Кристина Ли - Бездна

Это, наверное, и есть то к чему я всегда стремился — найти девушку, которой отдам весь контроль и стану действительно любить.

— Сильнее, малышка. Не останавливайся… — схватил её обеими руками за волосы и сжал их в кулаках, начиная двигаться в ответ и вместе с ней.

Наслаждение волнами накатывало всё сильнее, но я сдерживался и прислушивался к тому, как её стоны стали ещё глубже и громче.

А когда перед глазами всё поплыло и я не видел ничего кроме её тела, которое катается на мне, обхватил Грету руками и перекинув на спину, заткнул рот своим. Медленно, но с силой втянул её язык в свой рот и вжал в простыни, завершив её скачки тремя сильными толчками, от которых потерялся сразу. А следом и вовсе сам простонал в унисон с Гретой, когда ощутил, как кончаю, а наши тела сотрясает волнами оргазм.



Грета провела дрожащими руками по моей спине вверх и обхватила горячими и влажными ладошками моё лицо. Стёрла испарину со лба и потянулась к моим губам. Нежно прикоснулась к ним, и я стал отвечать так же ласково и плавно, как это делала она.

Я уже и забыл, когда последний раз вместо того, чтобы продолжить, просто целовался, гладил, прижимал и обнимал, продолжая наслаждаться ответной лаской. Не мог оторваться от её губ и чувствовал себя подростком, которому большего и не надо.

В этот раз Грета осталась со мной и в моих руках. Я не ушел, а она осталась.

Но наш серьезный разговор снова провалился с треском.

Однако это херня, потому что, я впервые спал обхватив собой её тело, а она вжалась в меня и будто спряталась в моих руках. Я дышал её запахом, постоянно гладил по волосам, а она ещё теснее прижималась к моей груди. Но в какой-то момент Грета неестественно вздрогнула. Так словно опять испугалась чего-то.

— Делакруз… — прошептал в темноте и обхватил её ещё теснее.

— Мм? — это мычание выдало её с головой.

— Не выбешивай меня опять и выброси всё из головы.

— До утра? — было мне ответом.

— Навсегда. Потому что я увожу тебя отсюда к четровой матери, — спокойным тоном, тихо выдохнул в её волосы.

— Ты не сможешь оставить всё как есть, когда услышишь весь мой рассказ, Май, — Грета подняла своё лицо и я заметил горечь в её взгляде.

— Но ты ведь останешься со мной, Делакруз? — на мгновение я весь сжался, а когда услышал ответ, жизнь вернулась в моё бренное тело.

— Да, — она кивнула и потерлась щекой о мою грудь, как ребенок, — Иначе я бы не пришла сюда, Май.



Лежать и смотреть в потолок, когда другого выхода больше нет. Когда опустились руки, и ты не понимаешь, как и куда двигаться дальше. Смотришь, а на потолке играет свет уличного освещения. Вокруг тишина давит настолько, что хочется хотя бы каких-то звуков. Даже трещание одноклеточных подружек Меледи сейчас показалось бы просто нереальным подарком. Оно бы дало понять, что вокруг ещё существует мир и люди. Живые люди, хоть и способные на любые гадости и подлости.

Я повернулась в кровати и забыла это чувство, как только поняла, что потолок, который увидела, не был из моей комнаты в кампусе. Да и свет от окна не искусственный, а самый настоящий. Сквозь темные шторы пробивался яркий луч солнца.

— С добрым… днём, я бы сказал, — от дверей прозвучал глубокий мужской шепот, который заставил вздрогнуть, а потом разом успокоиться.

"Май…" — повела глазами вправо и прошлась по его фигуре, которая стояла в дверном проёме.

— С добрым… — прошептала и остановила взгляд на его запястье, с которого свисала знакомая мне вещица.

— Это же… — я привстала и показала в сторону кулона, на что мне безапелляционно заявили:

— Можешь считать, что ты её потеряла. Навсегда, — отрезал Май, и вошёл в комнату.

— В каком это смысле? Это вообще-то… — но я проглотила остатки фразы тут же, как надо мной нависло его тело.

