Кристина Ли - Бездна

— Вы можете быть свободны, Грета. Сопроводительный лист заберёте в ректорате. Идите!

Я быстро схватила все свои вещи и, наспех побросав всё в рюкзак, пулей вылетела за дверь лекционной.

Энн будет волноваться, но я не могу в таком состоянии показываться никому на глаза. У меня на лбу написано, что я вчера половину ночи провела явно не за изучением положений теории относительности.

Наспех поправленная куртка, и накинутый капюшон на голову, не помогают от моросящего дождя и сырости.

Здание учебного корпуса, настолько хорошо подчеркнуло эту тошнотворную картинку серого на черном, что пришлось передернуть плечом, дабы скинуть с себя это чувство.

— Убирайся домой, дура, и приведи, наконец, себя в порядок, — поправляю шлейку рюкзака, и уверенными шагами иду к центральному корпусу колледжа, чтобы выйти и сбежать.

Исчезнуть, пока он не заметил меня в таком состоянии. Тогда Майкл всё поймет.

Но видимо, судьба решила иначе.

Рядом со мной тормозит черная "Тойота", медленно опускается стекло и я вижу свою бездну.

Парня, который заставил меня забыть обо всём этой ночью. Вытравил из меня любые мысли, кроме желания оставаться в его руках и самой просить о продолжении этой пытки.

— Какого черта, Ли?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Садись, Грета? — он спокойно отвечает даже не смотря в мою сторону.

— Зачем?

— Есть разговор.

— О чем?

Майкл поворачивает, наконец, лицо, и медленно "облизав" мою фигуру взглядом, ровно отвечает, холодным голосом:

— Буду читать тебе проповедь о всех пороках людских. Начну, пожалуй, с желания снова побывать своим языком у тебя во рту.

— Уезжай и оставь меня в покое. Мне нужно домой!

— А мне нужна Грета.

Любое возражение в ту же секунду застряло в горле, а я не знала, что ответить ему. Просто не понимала, как это нужно сделать?

— Оставь меня в покое, — шепчу, а сама думаю о том, как же шикарно этот демон смотрится в своём корыте.

— И не подумаю. Но мне нравится ход твоих мыслей, — по его лицу пробегает тень, а пухлые губы растягиваются в улыбке, — Подразни меня. Люблю чувствовать себя разогретым.

— Тебе печка в машине повысила артериальное давление?

— Нет, просто, я тут побывал в этой твоей общине, — Май начал поправлять кольцо на большом пальце, а я приросла к земле и застыла намертво, когда он продолжил:

— Это же не секта? У меня сложилось впечатление, что вашему этому… наставнику, явно нужна помощь специалиста.

— Зачем? — от моего дрожащего голоса, выражение на лице парня изменилось полностью.

— Потому что я хочу тебя, и потому что ты не похожа на святую праведницу, Грета.

Май опять поднял на меня взгляд и уверенно закончил:

— Сядь в машину, и не ломайся. Я отвезу тебя домой, а по дороге поговорим.

Во мне поднялась такая волна ярости, что кажется, подобное со мной случилось впервые.

— Не смей! Слышишь! Не смей лезть в мою жизнь, Ли! То что…

— Что "то"? Ты сейчас о том, что я трахал тебя, или о том, что ты просила ещё?

— Ну ты и тварь, Майкл… — слеза покатилась по моей щеке, но не потому что он действительно сделал мне больно, а потому что я понимала, что парень прав.

Он не принуждал меня ни к чему. Не заставлял и не требовал. Он просто сделал то, что я ему позволила.

А позволила, потому что только так я смогу втереться в доверие к твари, которая сделала мою сестру наркоманкой.

"Как же тебе было больно, Иззи…" — мысль утонула в дрожи, которая гуляла по всему телу.

Влюбиться после секса? Наверное, с ней так и было. И больнее не от того, что Майкл груб. Он был честен со мной с самого начала.

Больно от того, что это я решилась на подобный шаг. Переступила через себя.

— Не сядешь, значит? — он сжал руль в руке и снова ухмыльнулся.

Но на этот раз, его улыбка не была игривой. Сейчас парень скалился и с отвращением смотрел мне прямо в глаза.

— Жаль… Я-то надеялся, согрешить ещё парочку раз с тобой. Но видимо не судьба.

