и по самое не хочу.

— Ну что, начнем?

Эти молчаливые гляделки прервал хореограф, всплеснувший руками, привлекая всеобщее внимание.

— Добрый день, меня зовут Антон, можно без отчества, и за ближайшие два месяца мы с вами должны научиться танцевать самый настоящий вальс… — он обвел взглядом толпу молодых и красивых, расплылся в улыбке. Не сомневался — будет нелегко, но интересно… В первую очередь им самим. — Вы уже решили, кто с кем танцует?

По толпе разнеслось непонятное мычание. Впрочем, как всегда.

— Тогда у вас есть три минуты. Делимся, — по очередному хлопку хореографа толпа превратилась в жужжащий рой.

Антон повернулся к Татьяне Витальевне, глядящей на происходящее с опаской, улыбнулся иронично:

— Не переживайте, через две минуты окажется, что все вопросы решены… — она ничего не ответила, отнеслась к замечанию скептически, и, как оказалось, совершенно зря.

Ведь выяснилось, что ее шалопаи и ветреные девочки умеют организовываться в считанные секунды, если это для них действительно важно. А танец, видать, был важным, ведь отведенное время не успело закончиться, а сорок с лишним семнадцатилетних лбов уже стояли попарно, готовые приступить к обучению.

— Я же говорил, — и Антон явно был доволен своей правоте. — Отлично, дайте я на вас посмотрю… — он прошелся оценивающим взглядом по каждой из пар, не нашел, к чему однозначно стоило бы придраться, кивнул… — А теперь поднимите руки, кто танцевал когда-то.

Лес конечностей не образовался. Пара хиленьких девичьих ручек поднялись с разной степенью уверенности… Антон воспринял сие стойко. Не редкость. Но им и не нужны профессиональные танцоры, только из общей массы выбиваться будут, а так он всю команду натаскает до одного уровня…

— Хорошо, тогда начнем с азов… Татьяна Витальевна, поможете? — он протянул руку, приглашая классную руководительницу выступить сегодня его партнершей… Она не сразу поняла, замялась, покраснела отчего-то, но потом все же кивнула, вкладывая свою ладонь в его…

— Только я тоже не очень сильный танцор…

— Зато я сильный, на двоих хватит, — хореограф ее сомнения отмел, тут же взял «в оборот», — уважаемые кавалеры, первое, что вы должны уметь делать в вальсе — это осанка и позиция рук. Смотрите внимательно… Спина ровная, локоть высокий… но не завышаем! Держим партнершу будто в рамке. Чего смотрим? Пробуйте!

Выпускники ослушаться не рискнули, начали пробовать… Естественно, с переменным успехом.

— Ну что, иди ко мне в рамку что ли? — Андрей глянул на Катю, потом постарался повторить позу хореографа… Чувства при этом были странные. Неестественное положение, однако… А судя по тому, как скептически на него в этом положении Катя глянула, еще и вряд ли правильное…

— В рамку, так в рамку… — Самойлова не спорила, пристроилась, как могла, слегка за локоть вниз потянула, больно вздернутый, Андрею аж стоять легче стало…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Нормально-нормально… — в этой позиции пара дождалась, пока к ним подойдет Антон, оценит исполнение, там чуть поднимет, тут опустит, заставит спину еще больше выпрямить, изверг (как в этом положении ногами-то двигать теперь?), потом нос задранный опустит насильно. — Под ноги не смотрим, в глаза друг другу, вон как загораются, будто звездочки…

Хореограф дальше пошел, Андрей с Катей же одновременно в улыбках расплылись.