Близко. Слишком близко Май встал передо мной, а мне пришлось сглотнуть и взять себя в руки. Хотя парень и был одет с головы и до пят в, ожидаемо, черную футболку и спортивки, мне всё равно стало слишком жарко. Показалось, что подскочила температура, а в голову пролезло всё, что связано с Маем. Начиная от нашей первой ночи и заканчивая тем, что я натворила вчера.

Но я не могла поступить по-другому. Близко́ было состояние полной апатии, когда и свет из улицы на потолке не помог бы осмыслить то, что я увидела и что услышала в тех проклятых душевых.

— Ты опять покраснела, и очевидно причина этого не простуда, Грета, — сухо бросил Май, но потом что-то в его взгляде поменялось, как по щелчку.

Май прошёлся им по моему лицу, и аккуратно опустился на край кровати коленом, чтобы сесть и схватив меня под мышки, вместе с одеялом усадить на себя.

— Мне нравится, как ты краснеешь. Это выглядит мило и забавно, Делакруз. Но я должен сразу тебя предупредить, что это выглядит и слишком горячо. Тебе лучше контролировать этот процесс на людях, — его шепот касался и шевелил волосы на моей макушке, а мне становилось теплее и хотелось спрятаться в его руках.

Другая бы озаботилась тем, как она выглядит с утра, подумала, что зубы не чищены, и вообще умыться надо бы, прежде чем прижиматься к парню, который явно только что сам побывал в ванной. Но это настолько ничтожные мысли в подобный момент, что кажется будто они совершенно не важны. Ни ему, ни мне.

С Маем всё по-другому. Не так, как у нормальных людей, и не так, как это могла бы описать одна из моих гарвардских подруг.

— Чего притихла? — его ладонь повела по моей спине, а следом за этим прикосновением последовала дрожь и зуд.

Так, будто Май не гладил меня, а разгонял кровь во всем теле. И под кожей, очевидно она и вызвала мурашки.

— Мне страшно, Май, — и я не врала, когда это прошептала.

Странно, но он понял меня сразу и прижал к себе сильнее.

— Тебя никто не тронет. Никто не подойдёт к тебе и на расстояние метра, пока ты со мной, Грета.

— Ты слишком самоуверенный, — я горько усмехнулась и прижалась к его груди сильнее.

Легла на него м прикрыла глаза, слушая дыхание и то, как двигается по гортани и груди воздух.

— Ты мне это уже говорила, но пришла всё равно.

— Мне не к кому больше идти. Домой я не могу вернуться. Там только боль, — прикрыла глаза и ощутила, что слезы снова подступают к горлу.

Столько лет она была постоянно с нами. Таскалась за моей сестрой по пятам. Но в одном отец был прав, когда связался с доктором Говардом. Вот только не Иззи лечить нужно было, а Энн. И не от того, что человек выбирает, как свой путь, осознанно, а от безумия.

Другими словами поведение этой девушки я назвать не могла. И хуже всего, что в это втянули столько жизней.

Одна ложь породила другую, вторая повела за собой третью и втянула в этот коловорот из вранья всех, кто окружал Изабель. Если бы отец сразу сказал нам обеим, что мы не родные им, мы смогли бы преодолеть это вместе. Если бы не молчал пастор и заставил родителей сразу признаться нам. Если бы Изабель не поверила в ложь и враньё Энни, которая была одержима моей сестрой, мало того знала всё с самого начала.

Столько этих "если"…

Ведь вместо этой ужасающей бездны из лжи, она могла проложить хотя бы мостик ко мне. Рассказать правду о том, что Иззи не хотела говорить, продолжая падать всё ниже.

Клоака из человеческой алчности, лицемерия и пороков.

— Говори, Делакруз. Ты обвинила слишком дорогого мне человека. Фактически брата, и я тебе поверил на слово, Грета. Теперь я хочу услышать то, что принял за чистую монету авансом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Голос Мая стал холодным, а объятия сжались и превратились в тиски. Я понимала его состояние. Просто так взять и наплевать на многолетнюю дружбу, ради малознакомой девушки… Этому должна быть очень веская причина.

И она была…

Как только я вернулась в кампус с Джуном после ночёвки в старом доме, решила вычеркнуть всё враньё из своей жизни и прямо заявила парню в лицо, что больше нам встречаться и общаться не за чем.