Именно в этот момент, я ощутила себя грязной. Мне стало настолько стыдно, что я сцепила челюсть до скрежета в зубах.

Майкл поднял стекло обратно, и машина тронулась с места в ту же секунду, как я пожалела о своем решении.

"Пусть он не возвращается. Пусть просто воспримет меня, как очередную игрушку на одну ночь. Не хочу больше его видеть. Не хочу и не буду смотреть на Мая. Никогда больше… Вся эта затея с самого начала оказалось самой огромной ошибкой! Я погибну так же, как Изабель."



С этими мыслями я ускорила шаг, и огибая аллеи с зелёными зонами для студентов, буквально промчалась по парковке и вошла в главный корпус.

Если на улице почти никого не было, то внутри жизнь бурлила настолько, что войдя, я чуть не оглохла от гула. Отряхнула куртку и уверенно пошла дальше, обходя кучки и компании студентов.

Обычно именно в центральном холле негде было протолкнуться. Широкие ступени лестниц, которые уходили по обе стороны от сквозных входов — самое излюбленное место моих сокурсников.

Здесь всегда толпа, и здесь всегда шумно.

Я уже сворачивала к выходу, когда меня неожиданно догнала Энн, и силой развернула за локоть к себе.

— Ты спала с этим дегенератом?

Я округлила глаза, а весь воздух встал в горле тут же. По телу прокатилась волна мурашек прямо от макушки.

"Как она догадалась? Как? Неужели это реально написано на моём лице?"

— А ну-ка пойдем со мной! — шикнула подруга и грубо потянула меня за руку к выходу.

Только на ступенях вниз из здания, Энни притормозила и осмотрев выезд на авеню, потащила меня в сторону кафетерия, за которым обычно курили и выпивали студенты.

Мы шли настолько быстро, словно это не я желала убраться отсюда побыстрее, а Энни. Девушка пихнула меня в поворот между постройками, и облегчённо выдохнула, когда там никого не оказалось.

— Почему этот ублюдок разговаривал с тобой? Что он от тебя хотел?

Энни откинула рыжие волосы с лица, и сложила руки на груди, смотря прямо в мои глаза так, словно, я кого-то убила.

— Грета, этот мудак не считается ни с кем. Это отброс, которого выгнали из собственного дома и сослали сюда в наказание! Подальше, чтобы не позориться. Сунни мне всё про него рассказала на последней попойке в сестринстве. Таких как он!!! — я вздрогнула, а девушка продолжила, шумно выдохнув, — У них на родине с дерьмом смешивают, а потом отправляют учиться чем подальше, чтобы не позорили семью и родителей.

Я нахмурилась и попыталась понять то, о чём говорила Энни. Сунни — кореянка, которая учится на потоке с азиатами. Она единственная, кто хорошо общается со всеми, когда остальные держатся всегда обособленно. Как стая.

Словам девушки можно было итак поверить. Я прекрасно знала, кто такой Майкл Ли, и кто такие его дружки — Эйн Сандерс и Нам Джун.

Это парни, за которыми тянулся шлейф из соплей первокурсниц. И они этим пользовались. Всегда. Брали то, что им охотно предлагали, а потом просто переступали через девушек, оставляя лишь одно — карту — туз из черной колоды на прикроватной тумбочке.

И больше ничего. Некоторые особо впечатлительные барышни, со слезами говорили и о деньгах, как плату за услуги.

"Тебе он не оставил ни карты, ни денег, Грета. Можешь гордиться собой. Тут ты явно в фаворе, если к тебе не отнеслись, как к дешёвке…"

— Грета, я умоляю тебя. Если это и произошло… — она прикрыла глаза и скривилась, — То не попадайся ему больше на глаза! Слышишь!

Я потупила взгляд и, опустив голову, тихо кивнула, сжав челюсть опять.

"Это уже невозможно остановить… Теперь я понимаю Изабель. Слишком хорошо её понимаю…"

— Значит, было? — убито прошептала Энни, и резко обняла меня.

— Он ведь не обидел тебя? Нет? — девушка опять заглянула мне в лицо, и это стало последней каплей.