— Почти без замечаний, — Веселов Кате подмигнул, а потом с удовольствием стал наблюдать за тем, как Антон распекает Разумовского с его партнершей — тоже девочкой из параллельного. И спина кривая, и руки деревянные, и «да голову опусти, я ж не дотянусь до тебя…», прямо-таки бальзамом по сердцу эти слова разливались…

— Че зыришь? — Андрей даже не сдержался слегка — смешок себе позволил. Естественно, смешок подхватили, естественно, Разумовский это понял, ляпнул зло, ненавидя все на свете — партнершу свою по несчастью, Веселова-имбецила, танцы эти идиотские…

— Подожди, мы еще танцевать не начали, — Катя же так быстро верить в свою и Андрееву танцевальную гениальность не спешила, хотя тоже чувствовала, что особых проблем возникнуть не должно, не знала только, что поначалу проблемы будут у всех…

* * *

Начавшееся с так называемой рамки безобразие с каждой минутой лишь усугублялось. После того, как каждая из пар была зафиксирована в удовлетворительном, по мнению хореографа, положении, была дана команда «а теперь учим шаги!»… Получалось далеко не у всех и далеко не сразу, кто-то не успел увидеть, кто-то не сумел запомнить, кто-то умудрился тут же забыть, но результат у многих желал лучшего. Сильно.

— Соберись, Бархин! Я тебя умоляю! — Вера бесилась, ведь Саша оказался в числе тех, кто и не увидел, и не запомнил, а сверху еще и забыл. Они только квадрат осваивали, а этот лоб уже в ногах путался… У бедной Яшиной перед глазами вся жизнь пролетела. Вся жизнь, потраченная на человека, оказавшегося, на поверку, никудышным танцором.

— Да я стараюсь, че ты орешь-то?! Вон другого партнера пойди найди, если я не устраиваю! — поведение партнерши, а по совместительству девушки, абсолютно не способствовало тому, чтобы произошло чудо и Саша вдруг вдуплил, поэтому… бесился уже он. Да и вообще… Сдалось оно ему? Нафига вообще согласился?

Вера зарычала, но тут же бросаться на поиски нового партнера не стала. Труд сделал из обезьяны человека, чем она хуже труда? Тоже сделает… может быть… когда-нибудь… если повезет…

— Собрался, Бархин! Сейчас останавливаемся, внимааааательно смотрим на Катю с Андреем, а потом повторяем, усвоил?

Он может и усвоил, но сообщать об этом не стал, только сгорбился, руки на груди сложил и насупленный на Самойлову с Веселовым уставился… Зря, наверное, ведь лишь сильнее разозлился. Смотришь на них и кажется, элементарно все. Раз-два-три, раз-два-три, поднырнули-выросли, поднырнули-выросли, под ноги не смотрят, лыбятся… Но… Стоит самому попробовать — ноги не слушаются и Верку прибить хочется. Тоже мешает — то поторопится, то медленно сделает, не синхронно с ним в уме считает… Жуть.

— Посмотрел? Разобрался? Давай мы теперь…

— Если на сей раз не получится — я ухожу, предупреждаю…

Терпение у парня действительно почти кончилось, Вера это видела, поэтому тут же прессовать не стала. Только мысленно у неба попросила, чтобы все получилось…

И Катя о том же попросила. Она не была готова посвятить сегодняшний вечер тому, чтобы успокаивать подругу, которая вдруг выяснила, что парень, на которого была сделана ставка, оказался из числа оловянных солдатиков.

Самой Екатерине повезло куда больше. У Андрея получалось хорошо, если не сказать отлично. Они были среди фаворитов Антона-хореографа, с еще среди тех, кто вот уже минут десять в основном болтал или наблюдал, как не получается у окружающих.

Конечно, был шанс, что чем дольше будет длиться урок, чем сложнее будут становиться хореографические элементы, тем меньше времени они будут посвящать «курению бамбука», но пока все шло как по маслу…

— Разумовский, скорую точно не надо? Это ты еще танцуешь или уже приступ начался?

— Заткнись, дебил!

— Я, в отличие от тебя, хотя бы четыре шага без заминки сделать могу, так что кто из нас дебил — большой вопрос…

— Андрей, — Катя дернула парня за рукав, глядя укоризненно. Ей не нравились постоянные перепалки Веселова с Разумовским. Они уже когда-то довели до драки, и повторения теперь ой как не хотелось.