Кира Шарм - Безбашенный

И я понимаю, что это — самый большой кайф в моей жизни, — видеть ее оргазм, ловить его каждой собственной клеточкой.

Пусть даже так. Пусть даже с бешеным стояком и дергающейся без разрядки головкой. Даже так.

… Свет резанул по глазам так, как будто я самый настоящий вампир.

Блядь, — проспал, — но после таких снов ни хера не хочется ни просыпаться, ни возвращаться в реальность.

Давно мне она не снилась, — но теперь, стоило только ее увидеть, как эти сны вернулись снова.

Блядь!

Хронический, непрекращающийся мазохизм, — что в реальности, что по ночам!

Мила уже проснулась — стало понятно по звукам из кухни и ароматам чего-то очень даже съедобного, — так, что даже слюнки потекли, а желудок тут же жалобно сжался, напоминая мне о том, что я хрен знает сколько времени уже нормально не ел.

И я, блядь, понимаю, — все бы отдал за то, чтобы Мира вот так бы хозяйничала на моей кухне.

Нет, не на правах моей постоянной девушки. На правах хозяйки этого дома. С которой я засыпал и просыпался бы всю свою жизнь.

Пиздец. Кажется, и меня накрыло тем же, чем и друзей.

А ведь раньше я об этом даже не задумывался, — и даже еще тогда, когда она уехала, а я искал ее повсюду, как ненормальный!

А вот теперь четко понимаю, — не хочу больше ни гулянок, ни кабаков с девчонками, ни пьянок этих всех бесконечных, — вот ни хера. Тихого спокойного вечера рядом с ней, — пусть даже валяясь на диване и смотря какой-нибудь сопливый девчачий фильм, зато, умостив ее ноги себе на колени и поглаживая их с полным и абсолютным на это правом. И такого же спокойного утра, в котором кто-то из нас возится на кухне, чтобы приготовить второму завтрак. Вот оно, блядь, где, оказывается, счастье!

Хотя горячих ночей, естественно, никто не отменял!

Блядь, да я бы даже в выходные с ней из квартиры бы не выходил, — даже по парку прогуляться, не то что на какие-то там вечеринки до утра!

Да….

Кто бы мог подумать, что вот так меня развернет на сто восемьдесят градусов, а?

И вот теперь понимаю, — у меня с самого начала не было ни единого шанса.

С нашего самого первого поцелуя.

С той самой первой ночи, — даже с момента, когда просто подошел к ней в кафе, глядя в ее одурительные глаза и ничего, кроме них, больше вокруг не видя.

Не говоря уже о том, что я забрал ее девственность.

Ни одного шанса быть с кем-то другим, не с ней. Ни единого.

Ну, — кто бы мог знать, что один несчастный взгляд на девушку, что сидела в кафе у стенки вот так полностью изменит всю мою жизнь, а? Блядь, — может, тогда никуда бы и не пошел, — потому что сам себя не узнаю теперь!

— Привет, — силюсь улыбнуться Миле, добираясь до кухни, — черт, ведь же старалась с этим завтраком, хотя и сама не в лучшем сейчас, чем я, состоянии, да и подбодрить ее хоть чем-нибудь нужно, — но ни хрена не получается. Погода за окнами изменилась, еще вчера мрачная осень снова подмигнула своим редким солнышком, только внутри все осталось пропитанным ледяным и хмурым дождем. И попасть сейчас с природой в одно русло — ну никак не получается. Как и выдавить из себя улыбку для Милы и какие-то обнадеживающие слова, — потому что ни хера у меня их нет, и сказать ей, что все наладится, — язык не поворачивается.

визуализаци

Блядь, — ну вот что еще мудаку этому ее нужно? Красавица, танцует так, что вообще улет, — хоть сейчас либо к нашему самому крутому певцу Апполло на подтанцовку, либо — с сольной программой, выступать и колесить по всему миру! Уверен, — успех при правильной раскрутке был бы просто колоссальным! И ведь умница же — на психолога учится, понимает, что танцами всю жизнь заниматься — не вариант! И, в отличие от всех остальных девчонок, что в «Искре» танцуют — никогда себе богатого папика не искала и на дополнительные услуги для богатых мужиков не шла! С девчонками нашими вон все это время квартиру в складчину снимает, — а ведь с того же Артура бабки могла тянуть — и на квартиру даже собственную в том числе, не говоря уже про оплату учебы, тряпки там всякие с украшениями и дорогие курорты! Да еще и, блядь, — хозяйственная! И характер — просто ангельский! Ну, — это каким же надо быть мудаком, чтобы этого всего не рассмотреть и не оценить! Да еще и так страдать девчонку заставить!