— Он… — в моих глазах начали собираться злые слезы, — Я…

— Если он тебя заставил, мы сейчас же едем в участок, Грета Делакруз, и мне плевать, что ты об этом думаешь.

— Ты не поняла меня, Энни, — я горько улыбнулась, и уверенно ответила, — Это я его заставила…

Энн застыла всем телом, а на её лице отразился шок.

— Это я заставила Мая переспать со мной. Я внушила ему, что праведная тихоня, которую можно поиметь и выбросить.

— Зачем?

— Иззи…

Подруга опустила руки, и отвернулась от меня. Встала, и сделав глубокий вдох, начала шарить в своей сумке. Энни стала сотрясать крупная дрожь, а сигарета зажатая между пальцами, служила доказательством того, что я была права с самого начала.

Энни знала, что Изабель спала с кем-то. Регулярно и за деньги, на которые успешно продолжала убивать себя наркотой.

Но Энн смолчала даже до этого момента. Не стала мне рассказывать всего, даже когда полгода назад я приехала обратно домой. В Сиэтл.

— Ты же была на её похоронах, Энн.

— Так вот зачем ты осталась, Грета?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Девушка затянулась и откинулась спиной на кирпичную стену, обшарпанного старого здания.

— Я-то дура, всё мозги себе сушила… За каким хером переводиться из Гарварда в Сиэтл? Думала, ты решила просто остаться с родителями. Помочь им пережить смерть старшей дочери наркоманки. А ты… Осталась, чтобы тоже сдохнуть.

Она выдохнула дым, и начала хохотать сквозь слёзы.

— Только где ты была, когда Я вытаскивала Изабель из этих притонов? Где была её сестра, пока чужой человек пытался спасти её от сектантов, которым ваша мать все бабки из дому несла без разбора, чтобы они её дочь спасли от смерти?

Я продолжала стоять и спокойно слушать слова Энн. Всё потому, что мне не нужно было этого говорить в лицо.

Я знала, что виновата в смерти своей сестры не меньше той твари, которая трахала её и посадила на иглу.

Потому что я не сделала ничего. Каждый раз, получая сообщения от матери, о том, что Иззи украла деньги из дома, или её задержала полиция, я отгораживалась от этого за мыслями о собственном будущем. Всё что я отвечала маме на каждый её крик души:

"Прости, мам. Я обязательно приеду, и мы всё решим…"

Так продолжалось два года. Пока Изабель не умерла от заражения крови. Она даже не успела доучиться до четвертого курса.

Один год до выпуска…

Именно этот год стал моим отсчётом. Временем, за которое должна найти того, кто погубил жизнь моей сестры.

Не для того, чтобы очистить её имя, отомстить, или добиться справедливости.

Грета Делакруз прекрасно понимает, что делает это для себя. Как чертова эгоистичная тварь, она пытается сделать легче себе. Стереть и выбросить таким образом из головы мысли о том, что ни хера не сделала для своей сестры. Ровным счётом ничего, чтобы спасти и вытащить, потому что стыдилась её.

Я стыдилась собственной сестры и отказалась помогать родителям в её спасении, потому что боялась позора. Боялась того, что мои состоятельные друзья и сокурсники из Гарварда узнают, что моя сестра проститутка и наркоманка, которая из-за дозы вынесла из дому всё. Опустошила все кредитки родителей, а потом начала торговать собой.

Мало того… Я ненавидела Изабель всей душой.

— Почему ты не спросила меня об этом сразу? Ты же не дура, Энн? Ты знала всё с самого начала. И о причине моего перевода, и о том, зачем я подалась в эту общину в той глуши.

Девушка опять затянулась, но не ответила, продолжая курить и молчать.

— Не хочешь говорить? Теперь, когда ты видишь на что я пошла, вся твоя напускная тревога исчезла?

Мне до одури хотелось верить, что Энн не такая. Что она действительно переживает обо мне, и что моя сестра не стала ей обузой в свои последние месяцы жизни. Потому что на лице Энни это и было. Выражение того, что девушка устала от всего, и больше не готова ввязываться в проблемы по сути чужих людей.

— Мы с Иззи были много лет вместе, Грета. С самого первого дня, как я перевелась в старшие классы вашей школы, мы с ней были вдвоем. Это ты не замечала ничего. У тебя были свои цели. А я любила твою сестру вместо тебя.