Я поблагодарила его за помощь, и конечно, как и ожидала, Джун согласился со мной тут же. Этот человек повергал в диссонанс своим отношением ко мне. Слишком обходительный и слишком внимательный. Это я объяснила себе тем, что он чужой. Мужчина с совершенно другим воспитанием, и видимо увидел во мне достойный объект, чтобы его проявить.

Поэтому наше общение с Нам Джуном прекратилось в тот же день. Больше он мне не писал и не звонил. И естественно, не приносил обед в аудиторию, чтобы поболтать перед своей тренировкой.

Боль постепенно отпускала, а понимание того, кто я теперь, и почему погибла моя сестра, стало всё больше накладываться на моё поведение. Я ощутила одиночество на вкус сразу. Потому что все люди вокруг стали казаться чужими. Когда ты веришь, что у тебя есть семья, и это не просто люди, которые тебя вырастили, а одной с тобой крови, понимаешь что в любой момент ты способен найти опору в их лице.

Я этой опоры лишилась в одночасье. Потому стала апатично и машинально продолжать обучение.

Но в тот день поняла, что всё ещё далеко не закончилось, и то, что происходило вокруг — дело рук человека, который совсем рядом со мной. Как был и совсем рядом с Иззи.

Джун пришел в аудиторию, и заметив мой отстраненный взгляд, тут же спросил, можем ли мы поговорить не здесь.

— Зачем ты мне рассказал это, Джун? — я встала из-за парты и посмотрела прямо в глаза парню.

Он выглядел иначе. Вся его собранность будто испарилась, а на лице читалась тревога.

— Просто поверь мне, и сделай то, что я тебя прошу, Грета. Не смей принимать приглашение Ванессы. Это закончиться бедой. Для всех.

Я не могла поверить в то, что он говорил о Мае. Не могла, даже если бы очень сильно постаралась. Ненавидеть человека, которого ты полюбила из ненависти опять — невозможно. Не в том случае, когда он рассказал тебе свою боль, и стал частью твоей собственной.

Поэтому в то, что Майкл собрался накачать меня какой-то дрянью и отдать отморозкам я не поверила сразу. Но Джун был настолько встревожен и даже напуган, что меня это смутило. Всегда холодный и отстраненный парень, проявлял гиперэмоциональность совершенно ему не присущую.

Мои опасения в том, что что-то происходит, и это уже не просто запугивания, а реальные угрозы, укрепились, когда я приехала в департамент по повестке прокурора. Это был не просто звонок из участка о неправильно припаркованной машине, а реальный допрос.

В тот же день после разговора с Джуном я вышла у здания департамента и попыталась собраться. Мне было слишком страшно, а попросить защиты не у кого. К родителям я идти не хотела. И наверное ещё долго не смогу простить их ложь, которая была первопричиной всему.

— Мисс Делакруз, — от широкого стола, заваленного документами и папками, встал немолодой мужчина со значком на груди и табельным оружием за поясом, — День добрый. Спасибо, что приняли моё приглашение. Я прокурор округа Медисон города Сиэтл, Трой Вилкс. Прошу присаживайтесь.

Мужчина указал мне на небольшой диванчик и мягко улыбнулся.

— Здравствуйте, сер, — я села на предложенное мне место и решила, что сперва нужно понять зачем я здесь.

— Вероятно вам знакомы имена: Майкл Ли, Нам Джун Мён и Эйн Сандерс?

Этот вопрос вызвал волну страха. И продиктовано мое состояние было тем, что случилось в пансионате, и тем что парни напрямую были связаны с Изабель. Ведь она жила у Мая.

— Да, сер. Это друзья моей покойной сестры.

— И один из них ваш любовник, мисс Делакруз, — спокойно перебил мою речь мужчина и заставил поперхнуться.

Но юлить, или врать смысла не было. Тем более, что я ничего противозаконного не совершала.

— Да. Я состояла в отношениях с Майклом Ли. Это та причина по-которой меня вызвали на допрос?

Мужчина явно удивился моей откровенности, но потом тут же подобрался и передо мной на столик опустили распечатки скрин-шотов из видеозаписей. На них был лофт Сандерса, по которому кралась женская фигура. Но как только передо мной легли все снимки, моё тело словно онемело. На них была я. Вернее некто слишком похожий на меня. Всё, начиная с одежды и заканчивая прической и длинной волос, говорило о том, что это была я.