— Мил, предложение набить Артуру морду сильно, как никогда, — хрипло сообщаю, усаживаюсь за стол.

Аромат от еды — просто непередаваемый! А как она умудрилась что-то такое обалденно вкусное из той фигни, что у меня в холодильнике было, наколдовать? Идеальная просто женщина, — да я и сам, блядь, как-то раньше этого не понимал и не замечал! Ну, хотя — да, раньше у меня приоритеты другие были — доступность, умения в постели и незаменимая ценность не напрягать после нее! А теперь вот — совсем другими глазами на все смотрю!

— И что это изменит? — грустно ухмыляется Мила, усаживаясь напротив и разбивая своим аппетитом мои представления о том, что танцовщицы с обалденными фигурами питаются одним листиком салата в день. — Легче мне от этого точно не станет.

— Добрая ты просто, Мил. Даже слишком. Девяноста процентам других стало бы легче — хотя бы от морального удовлетворения. Кстати, еще вариант есть, — мы с Эдом можем весь персонал из

«Искры» перекупить и к себе утащить. Представляешь, что с Артуром будет, когда он поймет, что его ночной клуб — совсем пустой! А ведь новых людей еще научить нужно, не только подобрать. И сработаться тоже еще — не ближний свет! По результатам выйдет то же самое, что этот клуб на хрен подорвать! Хотя, если б сгорел, страховка и люди все равно бы остались. А так — убытков однозначно побольше получится!

— Не думала, что ты такой кровожадный, Антон, — Мила все-таки улыбается, пусть ее улыбка и имеет довольно бледный вид.

И- да. Я кровожадный. А кто, блядь, сказал, что я обязан быть добрым, а?

— Есть такие, Мил, люди, которых просто необходимо ткнуть носом в дерьмо, чтобы они почувствовали, каково это. Иначе никак. Иначе они других всю жизнь в него окунать будут, считая, что так и надо.

И — да. Реально. Это — моя жизненная позиция.

Потому что идея о том, чтобы подставить вторую щеку — бред чистой воды. По этому принципу всякая мразь тебя всю жизнь ломать и ноги вытирать так и будет, пока щеки не закончатся. А идея о прощении, — тоже мало смахивает на разумную. Прощать, как по мне, это просто не отравлять себя ядом ненависти и обид на весь мир или на обидчиков, внутри себя дерьма всего этого не носить. Но если при этом не давать обратку, каждый урод почувствует свою вседозволенность. Поэтому — да. Забыть и забить. Но в морду зафигачить нужно обязательно. Испытывая при этом полное спокойствие. Я прав. Хоть некоторые меня, конечно, и не поймут.

— Не надо, Антон. Даже не хочу об этом думать. Сейчас — так точно, — Мила передергивает плечами.

— А чего хочешь? — закуриваю, протягивая ей через стол уже прикуренную сигарету. И сейчас я готов исполнить большую часть ее желаний, — в пределах, естественно, разумного, — хоть неразумное вряд ли придет ей в голову. Даже если они не будут связаны с жестокой расправой над ее уродом.

— Знаешь… Сегодня — я просто хочу пережить этот день. Завтра. И дальше — день за днем, неделя за неделей. До тех пор, пока не приду в себя и не забуду его окончательно. Тогда, наверное, у меня появятся какие-то реальные желания, — Мила сутуло наклоняется над столом, выглядя такой потерянной, что меня самого полосует изнутри.

Нет, это очень херовая идея, — вот так сидеть и вариться в своей боли, — как, блядь, овощ в собственном соку! Реально — только сильнее затянет, — так, что вообще, блядь, жить не захочется! Понимаю, конечно, — кому ж, как не мне, понимать, что само по себе ни хера все не пройдет и никуда не денется.

Переключиться на что-то — обязательно нужно, вот просто жизненно необходимо! По себе знаю, — блядь, да если бы не радио и не наши с Эдом выступления, я просто бы свернулся калачиком на своем диване и медленно подыхал бы, пока не сдох окончательно!

— Кстати, Мил, а ведь Апполло — это идея! — я таки загораюсь, понимая, что хоть чем-то реально могу помочь! — Ты ведь не только от Артура ушла, но и из его клуба, я же правильно понимаю? А заниматься чем тогда будешь? Ну, только учиться — это же вообще не вариант! Да и зарабатывать на чем-то нужно!

— Антон, ну перестань, — Мила отмахивается, с тоской глядя в окно. — Ну, — где я, а где он? Апполло же скоро величиной на всю страну станет!

— Нет, дорогая. Это ты перестань, — я решительно подымаюсь, давя окурок в пепельнице и делая большой, как всегда, глоток кофе. — Перестань принижать себя, Мила! Да ты, блядь, цены же себе не понимаешь! Или ты что думаешь, — если бы Апполло так о себе думал, то хоть чего-нибудь бы достиг? Успех не приходит просто так, дорогая, и для него не нужно родиться каким-нибудь вот совершенно особенным гением! Нужно просто пахать — 27 часов в сутки! И перестать думать, что ты — просто обыкновенный человек, у которого ни хрена не получится достать до звезд! Давай. Собирайся. Поедем прямо к нему и поговорим.

— Да ну… — Мила опускает голову и краснеет, — и, блядь, я понимаю, что нашел самый правильный вариант, — потому что на самом деле переключиться на что угодно в такой, как у нас с ней ситуации — не получится. Тут именно на важное, на то, о чем мечтаешь, нужно лупить — и по полной программе! Только оно способно отвлечь и увлечь по-настоящему, да и, блядь, — только оно на самом деле чего-то стоит! А просто от всяких занятий, тупо чтобы отвлечься, как и от баб других — только еще херовее станет! — Ну, Антон — как ты себе это представляешь? Я же понимаю его режим жизни! Только человек спать лег, а мы тут к нему заваливаемся!

— А по-другому его и не словишь, Мил, — я подмигиваю, радуясь, что все-таки попал в точку. — К тому же — спать — это зря тратить святое время жизни! Сон для слабаков! — ооо, да, эта фраза давным — давно уже стала нашим с парнями девизом! Жрешь жизнь огромной ложкой — до тех пор, пока тупо не свалишься и не проваляешься в отключке целые сутки, а иногда даже и больше. Чтобы потом подняться и снова — все сначала! Да каждая минута жизни бесценна!

— Все, не спорь с мужчиной, женщина! Собирайся! — ставлю последнюю и жирную точку в нашем разговоре.

Мы с Апполло одной крови, — ну, кроме того, естественно, что он по мужикам, — а в остальном он потрясающий парень, хоть и звезда. Но в образе жизни мы прекрасно друг друга понимаем!

— Но… — Мила мнется, переступая с ноги на ногу.

— Не спорь, сказал!

— Но Антон… У меня даже одежды нет приличной… И я… Черт, да я даже косметики с собой не взяла! Как я вообще теперь из дому выйду? Не говоря о том, чтобы ехать к Апполло?

Вот просто пиздец проблема. Я той косметики на Миле никогда и не видел, — и сто раз можете меня убеждать в том, что наивысшее мастерство в том и состоит, чтобы косметика была незаметна — тогда на кой черт она вообще нужна?

А по поводу одежды, — блядь, девчонки, как же вы не поймете, что мы все равно ее никогда не разглядываем?! Если нас что-то и заинтересовало, то гораздо интереснее думать о том, что там, именно под одеждой, — а сама она не имеет никакого значения в принципе, — ну, кроме, конечно, мыслей о том, как ее снять! И, между прочим, какой-нибудь просто, блядь, мешок с горловиной вместо платья, возбуждает даже гораздо больше, — потому что вот в этом случае нет никаких проблем — стянул через голову — и все! Как же вы все любите усложнять, это пиздец какой-то просто! Не вопрос, красоту, конечно же, ни под какой косметикой не спрячешь, — но некоторые, блядь, очень даже умудряются это сделать!

Лена, вон, о которой мне Эд уже давно все уши прожужжал, так малевалась, что приходилось от нее шарахаться! А когда после первого настоящего концерта у нее сил не хватило накраситься, чуть не обомлел, какой красавицей она оказалась! Даже не признал поначалу, подкатил познакомиться, — вот же смеху было, когда у нее от шока отвисла челюсть!

Ну, и продолжения «знакомству» тоже, конечно, не было, когда разобрались, что к чему…

— Пойдем, одиночество, — тяжело подымаюсь из-за стола, бросая взгляд на часы.

Да, проспали мы с Милкой, конечно, безбожно!

Но, слава Богу, сегодня у меня выходной на радио и отдувается за меня Элька, да и, в конце концов, надо же в этой жизни хотя бы раз в год по-человечески выспаться! А то я как та сова из интернета, которая на вопрос когда ты высыпаешься, отвечает «куда высыпаюсь»?! Да и Милка, похоже, тоже этой роскоши себе не особенно часто позволяет!